3 ч. 5 гл

3.5.
Последний зимний месяц отнюдь не радовал своим гостеприимством, никак не впуская на порог теплую весну. Легкий мороз все стремился проникнуть в теплые квартиры, но его попытки ограничивались лишь запотевшими стеклами. Укрываясь от холода в просторной квартире, Сайленс со своими новыми друзьями разбирали новые песни. С тех пор как девушка вошла в музыкальную группу ее прежде никчемная (как она считала) жизнь приобрела позитивный настрой.
Небольшая светлая комната обычной городской квартиры промышленного района, где обитают преимущественно рабочие со своими семьями. На блеклых стенах в самом углу красуется несколько плакатов легендарных музыкантов  русского рока. В их числе есть и сам Виктор Цой, меланхолично смотрящий куда-то вдаль; Константин Кинчев, Шевчук и многие другие. Рядом с дверью, выходящей на лоджию, примостился небольшой компьютерный  столик с электронно-лучевым агрегатом на нем – такое сейчас не редкость увидеть едва ли, не в каждой квартире. Неподалеку раскинулась среднего размера двуспальная кровать, на которой разместились наши ребята. У подножия кровати стояла двухлитровая бутылка «Жигуля», терпеливо ожидавшая, когда же про нее вспомнят. Андрей и Ксюша, в обособленном обществе друг друга шлифовали новые тексты песен.
На самом краю сидела Сайленс и пыталась подобрать музыку на текст будущей песни, что давалось ей весьма с трудом. Повторять за другими музыкантами она научилась, но создание чего-то своего все еще требовало усилий. Волосы ажурными черными занавесками спадали на ее лицо и противно щекотали нос и губы, отчего девушка то и дело сдувала их. Рукава черного толстого свитера закатаны по самые локти. Истертые в мясо пальцы вяло перебирали струны старенькой акустической гитары. Из струн извлекались вялые фальшивые аккорды, усталость давала о себе знать. Все дни и недели после прошедшего концерта девушка трудилась что есть силы, продолжая оттачивать умения по овладению гитарой.
«Тсссс….!» – процедила от боли Сайленс, до крови натерев о струну палец.
- Черт! Все! Теперь моим пальцам необходимо длительное лечение! – недовольно воскликнула девушка, подув на палец и слегка потряся рукой. Ее неожиданная реакция привела к реальности сладкую парочку на противоположной стороне кровати.
- На, попей, успокойся, - Андрей протянул ей бутылку свежего жигулевского пива.
- Спасибо, не хочу. Лучше засуну руки в морозильник, - отбросив в сторону злополучную гитару, девушка, оттолкнувшись от кровати, направилась в сторону кухни.
- Сайленс, лучше голову, но прежде намочить не забудь! – крикнула ей вслед Ксюша.
Девушка открыла морозильник и достала из него небольшое количество сколотого льда. Опустив в тару со людом свои опухшие пальцы, Сайленс предалась размышлениям. Постоянное погружение в глубины себя стало для нее повседневным занятием. «Почему-то подозрительно хорошо все складывается. Я еще ни разу не играла в группе, да я толком-то играть хорошо не умею, а тут сразу  восторженная публика, бухло за счет заведения… Из ничего такой успех. Нет, не так мы и популярны и звездной болезни у меня в ближайшее время не ожидается. Я еще мало чего умею, уже две недели стараюсь музыку подобрать и все впустую, - девушка всегда критически относилась к своим способностям, что иногда вгоняла себя в крайности. -  Я – бездарность! Ну и пусть, главное, никто, кроме меня об этом не знает. Неизвестно, когда мы еще выступать будем. Мне предоставляется возможность найти верное направление в своей жизни и идти по нему строго и прямо, никуда не сворачивая. Так что, следует попотеть в ближайшие месяцы…а может быть и годы.»
Как следует успокоив боль, она вернулась с кухни и аккупировавла пустующее место за компьютером. Сайленс решила первым делом посетить  сайт клуба «Апокалипсис».  Кликнув стрелочкой мыши по ссылке, ведущей к названному месту, тут же открылась новая вкладка с черным фоном, на котором всевозможными яркими цветами переливались рекламные баннеры и кислотно-салатные буквы названия.
«Странно. Почему не привычными красными, а именно такими ядерными? Начинают готовиться к атомному взрыву».
