Шихона место, которого нет. Не было и не будет

История Вторая


Шихона – место, которого нет. Не было и не будет


Неоткуда, да и некуда возвращаться, когда возвращаться некому.

Всё – лишь отблески, искорки, игры, истории, пусть и увлекательные, но не Суть.
Всё – лишь проявления Того, Что не существует. О Чем невозможно сказать, подумать, вообразить.
Можно лишь Дышать, Смеяться и Жить ...

Удачи Нам, Счастья и Любви!!!


Алан Лига Легко и Просто



Пробуждение


Мы были рядом.
Млели, уютно устроившись, я с ним в постели, Гонзик и Горн возле, а  всевозможные помощники, еще недавно или уже давно бывшие яростью его врагов, поодаль.

С тех пор, как Алан не удосуживается отвечать на атаки колдунов, их разнообразных убийственных способов скопилось рядом с ним изрядно.
Они приходят, как смертоносные лезвия, крючья и яды, и остаются влюбленными чудовищами, кои постепенно, но неуклонно эволюционируют в смешные радостные существа.
Гонзик и Горн тому ярким примером.

Рядом с Аланом все оживает.
Он даже не предполагает, как хорошо рядом с ним. Он любит нас безоглядно, наивно игнорируя тот непреложный факт, что мы лишь отражаем его же собственную красоту и пламя.

- Он просыпается, - слышу шепот Гонзика и метаю ему угрожающий взгляд, мол, заткнись, баламут. Но тому, хоть бы хны, лыбится вовсю.

Тут Алан открыл глаза, улыбнулся и зевнул.

- Солнышко просыпайся, солнышко вставай, - запело наше трио. – Солнышко просыпайся, солнышко вставай.
- Солнышко, вставай, - мягко покачала я его. – Солнышко, вста-ва-ай …

Алан сладко потянулся, также сладко по-детски зевая.

- Солнышко проснулось, солнышку привет. Мило улыбнулось, и пришел рассвет, - пропели мы. – Солнышко, привет. Привет, рассвет, привет!!!

…

Они были так прекрасны, а я так беззащитен перед их красотой и обаянием, что мне пришлось немножко похамить.

- Люблю мелких подхалимов, - пробурчал я, улыбаясь нараспашку.
- Везет же мелким дуракам, - толкнул Гонзика Горн. – А крупных подхалимов любишь, Алан?

- А красивых? - присоединилась Тейлин.

…

- Люблю всех, - великодушно отозвался он. – Ах вы, мои хорошие. Вы такие славные, такие милые, - Алан, распахнул нам свои объятия. – Ах вы, такие кисечки!!!

Мы переглянулись и кинулись наутек. Кто куда.
Алан в своем восхищении нами просто неудержим. Попасться ему в такой момент – все равно, что коту угодить в руки верезжащего от умиления младенца.
Затискает.

Вспышки восхищения нами у Алана, словно вспышки на солнце.
Вас когда-нибудь обнимало солнце?!!
Это явление, как взрыв, разнесет тысячами кусочков твое привычное, не соберешь.
Останется теплом и светом в тебе преображенном, будто ты рожден, как солнце.
Сама не знаю. Однажды Гонзик говорил.
Он – поэтичный парень.

Я выглядываю из своего укрытия, медленно и осторожно.

- Гонзик влип, - Горн уже рядом, высматривает крайне опасливо.

Гонзик действительно влип. Мы облегченно переводим дух. Но покидать убежище не спешим. Там действо в самом разгаре.
Игра младенца и кота.
Игра котом младенца.

- Ах ты, маленькая кисечка, славный пушистый котик. Ты такой-такой, - доносится до нас издалека. – Подманю тебя я мискою. А потом тебя потискаю!

Гонзик – то трепещется в руках Алана, как рыбка в рыбацких сетях, то никнет мягкой плюшевой игрушкой в детских руках.

- Ах ты, плюшевый поросеночек! Ты же маленький плюш!!! Ты же маленький щеночек и большой бобер. Целый бобрила! БОБРИЛА!!!

- Переждем, - предлагаю я. – Или пойдешь, проверишь?

Во взгляде распахнутых блюдцами глаз Горна буря эмоций: изумление, оторопь, смущение, сердитость.
Верх недоумения: дескать, как мне такое в голову могло прийти?!!

- Это же мои любимые котята, мои любимые коты!
Не смейте обращаться к ним на «ты», на «ты».
Из темноты.
А обращайтесь к ним на «вы» из темрявы*.
* Темрява (укр.) – темнота

Мы прыснули от смеха. Когда стараешься не выдать своего присутствия, особенно смешно.

- Я пощипаю тебя за пузико и за лапки. Чтоб не пристал к тебе никто гадкий. Поплюю за ушки, чтоб не кусали мушки. Потискаю-пощекочу и удачу нашепчу, - нараспев приговаривал Гонзику Алан. – И удачу нашепчу.  И удачу, и удачу, и удачу нашепчу, потому что так хочу. И поэтому лечу. И, конечно, хохочу.

До нас долетел беззаботный заразительно звенящий смех.
Мы охотно присоединились. Это всегда приятно, особенно не в эпицентре событий, не будучи главным объектом торжества.

Алан в этот момент восхищенно рассматривает объект и изрекает сладко: - Ты не Гонзик, ты же Гонз – шеф шефов, бонза бонз! Ты же Гонзильеро нашей эпохи!
Ах ты, мой дорогой!!!

Яркий блеск уступает умиротворяющему свечению.
От Алана во все стороны исходят некие отчетливо осязаемые волны и сияния.
Ровные и спокойные.
Даже на почтительном расстоянии я чувствую их блаженную природу.

Мы решаемся подойти.

- Ах, вы, такие кисечки!!! Ах вы, пушистые поросята!!! – что ж и на нашей улице праздник. – Мои любимые котята, мои любимые коты, они совсем, как поросята и я с котятами на «ты».
На «ты» из темноты, на «ты» из светлоты.

Проявления теплых чувств, доставшиеся нам, упоительно прекрасны и достаточно умеренны для нашей психики.
Алан отпускает нас, и мы обращаем взоры на того, чьей нерасторопности мы, потихоньку про себя, поем оды и гимны славы.
 
Тот растрёпа, что перед нами возникает, наполняет нас благодарностью к величайше мудрой предусмотрительности и изрядной скорости передвижения, коими мы в изобилии одарены природой.
Перед нами предстает жуткий кадр.
Зрелище не является знакомым нам Гонзиком, и даже пресловутым Гонзом, это точно и несомненно Гонзильеро. Таким всклоченным и помятым, может быть пассажир именно с таким имечком.

Вид у Гонзика был еще тот!
Он шатался от усталости и в его глазах, затуманенных и посоловевших, было столько полученной нежности и восторга, что с лихвой  хватило бы на кучу миров и вселенных.
Его блаженная улыбка топила арктические льды и поднимала из могил мертвецов.
Он представлял собой переполненный любовью сосуд, так из него она сочилась и переливалась через край.

Обрушившееся на него счастье подкосило его ноги, и он растянулся на кровати, точно попав лицом во вмятину на подушке, оставленную головой Алана.

Я посмотрела на Гонзика и на многочисленную орду фантомов-помощников, расположенную на приличествующем расстоянии. Они все, как один, не отрываясь, глядели на спящего.

- Теперь возле Гонзика будут крутиться все эти ребята, - говорю Горну. – Последнее, что мне надо было так это, чтобы они возле меня шарились, пусть даже и из лучших побуждений.
- Еще один повод порадоваться, - поддержал меня Горн. – Мы сможем наконец-то хорошенько отдохнуть от нашего друга!

К Алану или ко мне помощники приближаться не решаются, Горн предпочитает обходиться без лишней компании, а Гонзик как раз тот вариант, что требуется.

К нему они прилипнут на раз. Будут, как говорится, есть из его рук, в рот заглядывать, носиться с ним, как с писаной торбой. Гонзик обожает внимание.
Они будут рядом, будут впитывать сияние нового светила и греться в его лучах.

Что ж и это славно. Не хватало мне того, чтобы поблизости от меня крутилась вся эта банда. Я сама себе банда!

Гонзику скорее всего очень скоро надоест почитание вновь обретенных поданных и он организует очередной безумный поход в очередное «царство тьмы».
Найдет неоспоримый повод для войны (еще тот интриган!), покроет себя славой и будет раздуваться от гордости, пересказывая приключения и, конечно же, жутко привирая.

Истины ради, следует признать: Гонзик такой же выдающийся полководец, как и враль. И будь он во времена Воина-Силы тем самым Гонзиком, коего мы имеем удовольствие считать своим другом, непременно стал бы одним из ближайших военачальников Легенды той эпохи.

…

- А ведь его имя действительно Гонз, - с удивлением заметил я. – Гонз – именно так он мне и представился, когда я предложил ему выбрать себе имя.
Но он все время веселил меня. Я помню, постоянно смеялся в его присутствии. Вот я и звал его ласково: Гонзик. У меня язык не поворачивался назвать его Гонзом, за исключением тех редких случаев, когда приходилось устраивать выволочку, по поводу его яростной непримиримости с тем, что кто-то может меня не любить.
Гонз – стало означать, что что-то не так, а Гонзик – что всё в полном порядке. В полном, великолепном порядке.
С той поры он – Гонзик.

- Может, пойдем, - предложила Тейлин. – А то такое впечатление, будто мы на его похоронах, произносим надгробные речи.
- Не с нашим счастьем, - усмехнулся Горн. – Спи спокойно, дорогой товарищ!

Мы оставили дорогого товарища, уступив место почетному караулу.



Великий поход к твердыням зла


Как я и предполагала, великий поход к твердыням зла грянул совсем скоро.

Гонзик нижайше выпросил величайшей милости моего присутствия на мероприятии отправки войск в район боевых действий.
Этот плут умолял меня, украсить собой сей скромный праздник и благословить преданных моей несравненной персоне вояк на великие битвы в мою же, дескать, честь и славу.

Он мог не утруждать себя, а просто сказать: - Солнышко, приходи – поорём.
Но это же Гонзик!

Горну досталось приглашение гораздо лаконичней и конкретней: - Ноги чтоб твоей там не было!
Алан увлеченно играл в одиночество, но обещал выглянуть в окно, когда процессия двинет улицами столицы Хасидии.

И вот я и Горн входим во дворец Хасида.

…

Что ж это было Шоу, с большой буквы «Ш»! Кто б сомневался!!!

Гонзик великолепиус (как он любит себя величать) восседал на гигантском, сплошь бриллиантовом троне, в короне такого ослепительного блеска, что казалось, солнце сошло с небес, чтобы добавить немножко света в ее сияние.
Правой рукой он сжимал рукоять великолепнейшего короля-клинка из Хиты, а левой плавно водил в такт своей цветистой величавой речи.

Его подданные заполняли собой огромную залу и своими нарядами лишь слегка уступали сияющему господину.
Их монарх-самозванец был в роскошной черной мантии, шитой вечной ниткой серебристой рубахе, шикарнейших узких штанах (мягких, как дыхание ребенка и прочных, как шкура дракона), резных сапожках из кожи бювара и на его шее красовался амулет Силы Древнейших Мудрецов.

По мнению Гонзика, сила его царского дара в демократичности и аскетизме.

Подозреваю, что не одна королевская династия, а скорее всего добрая сотня-другая, озабочена сейчас поиском новых атрибутов власти, взамен отнятых.
И это еще поход не начался!
Представляю, что ожидает миры!!!
Святые небеса, темные земли!!!

Итак, мы вошли.
Гонзик гортанно отдал команду, и его приспешники с четким гулким звуком повернулись лицом к проходу.
Горна слегка придержали, чтобы я оказалась впереди. Мой путь тут же стали устилать лепестками хайватской розы две девушки из свиты.
В этом не было ничего странного, фантомы встречаются и женского рода, и даже гораздо чаще, чем мужского. Общеизвестный факт: ведьм, куда больше, чем колдунов.

Гонзик снял корону, бухнулся на колени и, заламывая руки и вознося хвалу небесам, пополз мне навстречу. Впереди его также шли две красавицы и посыпали пол колючками Таху. Что и говорить разительные отличия.
Правда, в штанах, которые на этом прохвосте, можно ползать по колючей проволоке, не опасаясь за сохранность вышеозначенных колен.

Когда я продолжила движение по проходу, воины пали ниц. Это произошло так слаженно и четко, что я ощутила легкое головокружение от дежа вю.
Так, и именно так, в былые времена моего одиночества мне присягали на верность не только мои соратники, но и побежденные противники покоренных мною измерений.

Мне вдруг захотелось тряхнуть, что называется стариной. Но я вовремя вспомнила, как хрупки эти миры, что бы там себе ни воображали их чванливые обитатели.
Им вполне хватит Гонзика с его шарашкой.

Дежа вю также принесло такую мутную тоску пребывания вдали от любимого, что я чуть не испортила все, уйдя. Так мне захотелось к Алану.

Я приняла из рук Гонзика корону и небрежно уронила ее на его голову.
Я – та, кто, вне корон и коронует поданных.
В этом что-то было!

Я даже произнесла короткое напутствие и в знак особого расположения вручила ему своего верного оруженосца. То бишь, Горна.
Уверена, он сгорает от желания отправиться с Гонзиком, но никогда не признается в этом.
Гонзик благодарно принял в телохранители дружбана, обнял его и попросил считать себя братом.

А затем я стояла на балконе, принимая парад.

Стоило мне махнуть платком, как тут же загудели фанфары, грянул барабанный бой.
Провожающие заголосили, прощаясь с уходящей армией.

Алан отвлекся от своего чудесного занятия и выглянул, как обещал.
На нижайшую просьбу предводителя рати о благословении похода он досадливо отмахнулся, мол, не до вас, что было истолковано, как благожелательные приказ и напутствие.

Ощетинившиеся мечами всадники вслед за Гонзиком и Горном покидали Хасу. Голосящие девчонки закончили со звуковым оформлением и, взметнувшись вихрями, растворились в воздухе, присоединяясь к воинству.
Скорее всего, это тот самый резерв, способный в бою качнуть чашу весов в свою пользу. Хотя Гонзик такой жулик, ему не до каких-то чаш и весов!

Единственное, в чем можно быть уверенным с ним – так это в том, что смеху будет в изобилии, даже избытке.



Солнечный зайчик


- Ребята уехали, - сообщила мне, входя Тейлин.
- Скромненько и по-тихому? Крадучись и не привлекая к себе внимания?

- Нет, - засмеялась она. – Как балаган, очень шумный и крайне напыщенный, - моя девушка мечтательно смотрела вдаль.
- Может, следовало отправиться с ними. Я же вижу, что тебе хочется.

- Был момент, когда мне показалось, что хочется. Потом я вспомнила о тебе.
- И что? Это не означает, что ты что-то кому-то должна.

- Я очень боюсь тебя потерять, - еле слышно сказала Лин. – Или, что ты потеряешь меня.
- Можешь тогда стать моей задницей. Просто моей волосатой задницей, - жестко рубанул я. – Ее-то я точно не планирую терять.
Ты, правда, можешь считать себя, если тебе так приятней, аккуратной, симпатичной, пушистой попкой.
Я буду за тобой нежно ухаживать, вытирать тебя мягкими бумажками, а ты будешь баловать меня своей внутренней мудростью.

