Дополнительная сессия. 1. Wi-fi на Дворцовой

 - Верь, твое счастье скоро найдет тебя!
- Интересно, а оно знает мой новый адрес?
(Марк Леви, «Каждый  хочет любить»)
*      *      *
«Конечно, мне жилось бы хорошо
Без разногласий разума с душой…»

                1. Wi-fi на Дворцовой         
               

…Где-то по городу сквозь расстояния
люди спешат опоздать на свидания,
мчатся на красный гудящие скорые.

Тянутся речи по улицам герцами,
тянутся детские пальчики к матери.
Мы с тобой связь так некстати утратили:
тянется ниточка к сердцу от сердца и
гулко звенит на ветру заблудившемся.

Знаю я, верю я, к черту проклятия:
встретимся, рухнем друг к другу объятия,
и не расстанемся.
И не надышимся.
(Валерия Переверзева)*

     Они познакомились при странных обстоятельствах – он гулял по Невскому накануне Нового года, она возвращалась от подруги домой.

- Постойте! – окликнул он уже ныряющую в проем ведущего в метро перехода девушку.

- Да? – и этого ответа было достаточно.

     Он влюбился.
     Настолько, что вымолил у девушки согласие сходить вместе в кино; достаточно, чтобы перед сеансом, шутливо преклонив колено, сказать «у него подозрение  - что эта встреча на всю последующую жизнь»; так сильно, что он осмелился пригласить ее в гости – однажды, когда у нее будет время.

     И она, оттаяв от наружного мороза, уже и сама не помнила, как в ответ на его: «Поцелуй меня!», смело прикоснулась пухлыми лепестками роз к его ищущим в нетерпении губам…
     Так все и началось.

Ты ловишь для меня такси.
В твои ладони ночь ложится –
ты прячешь их в карманы джинсов,
а я их греть пытаюсь, и
весь мир вокруг волчком кружИтся.

А я в глаза твои гляжусь –
мне мало воздуха и света.
И пусть все рушится. и пусть
померкнет целая планета –

я помню взгляд твой наизусть
и то, как пахнет теплый ворот...
Но, пожелтев, продрогший город
крадет тепло любимых уст.

Ты весь - как сжатая пружина –
не выдохнуть и не вдохнуть...
Мой отвернувшийся мужчина,
пускай не ловится машина,
постой со мной еще чуть-чуть…
(Валерия Переверзева)

     Как-то сам собой возник момент, когда двое, гуляя по городу, решили завернуть к нему. Это выглядело так: он почти выбежал на проезжую часть, выбросил вперед руку в плаще и остановил первого водилу; бомбила затормозил перед замерзшей парочкой и вскоре парень уже галантно помогал девушке сесть в машину.

     По дороге юноша курил, предварительно спросив согласия у спутницы; она молча смотрела в окно – а он курил, глядя на нее. Оба предвкушали приезд к нему.

     Машина завернула в уютный двор, юноша расплатился и парочка, радостно смеясь, выбежала из салона и наперегонки устремилась к подъезду. «Эх, молодость!», пробормотал с улыбкой пожилой таксист и укатил.

     У него дома пахло корицей – шкодливая кошка перевернула набор со специями. Со стен смотрели атрибуты его прошлой жизни – плакаты рок-групп, на полу красовался выцветший ковер, а потолок украшало яркое граффити. «Бывшая жена художница», пояснил парень.

     Вечер. Устав от взаимных ласк, парочка уютно улеглась в его просторной кровати и включила телевизор. Передавали какую-то хрень, президент снова обещал горы свернуть ради народа, задолбала бесконечная реклама. Незаметно двое уснули, сладко обнимаясь во сне.

…А рядом желанные теплые губы,
Которые хочется трогать и гладить.
Зачем ты мне шепчешь: «Я даже не думал…»
Я тоже, хороший мой. Солнышко, хватит!

Какие слова, если током сквозь душу?
Зачем разговоры? Мурашки по коже!
Да, завтра я струшу… Как девочка, струшу…
А то, что не думал… Я тоже… Я тоже…
(Лия Киракосова)

     Наутро он долго смотрел на нее, пытаясь понять, что именно его зацепило в ней: недлинные волосы (позже она обреется налысо – просто потому, что ему это нравится), красивая татуировка на бедре и плече – для всех, и интимный пирсинг – для него; то, что она совершенно не храпела, а уютно посапывала на его плече; голос, каким она будила его на работу: «Вста-а-авай, ми-и-илый!», именно так, медово. Она не работала – заканчивала институт и  получала стипендию, училась на дизайнера. Накачанный пресс, стильная хипповая одежда, на грани эпатажа – всегда кислотных оттенков; ему все это жутко нравилось, поскольку заводило его.

     А уж игры в постели! Казалось, их выдумкам нет конца; доминирование-подчинение, наручники и плетки, смелые вычурные позы (привет гр. «Агата Кристи»!), крики без всякого стеснения по ночам, секс в подъезде, на крыше и на подоконнике, и все это в коммуналке, в центре города – бурные страсти на зависть соседям.

     Он был так счастлив – что мог, казалось, взять свой любимый ноутбук и мчаться среди ночи на Дворцовую площадь, где, по слухам, уже заработала беспроводная связь. И, поймав сеть, ему хотелось на весь город и целому миру сообщить о том, что он влюбился – и выложить фото его девушки, такой трогательно-беззащитной, когда она спит. А затем счастливо и пьяно кричать всем прохожим, что все они ее недостойны – пока кто-то в порыве ответной искренности улыбнется или покрутит пальцем у виска.

     И это его «нам так хорошо!» длилось до самой весны, после чего что-то изменилось – то ли в природе, то ли в городе, то ли в них самих.

Глава 2: http://www.proza.ru/2013/08/09/282