- Первый раз за этот год сижу в инете! – заметила за собой факт Сайленс.
- Ты гонишь! – удивился ее словам Андрей, который не представлял и дня без компьютера.
- Хм… Предпочитаю портить печень и легкие, а не зрение и осанку, - равнодушно бросила девушка-гот.
Андрей чего-то еще начал рассказывать, но все ее внимание было приковано к экрану монитора, на котором переливалось название очередного мероприятия в Апокалипсисе.
- Оу! Рейв-вечеринка! В эту субботу! – бросив взгляд на красочную афишу, воскликнула Сайленс.
- Желаешь сходить?
- Нет, пафосное место, да и публика со своими бредовыми идеями. Но вот эта рейверская музыка меня привлекает.
- Да ты, видать, меломан! – сделала вывод Ксюша, оторвав взгляд от бумажки с текстом и прищурившись, попыталась разглядеть афишу.
-Не совсем. Мне нравится музыка, под которую можно посидеть погрузиться или же такая, под которую можно ни о чем не думая, отрываться.
- Небось, и попсу втихаря в наушниках слушаешь, а на людях такой вот весь из себя тру-гот, - Ксюша переползла из одного угла кровати поближе к компьютеру.
- Попса  - это мертвая музыка, искусственная и наигранная. Как двадцать пятый кадр… Тексты напрочь лишены смысла. Но вот многие клише, которые в них упоминаются, въедаются в мозг и заставляют воспринимать действительность именно так.   
«Эту музыку слушать невозможно, но движения под нее отпадные»,  - случайно готичная девушка наткнулась на музыку стиля industrial-dance, которой не так давно приходилось наслаждаться в Апокалипсисе. Там же были сброшены фотографии частых посетителей данного готского заведения. Сайленс мысленно была в восторге от их наряда, от вида которого у нее поднималось настроение. Особенно она мысленно угорала над человеком неопределенного пола, лицо которого закрывал респиратор, при создании которого должным образом потрудились дизайнеры. – «Ой! Прикольные все же эти киборги! У нас рабочие на стройке в таких штуках ходят! А тут придумали такие черного цвета, да еще клепаные! Забавные!»
- В текстах своих песен рокеры раскрывают всю правду о нашей жизни, о власти. А правду никто не любит, по телику поэтому попсу и крутят. Там, даже толком не поймешь, о чем они поют. Так, легкая музыка, - развил мысль Андрей.
- Правда, не ожидала, что ты любишь электронику, - продолжала гнуть Ксюша.
– Наверно эта необъяснимая любовь к рейву передалась мне от матери. Она продолжала ходить на рейв-вечеринки даже когда я родилась.
- Ты никогда не рассказывала о своих родителях.
-  На то свои причины. Мама посещала рейвы  до тех пор… пока ее не стало. Еще отец рассказывал, что в компании ее все называли Чума,  она умела играть на трех музыкальных инструментах и пела на корпоративах. Ее весь наш район знал.
Сайленс никому ранее не рассказывала о своей матери. Почему-то именно в тот миг, как только ее слух уловил старые добрые хиты девяностых, столь популярные в свое время в среде рейверских тусовок, девушка не могла не поделиться воспоминаниями минувших лет  с новыми друзьями.
- Не удивительно, что ты пошла по ее стопам, - понимающе произнесла Ксюша, которая улеглась поперек кровати. Она немного притихла, послушав короткий, но многое объясняющий рассказ.
- И она тоже скрывала имя, - заметил Андрей, только что вернувшийся с балкона, впустив частички холодного воздуха, освежив комнату.
- Да, Сайленс, а почему ты скрываешь свое имя? – полюбопытствовала Ксюша, облокотившись лицом на ладонь правой руки.
- Звучит странно для нашего времени, но любое название хранит в себе силу. Оно как  скрытый защитный код, пока никто его не разгадает, ты неуязвим. Это не религиозные предрассудки, так легче затеряться в обществе и при этом уметь выделяться.
