Жара-а-а

Начальнику полигона "Катарина"
Секретно.
… профессору Х. Морригану надлежит оказать полное содействие инспектору ЦСИ, полковнику Дж. Квэйси, в проведении испытаний прототипа по проекту "Зонд"...
( Из шифровки Цетра Системных Исследований Межгалактической Корпорации.)
 
Инспекция обещала быть не совсем обычной. Во-первых, все таки межгалактический бросок. Не часто в последнее время доводилось скакать по далеким галактикам, хотя раньше… Аналитик Центра Системных Исследований — это не боевой офицер Космического Десанта, другие задачи, да… Во-вторых, совершенно новый вид интеллектуального существа, идеально подходящий для использования в космодесантных операциях, не часто встречается, даже в дальнем космосе.
Отдел контактов с альтернативным интеллектом, или сегмент "К", в котором служил Квэйси, считался одним из наиболее престижных в Центре. Туда попадали очень немногие. Даже многолетняя безупречная служба в Космическом Десанте не была поводом, чтобы получить это назначение и войти в элиту. А уж главных специалистов в отделе вообще считали по пальцам и буквально носили на руках. Надо было уже родиться с определенным устройством мозгов, чтобы иметь шанс стать одним из них.
Отслужив свои два срока в Десанте, побывав во всех закоулках космоса и на десятках планет установив вымпел Корпорации, полковник со спокойной совестью мог остаток жизни провести на уютной планетке с какой нибудь приятной дамой, в кругу таких же отставников, предаваясь изысканным развлечениям. У него на выбор имелось несколько вариантов — и в родной галактике, и в других. Отличные планеты, ровный климат, никаких забот...
Но проторчав несколько циклов в роскошном доме, среди порхающих по райскому саду маленьких розовых слоников и слушая плещущихся в озере настоящих русалок, которые — натурально, пели, как оперные дивы; он, чуть не свихнувшись от скуки, попросился обратно на службу. Ему сообщили, что ждали этого, и что он по всем параметрам подходит для весьма ответственной и интересной аналитической работы в новом секретнейшем подразделении.
В детстве маленький Джо заметил, что может настраивать свое сознание под других людей. Так, например, когда воскресным утром родители позволяли ему понежиться вместе с ними в постели, он запросто мог, лежа на руке отца, представить его ощущения от тяжести своей головы, почувствовать тепло своего тела, как чувствует его он, а потом и вообще, как бы воспринимать его мысли. Особо это Квэйси не удивляло — он искренне верил, что в этом нет ничего особенного и так могут все. Он с первого взгляда определял характер собаки или кота, и точно знал, кто из детей ему симпатизирует, а с кем водить дружбу не стоит. Став постарше, он иногда сильно удивлял сверстников своей гениальной интуицией. Казалось, он буквально читает чужие мысли. Собственно, так оно и было.
 
Центр долго разрабатывал технологию дистанционного управления неземными мыслящими существами в военных целях. Исследования наталкивались на множество проблем. Инженеры наконец создали аппаратную часть интерфейса, но управлять чужим сознанием было совсем не просто. Оператор должен был обладать уникальными способностями — этому невозможно было научить, да и точно сформулировать критерии соответствия не представлялось возможным. Оставалось только экспериментально подбирать потенциально пригодных для такой работы претендентов. Кэйси подошел идеально, и стал главным специалистом сегмента "К".
К его удовольствию, работа аналитика не сводилась к протиранию штанов в служебном кабинете штаб-квартиры Центра, а требовала непосредственного участия в полевых испытаниях опытных образцов нового оружия, регулярного мониторинга текущих целевых программ, которые велись в разбросанных по всему космосу лабораторных комплексах и на полигонах, или, как на этот раз, инспекционных проверок с целью выявления перспективной тематики и решения вопроса о целесообразности дальнейшего развития конкретного проекта. В общем, он снова был в строю и даже еще вполне мог стать генералом. Ведь хотя ему и стукнуло уже сто двадцать семь, его биологический возраст, определенный на последней аттестации, не дотягивал и до сорока.
Получив очередное задание, Квэйси недоумевал — неужели Корпорации настолько повезло? Наткнуться на практически готовый к использованию тактический разведкомплекс, который не нуждается в питании, выносит нечеловеческие условия: огромные уровни излучений, высокие температуры и давления… да это прямо подарок самого Создателя!
"Что же, посмотрим на это чудо".
 
