Жизнь в полосочку

            
       На небольшом городском кладбище стояла  тишина, столь необычная для этого места в горестные минуты прощания  с близкими .    В раскаленном воздухе было слышно лишь жужжание вездесущих мух да тихий шелест листвы.
             Около разверстой могилы, куда уже был опущен гроб с усопшим, стояла небольшая группа мужчин, в руках которых были лопаты , и две женщины.  Одной из них,   высокой,  коротко стриженной  на вид было чуть за тридцать. Видно было, что прощание дается ей нелегко, так как  в глазах застыли боль и сожаление. Это была дочь покойного. Еще  в детстве    говорили, что  она   серьезна не по годам, а в юности один доморощенный поэт сказал о ней  так :      
-- Я знаю глаза твои девичьи,
 Не  морская в них синь--- бирюза! 
 Даже в горе  из них  не бегут ручьи,
А скупая  мужская слеза.    
      Конечно, с возрастом все изменилось, и ревела она также , как и  все   другие  , а вот сейчас-- слез не было,  лишь пустота в душе.  С противоположной стороны могилы стояла  вторая женщина,    постарше .  Невысокая, худощавая,    с глубокими вертикальными морщинами по обе стороны выцветших губ, с немытыми рыжеватыми волосами , прикрытыми небрежно повязанной черной гипюровой косынкой  ,    она выглядела гораздо старше своих лет. Это была вдова , она же   --последняя жена     и    " молодая " мать    детей      безвременно       ушедшего из жизни пятидесятипятилетнего  Василия,   прощание с которым  было столь необычным.
              Каким же он был, этот человек, на похоронах которого не было слез,  бурных рыданий, траурных речей? О  мертвых или хорошо, или никак. А потому ограничимся лишь кратким экскурсом в его биографию.  Родился Василий в том же небольшом городке , из которого сейчас уходил в последний путь.     Природа щедро одарила его-- высокий,  крепкий,  с яркими голубыми глазами   и каштановыми волосами  ,  он  с ранней юности  нравился  женщинам,     отличался способностью к математике   и огромной любовью к чтению.  Бывало, если  книга его увлекла , то  он и  уснуть не мог, пока не перевернет последнюю страницу.   Во времена книжного дефицита     Василий читал все , что попадалось в руки, однако лишь самые близкие знали , что ,как ребенок, он страстно обожал сказки--- в них ведь всегда все хорошо кончается, а добро    побеждает зло. 
                Профессию  он выбрал себе  истинно мужскую--- серьезную, всегда и везде востребованную,  стал строителем.   Женился рано,  казалось--    по любви , однако    уже через десять лет развелся, несмотря на то , что в семье    подрастало пятеро ребятишек. Но чего только не бывает!.    Есть люди, которые    всю жизнь ищут свою половину, примериваются    каждый     раз    к новой   и вдруг обнаруживают---   нет!   И эта не подошла,   все не   то!   Итог-- они в вечном поиске.   
          Вот и Василий   за свою недолгую жизнь пожил в разных местах, повидал немало женщин, не раз пытался создать  семью, но отношения не складывались. Года за три до своей   безвременной кончины  он вновь вернулся в родной городок.    Дети от первого брака давно выросли, разъехались по городам и весям, однако первая жена, уже вышедшая на пенсию и одна из дочерей, продолжали жить   на старом месте. Случайно встретив  дочь   на улице, Василий с удивлением узнал, что стал дедом уже восьми внуков.Новый статус немного озадачил его--- дедом он себя не чувствовал. Ну, волосы поредели и поседели, чуть выцвели некогда очень яркие голубые глаза, отяжелел немного, но ведь                по- прежнему бурлила в нем кровь,  желания не исчезали, все также хотелось создать семью, завести детей,  а и нужно-то всего навсего для этого-- найти единственную и неповторимую!    Потому Василий никаких отношений с дочерью возобновлять не стал .Справедливо рассудив, что за годы разлуки стал чужим для своих детей,  он активно начал новую страницу  жизни. Работать устроился на небольшую должность завхоза   в сельскую больницу,   и    так как за годы скитаний растерял былую   сноровку, искал  тихую гавань. Там и повстречал свою последнюю  любовь--- кастеляншу Люську, которая относилась к тому типу женщин, который  нравился ему с юности -- невысокая, стройная  ,  веселая. 
                Василий ,решив, что судьба  вновь посылает ему шанс  все начать сначала, женился.   И надо сказать, что начало было удачным.  Люська, как звали ее все окружающие, была    дама за     40.   Худенькая,  легкая на подъем, всегда готовая поддержать компанию, не чурающаяся рюмочки  и тоже  активно ищущая свою половинку,  она      встречу  с Василием восприняла  как знак судьбы, вновь обретя надежду на счастье.     Сошлись, вроде притерлись друг к другу  и , как любила говорить Люська, встали наконец на  белую полоску. Когда кто- нибудь заводил речь о том, что вся наша жизнь--- чередование черных и белых полос,   она всегда с воодушевлением восклицала:
-- Вот, вот!   Прямо не жизнь  -- а зебра,  вся  в полосочку!   
