Сизый

Сизый шел по дороге и рассматривал окружающих. Уже смеркалось и люди казались ему тенями, потерявшими свои тела. Что-то смутно бродило в душе, но он не мог его ни сформулировать, ни выразить. Мимо прошла девушка в светлом пальто. Милая. Через несколько шагов Сизый обернулся, но ее не увидел. Была ли она? Он мотнул головой и пошел дальше. Двигаясь среди людей, он будто не ощущал своих движений и был готов в одной из зеркальных витрин увидеть вместо привычного отражения тень, такую же, как протекали мимо него. И очень был удивлен, когда напротив него оказалось вполне определенное тело, которое повторяло его движения. В теле, глаза которого смотрели прямо на него, смутно угадывалось что-то знакомое. Понадобилось несколько бесконечных секунд, чтобы понять, что это он сам. Это осознание ужаснуло его. Тот, кто стоял напротив, был в мятой одежде и со всклокоченными, нечесаными волосами. Но больше всего его поразило лицо. Огромные застывшие глаза смотрели на него с бледного лица, рот был приоткрыт. Сизый попытался шевельнуть языком и сомкнуть челюсти. Ощущение было такое, будто он заставлял действовать ржавый, давно никем не используемый механизм. Отражение закрыло рот. Вокруг совсем уже стемнело. Свет проникал внутрь темноты лишь от фонарей и закрытых магазинов, которые в этот час казались мертвыми. А излучаемый ими неоновый свет напоминал о мерцании лампадок в гробницах заброшенного, никем не посещаемого кладбища.
Сизый отвел взгляд от незнакомого отражения. Сколько он так простоял? Ноги затекли. Постепенно в уши стал возвращаться шум ночного города. Где-то далеко скрипнули тормоза, справа в компании молодежи звучал смех в несколько голосов - видно, кто-то удачно пошутил. Хм, кто-то пошутил... Сизый перевел взгляд. Слева от него рыжая бродячая собака решила пометить урну. Нужно было идти. Идти? Но куда?  Домой. А где это? Сизый вновь почувствовал, что теряет ориентацию. Сколько время-то уже? Со второго раза приподнял край рукава над часами: 00.34. Это много или мало?  Сизый глубоко вздохнул и поднял глаза к небу. Оно было непроницаемо-черным. А в поле сейчас видны мириады звезд, Сизый знал это. К горлу подкатил комок. Но слез не будет, хоть он и был бы им рад сейчас. Еще несколько месяцев назад он бы лишь криво усмехнулся идее о собственной надежде на свою же слезливость. Сейчас он не знал, чем снять то напряжение, что росло внутри.
Сизый слегка наклонил голову, издал то ли стон, то ли всхлип и побежал. С бешеной скоростью мимо него проносились дома и люди, сливаясь в разноцветное пятно. "Странно,- пришла в голову мысль,- такое я видел лишь из окна машины. Не могу же я бежать со скоростью машины?" Когда позади остались несколько кварталов, Сизый, тяжело дыша, перешел на шаг. Лишь остановившись, он понял, почему на бегу картинки не были четкими, сливались в отталкивающий, пугающий мираж. Сизый плакал. Слезы искажали обе реальности - и внутри него, и ту, что окружала. Пока он бежал, незаметный сознанию плач странно облегчал душу. Но когда ноги прекратили бег, ушел и плач. Остались лишь намокшие щеки и щиплющее ощущение в глазах. Мир стал другим. Людей стало меньше. И света было меньше. Еще меньше. "Может, просто район другой?" - мелькнуло по краю сознания. Нужно было что-то делать. Но что?! Эта мысль снова вернула давление в груди. Снова хотелось куда-то бежать. Сизый усилием воли заставил свои ноги стоять на месте. Его мысли снова были с ним. Смутно понималось, что он бежит вместе с ними, а не от них. Он убежал от людских теней и теперь, казалось, из всех подворотен смотрели на него его собственные тени, ожидая начала разговора. Ну что ж? Почему бы не здесь и не сейчас?
Он обернулся в пол-оборота к приоткрытой двери незнакомого подъезда:"Лиза, с тобой я хотел бы поговорить с первой." Сизый моргнул и в эту долю секунды ему показалось, что он пропустил какое-то движение в темноте лестничной клетки. Он с шумом выдохнул. Страх смешался со странным душевным подъемом, как перед вагончиком "американских горок", перед последним шагом к сиденью, когда за тобой захлопнется дверца и начнется головокружительное движение. "Лиза?"- шепнул он, будто позвал.  В этот миг, частично осознавая нелепость ситуации, он все же не мог сказать, что полностью верил в то, что ее там нет.
Он шагнул к двери. Шаг, другой. В тусклом свете фонаря деревья отбрасывали неровные движущиеся тени. Третий шаг Сизый сделал увереннее и вдруг побежал. До входа в подъезд оставалось несколько метров. Он выжимал из себя все, что мог. Когда до двери оставалось пара шагов, когда его рука уже протянулась, чтобы схватиться за металлическую ручку, порывом ветра дверь с шумом захлопнулась.
Сизый замер. Он остолбенело смотрел на закрытую дверь, а перед глазами снова и снова она была открытой и снова захлопывающейся. Будто надежда прикоснуться к Лизе не отпускала из памяти последний момент, когда это было возможно.
Через несколько секунд его обездвиженность прервала истерика. Он подскочил к двери и стал бешено колотить в нее. В ночной тишине удары о металл разносились по двору с громкостью пушечных выстрелов. "Лиза!" - звал Сизый, - "Лиза, я же знаю, что ты здесь! Я видел тебя! Впусти меня, Лиза!" Он кричал и плакал, звал Лизу и сбивал в кровь кулаки. В доме стали зажигаться окна, на балконы выходили люди.
 - Ты что, совсем охренел? Ты видел, сколько время? Пошел вон отсюда! Нажрался, а теперь людям спать не даешь!
 - Да, правильно! Ишь, повадились к нам во двор шастать! Шпана всякая!
 - Миша, а ну выйди, никак псих какой, гляди, беснуется-то как!
На балконе второго этажа грузный мужчина в трусах и майке вошел внутрь квартиры. Послышались шаги в подъезде, щелкнул замок на избитой в кровь Сизым двери. Грузный в трусах был уже в наспех накинутом халате и свирепом лице. Не говоря ни слова, он с плеча ударил Сизого в челюсть. Тот пошатнулся, но устоял. Второй удар пришелся в нос. Боль словно волной разошлась по телу и Сизый упал. Грузный в халате бил Сизого ногами, обутыми в домашние тапочки. Удары звучали глухо, отдаваясь искрами в глазах Сизого. На смену меркнущему образу Лизы в голову пришла мысль, что звуки ударов ног Грузного о его тело звучат значительно тише, чем когда он колотил в дверь. А потом наступила тишина. За ней - темнота.