Шоколадный Авангард. Роман-фэнтэзи. Ч. 2. Гл. 11

11. Темные районы.

Ливень постепенно выдохся, но затянутое тучами и дымом серое небо так и не очистилось. К промозглой погоде добавился противный холодный ветер, насквозь пробиравший чахлую рощу с кривыми ивами и торчащими из земли, похожими на розги, ветками тамарикса. Сильные короткие дожди, повторяющиеся с подлой настойчивостью каждые полчаса, не позволяли нашей промокшей до костей одежде высохнуть, а ветер гарантировал всем нам как минимум простуду и бронхит. Однако мы не могли покинуть рощу до наступления темноты, поскольку быстро выяснилось, что правый берег реки не менее опасен, чем левый.
В каких-то двух сотнях метров от рощи находился бывший центральный городской мост, ныне принадлежащий Фактории. Его охраняла целая рота Легиона – охранной службы Фактории. Вышки с прожекторами, четыре блок-поста и целый полк оснащенных пулеметами бронеавтомобилей заставляли любого наблюдателя сильно призадуматься перед тем, как решиться на какие-либо не санкционированные Легионом действия в пределах охранной «санитарной» зоны, начинающейся сразу же за высоким бетонным забором Внешнего Кольца. Каждые десять минут вдоль берега проезжали наглухо бронированные вездеходы Легиона, ощетинившиеся дулами пушек и крупнокалиберных пулеметов. Их путь пролегал в пяти-шести метрах от нашей рощи, и в таких условиях нечего было и думать о спокойном бегстве в полуразрушенные кварталы улицы Буровиков, с которой начинались Темные районы.
Обдумывая побег на бесконечных уровнях Дома Мистерий, мы предполагали, что переплывем реку быстро и после коротенькой десятиметровой пробежки окажемся во дворе бывшей итальянской гостиницы, чье полуразрушенное исполинское здание возвышалось метрах в семидесяти левее на правом берегу. Загнутые под тупым углом крылья отеля послужили бы нам хорошим укрытием. Но течение реки оказалось слишком бурным, да и мы были слишком напуганы и обессилены ливнем и полетом с крыши, поэтому сумели выкарабкаться на берег лишь намного ниже по течению. Однако никто не жаловался и не стонал. Во-первых, мы слишком устали для чрезмерного выражения эмоций. А, во-вторых, Дом Мистерий научил нас терпению. После пережитых там ужасов небольшая промашка в планах, хлесткий ветер и мокрая липкая одежда вовсе не казались нам таким уж страшным наказанием. Напротив, мы радовались, что течение не отнесло нас к центральному мосту, где нас точно бы выловили охранники Легиона, и тогда ужасы исправительного отдела показались бы нам детскими развлечениями.
К тому же темнота при пасмурной погоде подступает быстро и незаметно, и довольно скоро на город опустились вязкие промышленные сумерки. На огромных трубах-мачтах Фактории зажглись мощные прожекторы, и их свет слился с ходовыми огнями танкеров, непрерывной вереницей шедших к речному порту со стороны устья. Танкеры разгружали в порту жидкое гуано, а в обратный путь, после тщательной промывки резервуаров, шли, наполненные очищенным от гелиодора блэкмадом. До нас долетали гудки портовых машин и крики грузчиков и крановщиков. После убожества микрорайонов и постапокалиптической пустыни левобережья Фактория, с ее фосфорическими огнями и рабочей деловитостью казалась нам окном в другой, лучший мир. И совсем уж фантастично смотрелся гигантский купол Внутреннего Кольца Фактории, внутри которого по легким дюралевым конструкциям проносились вагончики монорельсовых поездов, цвели пальмы и мимозы, и даже можно было разглядеть сытых, хорошо одетых местных жителей, гуляющих по тротуарам на многочисленных уровнях купола.
Мы смотрели на эту фантастическую картину молча и безнадежно, словно голодные бродячие собаки – в витрины дорогого ресторана. На какое-то время мы позабыли о мокрой одежде и холодном ветре и оказались как бы во власти коллективного умопомрачения.
