Вариации на тему 1001 ночи

Археолог, братцы, – доля,
Трудно стать им поневоле,
Ведь следы былых эпох
Воскресит он будто Бог

Коля спец был по татарам,
Печенегам и хазарам,
Скифов диких золотишко
Полагал на молочишко.

Так он рыл, таскал, кидал,
Сеял, чистил, промывал,
То ли год, а может два –
Плоховато шли дела.

Что б ни делал, а удел –
Наконечники от стрел,
Небогат был и улов
Бус, колец, старинных слов.

К солнцу Коля прихотлив,
Не под сенью он олив,
Не сыскать ли в Черном море
Клад, что в греческой амфоре?

Вот уж Коля, с жизнью споря,
Пузыри пускает в море,
Рыбки стайкой подплывают,
Вожаком его считают.

Вдруг средь кущ морской травы
Что-то вроде головы,
Шея очень уж длинна,
А живот набит сполна.

Коля хвать её за шею,
Не походит та на змея,
Тело вынул из песка,
Что за чудо? Прочь тоска!

Вот и амфора в руках,
Уж теперь он не в долгах,
Рассчитается монетой,
Но о том – с большим секретом.

Раззудилась тут душа,
Тому час был без гроша,
Увидал на дне он древо,
Не рука ль милосской девы?

Он сейчас зайдёт за скалу,
Там прикинет капиталу,
Стоит кой-кого нанять,
Надо ж кем-то управлять!

Вышел с моря Черномор,
Вот и скалы Крымских гор,
Тряханул сосуд он бойко, –
Вроде вышла неустойка.

Вместо звона от монет
Вакх тут шлёт большой привет:
- Открывай скорей сосуд,
Тем избавишься от пут!

- От стесненья и печали,
То, что черти накачали,
А у амфоры на дне
Будет истина тебе.

Ведь послушал Вакха Коля,
С божеством нельзя жить споря,
Он сосуд любя поднял,
Скоро дно в нём увидал.

Прочитал на дне завет,
Что словам тем тыща лет,
А что именно в словах,
Разобрал о том, поспав.

Видит Коля сон, не сон,
По базару бродит он,
А базар-то в Бухаре,
Разгалделся по поре.

Нептуна у Коли дар,
Ишь, полна мошна динар,
Мог на то купить пол-света,
Но покамест не про это.

Тут стрела его пронзила,
Лучше б, думает, убила,
То красавицы был взгляд,
Ну, совсем уж невпопад.

Та закутана в изар,
Всполошился весь базар,
А на ножках у неё
Блещет золотом шитьё.

Подмигнула дева Коле,
Мол, увидишь ли ты боле
Стан мой гибкий, как лоза,
Не откажут тормоза?

Не успел закрыть он рта
Растворилась будто та,
С той поры не ест, не пьёт,
И как будто не живёт.

Ладно Коля был богатым,
Рассчитается он златом,
Приглашает мудреца
Успокоить молодца.

Руки к небу тот воздал,
Краем глаза увидал:
Сильно болен пациент,
Что подаст он на презент?

Сделал тут же умный вид,
А потом и говорит:
- Аллах просьбу рассмотрел
И рабыню взять велел.

Чтоб была она красива,
В меру всё-таки ревнива,
Будет та его любить,
Дому счастье приносить.

С мудрецом расчёт сполна,
Враз он вспрянул  ото сна,
Голова его трещит,
Сам с собою говорит:

- Явь запомнилась одна,
Как допил сосуд до дна,
А проснулся неспроста,
Глядь, – в карманах пустота!

- Что же делать? – он прикинул,
Ковш воды тут опрокинул,
Закружилось в голове,
Вновь забылся в крепком сне.

Просыпается во сне,
Дело было по весне,
Всё кругом белым бело,
Сад весь цветом замело.

Вдалеке карнай хрипит,
С богом будто говорит,
Раструб-рот раскрыл широко,
Чтоб слыхать было высоко.

