Безобидное увлечение

ФРАГМЕНТ ПОВЕСТИ "Ветер времени" http://www.proza.ru/2012/11/22/1804

          В зале, где Виктор тренировался, появился высокий громила. До двух метров роста не хватало каких-то пустяков. Весил детина немало, восемь с половиной пудов, но характер имел открытый и потому быстро нашел со всеми общий язык. Сергея для удобства единодушно стали называть Малышом. Постепенно они сдружились, обнаружив немало общих интересов.
         Серега был чуть постарше, женат, и работал на мясокомбинате обвальщиком. Несмотря на то, что родился и вырос в рабочем поселке, далеко от цивилизации и больших городов, выражался культурно и грамотно. Много читал и неплохо разбирался в истории. Помнил большое количество стихотворений из поэзии русских классиков, цитировал на память строки Омара Хайяма, Мольера и удивлял всех познаниями в разных областях. Признался, что в юности увлекался журналом «Наука и техника» и, бывало, неожиданными вопросами ставил в тупик сельских учителей. На службе в погранвойсках серьезно пытался изучать основы философии, мечтая со временем окончить гуманитарный вуз.
         Знания были поверхностными, но при случае Малыш мог вполне разумно обсуждать практически любые темы, придавая лицу умный вид и многозначительно кивая головой. Вообще неплохим актером оказался друг. Потребность в искусстве лицедейства обусловливал имеющийся у него пунктик, а может, это была такая слабость или неугомонная страсть.
         Безобидное увлечение выражалось в необходимости фееричных побед над капризным женским полом. В ход шел самый разнообразный арсенал обольщения. От простейших схем, до изысканных артистических постановок, особенно когда друг был в ударе. Будто хитрый паук плел он свои тенета, обволакивая доверчивых дев льстивой паутиной медоточивых слов. С небывалым пафосом произносились целые тирады, восхитительные сравнения туманили разум. Музыкальный тембр вкрадчивого голоса заставляла жертву трепетать в предчувствии невероятной фантастической развязки. Соблазнитель был галантен и выдержан, допуская многозначительные паузы и тонко подводя катарсис. Пылко восхищаясь притягательными качествами очередной дуэньи, искуситель движением пальцев разрешал себе мимолетную разведку и, когда не встречал сопротивления или же оно было незначительным, незаметно переходил в наступление по всему фронту, не забывая устную артподготовку. Такова была основная диспозиция.
         Но конечно не обходилось и без изящной импровизации, ибо далеко не каждая дама оказывалась морально неустойчивой. В этом случае коварный обольститель вставал на одно колено, изображая учтивого гусара, и с достоинством целовал барышне руку, нежно прижимая ее к своему пылающему сердцу, Затем склонял в низком поклоне голову и надолго замолкал, остро чувствуя момент.
         После с небывалой восторженностью открывал для себя  красоту тонких пальцев, поражаясь гармонии и загадочности линий на узких ладонях. Вспоминал учение хиромантов, предсказывая даме будущее счастье. Целуя запястья, с выразительной страстностью цитировал «Евгения Онегина» или «Бородино». А то, бывало и Маршака. В зависимости от интеллекта и развития испытуемой.
Обычно девушка, не выдержав поэтического накала, без дальнейших церемоний тащила ловеласа в постель.
         Если же что-то шло не так, и весталка по какой-либо причине упрямилась, Малыш, не поднимаясь с колен, отрешенно закрывал ладонью лицо, якобы смахивая набежавшую слезу. Обиженно отворачивался, надолго замолкая, сутулил в огорчении спину, делая вид, будто расстроен и его неправильно поняли. Дама с жалостью глядела на это большое животное, совершенно потерявшее голову от ее обаяния и красоты. И, как правило, примирительно оправдывалась, внутренне готовая подарить себя, только бы любезный поклонник не чувствовал себя оскорбленным. Но тот не торопится, а отвечает из-под ладони глухим голосом, заставляя женщину считать себя во всем виноватой. Отрывочными фразами давал ей понять, что не имел в виду ничего такого, а лишь открыл душу, искренне наслаждаясь радостью общения.
         – А тут! Недоверие, – в голосе обида, в горле спазм, губы дрожат. – Как ты могла такое подумать? – уязвленный, поднимается с колен. И, будто раздавленный непониманием, медленно бредет в коридор:
         – Что же, пойду я. Не поминайте лихом... – жертва, не выдерживая шокирующего эпатажа, со слезами жалости на глазах бросается ему на шею, покрывая небритое лицо поцелуями и не пуская за порог. Серега вожделенно молчит, прикрывая глаза и упиваясь ситуацией. Затем, изображая безудержное влечение, хватает прельщенную девушку на руки и как заслуженный трофей торопливо несет в спальню.
         Бывали, конечно, неудачи, но крайне редко, и с каждой победой опыт обольщения становился все богаче. Секрет тут был простой. У хитрого любодея имелись принципы отбора кандидатур. Он никогда не знакомился с умными красивыми женщинами, так как вероятность неудачного исхода в этом случае возрастала тысячекратно. К тому же, возле них всегда крутились неотразимые бойфренды.
         Серега выбирал девушек попроще, скромной внешности. Часто приезжих студенток, либо одиноких, ни на что претендующих дам, ценящих в мужчине лишь животный магнетизм и необузданность грубой силы. Также поощрялись работницы сфер обслуживания, служительницы муз. Молодые педагоги, медсестры и работницы детских садов тоже были в фаворе.
         Чересчур полных и дев низкого роста Малыш старался игнорировать. Но остальные, а особенно высокие, напоминающие андрогинов фемины, всегда были в почете. Замужних женщин сознательно избегал и из мужской солидарности осуждал измены жен. Это произошло после того как он однажды сам попал в неприятную ситуацию, о чем сильно сожалел, навсегда запретив себе подобные игрища.
         Дебелая замужняя матрона заманила его в свою постель, убедив, что супруг в отъезде. В самый разгар любовных баталий Серега чутко уловил скрежет ключа в замке.
         – Муж вернулся!.. – задохнулась полнотелая нимфа. – Прячься! – но было уже поздно.
         Малыш метался по спальне в одних семейных трусах, не зная, куда ему бежать. Торопливо хватал разбросанную одежду, с ужасом представляя, как взбешенный супруг разряжает в него из парабеллума всю обойму. С грохотом падали стулья, тревожно качалась люстра, по полу катилась пустая бутылка «Шардоне». Бокалы с остатками вина тонко дребезжали на ночном зеркальном столике.
         – Что происходит? – в спальню ворвался муж.
         Немая трагическая сцена. Казанова стоял, успев вдеть в штанину только одну ногу. Блудница лежала тихо, испуганно притаившись и с головою накрывшись одеялом, оставив лишь щелочки для глаз. С величайшим смятением следила за происходящими событиями.
         Муж, пожилой лысеющий человек, одетый в костюм-двойку и фиолетовый галстук мгновенно оценил ситуацию. Он понял все. Шатнулся, как от удара, но сразу сориентировался. Бесстрашно шагнул к раздетому сатиру. Малыш обреченно зажмурился и сжался, безвольно опустив руки. Он был крупнее и на полметра выше этого несчастного человека и мог без труда справиться с ним. Но стоял, ожидая возмездия, ибо конфуз феерического провала не давал права взглянуть в лицо обманутому мужчине. Но тот неожиданно протянул руку:
         – Владимир.
         – Сергей, – Малыш машинально ответил рукопожатием.
         – Я очень прошу вас, не ходите к нам больше, – человек грустно смотрел в глаза.
         – Да, да, конечно… – обрадованный Серега стремглав кинулся из спальни.
         С тех пор, как только видел флиртующую замужнюю женщину, перед ним возникал полный тяжкого страдания и невыносимой муки взгляд опозоренного супруга. И Малыш дал себе слово не иметь отношений с чужими женами.