Ребята тут же принялись высказывать каждый свою точку зрения на утверждение, услышанное из черных уст девушки, затронув даже незнакомый ей аниме-мульт. Девушка, не обращая внимания на их высказывания, продолжала изучать содержимое сайта и неожиданно в графе «Новости музыки нашего города» увидела старенькую статью. Сердце едва не разорвало грудную клетку от такой неожиданности. В статье упоминалась группа… Bloody Kiss! В старом составе, около двух лет назад; там же присутствовал и Змей со своей злобной ухмылкой. Но особенно выделялся Дрого, занявший место посередине. Эти гладко зачесанные назад чернее самой темной ночи, волосы и аккуратно подкрашенные глаза. У Сайленс захватило дух от увиденного. Красивый, сексуальный, загадочный молодой человек – тот самый надоедливый паренек-гот, которого она лишилась несколько месяцев назад. От этих мыслей у нее резко сменилось настроение  и последовало острое желание достать сигарету.
- Жизнь отстойная при любом раскладе, - произнесла девушка, закрыв веб-страницу, дабы никто из ребят не изъявил желания посмотреть на причину ее негатива.
- Чего злыдень такой?! Вроде ж все нормально было, - поинтересовался Андрей. Видимо, он понял в чем дело, но решил пойти издалека. Парень в свободное время любил полистать книги по психологии. - Ясно все, парня хорошего по твою душу нет.
- Где ж твоя черная половинка бродит? – Ксюша же, будучи вечно позитивной и эмоциональной, решила подколоть подругу. - Или она наоборот, светлая и невинная?
- Ты знаешь, в это трудно поверить, но  я родилась целой! – стараясь скрыть раздражение, наигранно улыбнулась Сайленс.
- Она гибрид! Или как там их называют? – снова засмеялась Ксюша. Но заметив недоброжелательную реакцию Сайленс  спросила,  – Эй, ты чего? Обиделась?
Готичная девушка встала со своего места и по пути к балкону принялась медленно разворачивать пачку, чтобы извлечь из нее сигарету. Ни грамма обиды на ребят она не таила, ее всего лишь задели воспоминания о том человеке, который снова вернул ее к жизни, дал почувствовать все ее радости и вновь обрести себя такой, какой была раньше – заново научиться улыбаться и веселиться.
«Действительно, и  где ж моя черная половинка бродит?» - ежась от холода, она отворила окно лоджии и закурила.
***
Высокие кожаные сапоги на высокой платформе ступили по заледенелой поверхности земли. Узорная рельефная подошва позволяла совершать уверенные движения, не вызывая у обладателя дорогой обуви боязни случайно упасть от одного нелепого движения.
Легкая весенняя куртка, не сковывающая движения, естественно с кожаными вставками черного цвета. Волосы убраны в аккуратный хвостик, у корней волос заметна смытая краска, слегка припухшие глаза – результат долгих бессонных ночей и кропотливой работы над новым проэктом. Но следы усталости совсем не портили его внешность, наоборот, придавали миловидно-брутальный вид. Теперь все его мысленное пространство занимала новая группа и дальнейшие планы по ее раскрутке.
Не прошло и десяти минут, как готичный парень оказался на месте. Во дворах в одной из пятиэтажек весь первый этаж занимала студия, которая стала едва ли не вторым домом Дрого. С раннего утра и до позднего вечера он проводил в студии, прослушивая молодые команды, которых продвигал в свет Михалыч, постоянно записывал и сводил треки, делая их чище и качественней. Слегка уставший, но довольный проделанной работой, он снова оказывался у железных дверей в динамичный мир звуков. Не пройдя и полпути, он заметил хорошо ему знакомую иномарку, из капота которой выглядывала задняя часть его хорошего друга и напарника Сима.
Машина видала и лучшие времена: огромная добротная вмятина на бампере и свежая серебрящаяся царапина, украсившая заднюю дверь. Окинув оценивающим взглядом машину, Дрого не спеша подошел к своему погруженному с головой работу другу. Теперь его черед саркастировать:
- О-о-о! А твоя машина оправдывает свое название.
- В смысле? – идиотским взглядом посмотрел на него Сим, прервавший свою работу. Чистоте его лица не позавидовал бы и трубочист.
- Теперь у тебя Мазданутая Мазда! – Дрого не такой мастер подколов, как его приятель, но по части придумывания необычных словечек не уступал ему.
- Оо… Видать, настала твоя очередь острить, - снова уткнувшись в открытый капот сосредоточенно проговорил Сим.