Приоткрыл тут Коля глаз,
А пред ним как напоказ
Сам поэт Хайям стоит,
С ибн Синой говорит.

Ибн Сина пульс проверил,
А потом его заверил
В том, что вылечит недуг,
Будь спокоен, знатный друг!

Потому лечить принялся,
Долго в этом извинялся,
Что врагом назвал вино,
Не во здравие оно.

Слово взял Омар Хайям:
- Я вину заслуг воздам,
Ведь вино, мой друг, – мудрец,
С ним всем ересям конец.

Согласился с ним ибн Сина,
Выпил сок из апельсина,
И отвесивши поклон,
Удалился тихо он.

По завету мудреца,
Мудреца, а не скопца,
Видит Коля новый сон,
Вроде как бы визирь он.

И теперь он ибн Коля,
Сотня жён в его неволе,
Средь них главная одна,
А в прислугах вся родня. 

Чин глядит вокруг сычём,
Сложил ноги калачом,
Вдруг кто сделает не так,
Словом, – визирь не простак.

Обратилась жена к ибну:
- Господин мой, я погибну,
Если ты откажешь в том –
Брату хочется мне дом.

- Да чтоб дом тот был с прудом,
Уж прости меня на том,
Будет карпа разводить,
Да на удочку ловить.

Чалма гневом затряслась,
К месту просьба не пришлась:
- Мне б ещё один гарем,
Жён с две сотни вместе с тем.

- И ещё: сосед-старик,
Тот, что ростом невелик,
Хочет евнухом работать
И на жён глазами хлопать.

Но прошёл у Коли гнев,
Вдруг услышал он напев,
Из садов поёт зурна,
И как-будто не одна.

Размягчилась душа ибна,
Ведь действительно обидно,
Когда главная жена
Чем-то вдруг обделена.

Разрешил купить он дом
С водоёмом рыб при нём,
Изогнул дугой он бровь,
Испугалась жена вновь.

Потянулся на ковре
И уснул в спокойном сне,
Тут будильник затрещал –
Разбудить ведь обещал.

Коля тоже потянулся,
Делать нечего – проснулся,
Глянул в зеркальца кусок,
Парню стало невдомёк.

Ведь лицо как у хазара
За неделю стало старо,
Борода как у козла,
Словом, худо без добра.

- Подлечил бы ты детину, –
Вспомнил Коля ибн Сину,
А потом пошёл в местком
Хлопотать себе о том.

Написал он заявленье,
Чтоб свершилось то хотенье,
Скоро месяц как кукует,
А местком и в хрен не дует.

Ждёт он сладких снов черёд,
Но всё задом наперёд,
Не приходят к Коле сны,
Хоть прошло уж пол-весны.

Вдруг шальная мысль о том,
С ног бы на голову сон,
Чтобы труд его был сном,
Ну, а сон, прости, трудом.

Снова Коля был бы чин,
Даже больше, – господин,
Все ходили б вкруг него,
В чём же дело? Отчего?

Коля верит чудным снам,
Может прав Омар Хайям?
Нет, дождётся он путёвки,
Только чтобы без издёвки.

Как-то в крепком сладком сне,
Я напомню, – по весне,
Вызывает в комитет
Сам его авторитет.

Видит Коля – шеф тот хмурый,
Видно с жёлчною натурой,
Из кустистых же бровей
Глаз один другого злей.

Шеф на Колю застучит,
Индюком как закричит:
- Профсоюз зачем ругаешь,
Слова нужного не знаешь?


- Пишешь: на худой конец
Прошу дать мне, наконец,
Хоть в дом отдыха мандат,
Тому буду очень рад.

- Резолюцию я дал,
На обиду отвечал:
Не могу простить с концом,
Будь в работе молодцом.

Снова Коля наш в работе,
И совсем он не в охоте
Получать за всё гроши,
Как бы те не хороши.

Вспомнил Коля тот завет,
Что написан тыщу лет:
- Счастье сам куёт кузнец,
Всем понятно, наконец?