Из ступора нас вывел громадный дирижабль, легко подплывший в одной из мачт Фактории и прикрепившийся к ней с помощью системы механизмов. Дирижабль помигал десятками фонарей и принялся перегонять в трубу привезенный из дальних стран ядовитый дым. Устроенная дирижаблем иллюминация и протяжные звуки его сирен вернули нам боевой дух, и мы осознали, что сумерки прошли, и на город опустилась ночь.   
Дождавшись, когда луч прожектора с ближайшей вышки отклонится в сторону, мы по сигналу Инспектора бросились к строениям на улице Буровиков. Бежать предстояло около двухсот метров, но можно было не бояться патрулей Легиона – броневик проехал вдоль рощи всего одну минуту тому назад.
На полпути некоторое подобие прикрытия нам обеспечили останки бывшего здания областной администрации. Когда-то самый высокий в городе девятиэтажный дом с белоснежными стенами теперь представлял собой страшный котлован с несколькими торчащими из него снопами ржавой арматуры. Если бы охранники Фактории в этот момент неожиданно осветили нас, развалины администрации могли предоставить нам временное убежище в виде склизкой и, вероятно, кишащей грызунами ямы.
К счастью, в котлован лезть не пришлось. Оказавшись за стенами старого каменного дома с провалившейся крышей, мы потратили несколько минут на то, чтобы отдышаться и определить дальнейший маршрут.
- Пойдем вдоль улицы Буровиков до старой церкви, - предложил Донат. – Потом свернем на улицу Чапаева и дойдем до Черной речки. По ее берегу можно будет добраться до микрорайонов.
План звучал вполне разумно, и все остальные сразу с ним согласились. Только Инспектор посмотрел на некоторых членов нашего отряда и счел необходимым уточнить:
- Среди нас есть три человека, присоединившихся лишь для того, чтобы перебраться на правый берег. Вы многим нам помогли, и теперь у нас больше нет необходимости держаться вместе. Если желаете, можете направляться своей дорогой. Мы идем в микрорайоны, а там, насколько я понял, вам делать нечего. А что касается тебя, Майк, то ты вообще хотел вернуться в Факторию. Так вот она, совсем рядом, рукой подать.
- Пожалуй, я дойду с вами до микрорайонов, - сказал Майк, с сомнением вглядываясь в огни гигантской мусорной корпорации. – С тех времен, когда я работал в Фактории, тут многое изменилось. Охраны стало больше, и оружие у нее выглядит довольно свирепо. Вряд ли они будут со мной говорить, если я приду к ним просто так, с улицы. Мне придется сначала найти старых знакомых, чтобы они провели меня хотя бы во Внешнее Кольцо.
- Я тоже пойду в микрорайоны, - решила Лиля. – Мне надо найти выживших родственников. Только с их помощью я смогу узнать, где сейчас мой брат.
- А мне идти некуда, - признался Мастер. – Я столько лет жил мыслью о мести, что теперь, когда я глупо отпустил этого негодяя, у меня, оказывается, никаких других идей в голове нет. Если позволите, я хотел бы присоединиться к вашей компании и заняться нектарным бизнесом.
- Хорошо, у нас места и работы всем хватит, - кивнул Инспектор. – Значит, дальше идем вместе. Где мы сейчас примерно находимся?
- Это старое здание кинотеатра, - сказал Донат. В его словах явственно ощущалась ностальгия: - Помните, когда-то перед кинотеатром продавали газ-воду в маленькой избушке? В жару было самое то… А еще тут цвели акации.
- Следующее здание, как я понимаю – бывшая телекоммуникационная служба? – спросил Инспектор, прерывая поток воспоминаний толстенького чиновника. – Значит, теперь нам придется совершить марш-бросок до старого супермаркета на улице Пушкина.