- Я не настолько боюсь тебя потерять, Алан! - в голосе моей девочки звенела сталь хитонских клинков, а в глазах бушевало неукротимое пламя ярости, собственной выделки.
- Ты меня опять убьешь? - спокойно спросил я. – Мы вроде бы это неоднократно проходили.

- Я не убью тебя, Алан, - голос смягчился и на месте буйного пламени плясал ровный спокойный огонек. – Я тебя поцелую. Как же тебе легко удалось выбить из меня все эти сопли!
- Такой ты мне больше нравишься!

- Какой такой?
- Счастливой. Будь, пожалуйста, счастливой! Быть счастливым означает быть Живым.
И это огромное счастье для всех. Живые не рвут куски у других.

- Ты говоришь о людях?
- Да. Им раскрываешься навстречу, а они приходят, чтобы вырвать из тебя что-нибудь и сожрать, взамен оставив нечто болезненное и непотребное. Потом уходят, насладившись твоей болью.
И, если б это им помогало, но нет, они снова и снова идут за новыми кусками. И вновь, и вновь несут ту дрянь, что сами нести не в силах. Освободившись от нее, они торопятся заполниться новым дерьмом.

- Ты бы еще раздал им себя по кусочкам!!! Твои люди просто никакие, потому и спешат наполниться всякой фигней, чтобы не ощущать пугающую их пустоту. Они никакие!!!
- А мы, - усмехнулся я. – Иные?

- Да, - жарко сказала она. – Мы иные. Мы не как они, - ее передернуло от одной только мысли, что она может быть одной из них. – Мы Живые и Счастливые!

Потом немного подумала, вдруг стала какой-то уставшей и нехотя произнесла:
- Мы Живые и Счастливые. Мы наполняемся твоей Жизнью и твоим  Счастьем, мы наполняемся Тобой. Может, всем нам просто повезло?!!

В ее глазах блеснули злые и бессильные слезы. Она обреченно махнула рукой и пошла прочь.

- Лин, - окликнул ее я. – Лини!

Она обернулась.
Дикая боль в теле. Слезы и отчаянье в глазах.

- Что?
- Я всего лишь солнечный зайчик на твоем прекрасном носике. На любом из носов. На всех носах.
Мертвые досадливо морщатся, Живые радуются и смеются. Вот и вся разница.

Лин так облегчено и счастливо выдохнула, что улыбнулись небеса, а я вслед за ними.
Ее тело расслабилось, а лицо засветилось, словно вспыхнуло изнутри, оно по-прежнему было мокрым от слез, но теперь эта влага была иного качества.
Счастливого.

Она уткнулась мне в плечо, прижималась и плакала.
Плакала долго, проливая на мою рубашку накопившиеся страхи, сомнения и тревоги.
Потом Тейлин подняла лицо, и я обнял ее крепко-крепко и поцеловал вкусно-вкусно.

- Обожаю тебя! – улыбнулась моя чудесная.
- Всегда? – съехидничал я.

- Всегда, - твердо ответила она. – А почему ты спрашиваешь?
- Что ж ты всегда убегаешь, когда меня переполняет любовь к вам и мне есть чем поделиться? – рассмеялся я.

- В следующий раз я непременно останусь, любимый, - тихо пообещала она и, получив в ответ мой недоверчивый взгляд, добавила. – Или не слишком быстро побегу.



Непримиримая


- Напомни мне, когда мы были единым и неразделенным, чем мы были увлечены? – мрачно взирает на меня Тейлин.

В такие моменты Мое Детское верещит во Мне от упоения близости смерти.
Оно доверчиво отдается этой Вероятности, как излюбленной забаве.

Я молчу, давая моей возлюбленной возможность беспрепятственно блистать яростным взглядом, а себе наслаждаться неукротимостью Повелительницы По Крови.
Ее неистовой красотой, трепетом раздутых ноздрей, вздымающейся грудью и волнами силы, пробегающими по ее совершенному телу.

Сейчас всё, кроме безмолвия, будет звучать жалким диссонансом.
Попыткой, жалобой, донесением.

Детское в такое не играет. Ему куда радостнее от яркости красок и ощущения края бытия.

Мерцание взгляда Тейл освещает ненавистью всё вокруг.
Как знакома мне эта жажда мести, неутоленная отмщением боль!

Именно она и явилась причиной раскола Моей Сути надвое, на якобы меня и якобы Тейлин.

Но в этот раз бежать от Своей Силы я не намерен.
Но и потакать Ей не собираюсь.

- Мы это уже проходили, Лин. Не стоит возвращаться к прежнему.
- Дети по Сути, Алан. Мы выступали против всего, что было агрессивно им. Я как-то благополучно забыла об этом по твоему уходу.

Она прикрывает глаза, и я слышу ее шепот:

- Благодаря тебе я это вспомнила. Время возвращать долги!
- Ах, как это мудро! – ехидно замечаю я. – Вместо того чтобы веселиться и радоваться, отдать всё внимание хрени!

Но Тейлин не слышит меня, она шепчет, холодно улыбаясь:
-  Время возвращать долги! Время возвращать долги …

 …

- Любимая, я тут интересуюсь твоими прелестями!
- Только давай по быстренькому перепихнемся, Алан. Мне не терпится разорить один из миров, в котором нет места Детям по Сути.

- А без этого никак, солнышко?
- Ты настрого воспретил мне это делать с «твоим» мирком. И выразил неудовольствие насчет идеи завоеваний.
Запретов более чем достаточно, тебе так не кажется?

- Я никому ничего не запрещаю, милая!
- Конечно, этого и не требуется. Я просто поняла, что оное тебя огорчит.

- А твои зверства в других местах меня не огорчают?!! – съехидничал я.
- У тебя есть отличая компенсация, в виде моих уступок в остальном, - заметила Тейлин.

- Согласись же, что это только предлог, - пытаюсь образумить подругу. – Тебе нравится потворствовать своей жестокости!
- Правда, здорово?!! Применение таланта в тему, что может быть лучше?!! Так, как насчет перепихнуться?

- Я пас!
- Не повезло ребяткам из взрослого измерения, - в сладком предвкушении улыбается моя непримиримая вояка. – Сегодня Повелительница По Крови нецелОванная-небалОванная.
Ох, как же не повезло ребяткам!!!



Умница и красавица


Я кое-как доплелся, и устало плюхнулся в постель, не раздеваясь. Только кроссовки успел скинуть.

- Что это за тень отца Гамлета?!! – удивилась Тейлин. – Опять держал на плечах небосвод?
- Хуже, - пробурчал я в подушку. – Ходил оплатить счета.

- Кто это предъявляет ТАКИЕ счета?!!
- Да, нет, - рассмеялся я. – Счета за коммунальные услуги. Электричество, вода.

- А что за коммунальные услуги теперь расплачиваются кровью?!! Ты же белый, что мел!
- Берут деньгами, как всегда. Просто встретил пару человек. Да, и по телефону по пути поговорил. Ничего особенного. Просто люди.

- Тебе же хреново!!!
- Сейчас попустит. А тем бедолагам здорово полегчало!

- Ты все равно их любишь, - изумилась она. – Они тебя заживо поедают, а ты все равно их любишь!!! Притом, что ты мог бы с ними сделать все, что только пожелал.
- Развесить их кишки на мостах, заборах, фонарях?!!

- И не только!!!
- Это не вопрос выбора, - покачал головой я. – Я нахожу в них прекрасное снова и снова, иначе это станет совсем невыносимо. Если выискивать в них дерьмо, его станет чересчур много и оно затопит этот мир. Если ударить в ответ на удар, если ответить тем же – миру хана.

- Я – твоя часть, которая не любит людей, - напомнила она. – И не только потому, что они - люди. Мне предстоит тебе признаться.
- Ты нашла мою заначку филюстров, - охнул обреченно я. – Я же хотел их перепрятать!

- Да, нет же, - она отрицательно качнула головой. – Кстати, о филюстрах!
- Не будем отвлекаться по пустякам!

- Нет, нет, как раз отвлечемся!!!
- Я просто, чувствую, что у тебя какая-то страшная тайна, конечно же, не о филюстрах, но все же.

- Мы еще вернемся к этой теме и потолкуем о них, - пообещала она и продолжила. – Я – твоя часть, которая не любит людей, - повторила Тей. – И не только потому, что они – люди …
- Какая же ты  часть, - возмутился я. – Что это за разговоры про обрывки и ошметки?!!

- Ладно, я – целая. И я … Ах, ты, жопа!!! Значит, я, и только я, отвечаю за свои любОви-нелюбОви?
- Да.

-  Но я о людях. Ты все время возился с ними, утирал сопли, устраивал им их чудеса, а я дико ревновала тебя.
- Ты заботилась обо мне. Ты видела, что мою кровь пьют ведрами и хотела меня уберечь.

- И это тоже, - согласилась Тейлин. – Но еще и ревновала. Ты доволен?
- Чем мне полагается быть довольным? Тем, что этот мир переполнен психами, и ты время от времени вливаешься в их стройные ряды?!!

Лин шлепнула меня по плечу: - Ты!!! Поросенок!!! Ты считаешь меня психом?!!
- Я не ставлю диагнозов, но вижу, что дело пошло на поправку. Только псих станет ревновать к психам.

- Экак, ты меня урезонил, - оторопевшая Тейл присела рядом. – Я ревновала тебя к людям!!! Вот я …
- Умница и красавица, - вставил я. – На радость нам, назло врагам и всем соседям.

- Да, - согласилась она. – И всем соседям!

Пришло мое время шлепать ее.

Шлепать Лин оказалось приятно. Во-первых, Лин приятная со всех сторон девушка, во-вторых, она так забавно удивилась. В-третьих, я попал в ее руки.

Что она со мной только ни вытворяла!!!



Написать строку


- Что пишешь, - спросила она. – Стих?
- Стихает, - засмеялся я. – Хочешь послушать?

- А у меня есть выбор?!! – отреагировала Тейлин. – Ладно, читай.
- Так дело не пойдет, - поддержал шутливый настрой я. – А где трепет нетерпеливый, жажда прекрасного, предвкушение и томление? Где?!!

- Ты, ведь, уже знаешь мой ответ, не так ли, - ехидно улыбается она. – Мой любимый рифмоплет. Читай уже!!!

- Написать строку не трудно, - начал я.
- Мне почему-то трудно, - заметила Лин. Не может без комментариев.

Я не стал спорить:
 - Чары-бары-растабары.
  Вот, теперь легко.

- Читай уже!!! Жги!!! Зажигай огонёчки-огоньки-огонёчечки!

И я зажег:

Написать строку

Написать строку не трудно.
Как же написать ее
Чтоб читать было не нудно
Чтобы мир сказал: - Мое.

Про меня вот эти строки.
Лично мне они – девиз.
А вот эти – земли соки.
Тут любовь, а не каприз.

Что творец, а не пропащий
Истину б любой нашел.
Чтобы кто-то уходящий
Хлопнув дверью, не ушел.

Чтобы рабское клеймила
И за горизонт звала
В строчке той, сияла Сила
И Любовь, чтоб в ней жила.

Чтоб легонько укачала
Все невзгоды отняла.
А о том, чём промолчала
Только ты бы поняла.

О, она поняла!!! Можно не сомневаться.

Лин слегка прикусила нижнюю губку.
И это был траурный марш моему романтическому порыву. Сейчас последует нечто настолько пошлое и откровенно разнузданное, что только держись!
Полетят от моего романтика пух и перья.

Она оттянула резинку моих трусов и осмотрела их содержимое.
Меня кинуло в дрожь от этой чудовищной бесцеремонности и обстоятельной заинтересованности.
Ее бровь поднялась, одобрительно изогнувшись.

- Как? – деловито спросила она. – Как мы это сделаем? Давай без соплей, грубо и сзади!!!
- Каком кверху, - огрызнулся убитый романтик.

- Вот именно, - подтвердила Тейлин.
- И без меня.

Тогда ее бровь изменила изгиб на удивленный, а страстный огонь в глазах сменил окрас на мстительный. Пальцы разжались, и резинка звучно хлопнула меня по животу.

- Можно и без тебя, - приглушенным голосом ответила моя девушка.

Она уселась в кресло напротив, раздвинула длинные восхитительные ноги и принялась себя ласкать.
Взгляд ее прекрасных кошачьи-зеленых глаз, не отрываясь, следил за моими реакциями.
Он, то слегка затуманивался, то снова прояснялся.
Рот был приоткрыт и до меня доносились прерывистые медленные вдохи и выдохи, пьянящие и будоражащие, словно впрыскиваемый прямо в кровь стимулятор.
От всего этого веяло такой неприкрытой откровенностью и исконной дикостью, что я застекленел.

Бежать было поздно.
Но есть замечательный способ избежать соблазна сдаться на милость Повелительницы. Только не надо сопротивляться.

- Я в твоей полной власти. Просто очарован тобой. Твоей притягательностью, - тихо говорю я. – Ты просто вьешь из меня веревки!!!
- Не понимаю о чем речь, - неровно дышит притягательная веревочных дел мастерица. – Все, как ты хотел.

Не понимает она. Как же!!!

- Я просто не в силах противостоять твоему обаянию, - кратко и ясно проговариваю то, что наблюдается в моих ощущениях. – Меня тянет к тебе, словно мощным магнитом.
- Так притягивайся же, - лениво предлагает она.

Меня буквально тащит к ней ее магнетизм.

- Сдаюсь, - говорю. – Ты победила …
Можешь праздновать очередную победу, я весь твой, - четко фиксирую происходящее в себе и твердо произношу. – Я уже иду, сейчас сделаю первый шаг. И будь, что будет. Возможно, ты меня оттолкнешь …

- Я не оттолкну тебя, Алан, - шепчут ее губы, такие волнующие и манящие.

- … возможно, нет. Но это не имеет никакого значения … Никакого значения … Я твой … Твой.

Я по-прежнему стою на месте, могу наслаждаться Тейлин и ее усладами поодаль.
Сработало!!!

Итак.
Не сопротивляться. Любить соблазн и быть готовым в любой момент пойти ему навстречу, поддаться.
Ясно и искренне проговаривать события и ощущения. Наслаждаться собой и происходящим.
Так и запишем. В картинках изобразим. Из мрамора высечем. Кино снимем.

Мы по-настоящему сильны, и все соблазны мира, Легко и Просто, ручейки в Потоке Нас.

Лин тем временем взрывается бурным завершением и затихает.
Я подхожу к любимой и целую ее лицо.

- Ах, Алан, - шепчет она. – Обожаю тебя. Ты меня прощаешь? Прощаешь, и любить не прекращаешь?
- Прощаю, и любить не прекращаю, - подтверждаю охотно.

