Невменяемая

     Этот мерзавец смотрит на меня. Что со мной не так? Вроде всё на месте. Да точно на месте. А он всё смотрит. Ему что, заняться больше нечем?
     - Молодой человек, - говорю я ему. - Вас что-то беспокоит?
     - Нет, - ответил он и ехидно улыбнулся. Мерзкая улыбка. Срезать бы её.
     - Вы уверены?
     - Да.
     - А зачем вы тогда на меня смотрите?
     Он ухмыльнулся вновь. Урод. Нет этого я так не оставлю. Если он сейчас же не прекратит, я точно срежу эту улыбку с его поганого лица. Морды. Он похож на моржа. Мерзкий тип.
     - Вы мне нравитесь.
     Так он ещё и издевается. Ну всё, надоело. Если не прекратит сам, точно придется ему в этом помочь.
     - Прекратите, иначе пожалеете.
     - Что прекратить? - он делает вид, что удивился. Гад.
     - Смотреть на меня.
     - А что, я не имею на это права?
     - Нет не имеешь.
     - Мы уже перешли на ты?
     Всё он меня достал.
     - А-а-а! Чокнутая, что ты делаешь! Милиц...
     Вот так уже совсем хорошо. Да. Он не смотрит. Ни на кого. Мне все должны быть благодарны, ведь он больше ни на кого не смотрит. И никому ничего не говорит. Я всем помогла. Да, так и нужно было. Я поступила совершенно правильно. Что этот урод ползает тут? Мычит, черт. Я ведь вырезала его язык, почему же он мычит? А эти чего на меня смотрят? Сколько ж их тут!
     - Стоять! Ни с места! - кричит, мерзавец. Оделся в тряпье серое и шапку дурацкую на голову нацепил, тьфу! Безвкусица. - Брось нож, брось, тебе говорят!
     Остановился и выхватил пистолет. Он хочет меня убить, вот дьявол! Но я так легко ему не сдамся, не дождетесь! И не таким руки обрывали.
     - Э, э, да ты чего! Ах ты ж, психопатка! Застрелю к чертям! - обзывается еще. Думает, видно, что если на нем пиджак и брюки с красными полосками, а на плечах какие-то звезды, то он имеет право приставать к приличным женщинам и угрожать им своей пукалкой! Не позволю! - Отстань, пристрелю!
     Ах, гад! Больно то как! Ты мне за это ответишь!
     - А! Помогите-е! Сильная, др...
     Вот так то лучше. Пусть его мозги проветрятся, погода вроде неплохая. Ох как больно то. Что-то перед глазами все плывет... Убили, убили меня...

     Вокзал был буквально залит кровью. Следователь, которому посчастливилось прибыть на место преступления для проведения соответствующих мероприятий едва не исторгнул содержимое желудка на пол.
     - Никогда не видел такого зверства! - воскликнул он, озираясь вокруг.
     - Это что настоящий человеческий глаз? - спросил стажер.
     - Что? Да брось...
     - Вам плохо, господин майор?
     Завтрак не сильно загрязнил плитку зала, можно даже сказать, слегка разбавил покрывавший ее багровый ковер, добавив цвета. Отерев платком рот, следователь посмотрел на стену, где обнаружил не только искомое зеркало, но и кое-что еще, так сказать, бонус.
     - Это что? Нет, я конечно догадываюсь, что это какой-то фруктовый салат, но так ли это?
     - Это мозг, господин майор, - ровным тоном объявил стажер.
     - Как ты можешь быть настолько невозмутим? Это же не пачка травы в тайнике под кошачьим лотком, это человеческий, черт возьми, мозг!
     - А что в этом такого? Я, господин  майор, знал на что иду и заранее готовил себя к подобным зрелищам.
     - Молодец. Ладно, нужно работать..