Дрого, засунув руку в карман своего черного пальто, внимательно наблюдал за тем как орудует его друг, копаясь с всевозможными проводками. До начала прослушивания новой группы (а это входило в его обязанности) еще есть время, так что он остался подышать еще не успевшим загрязниться выхлопными газами воздухом. Стоял и смотрел по сторонам: на смену мокрой оттепели пришла предвесенняя гололедица. Сим, поскользнувшись, выругался, его раскоряченная поза заставила улыбнуться Дрого.
- Че уставился?! Нравится смотреть, как я тут раком нагибаюсь? – сохранял оптимизм Сим.
Дрого заливался мелким беззвучным смехом.
- А что, моя тачка того стоит! – гордо произнес он, осторожно закрывая капот. – Вот в салон ее свожу, и будет как новенькая.
- Кто ж тебе так в бампер всадил-то?
- Не видишь, дороги скользкие! – раздраженно выпалил Сим, в сердцах плюнув на замерзший асфальт.
Постоянно сдержанный, но оживленный диджей, был на взводе. Разбитая машина – не шутки, а один из способов испорченного настроения.  Дрого это заметил, поэтому продолжал молча ожидать, когда тот сам к нему подойдет. Этому парню надо давать время выпустить пар, иначе можно запросто стать его «боксерской грушей».
- Ты уже знаешь, в Апокалипсисе рейв-вечеринка намечается в субботу? – слегка усмирив нервишки, парень настроился на общение. Он не умеет долго сердиться.
- Впервые слышу, но даже если б услышал раньше, погоды мне это не делает, - ответил Дрого, не воспринимающий электронику как музыку для приятного прослушивания.
- Хоть раз бы в жизни сходил на танцы потрясти старыми косточками.
- Ты же знаешь, как я отношусь к электронщине.
- Это все дело поправимое. Не вся электроника фуфло.
Тут к ним подбежали несколько девчонок-готочек. Все как одна черноволосые, разве что одежда помогала выявить отличительные признаки. Судя по их растерянным взглядам, ощущалось, что они впервые пришли на студию попробовать себя в качестве музыкального коллектива. Заметив Сима и Дрого, девчонки направились к ним. Сим сразу же подошел навстречу, поспешив каждую поприветствовать дружеским поцелуем, стараясь при этом не касаться их своими выпачканными машинным маслом руками.
Затем они сразу обратились к Дрого:
- А сегодня ты будешь нас оценивать? – спросила самая маленькая из них. Ее иссиня-черные прямые волосы огромной копной спадали на лицо.
- Скорее всего. Михалыч это дело мне доверяет, - гордо произнес Дрого.
- Мы будем очень стараться!
- Что мы должны делать, чтобы нас взяли? – вступила в диалог ее пирсингованая подружка, пока две другие искали выписанные им пропуска. Работа на студии – дело серьезное и посторонних туда не пускают.
- Не волнуйтесь и оставайтесь собой. Это главное, - произнес напутственные слова гот. Почему-то среди однородной кучки готочек одна из них показалась ему знакомой.
- Спасибо! Мы до сих пор слушаем ваши песни. Ждем выступления Bloody Kiss! – произнесла  та самая девушка.
«Что-то знакомое в ее голосе, эти серьги в виде летучих мышей. Определенно, я ее где-то видел!»
- Еще немного и ваше ожидание будет оправдано, - убедительно произнес Дрого,  напрягая извилины, контролирующие память.
 - Супер! – завизжали девчонки и поспешили готовиться к прослушиванию.
- Я всегда был в курсе как на тебя клюют молоденькие готочки. Готов поспорить, у них на стенах развешаны плакаты не Вилле Валло и Мерилина Менсона, а самого Дрого!
- Лучше не спорь, а то проиграешь. За периметром нашего городишки, максимум области, о нас никто и не слышал, - его речь наполнилась скептицизмом.
- Еще услышат! Я тебя знаю, того и гляди скоро стадионы собирать начнешь, - Сим как обычно не терял оптимизма, вытирая свои испачканные машинным маслом пальцы.
- Посмотрим!
- Как дела-то с группой твоей? Стиль не планировал изменить?
- Продолжаю возрождать старую добрую готику времен кьюр и в примеси с психоделичностью пинк флойд и хочу еще присыпать немного симфоники, если понадобится. Название решил не менять.
- Да ты чувак, ты такой же олдовый как и олд-скул. А название все-таки следовало бы сменить. Плохая примета, все может повториться. Не входят в одну реку дважды или как там говорят.