- Ты сделала меня сильнее, - благодарю я. – Я люблю тебя. Как тебя не любить?!! Это невозможно!!!
- Глупости, - она отвечает на мои прикосновения губ такими же легкими поцелуями. – Ты не нуждаешься ни в какой силе. И любишь меня, не потому что я – лучшая (хотя кто спорит?!!), просто любить – твоя природа.
Любовь не нуждается в силе, Она и есть Сила, по Сути.
Но любит Силу, потому как любить – природа Любви …



Так лохануться!!!


- Что там насчет филюстров. Ты решил приберечь их для себя? - подбоченившись, требовательно спрашивает Тейлин. – Тебя что пытать или сразу прибить?!!

Моя девушка вспомнила наш недавний разговор и потрудилась разбудить с утра пораньше.
Так мило с ее стороны!!!

- Филюстров всего с десяток, - отвечаю сонно. – И они в спячке. Ты их тоже хочешь убить, преждевременно разбудив. Или тебе хватит меня?!!
- Кися, прости!!! Я не могла дождаться, когда ты проснешься. Это же ФИЛЮСТРЫ!!!
Мой вопрос снимается, как глупый и бестактный.
Что ты будешь с ними делать?

- Вручу их тому, кто сможет о них позаботиться.
- Гонзику?

- Да. А сейчас уходи. Я создам прошлое, в котором этого утреннего кошмара не было. В противном случае, тебе придется выполнить свою угрозу насчет убийства. То место, откуда ты меня нагло выдернула, мне нравится. Если мне не удастся туда вернуться, я приду сюда очень раздосадованный.
- Не волнуйся, спи. Я буду готова к этому, - пообещала Тейл.

…

Алан снова уснул.
Надо же было ТАК лохануться!!!

Я посмотрела на свое спящее солнышко и поправила одеяло.
Я не чувствовала вины, Алан при первых же симптомах этой заразы, не церемонясь, принимает самые решительные меры.

Было немного грустно. Он так любит меня, несмотря на все мои выходки. Носится со мной, будто я великая и неземная. А я - сука обыкновенная!
А сегодня, пожалуй, превзошла саму себя.

Алан заворочался и недовольно насупился.

- На тебя никаких прошлых не напасешься! Я что тебе голливудский сценарист сюжеты прописывать?!!
- Я ничего не делала, - заявляю нахально.

- А кто здесь виной фонит, дышать не чем?!!

Я знаю, ЧТО дальше будет, потому визжу, как ненормальная.
Предстоит выколачивание. Алан называет это мероприятие «выбить дурь», «поколотить».
А не убегаю я и не защищаюсь, потому что это классно.

Алан тем временем основательно мутузит меня.
Его воздействие четко на грани болевого ощущения, на рубеже «приятно - больно».
Его шлепки-колотушки – увесистые, но безболезненные, словно выбивают из тела всякий хлам, ментальный и эмоциональный фон. Тяжесть и неуклюжесть.

Тело становится легким и певучим.
Живым.

Алан мутузит меня, я при этом тяну тягучее: - а-а-а-а-а.
От хлопков ладошками по телу звук вибрирует, смеша меня. Я хохочу и опять принимаюсь гудеть.
Опять хохочу.

Поколотил меня Алан основательно. Укрыл одеялом и поцеловал в нос. Я наморщилась.
Знает же, что меня это смущает!
Он целует меня снова и снова. Он выцеловывает его миллиметр за миллиметром.
Воспользовался беззащитностью девушки!

Я беззащитна и доступна. Я – открытая книга.
Но Алан не листает страницы, не теребит переплет, не заглядывает в ее конец. Он аккуратно и уважительно откладывает любимую книгу.

Я слышу свой шепот: - Алан, любимый, я не сука. Просто …
Каково, по-твоему, Силе ощущать свое бессилие, пусть даже перед Любовью?!!
- Бессилие Силы перед Любовью и есть главная сила Силы. Это означает, что Она жива. Только Живое Живо Любовью, - доносится до меня, и я сладко засыпаю.



Нас не станет


Что станет, если нас не станет?
Вот тут веселье и настанет!!!
Нас нет, и кто тогда устанет
Запутается и отстанет?

… И крошек мира я не подбираю.
Я расслабляюсь, растворяюсь, умираю.
Я исчезаю и на этом месте вновь
Сияет Пустотой Любовь …

Что станет, если нас не станет?
Вот тут веселье и настанет!!!


Алан пребывал в Себе. Никакой поверхности, сплошь бездонная глубина.

Я тихонько присела рядом. Помолчала, а потом одним расслабленным движением ушла его вдохом в бездну Необъятного …



Ярче


Маленькая буря ворвалась в мой спокойный уютный мирок, который я заботливо соорудил вокруг себя, словно обложился подушками и одеялами, чтобы блаженствовать в уединении, ласковом и отдохновенном.

- Срочное донесение, - буря запнулась и тут же нашлась. – Алану Лиге Легко и Просто.

Чумазая, всклоченная девочка с блестящими от скрытого восторга глазами и разбитыми босыми ступнями. С конвертом в руках.

Я церемонно принял пакет, жестом приглашая присесть поблизости.
Она рухнула в ближайшее кресло и поджала под себя ноги.
Я отвел взгляд, не желая ее смущать.

Вскрыл письмо, закопченное и подпаленное по краям. Что бы там ни было, я уже знал причину появления здесь гонца. Она и так была наглядно видна, без всяких пояснений.
Чудо трансформации фантома в Дитя.

- Ты голодна? – спросил я, не спеша разворачивать листок из конверта.
- Неа. Правда, могу поесть, для разнообразия, - запросто ответила она. – Читайте же, Командор сказал: сверхсрочное!

- Как звать тебя, гонец, - спросил я.
- Ярче, - заявила девочка. Она облизнула губы, будто слизывая угощение, так вкусно было ей ее имя, и повторила. – Ярче.

- Где обувь потеряла, Ярче?
- Сгорела обувь, когда по огню бежала.

- Конверт тогда подрумянился?
- Нет, - серьезно ответила она. – Я на груди его держала. Мне его Командор таким и вручил.

Похоже, этот командор-жучила, сам и подпалил донесение, чтобы поразить мое буйное воображение жарким характером боев.

На странице был детский рисунок. Бравый дядька ростом в длину листа и куча трупов у ног – всяких чудовищ и страшил.
«Гонзик – великий полководец», - гласила подпись.

Кто б сомневался!!!

- Леди Тейлин, - позвал я. – Будь добра подойди к нам.
- Ой, какая девочка! - изумленно обрадовалась она.

Ярче моментально распростерлась на каменных плитах пола.
Тей легко приподняла ее и поставила на ноги.

- Тебе не зачем приветствовать меня таким грязным способом.
- Ярче останется с нами, - сказал я.

- Но, сир, - она склонилась в поклоне. – Как там без меня? Я нужна на войне!!!
- Самое интересное там уже закончилось, - ответил я, смущенный производством меня в королевский сан. – Остались мелочи. Армия возвращается.

- Конечно, Ярче останется, - поддержала Тей. – С тех пор, как этот обормот Гонзик увел за собой всех, мы остались с Аланом одни. Ты нам просто необходима.
- Хорошо, леди Тейлин, - согласилась девочка и зевнула.

- Позвольте откланяться, - она засыпала на ходу, но все же нашла силы попрощаться с нами.

И тут же уснула, подхваченная Тейлин.

Та счастливо улыбалась: - Спит, маленькая!

Метнула мне полный любви и нежности взгляд, и унесла свое сокровище.

…

Тейлин теперь было чем заняться.
Она всю себя посвятила Ярче.
Отмыла ее, принарядила. Да так, что я ее не сразу и узнал.

- Ух, ты!!! Ярче, ты ли это, детка?!!
- Знай наших!!! - Лин прижала девочку к себе.

Та и сама не особо рвалась покидать покровительницу.

- Вам нравится? - застенчиво спросила Ярче.
- Очень ярко, - сказал я и добавил. – Ярче только Ярче.

Она довольно захихикала. Благодарно блеснув мне глазами, спряталась за Тейлин.

…

Ярче ворвалась маленькой бурей, совсем как в первый раз.
К слову, симпатичной бурей, не чумазой замазурой, как раньше, а совсем даже наоборот.

Увидев меня, жутко смутилась и замерла.

- Я искала леди Тейлин, - словно извиняясь за беспокойство, сказала она.
- Леди Тейлин сейчас подойдет, - заверил ее я и предложил. – Можешь составить мне компанию, если тебе будет приятно побыть со мной.

- Будет, - согласно кивнула Ярче и чинно села в кресло.

Не забралась с ногами, не развалилась.
Школа Лин, не иначе.

Ее и учить, скорей всего, не приходится. Девочка сама на лету все ловит.
Что ж отличный пример. В ближайшее время мы получим истинную леди.
Надеюсь, Тей не станет прививать ей свои, мягко говоря, причудливые формы общения со мной.

- Можно узнать, почему ты выбрала себе такое чудесное имя, девочка? - спросил я.
- Да, - по-детски просто ответила она. – Можно.

И замолчала.
Я понаслаждался ее молчанием и прямолинейным ответом, потом спросил иначе:

- Почему ты выбрала себе имя: Ярче?
- Я услышала его от вас, Алан, - пояснила она.

- От меня?!!
- Да. Вы стояли и смотрели на заходящее солнышко, а леди Тейлин прискакала с его стороны, - она зажмурилась, как от удовольствия и продолжила. – Вы посмотрели на нее, как на чудо, и так и назвали …

Я вспомнил тот вечер.
Денечек тот еще выдался, точно по меткому названию песни «Битлз» – вечер трудного дня.
И ласковое заходящее солнце, на которое я, не отрываясь, смотрел, было единственной наградой за мою стойкость.

Второй наградой стала Тейлин, прискакавшая со стороны запада. Она словно выехала из светила.
В солнечных лучах она была ослепительно прекрасной, я заслонился рукой, а Лин рассмеялась и довольно спросила: - Я, как солнце, Алан?

- … Ярче, - мы произнесли это слово одновременно с девочкой.

- Вы помните! - обрадовалась она. – Вот тогда я и решила, пусть это будет моим именем.
- Еще бы он не помнил, - Тейлин улыбалась, разглядывая меня. Она тоже переживала переживаемое мною. – Такое не забывается!
Если когда-нибудь, Ярче, кто-нибудь на тебя ТАК посмотрит, считай, что твоя жизненная история удалась.

Ярче уже прижималась к Тей, доверчиво покоясь в ее объятиях.

- А до тех пор? – простодушно спросило дитя.
- А до тех пор, не залазь на забор, - отшутилась Лин, тормоша Ярче.

Та, довольная, смеялась переливами звонких колокольчиков.

- Пойдете с нами? - отсмеявшись, внимательно посмотрела-спросила-пригласила Ярче. – Мы идем в сад, слушать соловьев!

- Если леди Тейлин …
- Присоединится к просьбе, - утвердительно кивнула Лин.

В ее глазах скакали золотистыми чертиками солнечные зайчики заходящего светила.



Возвращение


Победоносная Армия возвращалась.
По мне бы, она могла незаметно войти в город, а не вползать чинно и величаво, на манер улитки.

Отвертеться от церемонии приема победителей мне не удалось.
Тейлин пустила в ход один из своих коварных приемов, и я сдался.

Ей легко удаются подобные фокусы. После которых я не только мечтаю исполнить царскую прихоть, а и готов умереть, если мне вдруг откажут в чести исполнять ее.
Все, что потребовалось в этот раз – всего-навсего прижаться ко мне, заглянуть в глаза и сказать чуть хрипловато-страстно: - Алан, пуся, пойдем со мной на парад.

И вот я на параде. Леди Тейлин рядом.
Не прижимается, конечно, но держит мою руку в своей. Умеет заинтересовать, что тут скажешь!

Великий Командор Гонзик восседает в седле великолепного жеребца.
Конь пританцовывает под ним, громко хрипит.
Это ведь и его победа.

Ярче встречает армию, чтобы лично вручить Великому и Ужасному победный маршальский жезл и символический ключ от столицы.
Это придумала для Ярче Тейлин, чтобы та смогла присоединиться к победителям, а не кисла отстраненная под самый занавес от военной кампании.

Ярче приблизилась к Гонзику и звонким голосом возвестила милость Повелительницы:

- В знак признания выдающихся заслуг и в честь победы Великого Войска над силами Тьмы примите Командор признательность Той, в честь Коей и совершен сей Легендарный Поход. Примите восхищение Повелительницы По Крови мужеством и отвагой верных воинов, их несравненным воинским искусством.

И, соскочив с черного, как смоль подарка Тейлин, под одобрительный рокот армии, встав на одно колено, протянула символы Предводителю.
Гонзик принял дары и, подняв над головой, торжествующе потряс ими.
В ответ раздался восторженный рев ратников.
 
Ярче лихо вскочила в седло и присоединилась, заняв место рядом с Командором.
Она была не только соратницей триумфаторов, но и посланницей самой леди Тейлин. Такую не оттереть в сторону.
Но главное, она была Дитя по Сути.

Дети по Сути. Всё крутится вокруг них.

Горн приветствовал ее взмахом руки.
Процессия снова двинулась улицами Хасы.

Я думал, что у жителей скоро закончатся цветы, так обильно они посыпали победителей.

Пока победители любовались собой, купаясь во всеобщем внимании и греясь в лучах славы, двигаясь при этом толстой ленивой гусеницей, я развлекался тем, что шептал на ушко возлюбленной всякие похабные штуки и грязные непристойности.
Похоже, Тейлин это тоже развлекало.

Я крайне редко и неохотно сквернословлю, не так много создаю себе для этого поводов.  Но сейчас обстановка располагает. В торжественные моменты, когда смеяться, вроде как, не принято, особенно остро и смешливо воспринимаются пошлые шутки и скабрезности.

Я был в ударе.
Лин едва сдерживалась, чтобы откровенно не зарыготать. Ее улыбка озаряла небеса, столицу, жителей, воинов. Даже мелким пылинкам на мостовой доставалось света в изобилии.
Стыдливый румянец той, кто не знает стыда, блистательно затмевал сияние всех пяти светил этого чудесного измерения.

Все были очарованы, обезоружены, навечно покорены сияющей обворожительностью Повелительницы По Крови.

Просто никто не знал, что произошло, когда мы покинули балкон, перед тем, как отправиться в главную залу дворца.
Лин в изнеможении повалилась на ковер и взорвалась истеричным визжащим смехом.
Она каталась по полу, разряжаясь все новыми и новыми всплесками неудержимого веселья.
Потом обессилено затихла.

- Ты просто гадкий, противный мальчишка, - устало промолвила она. Ее взгляд был исполнен нежности. – После церемонии ты перескажешь мне все. Слово в слово.
А сейчас помоги мне подняться, я чувствую себя уличной девкой, оприходованной только что вернувшимся из плавания экипажем матросни.

Когда Тейлин входила в приемную, где собрались по случаю торжества подданные, она была исполнена присущих ей величия и царственности.
Склонить пред нею колена, было незаслуженной честью и усладой.

Все, как по незримой команде сердец, пали ниц.



Филюстры


- Гонзик, у меня для тебя есть тайна.
- Жуткая и кровавая? - с воодушевлением отозвался тот. – Леденящая несуществующую душу и ужасающая до одури пугливый трепетный ум, чье существование еще более иллюзорно и условно, чем существование пресловутой несуществующей души?