                Полоски тоже ведь разные бывают. Если белая полоса широкая, а черная-- узенькая, как нить, то  обладателя таких полос можно и счастливцем назвать!   Себя  она      к таковым не причисляла, потому что ее полосы всегда были примерно равны, но, оптимистка по натуре,    Люська с детства заметила, что главное --  не сетовать на проблемы,не скулить   и  тогда все пойдет само собой без всяких усилий.  День сменяет ночь, всегда наступает утро, всходит солнце, птицы поют, а,  как известно,   "будет день,  будет и пища".  Затаись  немного на черной полосе,  перетерпи--  и белая непременно наступит! Следуя этому принципу, шла она по жизни   без сожалений,   одинаково     легко  и теряя и приобретая.   До 14 лет  жила    в  обычной рабочей семье   с родителями, братом и бабушкой. Закончив  восьмилетку, подала документы в  швейное   ПТУ.  Бабушка наставляла ее:
        -    Ты  у нас,   Люська, звезд с неба не хватаешь. Хорошо хоть читать умеешь, да считаешь неплохо.   Науки всякие -- не  про тебя! Тебе,  Люсь,  такую профессию   получить нужно, чтобы всегда тебя кормила! Учись держать в руках нитку с иголкой,   да ножницы портновские  -- никогда не пропадешь!
                И Люська  послушалась. А что не послушать умного человека -  бабушка-то жизнь прожила, плохого не посоветует!   Тем более ехать никуда не надо, вот оно , училище, где на портных учат-- рядом, на соседней улице. Начала Люська  учиться, вот тогда- то и наступила самая черная в ее жизни  полоса. В одночасье погибли родители с братом, возвращавшиеся  из поездки  к родственникам.   Их  автобус протаранил тяжело груженый щебнем грузовик. Вся Люськина семья,  сидевшая на заднем сиденье, была погребена   заживо под смертоносной грудой мелких камней , как  в братской могиле. Хоронили их в  закрытом   гробу. Бабушка, не пережив  горя, попала в больницу, где через сутки  беспамятства, тихо угасла, ушла вслед  за сыном, невесткой и внуком. Люська была определена  в интернат. Ничего,  притерпелась, приладилась, привыкла к распорядку  и постепенно, выйдя из черной полосы,  наступила краешком стопы на светлую-- влюбилась , впервые  в жизни.
        Жизнь вновь засияла для Люськи яркими красками, когда она, болельщица баскетбольной команды   ПТУ,   увидела тренера команды противников    и обомлела.
 -- Ух, ты, красавец какой! --  подумала она, глядя с какой страстью  наставляет тренер своих питомцев перед игрой. --Как бы с ним познакомиться?
         Случай представился в тот же вечер, когда после  игры, закончившейся вничью, все дружно двинулись  в ближайшее кафе, отметить начало  нового спортивного сезона.   Как водится  --выпили, перезнакомились, затеяли танцы.  Когда перед Люськой   остановился высокий красавец и вежливо наклонив голову пригласил  на танец,  она  почувствовала, что дыхание ее остановилось.   Едва дыша от волнения, она протянула ему руку и они вошли в круг танцующих.    Весь вечер Люська чувствовала себя  на вершине счастья и,  когда новый знакомый предложил ее проводить до дома, она  сказала:
      -- Да, конечно,  а то поздно уже, наши , интернатские все куда-то разбежались!
     -- А ты почему  в интернате? - удивился парень.-- А родители где?
    --А нет у меня никого, сирота я, родители погибли, бабушка умерла, одна я.
   -- Да , нет, что ты, - притянул ее к себе парень  ,-- теперь я у тебя есть.   А лет -то тебе сколько? 
   -- Уже семнадцать исполнилось, через месяц получаю диплом, портнихой буду,  --  с   гордостью ответила  Люська.
   --Ну, раз ты такая взрослая, давай еще погуляем, -- предложил    парень. 
        Отказать Люська не смогла,  долго гуляли они по городским улицам, а потом  забрели в парк, отдохнуть на скамеечке. Все там и произошло.  Тренер заверял ее в своей любви, обещал жениться.
   -- У меня сейчас зональные соревнования начинаются, -- говорил он,  --вернусь,  с матерью познакомлю

       Люська, гордая от того , что , как ей казалось, покорила такого парня,  верила во все , что слышала в этот вечер.  Когда взошло солнце, она   спохватилась, что пора бежать на занятия. Как прошел этот день после бессонной ночи, она не помнила,  вернувшись после занятий, рухнула в постель.   Проснувшись утром, она начала ждать весточки от  любимого, однако дни проходили за днями,   а он не объявлялся.   Любовь оказалась короткой, но плодотворной.   Вскоре  Люська  поняла, что ждет ребенка. К тому  времени она уже работала в ателье, вначале была на подхвате, потом  уже самостоятельно выполняла несложные заказы.
