фрагменты одиннадцать

Уже в стойке, в полуприсяде - молодой, крепкий. Тварь аж заходится... твари.

Это будет непросто. По всем развалам. За три года он вошел в силу. Гоняли его, как меня. Рептилия, тварь - а может и еще что иметь в загашнике.

А у меня - сытые, жирные, расслабленные сорок без малого... Только последние три, с Кэпом, немного подразогнали. Ну что ж, хорошо, что раньше не встретились.

Ну что, щенок, как тебе зеркало? Мурашки по загривку не топчутся?

Это будет ****ец как непросто - у нас отобрали Ди три. У обоих. Или нет, триста семнадцатый? Или у тебя что сохранилось?

Хорошо бы. Моим будет.

Внизу размазан город, чавкает грязью, икает гнилью складов и смрадом пробок, давится мясом в метро. Да, именно тут, щенок. У тебя глаза слезятся, я знаю. А дальше будет еще хуже.

Мы спустимся. Так сказать, с экскурсией.

Я распишу тобой все заборы этого гребаного города.
- Кэп!
- Имя, номер.
- Джи Ар 000704317. Гюрза 3.
- В чем дело, триста семнадцатая?

Только Кэп может выговорить наши имена без заминки. Улыбаюсь:

- Они встретились, Кэп.
- Превосходно, Гюрза три. Сообщишь мне, как закончат.
- У них нет Ди три.
- И это бесит, верно? Пускай. Такое переформирование баланса Обойме только на руку.
- Разреши вмешаться, Кэп?
- Нет.
- Кэп, Ухо смотрела. Говорит - интересный вариант.
- Ухо?

Усмехается. Прикидывает. Ухо на моей стороне, она сейчас показывает Кэпу мою задумку.

- Отформатировать баланс вручную... Добро, Ухо, твой проект. Давай. Джи Ар три ноля семьсот четыре триста семнадцать, даю добро на вмешательство. Приступайте. Десять тысяч.

Ага, отвести душеньку Кэп им все-таки даст. Давлю улыбку:
- Да, Кэп!

Ухо ждет меня на пищеблоке. Лениво возится в морозильнике, перебирая пакеты. Торопиться некуда, но такое пренебрежение приказом может позволить себе только вторая по значению тварь Обоймы.

Они опять принесли не креветку, а дерьмо. И как из такого прикажете готовить?

Ага, понятно. Ухо уже одела свою городскую псевдоличность и спешку считает ниже своего достоинства.

- Как насчет сарделек гриль, мисс Фрост?
- Миссис, дорогая. Помнится, я объясняла разницу каждому мелкому клону, включая тебя, триста семнадцатая. Впредь будь корректней.
- Миссис Фрост, - давлю вздох. С нашей Ухо было куда проще...

Ваша Ухо была неопытной мартышкой. Глупой и жадной. В погоне за детишками-мьютами она даже не удосужилась проверить...

Я помню, Фрост. Я все прекрасно помню.

Помни, Гюрза три. Вспоминай почаще. Гнев - базовый ресурс твари. Сейчас тебе тоже понадобится именно он. Не благодушие. Я усилю твой голос, но он должен оставаться твоим.

Да, Ухо. Принято.

- Значит, маленькая мисс предпочитает портить себе пищеварение жареным псевдомясом? Что ж, я разогрею эту овощную смесь. Уважающая себя женщина в моем возрасте обязательно следит за калориями.

Я ее ненавижу.
...одиннадцать плюс...

11,3 плюс, 11,7 плюс... под грудью обломки бетона, в ноге торчит арматурина...

враг-там

шевелится, со скрежетом возит кости ребер по асфальту. Сзади - далеко - сирены. Но глаз нет. Вовремя съебались.Поменяли площадку.
Он без Ди три. Печи, котлы расплава - не альтернатива. Проверял.

Похуй. Не отпущу. Не заберешь.

Щенок поднимает башку. Морды нет, глаза вытекли, но это не мешает ему найти меня. Черные сгоревшие пальцы выстукивают на асфальте:

я-17-моя

Смешнее всего то, что он прав.

Шла, босая, по бетону, оставляя запах травяного чая и свежей, едва подсохшей крови. Шипела насмешливо.

Села близко, но за кругом, принюхиваясь. Маленький раздвоенный язычок так и ходил туда-сюда. Жадно растянутые узкие губы, вертикальный зрак. Ей вкусно.

Вдруг понимаю, чем это может - должно - закончится. Тварь рычит, будто от внезапного кирпича по черепу.

- А ты как думал? - шипит Гюрза. Ее голос меняется - снова. Вот теперь она действительно похожа на ту, давнюю. Даже хочется ткнуть, проверить на плотность. - Да вы совсем охуели, оба. Я вам что - груз?

И она загоняет лезвия в плиту и подается вперед.

ведет моей рукой
его
поднимает нас на ноги
единым усилием

пронзительно шипит и бросается в драку.

Она умеет вести драку. Всегда умела. Они обе, та и эта. И заканчивать ее. До щенка начинает доходить, его сопротивление, и без того не блестящее, становится совсем вялым. В шипение Гюрзы, пляшущей между нами, вплетается холодная струя озона. Она пишет лезвиями передо мной. По мне. Возвращается к щенку, чтобы загнать его под уцелевший кусок стены, на который только что гребаным шалтаем-болтаем уселась Ухо и точит алмазные ноготки. Смеется; хрустальный морозный звон плывет над обломками. И я понимаю, захлебываясь от ярости, что не ошибся.

Гюрза хочет обоих. И сила на ее стороне.