- Да, помню, хороший был магазин, - автоматически произнес Донат, все еще находящийся во власти ностальгии. – Там еще часто буква «у» в названии отключалась, и ночью вывеска раздражала старшее поколение своим легкомыслием. Интересно, что там сейчас?
- То же, что и везде – грязь и крысы, - отрезал Инспектор. – Хотя в этом районе разруха не так бросается в глаза, потому что тут и раньше была беспросветная тьма. Цивилизация сюда так и не успела добраться. В общем, пора двигаться. Идем так же – короткими перебежками от одного дома до следующего. Не забываем пригибаться и прижиматься к стенам там, где они еще сохранились. Надеюсь, местные жители спят, и до старой церкви мы доберемся спокойно.
Инспектор оказался плохим прорицателем. Да мы были и не в том районе, чтобы чувствовать себя в безопасности. Жители Темной территории и в прежние времена отличались нетерпимостью к чужакам, а теперь они и вовсе озлобились. Даже грозный Сим-Сим никак не мог уже многие годы покорить кварталы за улицей Чапаева, а патрули всесильного Легиона колесили только вдоль границ Темной территории, благоразумно обходя частный сектор стороной. Вот и теперь, можно было не сомневаться, что мы попали под наблюдение с того самого момента, как перебежали улицу Буровиков. Развалины одноэтажных домов, хотя и казались безжизненными, скрывали множество внимательных глаз, и тот факт, что мы добрались до супермаркета без приключений, только подтверждал тактические способности местных жителей – если нас хотели захватить, то легче всего это можно было сделать в глубине их владений.
Добежав до супермаркета, мы прислонились к серым перилам бывшей подрядной организации Фактории, от чьего названия сохранилась лишь одна скособоченная буква «Ш». Большие витрины компании были разбиты, и внутри свистел ветер, проносясь между останками офисной мебели и кружа в вихре пожелтевшие от времени бумажки.
- Идем неплохо, - похвалил остальных Инспектор, присаживаясь на опрокинутую урну. – Минутку отдохнем и рванем до улицы Гагарина...
Неожиданно в темноте залаяли собаки. Мы напряглись и на мгновение прижались к стенам. Несколько огромных псов неслись по направлению к нам со стороны перекрестка.
- Бежим внутрь! – воскликнул Донат и подал удивительный для его мощного телосложения пример, за секунду взлетев по ступенькам на крыльцо подрядной компании.
Но тут же сбежал в страхе обратно, поскольку из темноты здания вышло несколько темных фигур и двинулось по направлению к нам.
Решив дорого продать свои жизни, мы образовали тесное полукольцо у стены здания и выставили в качестве последнего средства обороны собственные кулаки – все холодное оружие было потеряно еще в последней комнате Дома Мистерий и в бурных волнах реки.
Собаки подбежали к нам почти вплотную и наперебой лаяли, не спеша, однако, с началом полуночной закуски. Их хозяева некоторое время молча наблюдали за нами, а потом один из них негромко прикрикнул на псов. Зверюги сразу же притихли, но не выпускали нас из кольца.
В бледном свете, лившемся от далекого купола Фактории, вперед вышел один из десятка таинственных личностей, окруживших нас. Инспектор собрался с духом и прокричал:
- Мы идем в четвертый микрорайон! Отпустите нас, мы такие же местные, как и вы!
Парень, чье лицо почти полностью было закрыто темной тканью, глухо изрек:
- Если местные, значит нектар пьете?
Мы переглянулись и промолчали, так как ответ был очевиден.
- Купите нектар, - неожиданно предложил незнакомец и протянул нам вынутую из кармана поллитровую бутылку.
- Да не надо, спасибо, - пробормотал Инспектор. – Нам бы до своего микрорайона добраться, а там и свой нектар найдется…
- Купи нектар, - повторил парень, и в его голосе прозвучала угроза. – Купи одну бутылку, и можете проходить.
- Почем продаешь? – спросил Компот, в то время как мы начали медленно понимать смысл этой игры.