Бросок прошел, как обычно. Небольшая перегрузка, кратковременная потеря сознания, и вот, вместо цветущего весеннего парка и голубого неба за окнами штаб-квартиры на Гее — угрюмый фиолетово-серый защитный купол и чахлые кустики адаптированной к местным условиям растительности в окне приемного модуля. Полигон "Катарина" размещался на раскаленной пустынной Сафре, в немыслимой дали космоса.
— Приветствую, полковник, у нас все готово для Вашей миссии — профессор Морриган оказался моложе, чем выглядел в досье, и был гораздо младше Квэйси.
— Можем начинать хоть сейчас, но Вам, наверное, лучше все таки немного отдохнуть.
— Хорошо, Хэнк, для начала в двух словах познакомьте меня с объектом, а потом я подробно изучу Ваш отчет.
Профессор мазнул по сенсору на столе пальцем, и в лаборатории воспарило объемное голографическое изображение.
С виду "черепаха" представляла собой настоящий танк — приплюснутый угловатый панцирь матово отблескивал глубоким фиолетовым цветом — его поверхность абсолютно отражала почти во всем диапазоне излучения местной звезды — голубого карлика. То есть на самом деле панцирь был "ослепительно" ярким для местных обитателей, если бы таковые имели нечто вроде наших глаз. Схожесть с танком ей придавали и органы передвижения — настоящие "гусеницы", не танковые, конечно, а похожие на земных гусениц бабочек. Мощные многоножки по периметру панциря позволяли черепахе перемещаться по любому встречавшемуся тут рельефу поверхности и почти мгновенно менять направление движения.
Единственным, соединяющим черепаху с внешним миром каналом, посредством которого она питалась, испражнялась и т.д., было небольшое отверстие в коротком толстом хоботе, который при необходимости вытягивался из под панциря, причем с любой стороны. Хобот мог двигаться в разных направлениях под любым углом. Надо ли говорить, что он напоминал пушку.
— Мортира, — Хэнк с нескрываемым восхищением рассматривал голограмму, хотя точно видел черепаху не первый, и даже уже не сотый раз. Он уже три цикла занимался их изучением и не было специалиста, который бы больше него знал об этих существах. Хотя, в сущности, не так много было пока о них известно.
— Мортира, это ее орган питания, выделения и… чувств. Она применяет дистанционно управляемые ммм… спутники или зонды, назовем их так, для разведки местности. Может, это одновременно и ее кал, а может даже и… яйца. Как они размножаются, неизвестно. Ни разу не встречались детеныши — все экземпляры одного размера и веса, как из инкубатора. Так вот, нас, помимо самого панциря, интересуют и эти яй… то есть зонды, которые она выпускает.
Полковник с тоской подумал, что опять должен ковыряться в чужом дерьме. Где бы только не появилась какая-нибудь, хоть чуть чуть смахивающая на оружие хреновина — Центр тут как тут. А значит, и он должен теперь разбираться с этим, с этой черепахой, будь она неладна.
— А как, собственно она их… запускает?
Надо же было с чего то начинать.
Лицо Хэнка приняло благоговейное выражение и он начал излагать.
"Вот извращенец, говорит о них, как нормальные мужики в его годы говорят о женщинах..." — Хэнк, как всякий военный, слегка недолюбливал ученый люд.
—… до трехсот метров в высоту, а потом принимает от них информацию, видимо телепатически. Никаких звуковых, радио— или оптических сигналов, да и все зонды, запуск которых удалось зафиксировать, представляли собой просто окаменелость — модифицированный грунт.
— Она что, просто землей питается? — Квэйси удивился, хотя — чего только не приходилось видеть.
— Нет, не совсем. Хотя и грунтом тоже. Вообще-то она питается всеми видами местных червей и членистоногих, а еще поглощает узкий спектр излучения звезды. Зонд имеет как-бы некий элементарный… разум. Не совсем, конечно, а… ну, как управляемые кристаллы — вложенную структурную логику, искусственный интеллект. Они транслируют черепахе топологию местности и сведения о потенциальных пищевых объектах — это экспериментально установлено. Правда, мы не знаем, как это работает. После падения на поверхность зонды отмирают — уже через несколько десятков секунд рассыпаются в пыль, которую не отличить от грунта вокруг. Так что одновременно это может быть ее калом. Но иногда они могут так и оставаться — округлыми окаменелостями, вроде гальки. Может даже это их яйца, но когда и при каких условиях они развиваются дальше — пока неизвестно. Мы наблюдаем несколько образцов, вот уже два местных цикла, но с ними ничего не происходит.
Очень интересен ее панцирь. Знаете, полковник, а ведь это самый натуральный алмаз, причем абсолютно совершенной структуры, — Хэнк надулся от удовольствия, как будто сам родил это существо.
Квэйси мысленно присвистнул — "сколько же там карат..?"
— Больше двухсот килограммов веса, идеальной огранки, представляете, сколько он может стоить?! — Хэнк мечтательно зажмурился.
— Да..? — такая мысль даже не приходила в голову полковнику. А что с ним делать? Просто любоваться? Ведь такую "брошку" ни одна дамочка носить не сможет, хотя… Они, как вороны, готовы всякую бесполезную фигню в доме держать, лишь бы ярко сверкала.
— А Вы не забыли о подписке, профессор? — слова Квэйси прозвучали внушительно, и мечтательная улыбка исчезла с лица исследователя.
— Да я просто, — он смутился, — В качестве информации...
— Ладно, верю! — инспектор ободрил его взглядом, — Центр прежде всего, как Вы понимаете, интересует специальное применение данного… ээ… животного. А именно, в качестве дистанционного разведчика.
— Прекрасные перспективы, полковник! — Хэнк почувствовал, что есть шанс отличиться.
— Хорошо, Хэнк, — Квэйси слегка фамильярно смягчил тон, иногда он позволял себе эти маленькие поблажки в отношении подчиненных, но только в интересах дела, — Я ознакомлюсь с научным отчетом, потом проведем испытания. Отдел подготовил программу экспериментов. Если все пройдет удачно, быть Вам руководителем нового направления.
Дружески потрепав по плечу зардевшегося от воодушевления яйцеголового и бросив прощальный взгляд на голограмму, полковник вышел из лаборатории. В последнее время трансгалактические броски все таки стали немного утомлять, а перед напряженным днем надо было отдохнуть .
 