- Еще хуже, - пообещал я.
- Я весь в нетерпении, Алан!

Вместо ответа я распахнул дверь и жестом пригласил войти.

- Это же филюстры, - умилился Гонзик. – Ах вы, мои маленькие незаконнорожденные детки, прекрасная память о бурно проведенной юности! Вы же мои чудесные ангелочки!

- Возьмешь их под свою опеку?
- Спрашиваешь!!! Это мой звездный час, да и ваш, малыши-карандаши!!! Папочка Гонзик с вами, детки!

Гонзик протянул к ним руки и филюстры охотно побежали навстречу. Эти маленькие шустрые комочки радужно золотистого цвета действительно вызывают прилив теплых чувств.
Похоже, малыши поладили с новым папочкой, и процедура усыновления-удочерения прошла успешно.



Без прелюдий


- Ладно, давайте без прелюдий, - предложил я. – Сразу к делу.
- Да, - согласился Гонзик. – Куда лучше без них. К чему эти люди?!!

- Прелюдия – это вступление. Нечто, предшествующее основному действу, - пояснил я.
- А, - понимающе протянул Гонзик. – А я думал, это то, что делается при людях.

- А я, что это те, кто находятся при людях, - признался Горн. – Вирусы, микробы, вши, глисты, всевозможные не очень полезные попутчики. Паразиты, одним словом.
- Паразиты паразитов, - охотно включился в тему Гонзик. – В этом что-то есть! Умиротворяющее.

- Давайте, не будем отвлекаться, - Тейлин уж очень хотелось высказаться, но она сочла за лучшее избежать соблазна вставить шпильку.

И, конечно же, не удержалась от реплики. Чтобы Тей да удержалась от сарказма в адрес человечества!!!
Скорее уж харны (считающие, что отдавая что-то постороннему, отдаешь свою силу) займутся благотворительностью.

- Милый, - ласково обратилась она к Гонзику. – Будь, пожалуйста, немножко добрее к этим созданиям. Они – те немногие, кто в меру своих скромных сил, делают наш мир прекрасней.

И, жестоко усмехнувшись, добавила изумленному баламуту:
- Они не виноваты в том, что у них маленькие ротики, и они не в состоянии проглотить человека целиком.

Тут же эта троица дико заржала.

Я подождал, когда веселье станет затихать и заговорил.

- Видел сон один хреновый, - начал я и они замолчали. – Некто решил, что будет забавно устроить маленький апокалипсис. Театральная постановка та еще:
Закат. Всадники тьмы. Пожары. Мечущиеся тени. Стоны и проклятья. И реки крови. Конец света, одним словом.

- Ура, - обрадовалась Тейлин. – Давайте отправимся куда-нибудь отдохнуть, а когда вернемся, разберемся с этим хреном. Ни тебе людей, ни тебе хрена с его хренью. И все будет чудесно.
- Да, - поддержал ее Гонзик. – Пусть он вылечит эту болезнь, по имени человек. А потом ворвемся мы – Воины Справедливого Возмездия …

- Человек – это действительно диагноз, - тихо, но при этом очень твердо ответил я. – Но это совсем не означает, что какой-то болезни с другим названием позволительно лечить заболевание по имени «человек».
Это совсем не означает, что какая-то падла может считать себя достаточно авторитетной и сильной, чтобы кого-то лечить или вмешиваться.
И пока человек занят исключительно своими делами и не лезет в чужие – у него отличные шансы играть в свои, пусть и безумные игры.
Пока он ни начнет изображать из себя бога, воображая, что он выше кого-то и считать себя достаточно авторитетным и сильным, чтобы кого-то лечить или вмешиваться в игры других.

- Не стоит горячиться, - мягко попросила Тей. – Мы просто шутили. Неужели, ты считаешь, что мы позволим кому-то то, что не делаем сами.
Этому новоявленному богу, ох, как несладко придется!
- Падлу на пику, - заверещал Гонзик и стал похож на блатного авторитета – истерично распальцованного блатняка. – Порвать на лоскуты!!!
- Порвать, - кратко согласился Горн.

- В общем, план простой: быстро собираемся-отправляемся в измерение хрена, и пока он будет меня убивать, вы разделаетесь с его войском.

- Надеюсь, любимый, это не подвиг безумной отваги? – ехидно осведомилась Тейлин. – Ты не собираешься нас покинуть?!!
- Еще чего, - возмутился я. – Так легко вы от меня не отделаетесь!

- Тогда зачем позволять себя убивать?
- Просто мне необходим вкус его силы. Достаточно ему раз ударить – и всё станет на свои места, - объяснил я. – Мне необходимо знать, ЧТО просится к Изначалию. ЧТО так яростно хочет вернуться домой.

- Это не прогулка с пикником, малыши, - добавил я. – Те воины, похоже, вызваны из-за Черты. Эти тегги – умершие воины, призванные к Силе Угасания. Кто-то смог не  только призвать их, но и вдохнуть в них жажду чужой крови. Придется попотеть.

- Обожаю потеть, - радостно встрепенулся Гонзик. – Хорошенько пропотеть – это по мне!
- Еще бы, враги падают замертво от твоей вони, - встрял Горн. – А те несчастные, коим не повезло умереть сразу, так и остаются перекореженными крутнями.

- А я вообще не потею, не царское это дело, - заметила Тейлин. – Не знаю, чем я могу быть вам полезной в этой битве, мальчики?!!
- Ты возглавишь войсковую операцию. Отряд девочек из Ордена в твоем личном резерве. Гонзик и Горн возьмут под свое начало равные половины помощников.
Надеюсь, ваши бесчинства под видом благого похода можно считать за воинскую подготовку?

- Ребята в отличной форме, - заверил меня Горн.
- Рад это слышать.

- Пусть у Горна воинов будет больше, - предложил Гонзик. – Я волнуюсь за малыша. А так мне будет спокойнее в бою.
- Что?!! – раздался возмущенный рев Горна.

- Каждый возьмет половину, - прервал я назревающую перепалку. – Тей, возьми Ярче к себе. Отдай под ее начало всех помощниц.
- Хорошо, - кивнула она.

Когда мы остались вдвоем, Лин обняла меня и, смущаясь, спросила.

- С тобой точно все будет в порядке, любимый?
- Да, мой хороший, - я нежно поцеловал ее губы. – Я же буду в Шихоне.

- В Шихоне?!!
- Да. В месте, которого нет. Не было и не будет.

- Тебе не будет больно?
- Немножко.



И грянула битва


Темное воинство было таким, каким я и ожидал его увидеть.
Словно из кинопостановки.
Почему эти новоявленные темные боги именно так представляют себе свои армии?!!

Однообразие их подхода просто удручает.
То, как они рисуют себе своих приспешников –  тупо и примитивно: каменные лица, узкие скулы или сжатые тяжелые челюсти, горящие мрачными угольками проваленные глазницы.
И все, все сплошь здоровенные бугаи, как будто размер имеет значение. Они же просто отличные мишени даже для начинающих стрелков!
И всё это буйство непременно пылает ненавистью, злобой и жаждой крови.

Иногда это однообразие утомляет.

Почему-то принято считать, что воинов должно быть очень много.
Оглядывая их бесчисленные ряды, я всегда недоумеваю: они, что просто хотят вытоптать всю территорию.
К чему тогда все это вооружение, которым так щедро увешаны эти страшилы?!!

Ладно, ребята с ними разберутся.

Мой выход.
Не хватало еще, чтобы какой-то чепушило упражнялся в колдовстве на моих малышах.

…

Предводитель воинства Тьмы, как и следовало ожидать, возвышался гораздо дальше.
Похоже, любитель руководить издалека.

Я приблизился, не отвлекаясь на охрану.
Они вполне мирно могли раствориться за ненадобностью.

- Концерт окончен, - оповестил я гегемона. – Пора домой …

…

Я оглядела место предстоящей битвы. Привычно отметила спешку застигнутых врасплох противников, неровности их построений, и стройные ряды всегда готовой выступить гвардии.
Наше внезапное появление было весьма кстати.

- Гонзик, - позвала я и указала рукой в направлении левого фланга.

Там царила особенная неразбериха.
Гонзик пулей вскочил на коня и вихрем унесся в указанном направлении, а вслед за ним и его башибузуки.

- Горн, - позвала я. – Прикроешь Гонзика. Сейчас его будут контратаковать. Будь готов по команде выступить.

В то же мгновение бригада Горна была в седле.

- Хинея, - я указала в сторону гвардейцев. – Эти твои. Тебе задача – зайти им в тыл справа. Птицей лети, но будь там раньше, чем они двинутся на Горна.

Эскадрон Жриц Ордена уже пылил, делая изрядный крюк и совершая рейд в тыл врага.

Я повернулась.
Ярче стояла рядом.

- Тебе, девочка, ждать моей команды вон за теми холмами. Я свистну, и ты врежешь им в спину. Они начнут срочно перестраиваться, у них не будет другого выхода.

- А я услышу?
- Мой свист?!! О, да!!!

Все так и было.
Гонзик врубился, сминая на своем пути боевые порядки теггов.
Надо отдать им должное, они умирали, но не бежали.

- Горн, вперед!

Этот парень рванулся по команде и как раз успел в тыл, смыкающих в кольцо отряд Гонзика, цепей неприятеля.
Его натиск был всесметающ.

Отряды друзей соединились и слева у теггов остались лишь трупы.

Гвардия с гиканьем устремилась налево, но Хинея с девочками, на полном скаку ворвавшись сзади в ряды вражеской конницы, сорвала этот маневр.
Контратака захлебнулась. 

Пока гвардию активно рубили с двух сторон, Гонзик с Горном с одной и Жрицы с другой,  общая армия срочно перестраивалась.

Я улыбнулась и легонько свистнула.
На пути звуковой волны с бьющихся посрывало шлемы.

Мой резерв во главе Ярче лавиной пронесся по полю, разрезая гигантский массив на маленькие очаги сопротивления.

Силы уравнялись.
Теперь и самый малосведущий вояка, и даже гений тактики и стратегии войны признает, что силы равны, резервы исчерпаны и сражающихся ожидают изнурительные, кровопролитные бои с переменным успехом и многочисленными потерями с обеих сторон.

Они-то не знают, КТО на нашей скамейке запасных дожидается своего часа.
О, я – еще тот резерв!!!

…

Когда раздался второй свист, казалось, содрогнулись небеса.

Если вам доведется повидать леди Тейлин в бою, вы можете смело завершать свои мирские истории, подобного в мирах вам не суждено будет увидеть.

Ее, стремительно летящую и несущую на своем пути ужас и опустошение, знают все поколения воинов: убитых и возвращенных из могил в канун грядущих кровопролитий или не рожденных, впервые рожденных или рожденных наново из чрева для новых битв.

Ее знают безоговорочно те, чье предназначение – сеять смерть.
Будучи воином, вы не сможете этого избежать, потому что ваша жизнь – война.
А Тейлин – Война, по сути, а значит она – ваша жизнь, воины, и, конечно же, ваша смерть.

Ее дикий хохот врезал по ушам, а неуемное сияние ослепило глаза. Ее жуткий полет не оставлял за собой ни одного живого противника.

В ее присутствии все неприятельское словно расползалось по швам мощными всплесками фонтанов крови и яркими фейерверками расплавленного оружия.

Темное воинство не выдержало и обратилось в бегство.
Еще немного и все было закончено …

 …

- Концерт окончен, - оповестил я гегемона. – Пора домой.

- Что?!! – повернулся он ко мне, огляделся в поисках исчезнувшей охраны и быстро оценил ситуацию.
- Я – Великий Тегг, властитель теггов.  Я должен привести один из миров к его концу, - величаво забасил этот придурок. – А кто ты, бросивший мне вызов?

- Что за дешевый сценарий?!! - ответил я. – Завали хлебало и делай, что должен, должник хренов. Еще не хватало трепаться со всяким козлом!

Его удар был страшен и сокрушающ.
Будь я воином или колдуном, от меня осталось бы гомно на память.
А так ничего, только умер.
Делов-то!!!

Тот, кто возник на месте прежнего меня, презрительно скривил губы и плюнул в лицо устроителю конца света, и пока тот ошалело утирался и таращился, ударил головой в это же лицо.

Тот, кто возник на месте прежнего меня, мне нравился. Жаль и ему жить недолго.
Тегг просто разорвал его пополам.

Следующий клон был, видимо, клоуном.

- Дяденька, не бейте, - запричитал он. – Я вам пригожусь!

Парень рвал чахлую поросль этого мира и швырял в Тегга.
Может, он именно так представлял себе пресловутое пригождение.

Дымок от сгоревшего в диком пламени парня попал в нос очередному пришельцу.
Того это не потешило, не развеселило.
Не говоря ни слова, он принялся избивать Темного.

Он делал это жестоко и методично, пока тот ни опомнился. Потом замертво упал и разложился на слизь, тут же впитавшуюся в красноватое подобие грунта.

Появившаяся девочка прыгнула и ногтями распорола-располосовала физиономию врага. Она вцепилась коготками в тело, а острыми зубками в горло Теггу и, переломанная, рухнула наземь.
Колдун топтал и топтал ее уже мертвое тельце.

Больше он не подпускал к себе ни одного из возникающих меня.
Они угасали, таяли, расползались, исчезали, пузырились, разрывались, растекались, сгорали, взрывались, сменяя друг друга.

Я основательно приуменьшил, говоря Тейлин, что мне будет немножко больно.
Тому мне, пребывающему в Шихоне, все было по барабану.
Несуществующему мне по несуществующему барабану.
Но каждому из тех, кем я себя являл, приходилось рождаться и умирать.
Хорошая практика для осознания бренности проявлений и жестокая наглядная энциклопедия о разновидностях боли.

Всё встало на свои места после первого же удара, но я продолжал развлекаться, утомляя беснующегося бога снова и снова очередным собой.
Боль рождений и смертей стала привычно ощутимой, и я хотел, чтобы Тегг выдохся и рухнул или даже побежал. Очень хотелось из-за той затоптанной девочки.
Да и ребят хотелось подождать, они имели полное право присутствовать при окончании, поэтому и оттягивал финальный аккорд.

Они появились и с ужасом наблюдали ряд появляющихся и исчезающих воплощений.

Я возник сзади Тейлин, Гонзика, Горна, Хинеи и Ярче.
Приложил палец к губам, призывая остальное войско не выдавать пока мое присутствие.

- Как вам шоу, солнышки? - спросил я.

Солнышки вздрогнули и обернулись.

Я улыбнулся им и сказал:
- Мы славно развлеклись. Время отправляться домой …

…

- Время отправляться домой.
- Время умирать, - Тегг, тяжело дыша, обессилено стоял на одном колене и протягивал дрожащую руку.

Из нее вылетела красноватая огненная спираль и упала рядом, с шипением покрутилась и погасла.

- Время отправляться домой, - настойчиво повторил Алан.

И улыбнулся нам:
- Пора, солнышки, - он повернулся и пошел. – Игра окончена.