- Я не верю в приметы.
- Я тоже не особо, но все же теперь у меня мазданутая машина, - делая акцент на предпоследнем слове, Сим устремился в подъезд. Бросив дымящийся окурок, за ним последовал Дрого.
«Летучая мышь… Склеп, Вилле Вало… Эврика! – томный взгляд Дрого внезапно наполнился светом озарения. – Это же Бетти!» Вспомнившийся момент повлек за собой недавние воспоминания, обострилось желание увидеть Сайленс.

***
Продрогшими от мороза пальцами Сайленс нащупала в кармане не менее холодный металл ключей и с небольшим усилием открыла дверь квартиры. Наконец-то, уютная теплая квартира, запас свежеприготовленной еды… Ого, неужели папа в коем-то веке что-то решил приготовить? Девушка быстрым движением скинула с себя пальто и принялась расшнуровывать свои тяжеленные сапоги, как в коридоре оказалась… папина секретарша, с которой он мило беседовал в парке и у себя в комнате.
- Привет! – робко, но отрывисто произнесла она, глядя на готку и потирая ладони своих рук. Сайленс на мгновение замерла, увидев ее, а затем вернулась к своему прежнему занятию – развязыванию шнурков. Ее такое явление в какой-то мере слегка шокировало.
- Ну что, мне тебя теперь мамой называть? – справившись со шнуровкой на одном из сапог, резко выпалила девушка.
Папина подружка немного растерялась, не ожидая такой реакции. Она стояла и рассматривала Сайленс, не зная, что и сказать на этот счет. Сразу же в коридоре появился папа.
- О, Юленька, уже познакомилась с моей дочкой? – улыбнулся отец, подойдя к своей пассии. Та до сих пор стояла и следила за реакцией Сайленс, не в состоянии выдавить и слова.
- Папа, посмотри! Она же не намного старше меня! – с резким убеждением отозвалась девушка и, наконец-то справившись с сапогами, делая широкие шаги, направилась в свою комнату.
- Побурчит и успокоится, не обижайся на нее, - подбодрил отец свою подругу, ласково потрепав ее по плечу. Она натянуто улыбнулась, подняв лицо и взглянув ему в глаза.
Сайленс резким движением, полным отчаяния, отворила дверь своей комнаты и внеслась туда, словно вихрь. Плотно закрыв за собой дверь, девушка подошла к своей кровати и, откинувшись на спину так, что заскрипели пружины, вытянулась во всю длину, раскинув при этом в стороны руки. В таком очень удобном для спины положении она уходила в себя, расслаблялась, старалась выпустить из себя все скопившиеся негативные эмоции.
В таком состоянии, глядя в потолок,  она пролежала около двух часов. В дверь комнаты постучал отец.
- Дочка! Можно я войду?
- Да, папа. Не отрывая взгляда от потолка, произнесла Сайленс.
- Прости, дочка. Я просто запутался, - плотно закрыв за собой дверь и усевшись на край кровати, где лежала, пытаясь снять с себя стресс, Сайленс, начал оправдываться отец. Затем разговор потихоньку начал переходить в легкое нравоучение. – Я целыми днями работаю, чтобы тебя обеспечить. А ты – все это время где-то шляешься по ночам или на гитаре бренчишь!
Вздохнул папа, глядя в глаза дочки, которая продолжала безмолвно и упорно разглядывать потолок. После небольшой паузы продолжил:
- Ты бы делом что ли занялась каким-нибудь. Учиться или работать пошла бы. Ай! Я тебе это не раз уже говорил…
- Папа, я подыгрываю ребятам в группе, - первое, что произнесла за эти два часа девушка.
- Эх… Твоя мама тоже когда-то бренчала вот так на гитаре. Так бренчала, что на душе сразу хорошо становилось. Вот как ты появилось, сразу не до музыки стало, - с улыбкой произнес отец, потихоньку погружаясь в раздумья. – Правда потом как ты подросла снова по клубам. Да и вляпалась потом по самые… - мужчина опустил глаза и тихонько шмыгнул носом. Девушка облокотилась на локоть и придвинулась поближе к отцу.
- Пап, не плач. Я тоже по ней очень скучаю. Я понимаю, что тебе надоело быть одному, но…  я тебя очень люблю, чтобы вот так… с кем-то делить, - спокойно и с пониманием говорила Сайленс. – Хочешь, я пообещаю быть с ней подобрее?
