Поздний гений

 
(120- летие Памяти)

6 июня 1979 года, в 180-ый день рождения Александра Сергеевича Пушкина, В Усть-Каменогорске  в исполнении артистов театра им. Абая прозвучала опера «Евгений Онегин»  по сюжету великого поэта с музыкой другого, и тоже  великого, гения, называемого  «поздним» - Петра Ильича Чайковского.
О нём речь впереди, а пока о Ермеке Серкебаеве-Онегине.
В одной из бесед певец рассказывал: «В оперу меня привёл Чайковский. Когда мне было 13 лет, нас с приятелем потянуло в театр, посмотреть на  настоящую дуэль. Из «Онегина» нам больше всего понравилась ария Гремина (басовая), и мы часто, уходя к головному арыку, что было тогда окраиной Алма-Аты, горланили там эту мелодию, так надоев всем жителям района, что нас и ругали, и прогоняли, и водой обливали, но… Чайковский оказался сильнее.
Уже студентом музыкального училища в сопровождении симфонического оркестра и с  благословения  Мукана Тулебаева я (лирический баритон!!!) спел эту арию по радио».
Пройдут годы и годы.
Октябрь 2007 года. В нашем городе анонсирован концерт Легенды казахского музыкального искусства Е. Серкебаева.
 Большое место в программе занимает  не разлюбленный им Чайковский, в том числе и ария Онегина, да ещё  и с нашим симфоническим оркестром.
 Певцу – 81!
 Как-то это всё будет? Но вот день настал, певец запел, и весь былой скепсис утонул в силе и блеске серкебаевского голоса.
Музыка «Онегина» открыла нам не только  Ермека, но, по существу, и весь оперный театр Алма-Аты.
 В 1939 году, через 62 года после  написания этой оперы, несколько сцен из нее прозвучали в  исполнении музыкальных студийцев будущего театра, причем, на казахском языке (возможно, в основу взяты переводы и музыка Абая). А уже в 1946 году опера дебютировала в оригинальной редакции и с тех пор не сходит с афиш театра.

XIX век. В абсолютно заштатном Воткинске на Урале в семье горного инженера в 1840 году (173 года тому!) родился мальчик, очень  музыкальный, голова которого постоянно полнилась самыми различными мелодиями.
 За особенную впечатлительность его называли «стеклянным». Родители из самых лучших побуждений решили дать ему правоведческое образование.
 Однако чиновником он был «никаким», и, понимая это, не умея и не желая побороть в себе  неодолимую тягу к музыке, круто меняет свою судьбу, уже в достаточно зрелом возрасте получая блестящее музыкальное образование  в первой русской консерватории в Петербурге. Уже профессорствуя в Московской консерватории, он довольно долго искал свой путь в творчестве.
 Ведь люди зрелые гораздо строже относятся к себе.
 Шли годы. Многое уже написано, но переломным годом, после которого лавиной потекли шедевры, стал 1877 – год написания «Евгения Онегина».
Вот как это случилось:
«На прошлой неделе – пишет композитор брату Модесту 18 мая 1877 года - я был как-то у Лавровской. Разговор зашел о сюжетах для оперы.
 А что бы взять «Евгения Онегина», добродушно улыбаясь, сказала певица. Мысль  эта мне показалась дикой, и я ничего не отвечал. Потом, обедая в трактире один, я вспомнил об «Онегине», задумался, потом начал находить мысль Лавровской возможной, потом увлёкся и к концу обеда решился.
 Отправился домой, перечёл с восторгом роман и провел совершенно бессонную ночь, результатом которой был сценариум прелестной оперы с текстом Пушкина. Ты не поверишь, до чего я ярюсь на этот сюжет. Какая бездна поэзии в «Онегине»! Писать  оперу мне необходимо, так как я чувствую к этому делу непреодолимое влечение».
 Дождавшись отпуска, Петр Ильич уезжает  в подмосковное Глебово к другу – либреттисту Константину Шиловскому, который и создает известное нам либретто по эскизам композитора.
 Ещё работая над партитурой, Чайковский видел её  в исполнении оперной студии консерватории, где исполнители – ровесники героев, а главное, ещё не испорчены   исполнительскими штампами  императорской сцены.
Он даже назвал своё произведение не оперой, но « лирическими сценами», подчеркнув этим главный стержень сюжета.
 Успех пришел не сразу, но уже вскоре опера стала одной из самых любимых и исполняемых на всех сценах мира.
 А композитору уже под сорок.
 Потому и «Поздний гений», успевший, однако же, не только объехать, но и покорить весь мир.
P.S.
Завершив статью и подбирая фотографию П.И.Чайковского, я наткнулась в своем шкафу на эти ноты, фрагмент которых мы, уважаемый читатель, сфотографировали для Вас.
 По  фамилии владельца Вы, скорее всего, поймете, почему мы захотели это сделать.
М.Л.Шиловская – из того самого клана Шиловских, что и Костя Шиловский – автор либретто  оперы «Евгений Онегин».
 В конце века XIX и начале XX   в столицах было принято уезжать в провинцию, нести народу культуру, в том числе, и музыкальную.
 Две просвещенные дамы из клана Шиловских и Лурье приехали в крупный сибирский город Томск, открыли там музыкальные классы, позже -  музыкальное училище.
 В нём-то мне и довелось получить среднее музыкальное образование. Моим педагогом по фортепиано была интересная и глубокая личность Вера Петровна Лурье.
 Включив в программу одного из семестров сонату Бетховена и увидев принесенные мною из библиотеки ноты (те самые!), она сделала следующее: поменяла библиотечный  экземпляр  на более новый, а этот, (шилОвский), подарила мне со словами:
 « Береги.
 Возможно, по ним музицировал Петр Ильич, живя и работая  в усадьбе Шиловских, или держал в руках, оставив след своей ауры.
 Пусть не рвётся связь поколений».
 Через полвека я повторила акцию, продолжив эстафету.
 Пусть живёт память о великом «позднем» гении и продолжает звучать его гениальная музыка!