Мы двинулись следом.
Я краем глаза увидела, как съёжилась картинка, еще только что бывшая фрагментом нашей истории, так сгорает, заворачиваясь и исчезая, негатив.

И все это измерение, вместе с горами, чахлой растительностью, трупами темного войска, всем, что тут произошло и с Теггом в придачу, разверзлось и словно поглотило само себя.

Маг ушел …



Пир на весь мир


- Нам и вам, напополам, замешаю тесто. Будет очень вкусно нам, вкусно и полезно, - приговаривал-напевал Гонзик. – Будет очень вкусно, да-да-да.
Вкусно и полезно. Да-да-да…
Вкусно и полезно. Да-да-да. Сразу в рот полезло. Да-да-да.

- Гонзик, есть поесть? – заглядывая через плечо повара во все эти кастрюли и сковородки, спросил Горн.
- Есть поесть, нет, - отозвался тот. – Пить попить, подойдет?!!

- Сделай же, что-нибудь!!!
- Это собачки делают что-нибудь. Я делаю реальные вещи, - Гонзик ударил половником по тянущейся к сковороде руке друга. – А ну, вон с кухни, салага!

Вот уже час, как гений кухонного искусства томит нас волнующими запахами.
Догадываюсь, что нарочно.
Обычно Гонзик готовит стремительно и неудержимо. Но сегодня явно набивает цену предстоящему банкету и дожидается, когда мы изойдем слюной и завоем голодным воем.

Мы все уже перездоровались-переобнимались, успели наговориться.
Главный говорун нашей компании Марк ринулся было к Алану, но тот решительно пресек его порыв, сказав: - Позже, Марк. Чуть позже, хорошо? 
 
- Обед готов. Моем ручки от пылючки. Всем приветистый привет, всем буфетистый буфет!

Мы тут, как тут. Нас просить дважды не надо.
Все уже за столом.
Алан. Горн. Хинея с Марком. Девочки-Жрицы в полном составе. Ярче. И, конечно же, я.

Все мы, за исключением Марка, можем обходиться без еды, но охотно играем в покушать, когда Великий Кухарь Гонзик берется за дело.
Тем более, что нас ожидает сегодня нечто, более чем особенное. Алан не выдержал моих чар и сдал мне сюрприз с потрохами.
Он еще долго продержался, мой любимый!

Все мы, за исключением того же Марка, в курсе в честь чего устроен банкет. По общему согласию мы не упоминаем перипетий прошедшей битвы.
Марк связывает прошлое отсутствие любимой с поездкой в храм.
Не хватало еще, чтобы он волновался за Хинею.
На его долю досталось предостаточно переживаний, пусть отдыхает, набирается сил.

А вот и Великий Мастер Гонзик.
Столы тут же заполняются разнообразной едой, и мы жадно набрасываемся на кулинарные изыски.

Гонзик одаривает нас долгим теплым взглядом и изрекает:
- Ах вы, мои голодные ребятишки! Кушайте, не стесняйтесь, - он кружит вокруг стола, заботливо подкладывает в наши тарелки яства, ласково гладит наши волосы. – Ах, вы, мои голодные цыпочки! Кушайте, радуйте сердце папочки Гонзика.

- Милый, присаживайся, - я предлагаю место рядом с собой. – Составь нам компанию. У нас очень вкусно.
- Как же, как же, - охотно усаживается тот. – Ну-ка, ну-ка, чем тут нас кормят?!!

Какое-то время мы, молча, жуем, не в силах оторваться или хоть на секунду отвлечься.

…

А потом мы ели филюстров. Или они нас.
Скорее всего, это был обоюдный процесс.

Потому что эти удивительные существа, живущие рядом с людьми, обожают вкус человеческих внутренностей.
Они ни какие-нибудь монстры, а настоящие чудесные существа.

Вы их глотаете, и по пути они вас слегка покусывают и пощипывают. Откусывая и отщипывая то, без чего, кстати,  лучше обходиться: всяческие заторы, наслоения, опухоли, все мертвое, больное и недееспособное.

Это покусывание-пощипывание сопровождается такой жуткой щекоткой, таким приходом, что вы просто изнываете от восторга.
Плюс ко всему, филюстры выделяют некий естественный фермент, усваиваясь, который провоцирует мощное выделение эндорфинов – живых частичек счастья.
Его всплеск настолько ярок и основателен, что последующее ежедневное выделение усиленного количества эндорфинов навсегда делает из вас законченного весельчака и оптимиста.
 
Мы глотали филюстров и начинали дико смеяться.

Древние шаманы Хокки, знающие страсть маленьких существ к путешествиям внутри тела, исцеляют с их помощью неизлечимых, казалось бы, больных.
Шаманы взяли под свое крыло всех чудесных существ и встретить филюстра в живой природе, а не в питомнике Хокки, все равно, что повстречать единорога на Красной площади.

Наверняка Алан создал такое прошлое, в котором шаманы лопухнулись.
Никаких других идей на этот счет у меня нет. Эти древние провидцы и знахари легче расстанутся все, как один, со своими бессмертными жизненными историями, чем с крохотным филюстром.

Малышей было всего одиннадцать, но тому, кто создал прошлое с их присутствием, ничего не стоит создать былое, где филюстры активно размножаются.

…

Гонзик предупредительно пояснил, что перед глотанием, он подготавливает филюстров, помещая их в некую смесь, называемую кесей. На вид это так похоже на то, что дети зовут кеся-меся. Эдакая тягучая сладкая и ароматная густая жидкость.
Волшебные создания, барахтаются в кесе и поедают ее, пропускают через себя и становятся чистыми, сладкими и ароматными.
Благоухающими и приятными для глотания.

Сам процесс глотания сопровождается гоготом. Все по очереди открывают широко рты, и Гонзик, заботливая птица-мамаша, скармливает нам волшебные комочки.
Кладет в распахнутые полости и вливает разбавленную кесю-месю. Это помогает филюстрам легко проскочить.

Мы хохочем, глядя на жалобную физиономию Марка. Он соглашается только после умоляющего взгляда Хинеи.

Затем мы ржем, рыгочем, орем, хохочем, смеемся, вопим, пищим, гогочем.
Непередаваемое ощущение.
Ни с чем несравнимое утонченное наслаждение.

Кстати, когда вы чувствуете, что наслаждение уже ищет свой выход, вам желательно уединиться, чтобы филюстрики смогли выйти из вас.

Они выходят заметно растолстевшими, но не вызывают никаких неудобств при их отторжении. Главное, подставить под выход специальный боксик, чтобы не потерять малыша.
Попав в специально оборудованный бокс, чудесное существо погружается в долговременную, порой до трех месяцев, спячку.

Боксики уже стоят наготове.

Первым уединяется Гонзик. Потом Марк. Потом чуть ли не все сразу.
В итоге двух малышей мы упускаем.

Гонзик, причитая и хохоча, рвет на себе волосы. Очень смешно смотрится со стороны его счастливое горе.
Но вдруг оказывается, что пропавшие шарики уже мирно дремлют в своих колыбельках.
Не иначе, не обошлось без Алана.

Мы с упоением кричим, пищим, визжим, верещим, всхлипываем в изнеможении.

Что и говорить, праздник удался!!!



Проснуться в Легко и Просто


- Здравствуйте, - вошел Алан.
- Здрасте, - отозвался нестройный хор голосов.

- Когда я говорю: «здравствуйте» - это не выхолощенное приветствие, уважаемые.
Это руководство к действию. Если хотите приказ, распоряжение.
Так что ЗДРАВСТВУЙТЕ, БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ!
И это не обсуждается.

- Сурово, - отозвался парень с первого ряда.
- А нечего мне попадаться!

Все засмеялись.

Я во все глаза смотрела на Алана, будто впервые видела.
Он был такой спокойный и тихий, и при всем такой сильный и чудесный, что мне захотелось подойти и обнять его. И пошли все эти люди куда подальше!!!
Не знаю, на хрена ему все это надо?!!

- Мое имя вам известно: Алан Лига Легко и Просто. Я не лектор, поэтому предлагаю начать с вопросов. Представляйтесь, пожалуйста, и спрашивайте.
Тема нашей беседы: «Безграничность возможностей».

- Человеческих? – тут же спросила симпатичная девушка и, покраснев, назвалась. – Наташа.
- Тех, кто перешагнул человеческую форму, вышел за ее пределы, - ответил Алан. – Человеческая форма проявления – то еще ограничение, Наташа.

Не пугайтесь, пребывание в человеческой форме проявления куда затруднительнее, чем выход за ее пределы.
Достаточно осознать себя не формой и полный порядок.

- Чем же вам не угодила человеческая форма существования, - спросил, не представляясь, какой-то мутный тип с последнего ряда. – Вы же сам относитесь к ней? Или нет?!!

Алан усмехнулся.

- Человеческая форма проявления – единственно сонная, сновидящая и снотворящая.
Снотворение – неотъемлемая черта, характеристика для человеческой формы проявления.

Проснуться, и означает перестать быть этим ограничением – человеком.
Окончательно проснуться, потому как вы и так просыпаетесь. Из одного сна в другой.

Ни один сон не в силах насовсем удержать вас, потому и следует череда снов. Прежде чем лопнуть, как мыльный пузырь, сон сменяется новым.
Вы снотворите и снотворите, опять и опять, непрерывно.
Вы под воздействием сна.

Вы являете себя сном, являетесь сном, не зная Реальности.
И, будучи сном, не в силах перенести смерть сна, смерть иллюзии,  снотворите самих себя.
САМОСТЬ и есть природа сна.

Когда понимаешь сонную природу действительности, она становится игрой. Теперь вы просыпаетесь туда, куда хотите.

Я не пытаюсь кого-то принизить или покуражиться: дескать, какие все – лохи сонные.
В снотворении нет ничего постыдного.

Только тот, кто выходил за пределы сна, знает как это оглушающе больно.
Потому так соблазнительно, вновь соскользнуть в сон.
Тот, кто это испытывал полной мерой, не станет упрекать тех, кто этого избегает.
Боль – вот то, чего хочется избежать.

Как ни парадоксально, но Познать Свою Блаженную Природу легко и просто, познав природу боли.
Избегая ее, вы избегаете Себя – Блаженство, скрытое болью.

Это совсем не значит, что следует мучить свое тело.
Боли хватает в изобилии и без зверств.

Мир пронизан энергиями, казалось бы, различных предназначений и свойств.
Но природа энергии однородна, всё дело в ее интенсивности.
Это как громкость звучания, сила прикосновения,

Допустимое звучание, допустимая сила прикосновения – удовольствие.
Всё, что интенсивней, нестерпимей – боль.
Удовольствие и боль – суть одно.

Тот, кто умирал и возвращался назад в мир – знает о том, как это больно: возвращаться.
Насколько нестерпимо болезненный этот мир.

В чем действительно преуспел социум – это во всевозможных ухищрениях, отвлекающих от боли и притупляющих боль.
Отвыкнув от боли, человек оказался в рамках, выход за которые чудовищно болезненен для него.

Пребывать в миру, быть человеком – неестественно.
Да иначе и не могло быть.
Человек – промежуточное звено в эволюции, это возможность трансформироваться.
Не конечный пункт, а трамплин.

Человек – уже не звучит гордо.
Это звучит пошло, как пошла попытка быть неизменным, однообразным, статичным.

И это та еще пытка.
Потому что из возможности, человек переродился в обязанность.
Болезненную, ограниченную, непременную обязанность.

Я расскажу о Пространстве Реальности, о Легко и Просто.
И Как Проснуться Сюда.

Дальше Всё – Легко и Просто

…

- Вспомните, как вы просыпаетесь утром.
То пограничное состояние между сном и так называемой явью.
Сном и сном.

Теперь, когда придет утро, вы вспомните и пронаблюдаете свое пробуждение.

Память представляет вам образы, как отправную точку.
Пусть скользят мимо, не цепляйтесь за них.

Будьте тем Пространством, где движутся образы, кои лишь рябь на вашей поверхности.
Вы и образы, и глубина под ними. И рябь на воде и сама вода.
Любой шум, слово, возглас, мысль или эмоция – всплески в Тишине Вас.

И вот, когда вы Легко и Просто ощущаете Себя всем этим, вы за гранью понятий и слов.
Вы … это Вы.

- Полина Сергеевна, - объявила полненькая брюнетка. – Алан, вы предлагаете не цепляться за образы, но мы привыкли исходить из обстоятельств.
- Исходите из Себя и только из Себя.
Декорации – не Суть.
Они могут быть любыми.
И любимыми.
Потому как, когда вы ни за что не цепляетесь и ничего не отталкиваете, тогда всё – любое, всё – любо, всё – любимое.

Декорации – не Суть.
Суть – Вы

Всё в Вас
Всё из Вас
Всё для Вас
Всё – Вы

Проснуться – означает, перестать снотворить.

Исходить из обстоятельств – бег по кругу. Бесконечный круг бесконечных обстоятельств.

Всё, что вас в данный момент окружает – ненастоящее, потому что не НАСТОЯЩЕЕ, не СЕЙЧАС.
Всё, что вас в данный момент окружает – прошлое, вы снотворили его в прошлом и вот оно проявилось.

Всё, что вас в данный момент окружает – несуществующее, потому как всё Сущее – всегда ЗДЕСЬ.
А вы снотворили снотворённое где-то вдали, в мыслях, в грезах и оно проявляется не ЗДЕСЬ. Всё, что вас окружает – иллюзорно, как иллюзорен туман, греза, сон.

Вот и пребываете вы среди несуществующего. Вы – сама Жизнь прикованы к ограниченному образу, ведь ваш фокус-внимание, как жало воткнут в иллюзию, обращен на снотворённое, на иллюзию.
А любая иллюзия не утоляет жажду и голод, а лишь усиливает.

Это разрыв между вами и Настоящим удерживает вас во сне. Вы снова и снова вынуждены сталкиваться с последствиями предыдущих действий – снотворений.
Это раскол Вас на части, на фрагменты, разрозненные и уязвимые.
И мимолетные, как все сны.

Отследить смену снов легко и просто.
Достаточно, вспомнив, переключить внимание со снотворенного, на снотворца – на Себя.

Проснуться – означает, перестать снотворить.
Пребывать в Настоящем.
В Себе.

Принять происходящее – означает принять прошлое, согласиться с ним.
И наслаждаться его уходом, инерцией, затуханием.

Проснуться – означает, перестать снотворить.
И позволить прежним снам состояться, прожиться, раствориться в Вас. Не вмешиваясь и не пытаясь что-то исправить или изменить.

Снотворить – также означает прилагать всевозможные усилия.
Позволить происходящему происходить – означает проснуться.

Отличительной чертой снотворения является жёсткая увязка с прошлым, четкая последовательность, линейность происходящего.
События должны быть четко выстроены в ряд.
Иначе вы мгновенно становитесь бдительными, вы просыпаетесь.
Незнакомое место, неожиданное событие, любое несоответствие общей линии предсказуемых и привычных сценариев – пробуждает вас, стряхивает дремоту.

Вот тут и не уснуть бы, не погрузиться в очередное снотворение!!!