Специально подобранная под генотип мелодия мягко вернула Квэйси к действительности. Усталости как не бывало. Удивительно, но в какой только точке Вселенной ему не приходилось бывать, он везде чвствовал себя достаточно комфортно. Вот что значит армейская подготовка. Другие специалисты жаловались на дальние перелеты, которые будто бы их "выбивают из колеи", а Квэйси наоборот, бодрили эти вояжи.
Отчет, который транслировался во сне, был на удивление содержателен. Хотя исследования черепах были далеко не завершены, но уже ясно просматривались вероятные области их военного применения. И главное — был разработан переходный узел к стандартному интерфейсу дистанционного управления альтернативными интеллектуальными объектами. Как специалист, Квэйси должен был провести испытания этого узла, чтобы сделать вывод о целесообразности дальнейших дорогостоящих исследований, отдаленной перспективой которых могло бы стать принятие черепах на вооружение Космического Десанта.
Перед сеансом полковник на несколько часов завис в "гамаке" — аннуляторе гравитации и стабилизаторе нейронных возбуждений. Парение в невесомости отстраивало нервную систему от привычных рефлексов тела, придавая мыслям ощущение свободного полета. А мягко пульсирующий свет успокаивал мозг почти до нирваны. Сознание плавно проходило границу между личностью главного аналитика и сущностью ведомого организма, и вот, наконец, он стал..."черепахой".
 
Руководителю Цетра Системных Исследований Межгалактической Корпорации.
Секретно.
 
