Человек, прославивший Харьков!

Мечников

       Человек, прославивший Харьков!   


        (биографический очерк = эскиз телесценария)



   Так кто же этот прекрасный человек, прославивший бывшую «южную столицу» России (именно так ещё в 19-м веке – и даже в начале века ХХ-го! – называли Харьков), Первую столицу Украины?.. Кто этот великий учёный, крупнейший после Дарвина исследователь Природы, кто создал основу новой науки, доказал, что человек может успешно сопротивляться действию болезнетворных бактерий?
   Вот, теперь наверняка все догадались – речь пойдёт о талантливом, если не сказать гениальном, учёном Илье Мечникове. 
   Общеизвестно, что первым человеком, который исхитрился увидать бактерии, стал в далёком прошлом (а точнее, в 17-м веке) Левенгук.  Но он-то и предположить не мог, что эти крошечные «зверьки», заметные лишь под сильным увеличением соответствующей оптики, есть не что иное как смертельные враги всего прогрессивного (и не очень прогрессивного;) человечества! 
   Лишь Пастер (да-да, тот самый Луи Пастер, который изобрёл, помимо всего прочего, такую полезнейшую вещь как пастеризация!) объявил миру со всей ответственностью об этом прискорбном факте.  А Кох, «наступая ему на пятки», окончательно превратил изучение бактерий в отрасль науки. 
   …Это, скажем так, предыстория нашего героя.  Теперь же пришло время перейти к самОй истории: 
   Илья Мечников был рождён в мае 1845 года поблизости Купянска – в скромной деревеньке Ивановке, бывшей Харьковской губернии. 
   Это значительно позже знаменитый русский биолог станет известен как «зачинатель» (по крайней мере, один из основоположников) иммунологии, микробиологии, сравнительной патологии и эволюционной эмбриологии.  Это спустя годы и десятилетия Мечников станет профессором Новороссийского университета в Одессе, организует совместно с Н. Ф. Гамалея первую в России – и, заметьте, вторую в мире! – бактериологическую станцию для прививок против бешенства (страшная болезнь, долгое время считавшаяся смертельной, имеет ещё название «водобоязнь»);  это позднее он станет почётным членом почти всех академий мира и многих научных обществ, институтов. 
   А сейчас, в 50-х годах 19-го века, мальчик Илья хорошо проявил себя в учёбе и считался просто чрезвычайно способным учеником. 
   После окончания гимназии Мечников поступил в Харьковский университет – на факультет естествознания – и уже в восемнадцатилетнем возрасте (то есть в 1863 году, в самый разгар гражданской войны, происходившей на территории Америки, которой, мало кто знает, весьма помогла Россия, направив на помощь американцам-северянам 2 русские эскадры и тем самым отбив всякое желание у Британии с Францией начать вооружённую интервенцию!.. неизвестно ещё, чем бы дело закончилось для Америки, не помоги ей тогда Россия…) опубликовал свою первую самостоятельную работу. 
   А спустя всего два года, в свои, можно сказать, весьма юные 20 лет, Илья Мечников за «…исследование многощетинкового червя, обитающего в Северном море» получил звание кандидата естествоведения. 
   По окончании Харьковского университета (в 1864-м) Илью Мечникова командировали за границу;  он плодотворно работал в Италии, Германии. 
   В 1867-м году Илья Мечников был избран доцентом, а в 1870 – 1882 гг. состоял профессором Новороссийского университета – кстати, именно здесь, в Одессе, ему в первые годы работы присвоили степень магистра, причём без экзаменов – по факту, за научные заслуги, сомнения в которых ни у кого не возникало. 
   Вместе с талантливым зоологом Александром Ковалевским герой нашего рассказа получил награду Бэра за превосходный труд по эмбриологии. Тогда, работая в Неаполе, Мечников провёл классические исследования по эмбриологии беспозвоночных.  В дальнейшем, на основе огромного фактического материала, Мечников с Ковалевским доказали, что в процессе эмбрионального развития у беспозвоночных – так же как и у позвоночных – закладываются три зародышевых листка.  Это помогло обосновать идею бесспорного единства происхождения органического мира.  Позже Илья Ильич Мечников создал теорию происхождения многоклеточных организмов – теорию фагоцителлы, или паренхимеллы – согласно которой, первичной формой организации живых существ был некий примитивный организм – «паренхимелла».  Организм этот обладал способностью к внутриклеточному перевариванию. 
   Изучая внутриклеточное пищеварение у различных животных, в 1883-м году Мечников открыл явление фагоцитоза – способности особых блуждающих клеток (фагоцитов) захватывать и «пожирать» различные инородные тела, в том числе и микробов... 