Как?
Вспомнить:
Декорации не Суть.
Суть – Вы

Проснуться – не означает от всего убежать и спрятаться. Это всего лишь один из снов – прятки от сновидений прежних.
Живите, играйте.
Играйте, но играйте в Своё, а не навязанное.
Будьте актёром, играйте Свою Роль.
Соответствующие декорации появятся незамедлительно.

Если же вместо игры вы приметесь за переустройство декораций, изменение их расстановки и усовершенствование – вы из гениального актера автоматически переквалифицируетесь в грузчика.
Теперь не удивляйтесь тому, что пока кто-то блистает, вы на подхвате, подсобный рабочий и вами командуют и помыкают все, кому не лень.

Всех обучили рассуждать логически. Но здравый рассудок на деле оказывается прописанным сценарием, сомнительным творением  разношерстной компании жалких и неумелых писак.

Рассудок послушанием гордится. Не признает наития.
При этом удивляется-дивится.
Обыденности бытия.

Нас обучили тонкостям ограничений.
Разучиваться приходиться самим.

Играя под диктовку ума, вы засыпаете.
Теперь с вами может произойти только то, что может вместить поверхность линейки – четко регламентированные делениями шажки. Из одной точки в другую. Пока ни кончится та линейка.
И тогда вы соскакиваете на другую, потом еще и еще.

Ум линеен, про многомерность и спонтанность уже не вспоминается. Соответствие жесткому сценарию – черта ведомых.
Руководствуясь мыслями, идеями и желаниями, навеянными снотворенными вами же снами, вы крепко вязнете в человеческой форме проявления – единственно сонной, сновидящей и снотворящей.
Вязнете в ограничениях и безрадостном существовании.

- Где же выход? – спросила Наташа.
- Там, где и вход.

Любая мысль, идея, желание – нейтральны.
До тех пор пока нейтральны к ним вы.
И радостны и живы, когда радостны и живы вы.

Тут следует понимать природу принятия и отказа, знания и незнания.

«Да», сказанное всему, не означает участия, а означает согласие, разрешение, позволение. Принятие всех возможностей, как равноценных.
«Нет» - влипание в ситуацию.
«Да» - чему-то одному, по сути, отказ всем остальным вариантам. И, соответственно, сопутствующую проблемность.

«Не знаю» – доверие и открытость.
«Знаю» – основа снотворения.

Почему «знание» – основа снотворения?
Это сценарий, ограничение, рамки.
Любое человеческое знание о возможностях – информация о том, ЧТО возможно. Остальное, по умолчанию, нет. Это знание так называемых «законов жизни».

Это знание и есть иллюзия.
Пребывание в нем и есть снотворение.

Незнание возможного и есть незнание невозможного.
Вы свободны от всех ограничений.
Вы свободны от всех свобод.

Вот вам еще один выход – Тотальность и Безоглядность.
Тотальность – ключ к пробуждению.
Когда Вы целиком, без остатка, отданы чему-то, оно расползается по швам, не в силах вместить Вас.

Никакая доктрина, философия, религия, идея, НИКАКОЙ СОН не в силах вместить Необъятность – Вас – когда вы целиком, безоглядно входите и тотально присутствуете.

Жить без оглядки еще означает – оставить дурацкую привычку отслеживать в зеркалах мира отражения происходящего.
Означает перестать дышать в его рваном ритме.
А жить Своим, полно и вольно.
Означает, перестать сверяться с реакцией мира на Твое Живое Дыхание.

…

Все слушали, открыв рот.
Я поймала себя на том же и потихоньку его прикрыла.

- Но те же древние говорили: «я мыслю – значит, существую», – возник тип.
- Люди вообще говорят много глупостей, - усмехнулся Алан. – Все не переслушаешь.

Все дружно посмеялись.

- Еще они говорили: «Пока живу – надеюсь», другими словами «бреду в бреду».
Надежда – очень мощное снотворное. Оно – обещание вам о том, что всё наладится. Не стоит просыпаться, еще поспи. Наспи еще себе проблем!!! - смеется Алан. – Но сон воспринимать врагом себе не стоит, ТЫ СПИ ЕГО.  Бесстрашно спи.
Когда он превращается в кошмар – ты пробудишься.
Когда невмоготу от снов тебе, то ты проснешься непременно.
Ты спи его, не он тебя. ТЫ его спи.

Играй его. Играя ярко сны свои, себя сном видь.
Когда растает дымка сна-тебя в восторге шалом той игры – Себя Реального увидишь.
И будет это молчаливо, блаженно и необъяснимо.
Как объяснить Блаженного Бескрайнего Тебя?!!

- Значит, ваш ответ: это необъяснимо, - хмыкнул мерклый анонимный тип. – Хорош ответ!!!

Алан прикрыл глаза и озарился блаженной глубинной улыбкой. Мы в восхищении восприняли ответ.

- Что требуется для всего, что вы говорили? – не унимался аноним.
- Перестать, что-то требовать. Прежде всего, от себя. Потом это распространится и на окружающих.
Попробовать ориентироваться не на заманчивость результата, а на приятность процесса.
Снова и снова спрашивать себя: «А по нутру ли мне то, что я делаю?».
И если нет, не делать.

Пребывать, где пребываете.
Если вы заняты неким действом, а при этом витаете в мыслях где-то далеко, вы расщеплены.

Я понимаю соблазн пережить неприятное действие краешком, находясь в момент исполнения обязанности в приятных грезах.
Только эта уловка очень дорого обходится. Всех регулярно принуждают этим «надо» не только в качестве дисциплины, а еще и для того, чтобы все всё чаще и чаще бегали от тотальности проживания.
Не прожив некую повинность, а пропетляв рядом, вы снова и снова возвращаетесь к этой хрени.

Что бы ни пришло к вам – ЖИВИТЕ его. По полной, без остатка.
ЖИВИТЕ!!!

Проживи вы хоть раз ТОТАЛЬНО некую чушь, вы больше никогда, я подчеркиваю, НИКОГДА,  не согласитесь на подобное.
Вы умрете для всех «надо», «должен»,  «нужно».
Отныне никаких долгов.

Отныне только Вы – Счастье, Радость, Любовь.
А раз всё – Вы, то принимаете всё, без разбору.

- Речь о смирении?
- Смирение ни при чем. Просто не мешать происходящему, происходить. Вы уже создали, снотворили все происходящее. Внимание не на корректировку или переделывание сна (по сути, опять же снотворение), а на спящего. Вы не боретесь, а обзываете кошмар классным сном, понимая, сейчас он закончится.
Сон закончится, а вы наготове: раз и проснулись.

- Слишком просто, - заявляет оппонент Алана.
- Не вопрос. Перенесите фокус внимания с одного аспекта событийного допущения на другой аспект событийного допущения, с поправкой на благоприятное развитие ситуации в целом, при сохранении исходных параметров, - на одном дыхании произнес мой чудесный парень.

Зал зашумел восхищенно, ничего не понимая.

Алан озорно оглядел присутствующих:

- Простите мне эту хохму.
Еще раз и по-русски: ничего не исправляя и не меняя, я обозвал минус плюсом.
Если что-то идет наперекосяк – не пытаться исправить его, а радостно принять, как удачное попадание в цель.

- Это немного нечестно, - засмеялся блондин с третьего ряда и представился: - Артур.
- Немного нечестно?!! Вы что, Артур?!! - возмутился Алан. – Эта несправедливость полная, без дураков. Любовь ничего не знает о справедливости, иначе не была бы безусловной, а значит и истинной.
Расскажу притчу в тему, - предложил он.

Юный воин искал достойного мастера стрельбы из лука.
В те времена не было интернета и компьютерных игр, а потому молодые люди вместо того, чтобы чатиться в соцсетях или резаться в игрушки по сетке, предавались странным занятиям, вроде войны.

Алан так серьезно сказал все это, что зал грохнул смехом.

- Парень безрезультатно бродил из селения в селение, пока ни забрел в отдаленное глухое место.
Он встрепенулся, увидев сотни пораженных стрелами мишеней.

- Где этот славный стрелок, - склоняясь в почтении, нетерпеливо спросил он старцев. – Где я могу найти этого мастера величайшей меткости?

Те в ответ стали хохотать.

- Твой мастер всего лишь придурок. Он выпускает стрелу, а потом рисует вокруг нее круг.
Этот дурачок всякий раз радуется, как сумасшедший, словно сам попал в цель. Поет и танцует. Веселится, ненормальный, празднуя победу!

- Где я могу его найти? – тихо спросил воин.
- Может, ты не понял, этот дурачок – никудышный стрелок!

- К черту стрельбу! - воскликнул юноша. – Где этот Великий Мастер Жизни, Мастер Безусловного Счастья?
Я хочу постичь искусство счастья от каждого своего шага!!! Каким бы он ни был. Искусство превращения  любого своего шага в чудо.
Я хочу праздновать тогда, когда этого захочу!!!
Всегда …

Все молчали. Потом поднялся легкий ропот пробуждения.

- Карина, - подняла руку моложавая женщина с серьезным, несколько печальным лицом. – У меня вопрос. Мне вроде бы легко дается то, о чем вы говорите, но стоит только чему-то мелькнуть рядом: грустная песня, плохая новость, чья-то жалоба и это выбивает меня из колеи.
- С вами очень легко, Карина, - заметил Алан, и та покраснела от удовольствия. – Вы очень точно выражаетесь. Именно, колея, некий приятный сон. Он прерывается, заканчивается и вступает в действие другой, менее приятный. Другая колея.
Вопрос не в том, какой сон смотреть, а в том, как проснуться.
Пусть ужас уходит, пропустите его через себя, не задерживайте. Он не скользит мимо и его не проигнорировать. Вы уже впустили его и держите, не выпуская.

Все эти грустности баламутят у вас дно позабытое.
Муть уйдёт, вы только не мешайте. Не прячьтесь, не бегайте, не сражайтесь.
Не мешайте, пусть уходит.
Сколько же можно полировать груз?!! Пора избавляться.

- Спасибо, - поблагодарила женщина и погрузилась в задумчивость. Потом улыбнулась и просияла.

Я вдруг остолбенела.
Не знаю, видели ли собравшиеся здесь люди или как-то ощущали то, что открывалось мне: от Алана исходили некие волны, ровный радужный свет, который все впитывали в себя.
Временами излучение вспыхивало мощным импульсом, проникая во всё и всех, и снова возвращалось к спокойному ровному сиянию.
Я видела и ощущала это настолько ясно и отчетливо, что недоуменно озиралась по сторонам. Неужели, не замечают, не чувствуют?!!

Марк, не отрываясь, смотрел на Алана.
Он был, словно распахнут настежь.
Был глубинной воронкой, куда водоворотом, заворачиваясь и танцуя, вливалась энергия.
И впитывал, впитывал, впитывал.

«Мама дорогая, папа дорогой!!!» – подумалось мне. –  «Вот это да!!!»

- А как отвязаться от особенно назойливых мыслей? – спросила девушка по имени Таня.
- Попросите представиться назойливого говоруна, - предложил Алан. – Отключитесь от происходящего, просто молчите, дожидаясь ответа.
Вы будете удивлены тем, что его не последует.
Лучший способ урезонить надоеду, потребовать представиться.

- Так, выходит, если бы не было сна, то невозможно было бы осознать Реальность? - пробудился от спячки мудак с галерки.
- Представьтесь, пожалуйста, - предложила Таня, и зал откликнулся веселым гомоном.

Хрен с галерки недовольно зыркнул на нее и повторил свой вопрос.

- Если бы не было сна, то невозможно было бы осознать Реальность?
- Какой-то странный подход к существованию, - отозвался Алан. – Факт присутствует, а сие означает, что иначе и быть не могло. Это какая-то дурацкая тяга – еслИбить!
Крайне не практично задавать непрактичные вопросы.
С домыслами не ко мне!

- Сергей. У меня склонность к мечтательности. Я и машину не вожу по причине крайней степени рассосредоточенности. Я вот воюю с собой, воюю, а все без толку!
- А вы мировую с собой подпишите, - предложил Алан. – К чему воевать?!! Вам же нравится ваша мечтательность?

- Нравится, - просто ответил Сергей. – Значит, отпустить тормоза?
- Не мешайте происходящему происходить. В вашей мечтательности таится огромная сила позволения. Доверьтесь ей, она выведет вас, неоднократно удивит и порадует.

- Владимир. Алан, можете рассказать, как вы пришли к тому, о чем говорите?
- Как докатился до жизни такой?!! – усмехнулся в ответ мой милый. – Рассказывать неохота, придется пересказывать заново прожитое, а настоящее чересчур классное, чтобы от него отвлекаться.

- Просто интересно отследить истоки.
- Память – не исток. Это заменитель Жизненности.
И потом прошлое можно создать любое, по своему усмотрению.

Когда осознаёшь, что я и есть Жизнь, всё на своих местах.
Тогда уже не разминуться с Собой, не промахнуться, не ошибиться.
Всё проистекает из меня, происходит во мне, а значит, я нигде и повсюду.
Никаких ограничений
Невозможное невозможно

Снова взял слово зануда:
- Как у вас все гладко и сладко!

Я заерзала на стуле. Мне терпимость Алана не понятна. У меня этот мутнорылый уже все сапожки вылизал бы!
Но еще перед встречей мой любимый взял с меня слово, что я не вмешаюсь, что бы ни случилось. Я и не вмешиваюсь.

- Вы можете то, о чем говорите? Невозможное, – продолжал мутнорылый. – Если да, продемонстрируйте!!!

У меня дух перехватило от одной только мысли: сейчас Алан не удержится от эффектного трюка и… прощай спокойствие. В покое его не оставят, это точно.

Алан же даже бровью не повел.

- Хороший вопрос. Самое главное, что отвечать на него не надо.
Какая вам разница, что могу я?!! Для вас куда актуальнее, что доступно вам.

Я говорю: ВЫ МОЖЕТЕ.
Если это отзывается внутри вас, большего не требуется.
Если нет, то нет.

Меньше всего мне нужно кому-то что-то доказывать, привлекать излишнее внимание и создавать ажиотаж.

Я просто балабол для тех, кто не в теме.
И всего лишь еще один такой же свой. Для тех, кто в ней.

Никаких гуру, никаких учеников.
Никаких потрясений и аномалий.

Вы решаете для себя. Точнее: узнаёте или не узнаёте.

- Но наука так не работает, она стоит на опытах и демонстрациях их результатов!
- Общепринятая метода соприкосновения с миром: «Расчленяй и познавай».
Таким образом, можно познавать только трупы и мёртвое.

Едва лишь вы коснётесь своим умом Живого, Оно для вас умирает, перестаёт быть живым.
Вы видите только его ярлык, название, образ, нарисованный умом.
Мыслеобраз.
Искаженные блики.
Живое живо, но уже не для вас.

Вы мертвые для этого Живого.

- Какие же методы вы предлагаете?
- Не методы. Любовь. Любовное Мировосприятие.
Мир отзывается на вашу благожелательность и раскрывается с неизвестных благожелательных сторон.
Новая эра – новый подход к Сущему.