… в результате которого полковник Дж. Квэйси до сих пор находится в невменяемом состоянии...
( из шифровки начальника полигона "Катарина")
 
… Живот приятно щекотало. Ножки, почувствова свободу, разнузданно затопотали, хулигански пытаясь пойти одновременно в разные стороны. Но усилием воли я заставил их притихнуть. Вот так, лучше пока пусть постоят на месте, пока я буду… оглядываться? Сознание черепахи, блокированное импульсами коннектора, притихшей темной глыбой "лежало" рядом — я всегда чувствую сознание обладателя тела, как притаившуюся неведомую опасность. Ну да, это же хозяин, хоть и насильно отстраненный от управления самим собой. И никто не даст стопроцентной гарантии, что он не в силах вытеснить меня со своей территории. Извини, друг, служба такая — влазить без спроса внутрь тебя. Я немного отвлекся, надо сосредоточиться. Главная задача — научиться принимать информацию зонда...
 
… Спину пекло через панцирь. Надо же, какой дискомфорт! Начинало тошнить от жары. Хобот мортиры с жаждой воткнулся в грунт под животом — единственная тень вокруг, образованная панцирем. Даже той небольшой части безжалостного излучения, которая не отражалась панцирем и проходила внутрь, было достаточно, чтобы буквально плавить все внутренности. Грунт, жадно втянутый хоботом мортиры, оплавился! Этот оплавленый комок теперь так пек, что казалось, сейчас прожжет все внутри — неодолимое желание избавиться от такой муки помимо воли заставило вытянуть мортиру из под панциря и со всех сил "выплюнуть" ненавистный комочек куда-то вверх, подальше...
 
Ой! От внезапного всплеска эмоций я чуть не потерял сознание! Это было неописуемо — во первых, абсолютная свобода — я парил, как будто в "гамаке", но только вместо равномерного спокойствия нирваны ощущал такое острое наслаждение, как будто вся поглощенная моим телом тепловая энергия преобразовалась в ощущение взрыва удовольствия, сравнимого разве что с неимоверным, потрясающим оргазмом...
 
До меня дошло, что теперь мое "я" каким-то образом переместилось в летящий зонд. И я, восхитительно невесомый, летел навстречу… счастью. Внизу, удаляясь, ослепительно сиял панцирь, вокруг была свобода и восторг — я точно знал, что я здесь един, как бог… А главное, закончилась эта невыносимая жара — было легко и приятно скользить в безоблачном небе, будто в бассейне с прохладной водой. Достигнув апогея удовольствия и одновременно — высшей точки траектории, я начал падать обратно. И эмоции, владевшие мною, стали идти на убыль, сменяя положительный знак на отрицательный. Абсолютная истина, открывшаяся мне на вершине — я охватил своим сознанием все вокруг до самых границ видимого горизонта; будто отделилась от меня, свернувшись в некий сгусток информации и покинув сознание, а я, опустев внутри, стремительно низвергался вниз, теряя с каждым метром высоты частицу себя, молниеносно превращаясь в ничто, в прах… Наконец, стремительное падение должно было уже вот вот завершиться болезненной агонией — еще миг и меня бы не стало. Однако в последнее мгновенье, когда я с ужасом ожидал пронзительной боли ломающихся костей и неизбежной смерти, буквально в миллиметре от поверхности, меня, как выстрелом, перенесло из уже разрушаещегося комочка зонда обратно под спасительный панцирь.
 
Черепахино сознание будто пошевелилось, когда я вернулся. Это движение было диким образом похоже на насмешку — да, именно насмешку… Хотя, это уже могло быть сбоем моего сознания — в этот момент отключился интерфейс — смертельное падение я переживал, как настоящее и система блокировала коннектор, чтобы уберечь мою психику от необратимых изменений. Ага, уберегли...
 
— Ну что, полковник? — профессор, изнемогая от любопытства, топтался возле ячейки "гамака".
— Жара-а-а — протянул тот в ответ, глядя куда-то вдаль сквозь Хэнка, — Вы себе не представляете, какая там жара… Жара, жара, жара...