        Из общежития пришлось уйти , стала снимать комнату на окраине города в "хрущевке". Когда пришло время рожать -- сама вызвала "скорую".  Благополучно родив крепкого здорового ребенка, отказалась кормить  его, при выписке оставила в роддоме, но отказ -- не подписала.   Свой поступок Люська  не стыдясь объясняла так:
     -- Ну и что, что в дом малютки отдала!  Пока я на ноги встану,  и он окрепнет.  Я ж его не убила, на улице не бросила, государству доверила, пусть растит! Если наше государство такие дома для малюток строит, значит понимает, что  таким , как я -- обманутым, помогать надо!
        Обескураженные таким ответом люди отводили глаза, разводили руками и больше эту тему не затрагивали.   А для Люськи опять наступила  белая полоса. Она похорошела,  стала  бегать на танцы, встречаться с  парнями, однако урок из  своей истории извлекла,    и смеясь,  говорила      подружкам:
    -- Я теперь ученая, в сказочки про любовь не верю!   На встречи хожу только  в    "резиновых галошах ", из   них  ничего  не выпрыгнет и  живот не надует!
     Однако, спустя пять лет, в течение которых она ни разу не навестила  сына, Люська  вновь  влюбилась. На Новый год в доме  культуры познакомилась с баянистом народного театра.   Всю ночь он пел ей романсы, томно глядел в глаза, называл     незабудкой, а под утро пригласил в свою квартиру. Люська не устояла  ,сдалась.  Счастье как всегда оказалось недолгим.                Через три дня вернулась хозяйка квартиры ,  сестра баяниста, которая , взглянув   на возлюбленную брата, спросила:
         --А ты своей новой пассии  рассказал, что на четверых уже алименты платишь?   И что у меня живешь на птичьих правах,  пока Сережка мой срок мотает, а?   Что молчишь,  дар речи потерял?   В общем  , так, голубки, хотите вместе жить--  я не против.  Но  не у меня в доме, ясно?
     Не глядя Люське в глаза , баянист  сказал:
  -- Спасибо, Люсенька, ты оставила след в моей душе, но  вместе мы жить не сможем.   Я-- мужчина честный, сразу говорю,  что содержать тебя не смогу, мне еще сеструхе помогать надо, пока ее муж на зоне. Простимся без сожалений,  -- и протянул ей руку.
Оскорбленная   Люська , схватив с вешалки  пальто, оттолкнув ставшую ненавистной руку, выскочила  на улицу.   Она не слышала, как    хозяйка    квартиры сказала брату:
      -- Ну, долго я тебя еще от шалав спасать буду?
      Ласково улыбнувшись,   он ответил:-
    -- Сегодня, сеструха, ты превзошла саму себя!   Это надо же додуматься, четверо детей,   алименты,   зона!   
    -- Это чтобы  поменьше вопросов было и истерик,  мне их на работе, в психушке хватает!  Пойдем  лучше чаю выпьем, замерзла я!
      А Люська бежала по улице, повторяя про  себя:
    -- След в душе, честный мужчина! Да провались ты пропадом, чтобы я о тебе думала!  Плюнуть и растереть!-- решила она.               

       Однако спустя  какое-то время поняла, что   плюнуть не получится, так как    след баяниста остался не только в его душе,   но и в ее теле.  Осмотр в поликлинике подтвердил ее   опасения,  и ,  когда врач, ласково улыбнувшись  спросил:
      --  Ну, что, мамочка, на учет становимся?  - то ответа он не дождался.
           Ошеломленная известием о незапланированной беременности,  Люська не смогла выдавить из себя ни слова.     Приняв ее молчание    за восторг,   врач с удовлетворением  сказал:
   -- Конечно, ставим,  приятно встретить женщину, которая  не просит направление на аборт, а  от счастья слова вымолвить не может, поверьте, у вас все будет хорошо!   Вот,  возьмите направления на анализы,  жду вас через неделю!
   Безмолвная Люська машинально взяла протянутые ей бланки, молча вышла. По улице она шла на автопилоте, одна мысль крутилась в голове, как заезженная пластинка
    -- Как это могло случиться?  Что  делать?   
      Внезапно она ощутила сильный голод и зашла  в кафе.   Присев за столик, посмотрела меню-- цены ее ужаснули.
    -- Нет, - подумала Люська,-  куплю в магазинчике что-нибудь, дома поем. 
      Выбор в магазине был невелик, она взяла батон бородинского, литровую банку маринованных огурцов,  200 грамм   докторской, и    поллитра   водки. Придя в съемную   квартиру, она не раздеваясь прошла в кухню, открыла дверцу шкафчика   , налила полный стакан   и залпом выпила. Некоторое время стояла молча,  прислушиваясь к тому, как напряжение,  охватившее ее в кабинете врача, тает как мороженое   в чашке кофе.    Раздеваясь, она бормотала
      -   Нет, я вырвусь, это еще не конец, что нибудь придумаю!
