Эмма

Новенькая в нашем классе. Хрустальная кукла. Мне почему-то всегда хотелось так называть её. Точно кукла. Хрупкая, нежная, почти прозрачная. Она часто болела и выглядела всегда нездоровой, учителя грустно вздыхали и жалели её. А я всегда хотела узнать, почему её назвали странным именем Эмма.

Существо из других миров, случайно заблудившееся здесь. Слишком красивое, слишком хрупкое, слишком нежное. Её хотелось защищать, оберегать, укрыть от всего мира и не показывать. Даже наша великая и ужасная Яна рядом с ней была тише воды, ниже травы, потому что, казалось, если крикнуть ей что-то, то она рассыплется или исчезнет.

Впрочем, мне постоянно казалось, что она исчезнет, у нее была бледная кожа, немного голубоватая, почти прозрачная, она была тенью, незаметной такой. Но ею все восхищались, ей все смотрели вслед. Потому что было что-то. Красивое и безупречное.

С Эммой почти никто не общался. Ну, сами посудите, о чём можно говорить с таким человеком? Не о сериалах же? Она была выше нас всех находящихся в классе, потому что в её бледных голубых глазах было знание, которое нам неведомо.

Хрустальная кукла. У меня была такая в детстве, одно неверное движение и она разбита вдребезги с оглушающим звоном. Безупречная гладкая кожа и мёртвые стеклянные глаза превращаются в осколки, стоит только оказаться рядом.

Такова была и новенькая. До некоторого момента.

Мы писали контрольную. Алгебра, последний урок, конец четверти, скоро каникулы, и все чтобы скорее уйти домой уже сбежали из класса, не решив и половины заданий. Я же не могла так, мне нужна хорошая оценка, поэтому скрепя сердцем и зубами я решала и решала, стараясь выложиться по полной. Учитель Ольга Алексеевна уже постукивала пальцами от нетерпения по столу.

Мне было стыдно, осталась одна и задерживаю человека, надо скорее заканчивать.

- Женя, Эмма, сколько номеров вы решили? - наконец произнесла учительница.

А я удивлённо оглянулась. Надо же, куколка осталась тоже, а я её даже и не заметила.

- Последнее задание решаю, Ольга Алексеевна, - отвечаю я, заканчивая.

- Я тоже, - тихо добавляет Эмма.

У нее слишком тихий голос, такой тихий, что приходится прислушиваться.

- Что ж девочки, думаю, хватит, я учту ваши старания и прибавлю бал к оценке, - математичка даже улыбнулась.

Ну, ладно, пришлось сдавать работу и собирать вещи. Выходя из класса, я вспомнила, что Эмма тоже со мной решать оставалась, но сразу же эти мысли были вытеснены другими. Более приятными: «сейчас приду домой, посмотрю телек, потом гулять, а на вечер мама что-нибудь вкусненькое приготовит».

- Женя..., - тихий неуверенный голос, и я остановилась.

- Мм? - поворачиваюсь к ней. - Ты что-то хотела?

- Не можешь мне немного помочь? - она кивает головой, указывая на стопку бумаг в её руках, которые она часто носила с собой.

Оказывается, она хотела переодеться, а бумаги боялась оставлять что ли? Кто её знает, может и боялась.

- Что за документы? - спросила я, закуривая сигарету.

- Зарисовки, - тихий ответ из кабинки туалета. - Я пишу немного, - добавила Эмма.

- Мм, - я глянула на листы формата А4, исписанные карандашом, на которых было куча исправлений, пометок и сносок. - Можно что-нибудь прочитать?

- Не думаю, что тебе понравится, - немного застенчиво.

- Ну, я не сильно привередлива.

- Но лучше, правда, не надо, - она вышла уже переодетая в цветную лёгкую рубашку, держа пиджак и школьную блузку в руках.

- Как скажешь, - я пожимаю плечами и выкидываю сигарету в урну, спрыгивая с подоконника и отдавая ей листы. - Зачем переодевалась? - спрашиваю уже позже, когда мы выходим во двор.

- Слишком жарко, - она вдыхает весенний воздух, прикрывая глаза. - Мне было нечем дышать.

- У тебя проблемы с лёгкими? - спросила я, сказав первое, что пришло в голову.

- Нет, Жень, с сердцем. И кровеносными сосудами, - она перевела взгляд на меня.

Такой серьёзный, всезнающий.

Эта рубашка очень идёт ей.

- Это сильно опасно для жизни? - чувствую себя глупо, но надо же продолжать разговор.

- Когда как, хотя порок сердца, уже звучит страшно, а вегетативная дисфункция не придаёт оптимизма, - она немного улыбнулась.

Правда, улыбка грустная. И я сникла. Ну что ж. Я узнала, почему она такая бледная. Что же я ещё хотела узнать?

- Почему ты осталась дописывать контрольную? - задала я самый дурацкий вопрос в моей жизни.

- Захотелось, - последовал не менее дурацкий ответ.

- Ясно, - я уставилась на свои кроссовки, шагая дальше.

- Ну, всё, - Эмма остановилась. - Я домой пришла, - она улыбнулась, открывая дверь в подъезд, - спасибо за помощь, Жень, пока.