- Покажите ваши деньги, а я скажу, почем для вас будет эта бутылка, - предложил незнакомец.
- Этого следовало ожидать, - проворчал Инспектор. – Народные развлечения в этих районах не меняются. Ладно, мужики, выворачивайте карманы, наскребем, сколько получится.
Тут выяснилась весьма неприятная деталь. Перед тем, как посетить верхний уровень Дома Мистерий, Инспектор разделил оставшиеся у нас деньги на несколько частей и раздал остальным. Все хранители денег предприняли попытки защитить купюры, поскольку знали, что переправы через реку избежать не удастся. Но дождливое падение по скользкому пандусу Дома Мистерий было настолько неожиданным, а купание в реке – долгим и чрезмерно мокрым (мы ведь надеялись поплыть в лодке), что деньги практически у всех оказались безнадежно испорченными.
Видя, как очередной участник нашего многострадального отряда достает из кармана насквозь промокший бумажник или протертый пакет, Инспектор становился все более мрачным. В итоге представителю местных жителей была протянута неприятная серо-зеленая масса, больше походившая на выброшенную на берег копну морских водорослей, чем на стопку купюр. Незнакомец глядел на промокшие деньги со смешанным чувством презрения и отвращения.
- Ну что ж, ребята, - сказал он, когда Инспектор попытался торжественно передать ему наш дар. – У вас большие проблемы. Бульдог не любит, когда над ним смеются…
- Подожди, Кот! – раздался голос одного из сопровождающих грозного продавца нектара. – Это же Участковый! Ты что, не узнал его?
Незнакомец, названный Котом, внимательно присмотрелся к обезображенному речной глиной мундиру Инспектора и даже приблизился, чтобы потереть скрытые под грязью лейтенантские звездочки на погонах, после чего удивленно выдавил:
- И точно, это Участковый. А как, откуда вы…
- Долгая история, - облегченно вздохнул Инспектор. – Ну, так вы нас пропустите домой?
- Нет, - уверенно ответил Кот. – Не могу. Бульдог меня не простит, если я не приведу вас к нему. И потом, вы не сможете перейти улицу Чапаева, даже если мы вас пропустим.
- Почему это? – спросил Инспектор, собирая промокшие деньги в один пакет.
- Всю улицу от старой церкви до Черной речки перекрыл Сим-Сим, - объяснил Кот. – У нас тут уже неделю блокадное положение.
- Тогда проводите нас до Черной речки, - попросил Инспектор. – Переправимся на другой берег, а там…
- Не переправитесь, - покачал головой Кот. – Речку патрулируют три катера Сим-Сима. Они открывают огонь по любому, кто появится на нашем берегу. Вчера двоих наших серьезно ранили. 
Инспектор беспомощно обернулся, желая в наших лицах найти выход из неожиданно возникшего тупика. Но мы были опечалены сложившейся ситуацией не меньше и вовсе не желали попасться в руки Сим-Симу, известному своим, мягко говоря, не джентльменским отношением к местным жителям.
- Я говорю, идемте к нам, - уже мягким, приятельским тоном посоветовал Кот. – Вы с Бульдогом давно друг друга знаете, что-нибудь придумаете. А тут на ветру стоять можно долго, но ничего, кроме простуды, из этой затеи не выйдет. Пойдемте, у нас за углом автобус стоит.
Ухватив собак за ошейники, Кот и его люди направились вдоль фасада супермаркета. Мы, обменявшись короткими репликами, пришли к выводу, что придется отправиться к Бульдогу.
Автобус оказался стареньким КАвЗ привычной бело-голубой окраски. Водитель мирно дремал в кабине, выставив ботинки на рулевое колесо. Эта картина была настолько фантастичной по нынешним временам, что мне на мгновение показалось, будто я перенесся на полвека назад и иду вместе с родителями к ведомственному автобусу, чтобы с песней отправиться за город – на новую дачу, где отец строит дом из ракушеблоков, а по грядкам шныряют зеленые ящерицы и иногда пробегает любопытный заяц.