- О какой новой эре вы говорите?!! Об эре любви?!! Не верю. Оглянитесь вокруг! Давайте выйдем на улицу и спросим мнения других на этот счет!
- Новая эра наступила, - мягко повторил Алан. – Не верите?!! У вас другое мнение на этот счёт?!!
И это хорошо.
Верю – не верю. Мню – не мню …
Всё это ни к чему.

Если вы ощущаете – вы в теме, если нет – ничего страшного.
Вы столько раз проходили мимо, пройдёте ещё раз.

- Ребята, давайте по существу, - предложил Алан. – Кто задался целью вывести меня на чистую воду, могут вернуться с победой домой. Или туда, что вы считаете своим домом.
Для вас я – болтун.
Теперь я хочу услышать тех, кому в тему сказанное мною.

- Но вы не ответили мне…, - не унимался придурок.

Марк нетерпеливо махнул рукой: - Отвали, приятель, я не для того здесь, чтобы смотреть, как ты пускаешь свои слюни и вытираешь о других сопли!!!

В его решительном движении и непререкаемом тоне звучала такая сила, что надоедала сразу сник.
Теперь я понимаю, как Марку удалось создать свою бизнес-империю.
Парень, что надо!!!
Посмотреть бы его в бою.

Сама предложу Алану, при первой же возможности.

- Он здесь из-за Марка, - вдруг догадалась я. – Из-за него и таких же, как Марк.

- Алан, скажите, пожалуйста, - тем временем, представившись аудитории, заговорил этот симпатичный бизнес-император. – Выходит тогда, что всё человеческое существование – это сон, а миры – различные его разновидности?
- Да.

- Означает ли, что всё это – причуды восприятия, не более того?
- Да. Когда ты понимаешь, что всё, буквально всё – это причуды твоего восприятия, тебе ничто не мешает устроить новую причуду, похожую или отличную.
Тебе ничто не мешает стартовать из себя, не из причуд.
Не тянуть за собой эту причуду опять и опять (по существу: зациклено создавать одну и ту же наново), а всякий раз, если по нутру причудливые  игры, стартовать в них, но не из них же, а уже из Изначального Себя.
Это то, что Мистики называют «умирать для прошлого». Это никакая не философия, Марк, это голая бесстыжая практика.
Реальность.

- Если всё – причуды нашего восприятия, то кто этот воспринимающий?
- Причуды нашего восприятия возникают тогда, когда происходит некое деление целого на части, на воспринимающего и воспринимаемое.
Узнавание чего-то, как себя, и последующее познавание всего остального посредством этого узнанного.
Я понятно изъясняюсь?

- Пока да.
- То есть некая часть Всего начинает восприниматься, как я, а все остальное – остальным. В этот самый момент и возникают всевозможные причуды. То, что не есть Реальность, а некая интерпретация.

- Бред, - подсказал Марк.
- В некотором роде, - согласился Алан. – При серьезном отношении к причудам – да, бред.
При понимании же того, что всё – это лишь причуды восприятия, они становятся смешной рассказкой, игрой, забавой, развлечением, потехой.

Если практиковать причуды восприятия, как истинное, они становятся действительностью.
Не Реальностью, нет. Действительностью. Тем, что впоследствии будет действовать на тебя.

Поэтому при серьезном отношении все мировоззрения, доктрины, догмы, веры, религии, философии и мнения сродни шизофрении.
Это как, если бы ты решил, что правая сторона твоего тела – это ты, а левая – так, погулять вышла.
Правую сторону всячески ублажать, а левую игнорировать или даже гнобить.
Правую умащивать благовониями, а левую – кнутовать.
Исходить из правой части, а левую – воспринимать, как окружающий мир.

Это и есть маниакальная зацикленность, разделенность на части, раскол.

Парадоксально, что ты – не правая и не левая части тела, ни даже все тело целиком.
Когда исчезает воспринимаемое, как нечто чуждое и отдельное – исчезает и воспринимающий.

Казалось бы, когда состоится воссоединение частей, появляется Целое. Но парадокс в том, что ничего не появляется. Все исчезает в Себе.
Потому как появись нечто, оно воспринималось бы кем-то и ни о каком Целом опять не могло бы идти речи.

Реально, Марк, не то, что происходит (происходящее скорее можно назвать словом действительность), а ГДЕ.
Реально ТО, ГДЕ все происходит.

- В Нигде?!!
- Вот именно. Это не вопрос понимания и даже не ответ. И это не форма существования, проявления или способ.
Это Ничто за пределами слов и понимания, вопросов и ответов.
Необъяснимая Живая Жизнь.

Воспринимающий же – это условная единица. Это то, что ты выбрал-узнал, как некую точку отсчета.

- Но я ведь воспринимаю все происходящее?!!
- Еще бы! Отделив себя от происходящего, ты, действительно, все это воспринимаешь, не как себя, а как происходящее поодаль.
При восприятии всегда наблюдается некая периферия, отдаленность объектов.
Себя ты не воспринимаешь, ты им являешь себя, являешься. Это слишком близко для восприятия. Ты даже не ощущаешь себя, это является тобой.
Я ясно выражаюсь?

- Вполне.
- Когда ты воспримешь воспринимаемое, как себя, а себя, как воспринимаемое, произойдет выход за грани.
Все исчезает, потому что привычное восприятие – это восприятие границ.

Когда все исчезает, тогда и появляется та самая безграничность возможностей.
Тебя нет и ты повсюду.

Невозможное невозможно.
Наслаждайся …



Спасибо вам за то, что были
Еще спасибей, что ушли


- Пожалуй, на этом мы могли бы попрощаться, - подвел итог Алан, когда нахлынувшая, было, лавина вопросов иссякла. – Удачи нам всем, Счастья и Любви!!!

Все дружно зашумели, задвигались.
Кто-то, попрощавшись, ушел сразу. Те же, кто-то остался, окружили Алана. Посыпались любезности, благодарности, шутки.
Те, кто остался, были явно в своей тарелке, они говорили на близком друг другу языке и получали удовольствие от общей близости. Они были, что называется, в Теме, компанией близких по духу.

- Я смотрю, у вас нет ничего на продажу, - заметил рассредоточенный Сергей. Склонность к мечтательности не мешала ему быть наблюдательным. – Обычно, после промывки мозгов аудитории, все впаривают ей нечто непременно необходимое и жизненно важное.
- У меня ничего нет на продажу, - подтвердил Алан. – Меня вполне устраивает тихая радость по поводу чистых мозгов у собеседников.

- Тут вы меня поймали, - улыбнулся собеседник. – Да, приятно, когда они чистые, и когда их промывают, а не норовят насрать в них.
Всего доброго!
- Удачи!!!

- Может, мы встретимся еще раз, - предложила Карина. – Я уверена вам есть, что нам рассказать. Когда мы усвоим сегодняшнее и будем готовы к новому.
- Конечно, - легко согласился Алан. – Хотя я бы предпочел, чтобы у вас всё отныне было чудесно, и вы не нуждались ни в ком и ни в чем. Но если это необходимо, мы можем договориться о предстоящей встрече через сайт Легко и Просто.

- Может быть, удобнее по телефону, - предложила она.
- Удобнее, - опять соглашается он. – Но сайт специально создан под подобные проекты. А что касается телефона, его предназначение – сугубо личные неделовые контакты. И плюс диктофон, который всегда под рукой.

- Ладно, будем поддерживать связь через сайт и по электронке. Всего доброго!
- Удачи!!!
 
- Виолета, - представилась девушка в вызывающе ярком, туго облегающем ее аппетитные формы джемпере и узких, подчеркивающих стройность ножек джинсах.

Я отметила все это про себя и представила реакцию Алана, когда предстану перед ним в таком же виде.

- А вы смогли бы изготовить амулет, нечто защищающее от неприятностей? Некий оберег?
- Легко, - согласился Алан. – Но будет гораздо эффективнее, если это сделаете вы.

- А как это сделать? – заинтересованно подалась вперед всем своим эффектным телом Виолета. В эффективности этого приема, я нисколько не сомневалась. – Расскажите, пожалуйста! Или это тайна?
- Еще какая! - подтвердил мой парень. Он был легок и дерзок, но ни капли не кокетничал. Я почувствовала прилив нежности к нему. – Тайна тайн!!! Сейчас расскажу.

- Секрет работы амулета довольно прост. Это принцип аккумулятора. Принцип накопления энергии в избытке и ее отдачи при общей нехватке.

Сначала решите для себя, что в скором времени в вашу жизненную историю войдет нечто, что станет вашим оберегом. Позвольте этому произойти.
Это может быть не только драгоценность на цепочке, браслет, серьги или перстень, но и милая сердцу безделушка, которую легко держать в нагрудном кармане.

Пусть радостное узнавание амулета при приобретении, станет первой капелькой силы, которая вольется в него.
Испытывая радостные переживания, вспоминайте о своем талисмане. Касайтесь его рукой, щекой или лбом, целуйте или гладьте, прижимайте к сердцу или дуйте на него, все что угодно, что подскажет вам ваша интуиция – Вы.
Лишь снова и снова обращайте свое внимание на оберег. Это позволит энергии вливаться в него. Он будет заряжаться счастливой силой, и становиться всё мощнее и мощнее.
При вашем малейшем энергосбое, амулет будет подключаться, как аварийное питание, аккумулятор. Будет поддерживать вас.

Талисман будет всегда с вами, поэтому постарайтесь поменьше влипать в ситуации негативного и неприятного свойства.
Не бегайте от них, просто не устраивайте их сами, чтобы не разряжать попусту ваш резервный источник питания.

Амулет станет частью вашей силы, частью вашего образа, частью вашей истории и будет автоматически включаться, когда это необходимо.
Вы можете подпитываться энергией и в ручном режиме, достаточно вспомнить о нем и прикоснуться.
Я понятно объяснил?

- Да, спасибо, - благодарно сверкнула глазами эта красотка.

Она была вплотную к Алану. Уверена, он остро ощущал ее грудь. Я почувствовала это через него, как будто Виолета прижималась ко мне.

Я тут же почему-то вспомнила Ярче, тихую и милую в повседневности, и яростно неудержимую в кровавом бою.
Вспомнила себя: ту, еще не так давно летящую неумолимой смертью над бесчисленными легионами великих воинов и ту себя, прижимающуюся к Алану, сладко замирающему и вздрагивающему от моих прикосновений.
«Ни в дочери и ни в подруги ты не годишься, Виолетка. Ничего тебе здесь не светит, солнышко, можешь тереться, сколько влезет!!!», - радостно вздохнула я.

- И я согласна с Кариной, может, нам действительно, следует встретиться еще раз? – не унималась неуёмная девица.
- Встретимся, - не спорит Алан.

- Вы писали, что сами выбрали себе имя, - Виолета не собиралась уступать никому ни пяди жизненного пространства.

Барышня, по-видимому,  привыкла быть в центре внимания. Алан был сейчас этим центром, вот она и держится его.

- Почему все-таки Алан Лига Легко и Просто?
- А почему вы так красивы, - вопросом на вопрос ответил легкий и простой хитрец. Я бы тут же растаяла, не удивительно, что и Виолета потекла-размякла. – Это приятный факт, а не тема для обоснований, оправдываний или объяснений.
Это существует и это прекрасно.
Поясняя, вы тут же теряете нечто неуловимо, необъяснимо тонкое. Упускаете суть, вместо того чтобы наслаждаться чудом.

Я бы нисколько не удивилась, если вдруг эта эгоцентричная штучка стала бы разоблачаться, извлекая себя из тесных вещей. Но тут ураганом ворвалась решительная особа в строгом деловом брючном костюме, элегантном и дорогущем.
Я привычно взяла на заметку ее прикид, представляя себя в нем. Алан непременно оценит мой вкус по достоинству!

- А вы могли бы ответить еще на один вопрос? – спросила деловая колбаса по имени Марина.
- Задавайте.

- Скажите, если я отвергла некую свою часть, смогу ли я вернуть ее? То самое воспринимаемое воспринимающим.
Что я могу сделать, ведь, одного желания меня, как воспринимающего, явно недостаточно?
Ведь, где-то в глубине присутствует осознание: при подобном раскладе воспринимающий исчезнет.
Навряд ли ему это понравится.
И потом сила моего неприятия отвергнутого – искренняя, и этим могущественная.
Вот еще один сдерживающий фактор.
- Прекрасно понимаю вас, Марина, - поддержал Алан. – Мы уже говорили об этом сегодня.
Все, что необходимо – сменить точку мировосприятия.
Воспринять воспринимаемое, как себя, а себя, как воспринимаемое.
Попросту говоря, взглянуть глазами отверженной части на того, кто ее отверг.
Запутал вас?

- Нет, я начинаю понимать, - улыбнулась она. – Продолжайте, будьте добры.
- Вы на мгновение меняетесь местами, субъект и объект. Вы смотрите на прежнего себя глазами постороннего. Происходит очень мощное отторжение. Отторжение этой чуждости.
Вы не сможете, будучи чем-то, быть этому чуждым. Вы можете быть равнодушным, но не чуждым. Это слишком близко, чтобы сопротивляться.
Потому как вы уже являете себя этим, этим являетесь.
Теперь, когда вы – воспринимаемое, вы тут же устремляетесь к воспринимающему. Потому как меняются полюса силы.

Воспринимаемое преследовало вас ранее не в силу своей злокозненности или злонамеренности. Вы его отвергли, но оно все еще находится в орбите вашего влияния.
Стремится к цельности и отталкивается вашим сопротивлением. Как спутник планеты не может отойти от нее из-за силы притяжения и приблизиться из-за равновесной силы отталкивания.
Только в данном случае спутник рвется вам навстречу, безуспешно пытаясь преодолеть ваше сопротивление.

Когда вы меняетесь местами, то устремляетесь друг к другу с удвоенной скоростью. Ваша сила соединяется с силой отвергнутой части. Сопротивляться некому.
Вы встречаетесь.

- А я не потеряю себя в воспринимаемом?
- У вас это не получится, даже если вы этого сильно захотите.
 Потеря себя в чем-то – это отождествление.
Когда же вы меняетесь местами, субъект и объект, чтобы взглянуть глазами отверженной части на того, кто ее отверг – исчезают все приобретения и потери.
Представьте, что произойдет со спутником, исчезни сила отталкивания. Он тут же вольется в планету.

- Будет взрыв?
- Еще какой!!! В слиянии частей воедино, вы потеряете и себя (воспринимающего), и чуждое ранее воспринимаемое.
В это мгновение Реальности вы – ВСЕСИЛИЕ.

Снова и снова узнавайте отвергнутое вами, становитесь им и сливайтесь воедино.
Снова и снова проживая упоение от слияния частей, и собирая по крупицам отторгнутое, вы становитесь ближе к своей Изначальной Природе – Бескрайности Необъятного Простора, который вы и есть, по сути.
Сопротивление сойдет на нет, и неожиданно произойдет то, что называют Реализацией и Возвращением Домой.
Тогда невозможное невозможно.