   Но здесь пора сделать небольшое «лирическое отступление».   

   Дело в том, что, несмотря на выдающиеся научные успехи, учёному постоянно приходилось сталкиваться с бюрократией, противодействием или по крайней мере равнодушием со стороны т.н. «власть придержащих».  Попытки создать при университете лабораторию просто разбивались о стену твердолобости, косности чиновников, бюрократов;  масла в огонь подливали и нападки реакционных врачей. 
   Хотя поговорку в стиле «моська лает, слон идёт» никто не отменял, но в данном случае «моськи от власти» напоминали своей хваткой скорее современных бультерьеров.  Так, даже рекомендации и дружеская помощь Ивана Сеченова, пользовавшегося тогда мировой известностью выдающегося профессора физиологии Петербургского университета, увы, не помогли Мечникову – Илья Ильич не смог перебраться в Санкт-Петербург и не получил должности профессора на кафедре зоологии в столичной Медицинско-хирургической Академии.  Царские чиновники, вероятно, считали Мечникова и его друзей своими идеологическими (если не сказать – кровными! – и это не только каламбур) врагами...   
   В результате подобной травли (другое слово для обозначения обстановки, создававшейся вокруг Ильи Ильича, трудно подобрать) Мечникову пришлось уехать за границу. 
   В 1888 году (в том самом году, в котором родилась известная и талантливая Мариэтта Шагинян – о ней мы поговорим в другой раз) по приглашению Луи Пастера бывший харьковский и одесский учёный переехал в Париж.  Здесь, в Пастеровском институте (условная дата – 15 октября), он организовал наконец-то свою лабораторию, о которой столь долго мечтал, где и работал до конца жизни.  Здесь, в Париже, такой «опасный» для царского правительства человек, великий учёный, оказался вовсе не опасным для правительства Франции. 
   И вот тут пришло время для ещё одного отступления – увы, совсем не лирического. 
   В июне того же 1888 года скоропостижно умер брат Ильи – Лев Ильич Мечников был старше на 7 лет, и ушёл их жизни в 50-летнем возрасте.  Для младшего брата это был сильный удар… 
   Когда-то, в юности, Льва Мечникова исключили из Харьковского университета за участие в студенческом революционном движении.  Тогда многие студенты ориентировались на уроки французской революции, на светлые идеи социального равенства и справедливости (что, впрочем, отнюдь не гарантировало справедливой реализации светлых идей). 
   Русский географ и социолог Лев Ильич Мечников участвовал в национально-освободительной борьбе народа Италии (1860 год), сотрудничал в «Колоколе» Герцена, читал лекции в Токийском университете (с 1874 по 1876 г.), работал на кафедре географии (полное название: кафедра сравнительной статистики и географии) в Невшательской академии (Швейцария).  Являясь сторонником географического направления социологии, старший брат Ильи Мечникова пытался доказать в своём основном труде «Цивилизация и великие исторические реки», что определяющей силой развития общества и распространения цивилизации являются водные пути сообщения. 
   Азиатское Междуречье, русское междуречье...  В качестве косвенного доказательства (или подтверждения) этой интереснейшей теории можем порекомендовать роман-хронику Юрия Лощица «Дмитрий Донской» и сходу привести почти поэтическую цитату из этого превосходного романа: 
«…Река сама подобна русской мысли:  то сверкнёт острой догадкой, прорежет землю победоносным откровением, то отступит в тень, в глушь, в кромешность, будто потеряется насовсем... 
 …Но вот снова обнажилась, в ещё более ясном сиянии ума, обогатясь опытом терпеливого труда, накоплениями других родственных рек-мыслей;  дума эта, сильная и гибкая, не стесняется повернуть, пройти в обход при встрече с неодолимым кряжем, и в другой, и в третий раз податливо отхлынет, но на своём всё же настоит, от своего не отступится... 
   Мысль, река и дерево – они подобны друг другу, и есть что-то мучительно-невыразимое и одновременно радующее очевидностью в этом их сходстве...» 
   И мысль великих учёных подобна такой могучей реке, не правда ли?..
   «…И недаром, должно быть, именно по-русски сказано о «мысленном древе».
   …Одна-единственная мысль, если она истинно высока, может собрать и связать собою (воедино) целый народ, пусть и отчаявшийся, и заблудившийся в ненастье. 
    Единая идея может пронзить своим током целые века, какие бы силы ни препятствовали ей…» 

