Глава 9 Петя Бульон или соседей не выбирают

Тюрьма души с годами ветшает. (с) Тигран Бабаян


-Ох, Петр, Петр, вот скажи мне, как на духу, разве нормальным людям дают погремухи Бульон? Не, ну ты сам посуди, ведь это ж реально стрем какой-то. Серега всегда любил потрещать с Петей, потому что, что один, что второй были реальными фриками, просто каждый по-своему.
- То есть по твоей логике, у нормальных людей должны быть нормальные погонялова?
- Ну, конечно, а ты так не считаешь? А? Бульон?
- Да, конечно, считаю Сережа, я даже думаю, что суть проблемы глубже. К примеру, если углубится в эту тему, то можно понять, что и имена, и фамилии, тоже определяют судьбу человека. Петя замолчал, так сказать, выдержал театральную паузу, потому что он настолько уже знал Серегу, что наверняка понимал, что последний просто не сможет промолчать и обязательно, что – нибудь задвинет. Но, к сожалению, то ли Сереге не хватило снаровки, то ли он не вкурил темы, поэтому единственное, что он смог выдавить, дабы не упасть в грязь лицом, выглядело так – Я это давно уже знаю, Петя.
 — Значит, ты готов подписаться под тем, что фамилия и имя тоже определяют судьбу, как и погонялово?
- Гриха, дай ручку? Я этому умнику на лбу распишусь.
 — Значит согласен?
- Да! Что тебе еще надо?
- Ну, раз согласен, тогда и заткнись Хлеборылов! И Петя в голос заржал.
Серега не ожидал такого поворота, немного потупив взор все же нашел сей подкол остроумный, заржал вместе с ним. Я же просто валялся, пополам согнувшись, т.к. признаться честно я поначалу тоже не допер к чему вел Бульон. Весело все-таки с пацанами.
     Вообще Петя был очень интересным типом. Наши судьбы давно уже переплелись воедино, даже не, потому что мы были соседями, а скорее, потому что мы были чем-то похожи. Бульон был старше меня примерно на 5 лет, у него не было передних зубов, он был весь в наколках и хоть и носил конскую гриву на голове, все же имел все признаки начавшегося облысения. Лет в двенадцать Петя первый раз сел. С тез пор, примерно раз в два года он уезжал на очередной срок и пусть его нельзя было даже сравнить с киношными гангстерами, вскрывать ларьки и вырывать трубки Петя умел идеально. Что касается мотивов Петра, то ответа на этот вопрос не знал, пожалуй, и сам Петя, он настолько привык к такому образу жизни, что любой другой казался ему, как минимум ненормальным. Петя жил с бабушкой. Родители его умерли практически одновременно с разницей в два месяца и оба от передозировки наркотиков. Ничего удивительного, что Петя был предоставлен сам себе, бабушка практически ничего не слышала, была слепа на левый глаз и страдала провалами в памяти, поэтому Петр вел все хозяйство с раннего детства. Однажды его бабушке стало очень плохо, давление поднялось настолько, что она с трудом узнавала Петю, не говоря уже о том, что она напрочь перестала, что-либо произносить. Предынсультное состояние – констатировала фельдшер скорой помощи, срочно в больницу! В тот вечер все обошлось, но Петр видимо решил, что бабушкина смерть – это всего лишь дело времени, стал обрастать какой-то странной, не присущей ему циничной чешуей, не знаю, может ему было очень страшно, все таки бабушка была единственным близким человеком, а может он просто не знал, как реагировать на это. Другими словами, что-то внутри него тогда сломалось и больше, так как прежде механизм не работал.