- Дело твое, дочка, - судя по голосу, мужчина успокоился. – Ты хотя бы сколько-нибудь получаешь за свое бренчание?
- Да. Правда…немного, - соврала Сайленс.
- Но все же, ты подумай насчет работы или учебы. Повторяю, не всю жизнь я тебя обеспечивать буду.
- Конечно, папа, - вздохнув, ответила готка.
- Ну все. Мне пора – пойду… Юлю провожу, - виновато проговорил он, глядя на часы. – Я скоро вернусь. – И, погладив по щеке дочку, ушел.
А Сайленс снова откинулась на кровать и погрузилась в нирвану.

***
Рейв, подобно цунами, накрыла небольшой городок, так что к вечеру клуб трещал по швам от собравшейся в нем больше половины населения. В тот выходной день даже попсовики и кислотники не побрезговали перешагнуть порог неформального клуба. Объединяло их лишь одно – любовь к рейву. От мощного всплеска битовых волн оставалось скрываться на втором этаже клуба.
Тусить в данной комнатке позволяли себе либо очень богатые, либо вип-клиенты, в число которых входили Dark Doom. В этом окутанным сигаретным дымом и парами кальяна помещеньице было не так шумно, как в основном зале. Комнатка выходила на так называемую смотровую площадку, с которой можно наблюдать за происходящим внизу, у сцены.
Змей стоял с бокалом какого-то коктейля кислотного цвета и смотрел вниз, на беснующихся в толпе любителей электроники. В тот момент диджей извлекал из вертушки что-то наподобие техно, впрочем, для Змея не имеют значения все эти жанры. Здесь он находился с определенной миссией – толкнуть товар и получить информацию. Однако его внимание привлекла девушка с длинными серебристо-белыми волосами с вплетенными в них ярко-салатными проводками. Такого же яркого тона и светящиеся линзы. Движения ее были одновременно плавными и стремительными, они завораживали. На нее хотелось смотреть безотрывно, чем и занимался сейчас Змей, выжидая своего товарища, а точнее, потенциального клиента. Он залюбовался этим стройным гибким телом, скрытым под латексным одеянием, парнем руководили самые садистские мысли.  Внезапно от грязных фантазий его отвлекло прикосновение чьей-то крепкой руки к его плечу. Повернувшись, он увидел Дрына, долговязого парня в дизайнерских солнцезащитных очках. Голубая клетчатая рубашка свободного покроя болталась на его тощем теле, а крашеные бурые патлы, собранные небольшими прядями, смотрели вверх. Его-то Змей и дожидался уже около получаса, наблюдая за игрой неоновых огоньков на танцполе.
При встрече парни обменялись не только рукопожатием, а также товаром и деньгами, которые так же незаметно исчезли в потайных местах одежды.
Разноцветные огни пускались в пляс  вместе с народом, в глазах пестрило. Змей бегло пересчитал врученные ему купюры и, хорошенько скрутив, сунул за пазуху.
- А куда пропал Люций? – внезапно поинтересовался Дрын, стараясь чего-то отыскать в кармане своих широких штанов.
- Продвинул слэш и свинтил отсюда, - Змей с дешевой папиросой в зубах, продолжал любоваться телодвижениями светловолосой девушки.
-  Дилеры надолго не задерживаются, я смотрю, - как следует порывшись в кармане, парень извлек дорогую сигарету. Он ее свистнул у официанта в баре, который отличался своим изысканным вкусом.
Поодаль от Змея и его товарища низенький столик был занят кучкой девушек, которых выдавал яркий значок Dark Doom. Все они сосредоточились рядом с девчонкой восточной наружности, также входившая в ряды этого братства. Должно быть, из-за своего пристрастия к магии. Она и занималась своего рода настольной магией, то и дело, раскладывая пасьянсы и гадая на будущее. С уходом Одрика практическая магия перешла на более мелкие и безобидные масштабы: никаких демонов уже не вызывали, кровь не пили, склепы не крушили. Без вожака стая потихоньку распадалась.
- Дилер – это громко сказано. Лучше продавец счастья, - открыто восхищался своим приятелем Змей.  - У творений Ника никогда не бывает таких побочных эффектов, как например от экстази. (?)