   Но вернёмся от философских обобщений назад, к биографической канве нашего рассказа. 
   Представим себе такую «декорацию»:  Средиземное море вместо Чёрного.  Илья  Мечников, отдыхая на берегу Мессинского залива, после «родных» университетских злоключений, отдыхая здесь, среди чудесной природы… с удовольствием окунается в научные занятия.  Именно таков характер отдыха настоящего учёного! 
   Поселившись в маленьком домике, он увлечённо продолжает свои наблюдения над внутриклеточным обменом веществ.  Объект его научных экспериментов – морские звёзды, губки, медузы… Однажды, когда Мечников наблюдает в микроскоп таинственную жизнь подвижных клеток прозрачной личинки морской звезды – о, эврика! – ему в голову приходит идея, что сходные, похожие клетки должны в организме противодействовать иным, вредным клеткам, чужеродным телам. 
   Предчувствуя или ощущая привкус великого открытия, Мечников обламывает с куста розы несколько шипов и вводит эти иглы под кожу прозрачных, как слеза, личинок морской звезды.  Ясно, что Илья Ильич всю ночь проводит в ожидании результата – и наутро с нескрываемой радостью устанавливает:  опыт удался!.. 
   Собственно, первые результаты этого опыта и положены в основу теории фагоцитов, которой Илья Ильич Мечников и посвятил последующие 25 лет своей жизни. 
   Журнал «Русская медицина» опубликовал сообщение о поистине чудесных свойствах фагоцитов, которые самозабвенно и весьма энергично пожирают вредные для организма бактерии (просьба не путать с вирусами).     Напрашивается мысль, что не худо бы иметь подобный искренний механизм в составе здорового общества, которое постоянно страдает разными болезнями – то ли роста, взросления, то ли деградации, пещерного расизма… ну да ладно, оставим эту тему до следующей встречи. 
   Когда в невидимой схватке побеждают фагоциты – больной выздоравливает!  Ну а если клетки-стражники, «клетки-убийцы» героически погибают в неравной борьбе с разной нечистью – что ж, тогда больной народ… простите за оговорку: …тогда больной умирает... 
   Таким образом, крайне запутанный ранее и сложный вопрос сопротивляемости организма получил новое, поистине гениальное освещение. 

   Кстати, не всё было так уж безоблачно.  И здесь, в Париже, приходилось выдерживать нападки – в т.ч. возражения недоверчивых или не столь сообразительных коллег.  Большинство учёных, представьте себе, сомневались в теории Мечникова. 
   Лишь двое великих – Вирхов и сам Пастер, создатель микробиологии – с искренним интересом и сочувствием наблюдали за работой русского учёного. 
   Да и Нобелевскую премию за исследования по фагоцитозу Мечникову присудили только в начале следующего – ХХ-го! – столетия, а именно в 1908-м году. 
   Но в 1891-м Кембриджский университет присвоил Илье Ильичу звание почётного доктора. 

   Вскоре увидел свет классический труд Мечникова «Лекции о сравнительной патологии воспаления» (1892 год), где Илья Ильич развивал своё учение о фагоцитозе, сформулировал общую теорию воспаления.  По этой теории, воспаление – не что иное как защитная приспособительная реакция, выработанная животными организмами на протяжении всего их исторического развития.  Защитная реакция для борьбы с вредоносными агентами – в том числе с возбудителями разнообразных инфекций. 
   Илья Мечников совершил замечательное открытие, значение которого трудно переоценить и сегодня – он обнаружил тесную связь, существующую между болезнями и биологией вообще – а заодно и теснейшую связь между биологическими и медицинскими науками. 
   Процесс проникновения лейкоцитов через стенки кровеносных сосудов к месту воспаления принадлежит, поверьте, к не такому уж большому числу интереснейших явлений Природы.  Мечников раскрыл тайну этого явления!..  Он объяснил сущность воспалительного процесса как биологической реакции. 
   После смерти Пастера Илья Мечников руководил научной работой его института.  В 1900-м году на 13-м международном съезде врачей в Париже Илья Ильич изложил разработанную им ещё в 1883-м фагоцитарную теорию иммунитета.  На следующий год его развёрнутый доклад был опубликован под названием «Невосприимчивость в инфекционных болезнях».  На русском языке труд этот вышел в свет лишь спустя пару лет (в 1903-м). 