- Пока, - я махнула рукой, и пошла дальше.

Всё-таки она из другого измерения.

После нашего непринужденного общения Эмма начала здороваться, тихо так подходила и говорила привет.

Я отвечала. А чего бы ни ответить? Мы общались сначала немного, потом уже чаще. Она оказалась очень интересной, и мне бывало стыдно за то, что я не так эрудированна. Подростковый возраст, комплексы, сомнения и всё такое. Я никогда не была стеснительной, наверное, поэтому меня все парни и боялись, а потом я плюнула на всё и забила.

- А какие тебе фильмы нравятся? - Эмма раскачивалась на качелях.

- Ужасы в основном, - я сидела на спинке лавочки, поставив ноги на сиденье.

Парк не лучшее место, как мне казалось, для провождения свободного времени.

- И все? - Эмма подняла удивлённо бровь.

- Ну, могу иногда комедии посмотреть, да мне всё равно, лишь бы интересно.

- А я исторические люблю, - она посмотрела в небо с такой тоской, что мне стало немного страшно.

- И чего ты в них интересного нашла? - пробурчала я.

- На самом деле они очень интересные, если знать о чём речь, - воодушевлённо сказала Эмма, и от её грусти не осталось и следа.

Потом мы говорили ещё о чём-то, но я запомнила этот взгляд в небо. Тоскливый и одинокий. Это была моя личная шкатулка воспоминаний о ней. Тихий голос. Бледная кожа. Голубые глаза. Грустная улыбка. Её лицо, когда она пишет стихи. Этот взгляд в небо. И вскоре ещё прибавятся моменты.

В тот вечер мы долго гуляли, а потом сидели в её дворе, мне было хорошо, тепло, радостно. Я любила солнце. А она..., она и была моим солнцем. Я только ещё не догадывалась об этом. Что, наверное, к лучшему.

- Как думаешь, умирать больно? - вдруг спросила она.

Ничего себе вопросики после обсуждения школы, кино и пиццы.

- Мм..., - я задумалась. - Какой-то вопрос странный. Смотря, наверное, какая смерть. Если человек насильственной смертью умирает, то, скорее всего очень больно, а если своей, то нет. Хотя я не знаю. Когда-нибудь, конечно, мы все это узнаем, когда придёт время.

- Да, когда придёт время, - тихо проговорила она, и эта нотка боли в её голосе тоже добавилась в шкатулку воспоминаний о ней.

- Что у тебя за пессимистическое настроение? - я улыбнулась, пытаясь её развеселить.

- Прости, - она тоже улыбнулась.

Тепло так, совсем не той улыбкой, что раньше. Улыбкой только для меня. И у меня что-то ёкнуло. Я смотрела и смотрела на её лицо, губы и не могла очнуться от транса. Эта улыбка. Я тоже её запомню.

- Мне уже пора домой, - чуть печально сказала Эмма.

- О'кей, - я спрыгнула с лавочки. - Завтра встретимся?

- Да, - она улыбнулась, - пойду я, - она помахала рукой, - пока.

Я стояла и смотрела ей в след, на душе было тепло и так хотелось ещё чего-то. Душа хотела вырваться наружу, сердце застучало очень быстро.

- Эмма, - я подбежала к ней, останавливая её у подъезда.

- Что? - она повернулась, смотря мне в глаза, прямо в душу.

Прямо в мою коллекцию о ней.

А я не думала ни о чём, я подошла ближе и поцеловала её, легко и нежно касаясь её губ. А потом облизала их и очнулась.

Блин.

Она стояла смущённая, растерянная, красивая. Эмма поднесла пальцы к своим губам.

- Прости, - на автомате сказала я.

- Первый..., - пробормотала она.

Ну, вот, я украла у девочки её первый поцелуй, нет мне прощения.

- Прости, тебе неприятно наверно было, я больше так не буду, - слишком по-детски ответила я.

- Нет, - она взглянула мне счастливо в глаза, - было очень приятно.

- Ом..., - я растерялась.

- Пока, Жень, - тихо произнесла она и, приподнявшись(я была выше её сантиметров на 10) коснулась моих губ, целуя в уголок рта.

Мой мир расцвёл. Она вернула мне поцелуй.

Потом она уткнулась мне в ключицу и прошептала:

- Ты первая, кто со мной заговорил.

Эмма развернулась и зашла в подъезд. А я стояла там ошарашенная и счастливая.

Всё, что было сейчас, весь этот вечер, все дни, что я провела с ней, будут жить воспоминаниями в моём сердце.

На следующий день я не смогла встретиться с ней, потому что пришлось идти к отцу. А он жил отдельно и на другом конце города.

Через два дня Эмма умерла.

Я слышала от кого-то там, что в последнее время ей становилось всё хуже и хуже, и хоть она и стала чуть счастливее, её сердце всё-таки не выдержало.

Я не плакала. Я просто смотрела в тот день в потолок и прокручивала в памяти те моменты, что сохранила о ней. Её взгляд, немного застенчивый, её грустная улыбка, её поцелуй....

Я так и не узнала, почему её назвали странным именем Эмма.


13.11.2011