        На следующий день она не смогла встать с постели:  сильно болела голова, тошнило и вообще не хотелось жить.    Однако,  превозмогая себя она встала, добрела до соседской двери, постучала. Дверь ей открыл  мужчина средних лет.
     -- Простите, от вас позвонить  можно?-- спросила   Люська.
-- А чего нельзя?   Хорошим людям, особливо женского рода-- всегда пожалуйста!
            Набрав номер,      Люська жалостливым голосом известила приемщицу ателье, выполнявшую по совместительству обязанности секретаря, что она заболела, выйти не сможет.   Затем,     не слушая возмущенного     восклицания  о том, что
" конец месяца,  а  кто работать будет?!  "    -  бросила трубку.
 Мужчина, внимательно наблюдавший за ней , неожиданно спросил
       -- Я  извиняюсь, а вы не с бодуна будете?   Могу предложить стопочку на опохмел-- как   рукой снимет! 
 И   не  встретив отказа, торжественно   воодрузил на стол   две стопки и бутылку водки.
       -- Ну,  за знакомство, меня Яшей зовут, а вас как величать?
         Не дождавшись ответа, он аккуратно разлил водку и сказал
       -- Имеете право хранить молчание, -- и залпом выпил. Выпила и Люська.  Почувствовав, что боль стихла,  мысли испарились, а на душе воцарилась  благодать,     она  сказала
     - Спасибо за телефон!-- повернулась и вышла.    
             С этого дня Люська нашла способ избавляться от тягостных мыслей. Анализы сдавать она не пошла, врача более не навещала.  Безразлично ходила  в  ателье,  практически каждый день принимала "лекарство от тоски",      механически выполняя   работу, испортила   дорогую ткань.  Заказчица подняла шум,  но       так как  живот уже был ощутимо заметен, уволить Люську было нельзя, а потому до  декретного отпуска ее перевели в уборщицы. Наскоро повозив тряпкой по полу, помаячив около   кабинета  заведующей -- начальство должно видеть, как старается   персонал, она скрывалась в подсобке и потихоньку прикладывалась к бутылке.   
          Схватки у Люськи начались в конце рабочего дня.   Сотрудники вызвали " скорую", предположив , что роды преждевременные,  не зная, что   Люська не стояла на учете, а потому и не планировала декретный отпуск.   Несколько часов она страдала, протрезвев от сильной боли яростно проклинала баяниста  и его семя.   Мальчик родился слабеньким,    он  не закричал, а как будто всхлипнул, и Люська  нехотя взяла его на руки и приложила к груди.   Подошло время выписки, она попыталась вновь   оставить ребенка в роддоме, однако , не выдержав напора соседок по палате, пугавших ее всеми карами небесными, сдалась  и возвратилась домой ( на съемную квартиру)  с крошечным свертком на руках.
            Несколько месяцев она  прожила  там,  пытаясь привыкнуть к новым обязанностям, однако сделать это для нее было сложно.   Слабенький малыш плохо ел, медленно набирал вес,   ночами  не  спал.       Люська чувствовала себя пленницей, ей хотелось на волю, в шумную компанию,   чтобы забыться, погасить тоску, она стала  вновь прибегать к испытанному средству-- стопочке водки. 
               Нечаянно нагрянула радость-- местком расстарался и  "выбил" для нее комнату в коммунальной квартире.    После переезда   Люська     пригласила    соседей  на общую  кухню    за наскоро накрытый стол---- познакомиться.  Знакомились до утра, благо выпивки было море,  тем для разговоров еще больше. За шумным застольем Люська позабыла о ребенке, который уже более   десяти часов был некормлен, а слабенький голосок его не долетал до ушей собутыльников. К счастью кто-то из гостей перепутал   двери   и ,войдя  в  комнату  Люськи,  включил свет. Обнаружив   на голой  кровати почти впавшего в беспамятство ребенка, протрезвевший от  неожиданности гость  догадался вызвать неотложку.  Малыша госпитализировали, спасли, а нерадивую мать  лишили материнских прав.
       Люська ударилась в запой, оправдываясь тем, что " жить не может без кровиночки". Родной коллектив не остался в стороне, всеми правдами и неправдами  ее уговорили начать лечиться. После лечения Люська уехала  в Среднюю Азию, чтобы по совету  нарколога  оборвать все связи с бывшими собутыльниками и начать новую жизнь.  Вместе с ними она вычеркнула из памяти и  двух своих сыновей.   