- Когда ты воспримешь воспринимаемое, как себя, а себя, как воспринимаемое, произойдет выход за грани, - прочитала законспектированное высказывание Алана Марина. – Все исчезает, потому что привычное восприятие – это восприятие границ. Когда все исчезает, тогда и появляется та самая безграничность возможностей.
Тебя нет и ты повсюду.
Невозможное невозможно.
Наслаждайся …

- Наслаждайтесь, - засмеялся Алан.

- Можно вас обнять? - спросила Марина.
- Похоже, мне не отвертеться.

- Не отвертеться, - она обняла Алана, как дочка обнимает любимого отца, самозабвенно и доверчиво.

- Спасибо вам, Алан, - сказала Марина. – Выпроваживайте нас скорее, а то мы будем бесконечно висеть на вашей шее и отнюдь не амулетами, - она лукаво улыбнулась. – Скажите же нам, как вы умеете.
Пора бы нам уже услышать ваше чудесное высказывание: «Спасибо вам за то, что были! Еще спасибей, что ушли!!!».



Я с тобой


Моя девушка меняет внешности чаще, чем модница свои наряды. Она может выглядеть как угодно, и в каких угодно количествах.

Не удивительна и бурная реакция в ответ на мой промах, когда однажды, шутя, я назвал ее женщиной.
У нее это слово означает оскорбительную для разносторонней и многогранной натуры серость однообразия и примитивное следование однажды выбранному идеалу.
Что, однако, не мешает Тейлин слишком уж заинтересованно отслеживать всевозможные женские образы и примерять их, словно платья.
При этом продолжать уничижительно отзываться о никчемности людей в целом, и женщин, в частности.

Стоит признать ее правоту, хотя бы применительно ко мне.
Действительно, ни к чему женщины, когда с тобой та, которая может быть любой и несколькими одновременно.
Что она и проделывает с завидной регулярностью, чем дико смущает меня.
Признаться, этим даром возлюбленной я практически не пользуюсь.

Тот, кому несказанно повезло купаться в разнообразии женских обликов, будучи притом верным, на поверку оказался законченным романтиком.
Я не ханжа и не девственник-скромняга, но некая наивная и доверчивая часть меня, снова и снова, просит любимую быть собой.
Быть той, кого я люблю.

Лин упорно настаивает на том, что образы, по сути, форма. Главное, содержание, а не оболочка.
Но оболочки этой хитрюги настолько выверено притягательны, что коварство очевидно.

Первое время Тейлин вообще развлекалась тем, что постоянно представала передо мной в разных образах, пытаясь меня провести.
И даже то, что я неизменно узнаю ее в прелестных переменчивых обликах и разоблачаю ее жульничества, не останавливает Лин. Она обожает розыгрыши.

Сейчас Тей была Виолетой.
Те же плотно облегающие джемпер и джинсы. Но формы, куда соблазнительнее, просто сногсшибательные.

- Ах, Алан, - жарко дышит мне в ухо эта язва, так крепко прижимаясь ко мне, что у меня перехватывает дыхание, и кружится голова. – Срочно расскажите мне, почему я такая красивая, как это прекрасно и тонко. И насладитесь моим приятным чудом.
Я повисну амулетом на вашей шее, а вы зарядите меня по полной программе!

Я брыкаюсь, понимая, что мне не отшутиться.

Справедливости ради, следует отметить, что свою способность перевоплощаться Тей использует не только для увеселений. Она очень тонко чувствует мои симпатии и заинтересованности.
Лин неустанно твердит мне, что приводящие меня в восторг людские  качества – отблески всё того же меня на их поверхности, их тщательно отполированной и глянцево-отражающей поверхности.
И восхищающая меня глубина в них – отражение моей собственной бездонности на их плоской выхолощенной сущности. Дескать, я вижу в них себя и восхищаюсь собой же. И в себя же влюбляюсь.

Тем не менее, стоит мне только восхититься чьим-то прелестным видом, она тут же в этом образе и радует им мое романтическое воображение.
Но и дразнит меня, конечно, время от времени. Как же без этого!!!

Теперь она немного печальная Карина. Жмется ко мне так, что у меня потеют ладони и пересыхает в горле.

- Со мной очень легко, Алан!

И вот она уже Марина в деловом костюме, все также жарко обнимает:
- Ах, Алан, срочно расскажите мне, как прекрасно вы меня понимаете!!!

- Я все равно люблю тебя, Тей, кем бы ты там ни притворялась, - заверяю ее.
- Правда? Это так замечательно, - радуется эта притвора и жмется ко мне еще крепче. – Я с тобой. Я – твой герой!

Сейчас звучит противный голос не пожелавшего назваться зануды, и я в ужасе отшатываюсь – Лин в его образе.
Не так-то просто вырваться! Я кое-как выдираюсь из объятий мужика, и мчусь прямиком к двери.

- Будь со мной, ты – мой герой, - тянет ко мне руки этот тип. – Я плохо вел себя. Накажи меня, Алан!!!

- Это было жестоко, - бурчу я и выхожу во двор.
- Это было весело, видел бы ты свое лицо!!! Шарахнулся, как от чумы, - кричит вдогонку веселый голос Тейлин из недр мужского тела. – Ты же знаешь, что это я. Люби меня, Алан!!!

У нас в гостях Хинея с Марком. Сидят на лавочке, взявшись за руки.
Вот это, я понимаю, отношения!!!
И никаких дурацких шуточек.

Улыбаюсь радостно, усаживаюсь рядом.
Кто бы мог подумать, что буду рад компании этого парня.

Еще недавно я воспринимал Марка, как удар молотка по пальцам, когда заслонял этого обормота от его же боли.
До сих пор те воспоминания отзываются во мне не только теплотой благополучного окончания истории, но и жуткими дежа вю.

Пора создать себе новое прошлое.
Радостное и веселое.

Пусть сценарий будет легче и проще.
Марк, Великий Просветленный Мастер, вошел в мою жизненную историю Светлым Праздником.
Он осчастливил всех нас: Хинею, Тейлин, меня. Всех, кто попал под горячую руку.
Именно Марк помирил нас с Тейлин.
И было нам счастье!

Да, именно так.

Я тут же почувствовал благодарность к Марку, Вселенной и, конечно, Себе, любимому.
Кстати о любимых, где моя ненаглядная?!!

Она уже была тут. И была собой.

- Алан, пуся, прости, - Лин на присядках, обхватывает мои ноги, заглядывает в глаза. – Я не знаю меры.

Ей незачем извиняться, ни к чему какая-то мера, я люблю ее.
Такую невозможно не любить.
Она кладет голову ко мне на колени, и я зарываюсь лицом в ее волосы.

- Мы – никудышные хозяева, - говорит моя любимая гостям.
- У вас хорошо, - отзывается Хинея. – Так бы и не уходила никуда!

- Непременно побывайте у нас в гостях, - приглашает Марк.
- Обожаю бывать в гостях, - одобрительно отзываюсь я. – И вы заглядывайте без стеснения. Воспринимайте нашу бесцеремонность, как отношения между близкими и родными, без пиетета. Мы – свои, а какие между своими церемонии?!!

- Спасибо за твое выступление, - поблагодарил Марк. – Было здорово!
- Ты получил ответы на свои вопросы? - спросил я.

- Да, более чем достаточно для моих потребностей, - Марк усмехнулся. – Ты же знаешь, мне только дай волю, вопросы не закончатся!
- Не знаю, - искренне ответил я. – По-моему, нам здорово повезло, что мы встретились!

Марк и Хинея быстро переглянулись и расцвели.

- А как считает моя госпожа и повелительница?
- Как-как и кучка, - передразнила меня и та, и другая в одном лице. Долгое раскаяние – не ее стиль. – По-твоему, я – безграмотная?!!
Ну, слушай, я считаю так: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь …

- Достаточно, - попытался остановить я Тейл. – Я уже все понял!
- Нет, теперь будь добр, дослушать до конца, - непримиримо возразила она. – Восемь, девять, десять, одиннадцать …

Я залепил ей рот поцелуем.
Мы действительно не умеем принимать гостей.

Когда наш поцелуй подходит к паузе на вдох, открываю глаза и вижу целующихся Марка и Хинею.
Вот это по-нашему!!!



Пробуждение


Мы были рядом. Млели, уютно устроившись, я рядом с ним в постели, Гонзик, Горн и Ярче возле, а помощники поодаль.

Алан открыл глаза, улыбнулся и зевнул.

- Что такое? – спросил он и тут же запел, передразнивая себя: - Что такое, что такое?!! Это я проснулся и пою!!! Что такое, что такое?!! Это я проснулся … и пою!!!

Потом зевнул и допел: - Пою: ай лавь ю, пою: ай лавь ю!!!

Посмотрел на нас внимательно, и доверительно поведал, уютнее заворачиваясь в одеяло:
- А я лягу и укроюсь и немножко полежу, а я лягу и укроюсь и немножко полежу …

Он посопел совсем по-детски и до нас донеслось затихающее:
- Жу-жу-жу, жу-жу-жу,  я немножко полежу, а я лягу и укроюсь и немножко полежу …

Я не удержалась и поцеловала его. Алан заворочался, шумно выдохнул и опять изучающе уставился на Гонзика и Горна.

- Вы на себя не похожи, какие-то дикие рожи, - потом строго потребовал. – А ну, признавайтесь, кто из вас моя горячо любимая возлюбленная?!!

Те ошалело переглянулись, и, не сговариваясь, торопливо указали на меня.

- Я здесь, любимый, - саркастически заметила я.
- Как же мне повезло, - искренне обрадовался Алан. – Вот уж повезло, так повезло!!!

- Дуракам везет, - подсказала я.
- Еще как!!! – подтвердил он. – Вот уж денечек задался, так задался!!!

И тут же запел:
- Денечек предобрейший, добрейшенький денек!!! Денечек предобрейший, добрейшенький денек!!!

Алан так заразительно радовался, что мы дружно засмеялись. А я обняла его.
Он был удивительно мягким, теплым, живым.

- Какая ты приятная! – довольно заметил он.
- На ощупь? – уточнила я.

- Во всех отношениях.

Он блаженно потянулся. Так, словно входил в окружающее его пространство и впускал его в себя.
Потому зевнул и улыбнулся, удовлетворенный.

- ПрохолОда – насолОда*, прохлада – награда, - передразнил температурный режим дома мой милый. – Дубарь!!!
*Прохолода (укр.) – прохлада
Насолода (укр.) – удовольствие, наслаждение, услада

- Друзья мои, спешу заверить вас в своем восхищении. При ближайшем рассмотрении оказывается, что у вас не рожи, а довольно симпатичные рожицы и мордашки, - довольно продолжил Алан. – А у этой милой девочки еще и чудесные косички.
- Их леди Тейлин мне заплела, - смущаясь, сказала Ярче.

- Вы чудесные девочки и чудесные мальчики, - Алан умиротворенно блаженствовал, оглядывая нас. – Спасибо вам, за то, что вы такие хорошие!

Горн расплылся в улыбке до ушей, Ярче засопела в порыве нахлынувших чувств. Я, чтобы скрыть свои, уткнулась Алану в плечо.

Гонзик всплеснул руками в притворном конфузе.

- Алан, прекрати сейчас же, ты меня смущаешь!!!
- Никого я не мущаю, дружище, - сказал тот. – Я и не знаю, как это делается.

- Для меня величайшая честь быть твоим обожаемым другом, - растроганно прижал руки к груди Гонзик.

Алан посмотрел на нас, словно видел впервые. Восхищенный возглас вырвался из него предупредительным выстрелом:
- Ах вы, распушистые поросятки!!! Ах, вы такие, пушистые-распушистые шалунишки!!!

Мы переглянулись и кинулись наутек. Кто куда …

…

- Леди Тейлин попалась, - сообщил Гонзик подползающему Горну, выглядывая из-за шкафа.
- Не так громко, приятель, - шепотом попросил Горн. – Мы в зоне досягаемости.

- Что это за котята?!! – восторженно звучал голос Алана. – Ах, ты, такая-такая, я тебя знаю!!!

- Нам повезло, что мы убежали? - тихо спросила Ярче, зачарованно глядя на эту пару.
- И да, и нет, - ответил Горн. – Скорее нет, чем да.

- В моем случае можно считать, что повезло, - сказал Гонзик. – Два раза подряд попасть в этот источник любви и восхищения – чересчур. Но со временем этого здорово не хватает.

Горн согласно кивнул.

- Да что это за пусики такие, а?!! Что это за балабусики такие?!! – леди Тейлин легкой струйкой податливо текла в руках Алана. – Ах ты, такая кисечка! Кись люблю!!!

- А как это? – заворожено наблюдая происходящее, поинтересовалась Ярче. – Быть в источнике любви и восхищения?
- Вдруг бац! Сплошная яркота и нет тебя. Сплошное Счастье и Блаженство.

- В точку, - Горн одобрительно покивал головой. – Именно так.

- У меня есть знакомые пусики, и они, конечно балабусики. Балабусики!!! – послышалась детская напевочка. – Я одену им модные трусики, а потом всем по-хамски сниму.
А потом всем по-хамски сниму, потому что му-му-му. Потому что полюбляю и, конечно же, люблю.
Пусики-Балабусики!!! Пусики-Балабусики!!!

- Ах вы, такие пузырьки!!! Пузыречки-пузырьки-пузыречечки!!!

Повелительница По Крови блаженно безмолвствовала. Ее властные черты неузнаваемо смягчились до детской беззащитности и доверчивости. Упоительная волна нежности качала малышку Лини, как младенца.
И колыбельные были под стать. Детски незамысловатые и глубинные.

Эти напевочки не убаюкивали, а пробуждали.
Звали:
- Пойдем с нами, Лини, пойдем с нами, деточка. Нам по Радуге идти, мимо тучек-облачков. По Реке пешочком, мимо волн и морячков.
В Небе птички, в Речке рыбки. Смех, веселье и улыбки.

Звали к чему-то запредельному, чему-то необъяснимому …

- Это так … прекрасно, - Ярче светилась дюжиной солнышек. – Это … так … прекрасно!!! Даже на расстоянии это так … прекрасно!!!
- ЭТО вне расстояний, Ярче, - улыбнулся Горн. – Если ты Живой.

- Правда, здорово быть Живой, Ярче?!! - подмигнул ей Гонзик.
- Здорово, - согласилась Девочка-Дитя. – Это так … прекрасно!!!

…

Теплая волна нежности, исходящая из Алана затопила, переполнила всю меня.
И выплеснулось прежнее, неудержимо отскочило, будто лишнее.

Во мне словно взорвался глухо ворчащий, прежде дремлющий, вулкан.
Во мне будто взорвались все дремлющие вулканы. Все горы разнесло в щепки, коими заполнило все мои ямы, провалы и ущелья.

Я закричала в непередаваемом экстазе предвкушения: все готово было стать ровным, открытым и ясным. Легким и простым.
И стало на какой-то миг, но тут же исчезло.

Никакого внутри не было.
Не было никакого снаружи.

- Шихона, - зашептала я, мягко соскальзывая в бездонность Необъятного. – Шихона – место, которого нет, - звучал шепот прежней меня, растворившейся на пороге Небывалого. – Никогда не было и не будет …



Алан Лига Легко и Просто
http://legkoiprosto.ucoz.ru/