         Что двигало желаниями этого человека? Виктор не раз задумывался об этом, неоднократно наблюдая удивительные воплощения своего талантливого друга. Малышу был необходим верный компаньон, потому как волшебные феи обычно попадались парами и во избежание недоразумений, а также для отвлекающего маневра приятель оказывался весьма кстати.
         Важна была выразительная завязка, прелюдия, когда полноценно раскрывались характеры, находились точки соприкосновения, возникали взаимные симпатии. Допускался легкий обман, невинные недомолвки и прочий искрометный гротеск. Веселые шутки, смешные и забавные истории, двусмысленные анекдоты сыпались, будто из рога изобилия, все более удивляя и очаровывая прелестниц. Те и не замечали, как попадали в лукавые путы. Им также хотелось нравиться и обольщать. Незаметно втягивались в процесс, сами расставляя ловушки и сплетая пелену обаяния. Используя всякие женские хитрости, волнующе сверкали глазами, смеялись непринужденно и искренно. Томно прикрывали веки, поправляли без надобности прическу, мило жеманились, придавая лицу выражение каменной неприступности, а потом романтичного удовольствия, по-кошачьи выгибали спину, закидывали ногу на ногу…
         Тосты, спичи, прибаутки, – Серега вел застолье. Как только становилось понятно, что все уже дошли до нужной кондиции, Малыш предлагал танцы. Обычно дамы с восторгом соглашались и первыми пускались в пляс, стараясь показать себя во всем великолепии.
         Витя танцевать не умел и скромно сидел где-нибудь в углу, глотая дым сигарет. А вот друг отрывался, выделывая немыслимые плие и па грациозно владея собственным телом. На глазах превращался в испанского кабальеро, блестяще изображал пикадора, притворялся отважным карбонарием, становился аристократом на графском балу; нацепив черные очки, преображался в осторожного шпиона.
Преотлично танцевал ламбаду, лезгинку и менуэт. Вальсы и танго давались без труда. Но апогеем вечера был медленный танец. Дама доверчиво прижималась к могучему плечу и пара мягко плыла, повинуясь чарующему музыкальному узору.
         Кавалер что-то нежно шептал, прильнув к раскрасневшемуся лицу танцовщицы. Сильные руки обвивали хрупкий стан, крепко прижимая к себе ее податливое тело. Девушка двигалась, будто в трансе, во всем послушная коварному инкубу, безучастно закрыв глаза и полностью отдаваясь во власть всепобеждающего Эроса.

         Жена Малыша, несомненно, догадывалась о его похождениях и временами устраивала грандиозные скандалы. Но была женщиной не ревнивой. К тому же совсем недавно у них родился ребенок, и она погрузилась в заботы о наследнике. Серега гордился сыном и часто возил семью к себе на малую родину, к родственникам.
         Супруга жаловалась на него, но свекровь утешала ее тем, что у них мол, в роду все такие. И действительно, и отец, и дед, и даже прадед Малыша были известными в деревне ходоками и соблазнили немало сельских чаровниц.
         – Это у них наследственное. Ничего поделать нельзя. Природа. Так что ты смирись голубушка, – свекровь устало прикрывала глаза. – Уж как я со своим ни билась, бесполезно. Все они Ильины такие – кобели.