                Шли годы, неоднократно делала она попытки создать семью , однако все они кончались прахом, пока в один прекрасный день  она не познакомилась с Василием.    После регистрации  брака, впервые в жизни  Люська стала женой, а ее избранник пожелал, чтобы она стала еще и матерью.  У  каждого за спиной был  тяжкий груз  прошлого, оставленные ими дети, но каждый надеялся, что вот сейчас--  все получится. Люська определенно чувствовала, вот она- белая полоса, прямо перед ней.
              Все шло прекрасно , немолодым  молодоженам выделили квартиру   на втором этаже дома старой застройки, преимуществом которого было его расположение в центре города.   "Молодые"  приобрели  все атрибуты семейного гнездышка:  " стенку",   диван, яркий палас   с восточным орнаментом, телевизор,  и, как доказательство любви Василия   к молодой жене  -- прекрасную швейную машинку.     Зная о прошлом друг друга супруги договорились  забыть об искушениях и вести трезвый образ жизни.   Поначалу им это удавалось. 
            Через  положенное время, несмотря на немолодой уже возраст,  у них родилась дочь. Конечно, Василий был счастлив и, чтобы укрепить благополучие семьи,  завел  кабанчика, благо у всех живущих в доме жильцов  во дворе имелся сарайчик для хозяйственных нужд.  Люська ухаживала за дочкой ,  пыталась как -то   организовать быт, однако это получалось у нее не очень успешно. Василий, обладающий определенным кулинарным талантом, вздыхая взял на себя обязанности по организации питания их семьи, потому что даже кашу приготовить для малышки Люське удавалось  с трудом.  Однако неумеха Люська порадовала  Василия   другим-- через год после рождения  дочери  родила ему долгожданного наследника. Гордый Василий   прохаживался  по городу  с коляской,  рядом была довольная Люська   с годовалой дочкой на руках.
                Дни шли за днями, малыши росли, когда младшему исполнилось восемь  месяцев, детей  решили покрестить.   Август в том году выдался жарким, как никогда, температура в тени доходила до 46  градусов.   Церковь была только  в столице  республики, благо ехать было недалеко-- всего час езды, а потому все семейство первым шестичасовым рейсом автобуса  , по холодку отправилось в путь.  Крестины прошли удачно, дети вели себя спокойно, родители были счастливы и в тот же день,   вечером организовали застолье, пригласив всех соседей.  Василий не поскупился--  водка лилась рекой, и   впервые за два года семейной жизни   он нарушил зарок и выпил стакан за здоровье  жены,   детей   и всех присутствующих.  Выпила и Люська-- а что такого?   Раз можно мужу, можно и ей!  Праздник есть праздник! Из открытых окон их квартиры неслось   нестройное ,   но   очень громкое хоровое  пение,  комнату застилал синий дым-- курили все, пахло прокисшим салатом,  рыбными консервами, человеческим потом.   Маленькая   Катюша, неоднократно подбегала к матери, увлеченной застольем, дергала ее за руку  и громко, пытаясь перекричать  орущих в пьяном угаре  взрослых, настойчиво говорила
      -- Мама, мама,  братик  пачет!(  плачет)
        Однако Люська, испытывавшая восторг, ощущавшая себя истинной виновницей торжества, не желала прерывать общение с гостями, и отмахивалась от дочери
      -- Не мешай!  Иди играй   с братиком!   Покачай его!
         Измученная малышка добрела до дивана  , вскарабкалась на него  и уснула ,невзирая на шум и крики маленького голодного братишки.   Вскоре гости разошлись, гул пьяных голосов стих и в тишине наконец - то  горе родители услышали  негромкий плач уже охрипшего   от долгих криков малыша. Василий встрепенулся
              -  А , сынок,  ты что ревешь, кто обидел?-- пьяно бормотал он, пытаясь встать.
          Наконец ему это удалось,  он попытался сделать шаг в направлении сынишки и вдруг рухнул, как подкошенный.  Собиравшая посуду со стола Люська оглянулась на шум , увидела  лежавшего на полу мужа, подскочила к нему, пытаясь помочь подняться, но Василий был без сознания.Не обращая внимания на плакавшего сынишку,  она нетвердой походкой направилась   к выходу.  Постучавшись к соседке -пенсионерке, в квартире которой был телефон,   она вызвала "скорую".   Приехавшие спустя пятнадцать минут врачи обнаружили  в пропахшей алкоголем комнате  лежавшего без сознания мужчину, двух маленьких детей и сильно пьяную женщину, пытавшуюся покормить грудью плачущего ребенка, молча переглянулись, раскрыли носилки  и вынесли  Василия на улицу.  Поместив его в машину, врач попросил водителя
         -Гони, Петрович, уж больно плох мужик!   Это же надо, пить в такую жару, самоубийца просто!  А у самого  дети малые, да жена, по всей видимости, выпить не дура.  Что  за народ у нас такой!   Одним словом-- раздолбаи!