     Я помню ту зиму. Она была очень холодной и как-то по-особенному ветреной. Снега было видимо, не видимо, казалось, что земля выросла, потому, как заборы вокруг садиков становились по пояс. Я бежал в магазин, потому что идти было невозможно. В носу все замерзало и казалось, что внутри все поросло козявками. Каждый вдох охлаждал температуру тела, наверное, на градус, а каждый выдох распространялся дымкой пара на метр впереди, другими словами, зима была та еще. Возле магазина я увидел толпу людей, так обычно стоят, когда кого-то убили или побили, или еще что-нибудь ужасное. Бабки причитали, типа пьяный, сам виноват, нечего было водку жрать. Конечно, волей не волей, а взгляд сложно оторвать, ведь ничто так не притягивает твой взор, как ужасы нашего городка. Зазевавшись, я наступил на что-то, это что-то заскользило, и я с силой упал на задницу. – Твою мать, - вырвалось из меня! Какого хера, тут всякое говно валяется, нащупав, под собой нечто я рванул на себя и на секунду замер. –Фак, это же Петькин кроссовок? Да ну? Не, ну реально его! Таких и не носит никто больше, да я помню их, вот тут порез сбоку. Я невольно повернул голову в сторону толпы и меня, как током ударило, Петя? Я вскочил на ноги и рванул было к толпе, как снова упал, на четвереньках я прополз последние метры, чтобы не упасть, сквозь ноги зевак, я пробирался к лежащему на снегу человеку. Не может быть – крутилось у меня в голове! Нет! Сомнений быть не может, это он.
Бульон был похож на настоящий бульон! Голова в крови, огромные синие и разбитые губы, нос свернут на бок, глаза закатились. Ноги уже черного цвета были без обуви, а дыхание больше напоминало хрип, нежели вдох и выдох.
- Скорую, блять вызывали? – заорал я истошным криком. Еще один алкоголик пришел, где же ты раньше был? – прошептал кто-то из зевак.
- Я полез в карман за трубкой, как вдруг появились люди в синих комбинезонах.
- Разойдитесь, прохрипел доктор, мдааа, да тут ****ец не иначе! Помогите до машины донести. Петю погрузили на носилки и понесли к карете скорой помощи, зрелище было жуткое, да и признаков жизни, он особо не подавал.
Все произошло, как всегда банально, Петя любил попить пива возле ларька, потому что, как он любил говорить, там собиралось огромное количество самых разных любителей горячительных и практически всегда можно было найти себе подходящую по настроению компанию. Так и в тот зимний и холодный вечер, Петр пришел к ларьку, конечно, в такой дубак, мало кто отважился бы, пить прямо у входа, но вот в подъезде было бы самое, что не на есть – то. Этих людей он никогда раньше не видел, но поскольку был уже изрядно пьян, его это совсем не смущало, более того природный лоск и тяга к шику, сделали свое дело, а зависть, злоба и обида со стороны оппонентов, смешали воедино коктейль Молотова, который в свою очередь и разжег пожар раздора. Петю били часа полтора к ряду, потом забрали все деньги, сняли куртку. Очнувшись, он попытался оказать сопротивление и вернуть себе свои вещи, за что был избит в очередной раз и выброшен на улицу, где он и потерял сознание, дальше Вы уже знаете…
- Гриня, дай сигарету?
- Курить я больше не буду, и так мы уже порядком в говно. Давай сбавим обороты Петь?
- А кто просит тебя курить? Мы вон с Серегой покурим, да? Хлеборылов?
- Ага, промямлил Серега, явно понимающий, что если так пойдет и дальше, то, скорее всего он крякнет, но Петр брал лучший в городе гашиш, как было не покурить, да и когда мы еще соберемся вместе.
- Гриш, отвези меня поссать, а то я реально в мясо, боюсь, не перелезу на унитаз, свалюсь там, на пол и буду лежать пока не отпустит – заржал Бульон.
- Да, не вопрос чувак! Поехали. Я взял за ручки коляски и повез его в туалет. Той самой зимой Петр лишился обеих ног, а вскоре умерла и его бабушка. Мы с Серегой стабильно раз в месяц навещали его. В душе я всегда знал, что бросать его нельзя, даже когда тебе не хочется возиться с ним. Он всегда был пьян, почти никогда не говорил о том, как он себя чувствует. Не вспоминал о судьбоносной зиме. И никогда ничего не просил. Понимаете, он никогда не плакал и никогда не жаловался. Такое впечатление, что он смиренно принимал всю ту адскую действительность, которая окружала его, что порой хотелось сказать, фак Бульон, да ты крут! Ты реально крут чувак! Он был старше меня примерно на 5 лет, а жизни видел в 20 раз больше. Петр был асоциальным всю свою жизнь, и моя мама всегда была против нашей дружбы, но я всегда знал, что мы были чем-то похожи. Да и соседей, как говорится, не выбирают.