   В последние годы жизни Илья Ильич Мечников много занимался проблемой старения организма, старости вообще и смерти.  После длительных поисков и размышлений Илья Ильич пришёл к выводу, что стареющий организм отравляется ядами собственных бактерий из толстой кишки – которых, однако, можно уничтожить, обезвредив в пищеварительном тракте человека с помощью палочек молочной кислоты.  По Мечникову, преждевременная старость наступает в первую очередь из-за наличия в кишечнике большого количества гнилостных бактерий, которые вызывают т.н. гнилостное брожение с образованием отравляющих веществ (прямо какая-то локальная «химическая война» бактерий против хозяина и среды обитания в одном лице!) – говоря попросту, с образованием ядов. 
   В связи с этим стОит вспомнить комментарии зоологов по поводу летающих и нелетающих форм – среди птиц и среди млекопитающих.  Напомним их коротенько.  Итак, для того, чтобы легче леталось, птица или же летучая мышь (летучая собака, летучая лисица) должна перед полётом «сбросить балласт». Что она обычно и делает, с переменным успехом опорожняя кишечник, нередко на головы зазевавшихся прохожих, но суть не в этом.  А в том, что продолжительность жизни у летающих птиц, как правило, превышает продолжительность жизни птиц нелетающих – например, страусов, для которых «сбрасывать балласт» совсем не обязательно, так сказать, не принципиально.  То же самое наблюдается у млекопитающих – животные, приспособившиеся к полёту и частенько практикующие подобное освобождение от лишнего веса, как правило, живут гораздо дольше своих бегающих собратьев. 
     Интересный факт, не правда ли?.. 

    Возвращаясь к теории Мечникова: 
…поэтому Илья Ильич рекомендовал употреблять в пищу – в качестве антагонистов тех самых болезнетворных микробов – продукты, содержащие молочнокислые бактерии.  Например, обычное кислое молоко, которое и сам употреблял в огромных количествах. 
   Стремясь различными способами продлить себе жизнь, он выработал и тщательно соблюдал чрезвычайно строгую диету.  Возможно, именно благодаря этому Илья Ильич надолго пережил своего старшего брата, и умер в почтенном возрасте (72-х лет) 16 июля 1916 года.  Похороны И. И. Мечникова состоялись 18 июля – без речей и всяческих печальных торжеств, в полном соответствии с предсмертным желанием великого русского учёного… Урна с прахом Ильи Ильича Мечникова хранится в библиотеке Пастеровского института, в Париже…   

   Короткий рассказ о великом учёном логически подходит к своему завершению.  Подводя некую черту, вспомним ещё раз, что идеи Мечникова об использовании антагонизма микробов для лечебных целей получили развитие в современном учении об антибиотиках.  Илья Ильич Мечников опубликовал множество работ по вопросам дарвинизма, решительно выступал против идеализма в биологической науке.
   Живя в Париже, далеко от любимой Родины, Мечников поддерживал переписку с известными нам сегодня – и тоже, без преувеличения, великими – соотечественниками:  с Д. И. Менделеевым,  И. П. Павловым,  И. М. Сеченовым,  К. А. Тимирязевым и многими другими.  В лаборатории Ильи Ильича Мечникова посчастливилось работать, стажироваться многим русским микробиологам. 

       Мировая наука, народ наш – и, чего скрывать, всё человечество! – должны быть благодарны этому великому учёному за его величайший теоретический и практический вклад, за миллионы спасённых (в результате его трудов, открытий) человеческих жизней!.. 




           Текст подготовил Андрей Александрович Рябоконь

                3 – 4 апреля 2013 г. 


                ***