               Василий умер в приемном покое в   10    часов ночи  не приходя в сознание от обширного инсульта. Пришедшей утром в больницу Люське сообщили об этом без особых церемоний, так как опухшая от  вчерашних излияний , со стойким запахом перегара   женщина не вызвала у медперсонала  никаких чувств, кроме отвращения. Оглушенная известием ,  она медленно поплелась по улице, чувствуя лишь одно-- нет у нее опять защиты в этом мире,  опять наступила черная, нет чернущая полоса!
      --Что делать?  Как жить теперь?  Как детей одной поднять?    А самое главное, Василия -то похоронить надо! А деньги где взять?
           Люська медленно брела по улице. Была    суббота,  традиционно базарный день,  люди спешили спозаранку на рынок-   пора -то стояла горячая, время заготовок:  нужно и варенье на зиму заготовить, и огурчики с помидорчиками закатать в банки, времена  наступили тревожные, в магазинах-- шаром покати, одна надежда на собственные силы!
              Придя домой,   она,    не обращая внимания на голодных плачущих детей, на разоренный,   так и не убранный стол, принялась лихорадочно обшаривать карманы в пиджаках и брюках Василия в поисках денег, однако ничего, кроме мелочи не обнаружила. Сквозь похмельную головную боль она с трудом вспомнила, что за два дня до смерти Василий уволился с работы, надеясь найти другую,  более прибыльную ,дабы прокормить разросшееся семейство, а на все расчетные они отпраздновали крестины.
                Почесав голову, подумав, Люська решила
       -- А почему у меня голова должна болеть, как похоронить  Васю? У него ведь дети есть, взрослые, вот они пусть и хоронят,  а с меня что взять?  У меня вон своих двое, думать надо, как их прокормить!
     Пристроив детей сердобольной старушке-соседке, она достала записную книжку  мужа. Полистав, нашла то, что искала: адрес дочери Василия, которую видела до этого раза два на улице,  однако никогда не общалась.  Спустя полчаса она уже звонила в двери     ее   квартиры.  На звонок вышла   сама дочь, которая вопросительно посмотрев на жену отца ,поздоровалась
     -- Здравствуйте!
Люська в ответ, не отвечая на приветствие,  лихорадочно забормотала
             --  Ваш папа умер ночью в больнице, сейчас он в морге.  Хороните его сами-- у меня денег нет, двое детишек на руках осталось!-- и бросилась вниз по лестнице, считая , что долг она свой выполнила, все сообщила, забот  о погребении переложила, есть теперь кому о Васе--царство ему небесное-  побеспокоиться, а у нее и так забот полно. Войдя во двор  Люська услышала визг поросенка и подумала
        -- Вот же , зараза, визжит!  А покормить -то его вчера забыли! Продать надо, пока не сдох с голода!
          Не заходя  в дом, она направилась  к    раскрытым дверям соседского сарайчика, где возле своего довольно похрюкивающего поросенка  стоял сосед  Митрич.
   -Митрич,  беда у меня!-- громко, со слезой, обратилась к нему   Люська.
      -  Чего стряслось?-- не понял Митрич. -  Вчерась, слышал, радость была!  Долго гуляли!  Я-то, по-стариковски,  с курами ложусь, а с вечера уснуть не мог, уж больно громко  пели!
    --Да вот после гулянки-то и прихватило Васю, упал он, да и не встал больше!  Умер в больнице, кормилец мой!  Бросил одну здесь  с детьми малыми!   На кого теперь надеяться?-- выла в голос Люська, а ошеломленный известием  Митрич   молчал, а потом выдавил из себя
-- Да что стряслось-то, поди молодой мужик- то был? Сколь годов ему было?
       -55 только, жить да жить!- отвечала Люська.--  Выручай, Митрич,  купи поросенка, одна я его не потяну -- прожорливый! 
       --   У меня свой есть,  двоих -то и мне не потянуть!-- раздумывал Митрич.
            Но женщина не отставала, видя, что сосед колеблется, она пустила в ход  весомый аргумент
          -- На вырученные деньги Васю схороню, поминки справлю, выручай!
             Митрич сдался,  заглянув в сарайчик оценил покупку  и решился
     -- Ладно, соседям помогать надо, куплю,  деньги сейчас принесу, да и покормить его надо, ишь визжит как! 
       Благодарная Люська, на радостях , что уже на две заботы у нее меньше, побежала домой, детей проведать,  да стопочку за помин души пропустить.Вечером того же дня пришла к ней   со   своим мужем   Ирина- дочь Василия, попросила новое белье и одежду, на что Люська отвечала
      -- Нового нет ничего, где купить? Магазины -то пустые! Да и санитар в морге сказал, что Васю от жары разнесло, то , что осталось  от него-- все одно мало ему теперь . Ты уж сама похлопочи!.
     Ирина переглянувшись с мужем, сказала
-  Похороны завтра, в два часа, раньше не успеем могилу вырыть, земля от жары, как камень. До   свиданья. 
             Люська согласно кивнула,  завтра, значит завтра.