- Я слышал, он разрабатывает эффективные препараты, одновременно не подрывающие здоровья и давали неземное блаженство, - к ним подошел Блейк, невысокий худощавый парнишка, с которым в один из вечеров столкнулся Дрого.
- У него все на основе того, что дарует нам природа. Обитатели руин обязаны ему нахождением грибов-галюнов – продолжал свои восторженные речи Змей.
- Сама музыка будет похлеще любой наркоты, - поднялась девушка, которой так долго любовался Змей. На ее черном латексном корсете горел опознавательный значок. В Doom она носила имя Шанси.
- Отпадно двигаешься! – сделал ей комплимент Змей, пуская свой ехидный взгляд и такую же ухмылку.
- Спасибо! Я очень давно хожу на рейв-вечеринки. Еще лет с семнадцати, - улыбнулась в ответ Шанси.
- Когда-то вечеринки подобного рода считались закрытыми и проводились в каких-нибудь складских помещениях. Это уже позже разрешили в клубах устраивать.
- Да! Так что, сначала рейв и кибер, а потом уже и клубняк! Так что, попсовики и гламуры как всегда перенимают у неформалов! – задумался безэмоционально спокойный Блейк.  - Своего потому что придумать не могут. Мозги не развиты, так что только копировать и могут.
- Несколько лет назад они набирали обороты, но и так же внезапно сократились до одного раза в полгода, - поддержала беседу Шанси, пододвигаясь к Змею.
- Ага! И все из-за той «белой лихорадки»! – отозвался Дрын, выпуская из своих прокуренных легких сладковатый дым.
 Змей напрягся, направив все свое внимание на собеседника. Он не мог не поднять заинтересовавший его вопрос:
- А можно поинтересоваться, что за «белая лихорадка»?
- Оо… Так называли белый порошочек, от которого перло не хуже, чем от экстази или амфетамина. Можно было ночи напролет танцевать и не чувствовать усталости. И, главное, побочных эффектов со смертельным исходом не было зафиксировано, чего не скажешь про уже всем известные «клубные наркотики», - объяснил местную легенду Дрын. – Насколько я помню, оно было изъято из вытяжки какого-то растения.
- А сейчас он еще существует? – полюбопытствовал Змей.
- Он пропал так же внезапно, как и Лена Чума, - пояснил Дрын.
- Лена Чума? Кто она такая? – это имя Змей слышал впервые.
- Безбашенная тусовщица. Владела несколькими инструментами и пела. А голос… я доходил до экстаза, когда ее слушал, - Дрын мечтательно устремил свой взгляд вверх, не снимая креативные очки. - Так вот, говорят, она разнюхала, кто поставляет этот порошок и все выкрала. Она не хотела, чтобы из-за наркоты прикрыли тусовки. Но злоумышленность во благо ей ничего хорошего не принесла. Ее подловили и убили. Конечно же, перед этим ее пытали, но она ни в какую – так и не сказала, куда спрятала порошочек. У знакомых ее искали потом, но так и не нашли.
- Во дибилы! – поразился Змей человеческой тупости, действуя необдуманно и быстро. Он-то предпочитал все как следует планировать и действовать изподтишка, незаметно. - Хм…  А в квартиру не могли влезть, зачем сразу убивать?
- В том-то и дело, что она скрывала свой адрес. Сначала она жила в одном месте, затем вышла замуж и перебралась в другое. Но осталась ее дочка. Правда не знаю ее имени и не видел ни разу, - Дрын оперся поясницей на металлические перила. - Впрочем, история с порошочком – тайна, покрытая мраком.
- Я знаю, кто эта Лена Чума, - как только Змей остался один, к нему тут же прижалась своим гибким телом Шанси, которая все это время внимательно слушала их беседу, – Я знаю ее достаточно хорошо.
Подняв с пола свою потертую торбу с люминисцентными полосками, блондинка достала из нее свой фотоаппарат, показывая Змею фото, сделанное несколько месяцев назад.
- Вот ее дочка. Она копия своей матери.
«Хм… Че-то знакомое. Кажется, где-то я ее видел,» - разглядев на фото девушку, основной гардероб которой исключительно черного цвета, Змей принялся рыться в своей памяти.
- Не может этого быть! – в тот момент его как будто ударил мощный электрический разряд. Глаза его налились кровью, и сокрушительная энергия постепенно наполняло его тело, а в голове назревал очередной коварный план.