     Где я? Что со мной? Если это рай, то здесь не должно быть боли. А мне больно. Точно не ад. Я не могу оказаться в аду, потому что я совершила столько благих дел. Он больше не смотрят и не говорят. А тот, который второй, в непонятных тряпках, больше не может думать о злых поступках. Ха-ха - ему никак не удастся подумать. Интересно, каково это - не думать? Наверное скучно. Но поделом ему. Он был психопатом.
     Так вот, это точно не ад. И если мне больно - не рай. Тогда что же? Я жива? Очевидно. Но что это? Почему мои руки прикованы к кровати?
     - Эй, что за глупые шутки? Отстегните меня! - но никто не откликается. - Эй!
     Кто-то зашевелился там, за дверью. Ох, это такой же тип в таком же тряпье. Меня схватили, они будут мстить!
     - Очнулась, значит, - злобный человек! Глаза сверкают, будто он уже думает как бы со мной расправиться! Что за горе...
     - Не хамите, - не люблю фамильярностей, тем более от таких неприятных субъектов.
     - Да ты точно чокнутая!
     - Негодяй, да как ты смеешь?!
     Ему видимо стало стыдно и он захлопнул дверь. И как меня угораздило попасть в такой переплет. Я же помогла людям, а они вместо благодарности, отдали меня этим серым на растерзание. Интересно, кто они? Может быть, религиозные фанатики? Почему бы и нет. Секта сумасшедших любителей серого цвета и глупых шляп, практикующих, при этом, домогательства до честных женщин...
     Там что-то движется. Тени, за дверьми и голоса.
     - Чего вам от меня надо? - не откликаются, хотя явно слышат - притихли. - Отвяжите меня и направьте в больницу, меня ранили!
     Дверь отворилась и в помещение вошли какие-то лжеврачи. Хитрые лица в обрамлении убогих бородок. Белые халаты. Ненастоящие халаты - они белы настолько, что режет глаза. Они заодно с теми бандитами, сомнений быть не может.
     - Отвяжите меня и переведите в больницу!
     - Вы уже в больнице и вам уже оказана должная медицинская помощь, - леденящим душу голосом говорит один из них. Страшный человек! Его взгляд словно проникает прямо в голову и хозяйничает там словно у себя дома. И я чувствую - он врет. И даже не скрывает этого.
     - Зачем вы обманываете меня?
     - Мы? Нет, женщина, мы не обманываем вас, а вы действительно находитесь в больнице.
     - Ложь.
     - Как скажете, - пожал плечами второй и кивнул первому.
     - Вы помните, что происходило на вокзале с часу до двух дня? - спросил страшный мужчина. Его голос и немигающий взгляд подавлял всякое сопротивление. Вот от чьих глаз нужно было спасать общество!
     - Конечно, не нужно издеваться.
     - То есть, вы помните, как вырезали глаза и язык одному из граждан, а так же застрелили сотрудника полиции?
     - Полиции? Нет, это был бандит, вор и насильник. Полиция тут не при чем.
     Ряженые переглянулись. Жуткий голос продолжил:
     - То есть, вы отрицаете лишь факт прохождения убитым вами гражданином службы в полиции?
     - Разумеется.
     - А то, что на нем была полицейская форма, вам ни о чем не говорило? - спросил другой. Он был много менее жуток, но так же вызывал неприятные ощущения.
     - Конечно говорило.
     - И о чем же, позвольте спросить?
     - О том, что он притворяется полицейским, однако совершенно не знает, как они выглядят.
     Мои ответы их удовлетворили и они молча вышли из комнаты. Но вот отвязать меня не удосужились. Что же делать?

     - И каков же ваш диагноз? - спросил профессор своего коллегу.
     - Смеётесь? Диагноз после одной беседы ставить неразумно, - ответил тот, что с "жутким голосом". - Хотя впечатление складывается, что она далеко не здорова.
     - Не исключено. Вполне даже, я бы сказал, вероятно.
     В кабинете зазвонил телефон. Подняв трубку, профессор нахмурился.
     - Да мы здесь пробудем ещё не меньше двух часов... Да, вы успеете... Но... Позвольте, по какому вопросу? Ясно. Что ж, ждём. Закончив разговор, он нахмурился ещё больше.
     - Чего они хотят? - спросил его коллега.
     - Убийство их собрата для них дело чести. И они очень рассчитывают на наше "правильное понимание сложившейся ситуации". По-видимому, мы последнее, что стоит между этой душевнобольной и палачом.
     - Вы уже не сомневаетесь, что она больна?
     - Этот факт, увы, на лицо.
     - Однако вы не были сначала столь в этом уверены, - Жуткий Голос не сводил глаз с профессора.
     Профессор вздохнул и покачал головой.
     - Вы умеете давить уверенность в человеке, доктор. Я уже и сам не знаю, как относиться к данному вопросу.
     - Предлагаю провести экспертизу и по её итогам вынести решение о вменяемости этой женщины.
     Профессор медленно поднял взгляд на коллегу и посмотрел ему прямо в глаза.
     - Как это стоит понимать?
     - Я неясно выразился, профессор? Мы, то есть я, вы и кто-нибудь из наших коллег, проводим экспертизу. После этого мы берём бланк клиники, пишем диагноз "необратимые изменения психики, не исключающие вменяемости и делающие субъекта опасным для общества", расписываемся и отправляем в Верховную прокуратуру. Они её судят, судят справедливо, и наш многострадальный мир становится немного чище.
     - Вы...
     - Подумайте, профессор. Хорошо подумайте. Она несчастна и мы не можем ей помочь. Остаётся единственный выход и он вам известен.
     - Но это же противозаконно! И она, как ни крути, человек... И где гарантия, что в другой раз на её месте не окажется кто-то другой?
     Доктор усмехнулся и покачал головой.
     - Вы сами не верите в то, что говорите. Она не человек в широком смысле этого слова, хотя и является им в узком, сохраняя соответствующие нашему виду внешние признаки. Вы видели снимки сотворённых ей зверств, сотворённых методично, хладнокровно. Она - сумасшедшая, это очевидно, но зачем, позвольте спросить, сохранять ей жизнь, если она бесполезна и, более того, опасна. Понимаю, если бы мы могли её исцелить, но уверен - в данном случае мы бессильны. Так какой же закон мы нарушаем?
     - Постановление...
     - Глупости! Забудьте, это всё бумага. Мы должны руководствоваться моралью и высшей ценностью безопасности человечества. А она - прямая угроза и тому и другому.
     Дверь бесшумно отворилась и в кабинет вошёл облачённый в чёрный мундир высокопоставленный офицер прокуратуры.
     - Прошу простить мою невежливость, господа, - мягко сказал он, кивнув поочерёдно доктору и профессору. - Я невольно услышал часть вашей учёной беседы и смею сделать вывод, что проблема решена?
     - Здравствуйте, - буркнул профессор, косясь на кивнувшего гостю доктора.
     - Здравствуйте, - ответил прокурор, не глядя на профессора. - Так что же?
     - Самоотвод! - выкрикнул профессор и, демонстративно задрав голову, направился к выходу.
     - Пожалуйста, - всё так же мягко произнёс гость. - И ответ?
     Профессор опешил. В его клинике его мнение уже не считают важным! Заговор? Интриги? Прямо хоть уходи на пенсию.
     - Полагаю, проблема и не возникала, - заявил доктор. - Я завтра же соберу экспертную комиссию и мы вынесем справедливое решение.
     Прокурор расплылся в улыбке, пожал руку доктора, кивнул профессору и вышел прочь. Произошедшее вогнало создателя лучшей психиатрической клиники страны, видного деятеля науки и наиопытнейшего практика в ступор и он стоял на одном месте несколько минут, пытаясь осмыслить, осознать произошедшее. Всё это время доктор премило улыбался и не сводил с него холодного взгляда. Когда какой-то вывод всё-таки сформировался в мозгу учёного, он глухо буркнул:
     - Свинство! - и вышел в коридор.