             Весь день для Ирины и ее мужа  был занят непрерывными  заботами: во что одеть отца, у которого дома не оказалось самого необходимого, как побыстрее сделать гроб- день -то выходной, оформить все нужные    для похорон справки, выкопать могилу.  По странной иронии судьбы Василий умер в свой профессиональный праздник-- день строителя, который почитал и всегда отмечал, как собственный лень рожденья.  Однако всему приходит конец, и плохому , и хорошему.  Справились со всеми проблемами, сестры, жившие в разных концах страны, прислали посильную помощь, никто из них приехать на похороны не смог.
     И вот сейчас, стоя у могилы, каждая из женщин думала о своем. 
            - Эх, отец, - думала Ирина, - как нелепо и быстро ты ушел!  Всю жизнь метался, чего искал?  Не заметил, что в погоне за своим личным счастьем  упустил самое главное, не видел, как росли дети, не знавшие отцовской любви, не  понянчил внуков! Если бы ты знал, какие чудесные у тебя внуки!   Как   обездолил ты себя, отец, как же жалко тебя!
    Горестно вздохнув, Ирина негромко сказала
-- Пусть земля тебе будет пухом, царствие небесное, вечный покой! 
        Взяв горсть земли, она собралась  бросить ее в могилу, но Люська  со словами
       -- Нет, нет,  я первая, недосуг мне ждать, малого кормить надо!-- бросила горсть земли  на гроб мужа и , не дожидаясь, когда могилу зароют, быстрыми шагами бросилась к выходу  из кладбища.
         Прошло две недели, в течение которых   справили     положенные по обычаю девять дней. Однажды, когда Ирина вышла  в обеденный перерыв с работы, к ней подошла  незнакомая старушка.
          -Прости, дочка, не ты ли Ирина, Васи дочка?
-- Да, -- ответила удивленная Ирина. -- А я  вас что-то не припомню,  мы знакомы?
        --  Дарья  Ивановна я , соседка  Люськина. Я вот чего сказать тебе хотела, дочка, загляни-ка ты   к ней, который день пьет, детей жалко, все ведь из дома вытащила!   
        Старушка промокнула глаза и продолжила
      -- Васю жалко!  Он ведь  все в дом принес, чтобы по людски было!  Все зараза пропила, мужики у ей весь день тусуются. Детишков-то я к себе забирала, молочка купила, кормлю чем Бог послал, малой ничего, не куксится, а вот   Катюшка убивается, без мамки  не ест, не пьет.
      -- Спасибо, что сказали, -  выдохнула Ирина.--  Вот и автобус, съездим прямо сейчас! 
              Еще на подходе к дому, где раньше жил отец, Ирина услышала  крики, нецензурную брань, чей то плач   и, не помня себя от ярости, рванула на второй этаж,  откуда доносился шум. Дверь была открыта настежь, войдя, Ирина не поверила своим глазам.  Перед ней, в абсолютно пустой комнате, на полу сидели четверо пьяных мужчин.  Перед ними  на газете стояло       три бутылки из под водки, две из них уже были пусты,  лежала   разрезанная на четыре части  луковица да два огурца.    В правом углу комнаты на голом мокром матрасе сидел малыш, в руках которого была краюха хлеба.  В левом углу на  полу   хлипкий мужичонка     пытался   раздеть   Люську.  Она громко материлась,  пытаясь стряхнуть его с себя, а около них бегала маленькая Катюша и   кричала
       -- Дядя, не бей маму!
            Мужик отмахивался от нее , как от назойливой мухи, однако попытки свои не оставлял.
           Увидев Ирину один из мужиков вскочил на  ноги и поздоровался. Не ответив ему Ирина наклонилась, взяла не опустошенную еще бутылку и вылила ее в раковину. Мужики  начали   кричать

  --   Э, ты кто такая, что тут раскомандовалась?!
   Ирина, глядя на них жестко сказала
   -- Кто я-- вам знать не обязательно. А ну, пошли вон отсюда, пока я вас не спустила с лестницы!
     Подойдя к притихшей Люське, стянула с нее ничего не понимающего мужика, и сказала ему
     --Еще раз появишься здесь, пеняй на себя. Неприятности я тебе обещаю!
    Мужик, негромко матерясь и поминая крутых баб, которые слишком много на себя берут , все же поплелся к выходу. Остальных тоже , как ветром сдуло.  Не глядя на Люську, Ирина обратилась к стоящей на пороге  старушке
-- Дарья Ивановна, у кого тут телефон есть?
-- Да у меня и есть, все ко мне бегают!
- Вот и хорошо, - сказала Ирина,- мне позвонить надо.