     Злые люди! Что они со мной сделали? Связали и завернули в какую-то простыню. И ведут куда-то. Куда? Тут холодно и грязно. Не думаю, чтобы то место было чище, а потому не хочу туда идти. Но они не спрашивают. Вот ведь какие негодяи - я им помогла, оградила их, дураков, от опасных людей, а они меня за это схватили и неизвестно что хотят сделать. Где справедливость?
     - Сюда, - мрачный мужчина с печальным взглядом указал на узкую металлическую дверь. Не нравится мне это. Плохая дверь. Чувствую, что в неё заходят и не выходят.
     - Я не пойду туда.
     - Пойдёшь?
     - Что вы хотите со мной сделать?
     Он посмотрел на меня с удивлением и жалостью. Почему?
     - Ты не догадываешься?
     - А почему вы обращаетесь ко мне на ты?
     - А тебе не всё равно? Из этой двери никогда не выходят. И ты не выйдешь.
     - Конечно. Ведь я туда не зайду.
     Он почесал голову и посмотрел на ещё одного, стоявшего поодаль человека, который был одет во всё чёрное и явно спешил. Тот кивнул.
     - Не заходи. Мы сделаем это тут.
     Он достал пистолет и ...
     - А!...

     Это не правильно. Подло. Она была больна. Но опасна. Лечить бесполезно. Но убивать не честно. Что делать? ... Налить ещё. И выпить. Да... так уже понятнее. Какой-то грохот. Кто-то кричит. Не важно. Нужно выпить ещё немного. Стучат в дверь? Кого это нелёгкая принесла?
     - Что надо? - вопросительно рявкнул профессор, стараясь не уронить своё непослушное тело на пол.
     Стук стих.
     - А и ну вас к чертям! - он вернулся к своим новым друзьям, графину и стакану.
     Вдруг дверь буквально слетела с петель и в кабинет ворвалась та самая сумасшедшая. Её платье смертницы было забрызгано кровью, глаза вылезли из орбит, левая рука висела как плеть, а покрывшаяся от напряжения венами кисть правой сжимала миниатюрный автомат.
     - Ты меня приговорил! - хрипло крикнула она. - Ты - злой и умрёшь!
     Затуманенный мозг профессора посетили две мысли. Первая - доктор был прав. Вторая мысль носила сугубо профессиональный характер - сколько тяги к жизни в этом неправильно запрограммированном теле!
     Прогремел выстрел. Профессор ахнул, но не почувствовал боли. Невменяемая - напротив, не проронив ни звука поморщилась и рухнула на пол. Через тело переступили бойцы специальной группы и офицер прокуратуры. Его форма была порвана, а голова наскоро перебинтована частью рукава. Он направился прямо к профессору.
     - Мы успели, - констатировал он и по его бледному лицу скользнула слабая улыбка. - С вами всё в порядке?
     - Не уверен, - алкоголь словно испарился из крови и профессор мог соображать настолько ясно, насколько позволяли обстоятельства. - Как это произошло?
     - Она убила палача, чуть не размозжила мне голову, а затем опрометью бросилась через всю тюрьму к выходу и к вам в клинику. На её пути встали несколько людей, пытавшихся помешать побегу. Но вы, полагаю, понимаете, чем это закончилось.
     Профессор посмотрел на распростёртое на полу тело. Страшная сила открылась ей, когда разум и его самоограничения перестали контролировать её.
     - Что с доктором?
     - Он мёртв.
     А ведь он был прав. Или нет? Ох, где мои друзья? Вот так уже легче. А так ещё легче. И ещё...