       Зайдя в чистенькую комнатку  Ирина позвонила на работу и предупредила, что задержится.  Затем сделал еще два звонка,  в психонаркологический диспансер    и    комиссию по делам  несовершеннолетних. Затем  возвратилась в комнату  Люськи, которая лежала на полу, не в силах подняться, так как  принятое ею  "лекарство от тоски"   превысило все возможные пределы, одним словом --  Люська напилась. Малыш уснул на матрасе, зажав  в грязной ручонке  кусочек хлеба, а девочка сидела рядом с матерью на полу, гладила ее по щеке  и лепетала
-- Мама  пит, бай- бай мама!
            Вошедшие спустя полчаса   наркологи дали заключение о необходимости проведения лечения от алкоголизма,  малышей забрали в детское отделение больницы для обследования состояния здоровья.   
            Через два дня Ирину пригласили на комиссию в горисполком, где главврач  диспансера сообщил, что     Люська дала согласие пройти курс лечения от алкоголизма  .Детский врач , в свою очередь уведомил, что состояние здоровья детей относительно удовлетворительное, однако  настаивал на том,  что  их  необходимо изъять из семьи,   потому что    мать -алкоголичка не способна  обеспечить нормальные условия. Вошедшая в кабинет    Люська    поразила   всех--- прямо у порога она упала на колени и поползла   к Ирине со словами
       -- Ирина, простите меня, не забирайте детей!.  Они для меня --все!  Не будет их--я пропаду совсем! Для чего мне жить!  Только за эти два дня я поняла, что они для меня значат!  Лечиться буду, все , что надо сделаю,  не забирайте детей!  Работать буду-- день и ночь,  душу отдам, не забирайте детей!
       Она стонала, выла в голос, размазывая по впалым щекам слезы, с надеждой заглядывая всем членам комиссии в глаза, клялась
     - Я брошу пить, брошу!  Оставьте мне детей!
            Все вопросительно смотрели на Ирину, потому что кроме спившейся матери именно она была самой близкой родственницей этих  малышей.  Глядя на Люську , Ирина сказала
       --  Я готова забрать  Катю и Васю к себе, воспитывать их вместе со своими детьми. Но если ты готова выполнить то, что сейчас обещаешь---  я дам тебе шанс. Ты пройдешь все курсы лечения, будешь выполнять все предписания врачей. Я буду приходить каждый день,   не обижайся, но проверять и контролировать буду все. Помогу всем, чем только могу, только сдержи свое слово, дети уже потеряли отца, не дай им потерять еще и мать!.
           Потекли тягостные дни ожидания. Все то время, что Люська лечилась, малыши находились в больнице, им сделали   все   необходимые прививки,   провели необходимые процедуры, они окрепли и подросли. Люська навещала их каждый день, после первого курса  в стационаре ей разрешили забрать детей домой и лечение проходить  амбулаторно.  Ирина приходила каждый день.  Люська,     встречая сестру своих детей на пороге,  вела   ее на кухню,       открывала кастрюли, показывала,что готовила, звала малышей, чисто вымытых и одетых в чистую одежду.  Нарколог, с которым  Ирина постоянно  поддерживала связь, чтобы знать как проходит лечение, сказал ей
-- Не волнуйся, дети для нее сейчас  единственно верное и сильное средство вылезти из этого болота. Они должны быть рядом, это тот якорь, что позволит ей остаться на плаву.
           Он оказался прав-- пить    Люська  бросила, поначалу жила на пенсию, назначенную детям по утере кормильца.   Затем  Ирине удалось устроить малышей  в ведомственный детский сад , туда же --на кухню помощником повара взяли и Люську.   Жизнь налаживалась , постепенно в дом было куплено все необходимое:  и кроватка для Васи и диван, на котором счастливая Люська засыпала  вместе  с Катюшкой, и даже телевизор, черно-белый, маленький, но малыши были рады ему-- ведь по вечерам вместе с мамой они могли смотреть мультики. С раннего утра  и до поздней ночи Люська жила с ощущением счастья, ведь самое ценное -- ее дети, были рядом с ней.  Она засыпала и ей снилось  , что она идет по  переходу и под ногами у нее -- широкая полоса.  Просыпаясь она помнила, что полоса почему-то была серая.
         --Почему серая? -- недоумевала Люська.-- У меня ведь  всегда было четко-- или черное, или белое!  А сейчас все наладилось, дети ведь со мной! 
           Вдруг как будто что-то кольнуло  в сердце, похолодело в душе
-- Дети с тобой?  А все ли?  А как же те, которых бросила, о которых не вспоминала столько лет? Живы ли? Как сложились их  судьба?   
           -- Надо найти их, прощения вымаливать,-- подумала  она,-- авось простят меня --непутевую!   Ирину попрошу, напишет запросы куда надо, ведь не чужая --сестра моим младшим!
             После принятого решения  Люська почувствовала, что жизнь  казавшаяся   ей  всегда   только черно-белой,    может стать другой --яркой, разноцветной, и она , наделавшая    столько ошибок, ступила наконец  на широкую-- до самого горизонта  -- белую-белую полосу.