Тычок в спину вывел меня из прострации, и Майк дружелюбно промычал в ухо:
- Каман, каман, фрэнд. Не задерживай движение, проходи. 
Несколько парней и все собаки остались возле супермаркета, а к Бульдогу с нами отправился Кот и еще двое. Автобус медленно поехал по неосвещенным улицам старого города. Проехав мимо бывшего городского парка и колхозного рынка, мы прибыли почти к самому берегу Черной речки, отделенному в этом месте только высокой полуразрушенной саманной оградой и остатками ивняка. Помнится, в последние годы перед началом всеобщего бардака тут построили огромный двухуровневый спортзал. К нашему всеобщему удивлению, спортзал не только сохранился, но и был частично освещен тусклым электрическим светом. Уцелело даже несколько огромных окон - да и прочие не зияли пустотами, а были аккуратно забиты фанерой и досками.
- Вот и наш штаб, - сказал Кот, когда автобус остановился. – Выходите, сейчас представлю вас Бульдогу.
У входа в спортзал за полутораметровым бруствером из кирпичей и мешков с песком грозно ощетинилась пулеметная турель с расчетом из двух серьезных подростков. За исключением этой детали все остальное в экстерьере спортзала выглядело вполне мирно. Сохранились даже плакаты на стенах с призывами стать быстрее, выше, сильнее, а также с горячим приветом участникам соревнований. 
- Тут у нас обязательно надо переобуваться, - сообщил Кот, как только мы через пластиковую дверь вошли в просторный вестибюль с несколькими рядами длинных спортивных скамеек. – Вот тут много разных кроссовок, одевайте любые, которые подойдут. Не бойтесь, у нас проблем с паразитами нет. Бульдог помешан на чистоте, и если что-то такое и заводится, он не успокаивается, пока не изведет нечисть.
В помещении ощущался сильный запах вареной тушенки. Всем нам вдруг захотелось есть, а мне не давала покоя бутылка нектара в руках у Кота.
- Мы недавно поужинали, - сказал Кот, уловив наши взгляды. – Думаю, еще много осталось, на вас хватит. Только сначала зайдем в футбольный зал.
Из большого зала, расположенного прямо по коридору, доносились звуки отборного мата и сильных ударов по мячу. Оказалось, что, несмотря на позднее время, Бульдог играл в футбол.
Просторный зал, освещенный двумя прожекторами, только недавно был заново выбелен и покрашен, подтверждением чему служили устойчивый аромат лака и собранные в ближайшем углу валики с кистями. На покрытых газетами скамьях восседало десятка полтора болельщиков. Они непрерывно свистели и не стеснялись в выражениях. Две пятерки игроков нещадно били желтый мяч-«четверку» и периодически устраивали небольшие потасовки с ударами по чувствительным местам и полномасштабным использованием силы великорусского языка. На игроках была разномастная форма известных мировых клубов, поэтому трудно было понять, каким образом они отличают участников своей и вражеской команд.
Увидев нас, один из игроков – высокий здоровяк в форме мадридского Реала, знаком попросил заменить его на поле, а сам крупным размашистым шагом направился к выходу. Игнорируя всех остальных, он подошел к Инспектору и после некоторого раздумья протянул ему руку со словами.
- Здорово, брат. Давно не виделись.
- Привет, Бульдог. Теперь ведь тебя так называют? - сказал Инспектор и почему-то отвел взгляд. В его глазах промелькнуло плохо скрываемое чувство вины.
Несмотря на огромный рост и атлетическое сложение, Бульдог обладал почти детским лицом и открытым взглядом. На Инспектора он смотрел с почти вселенской печалью.
Кот воспользовался возникшей в разговоре минутной неловкостью и вставил свой рапорт:
- Мы наткнулись на них возле супермаркета. Они переправились через реку и направляются в четвертый микрорайон. Я подумал…
- Пусть помоются, - прервал его Бульдог. – А одежду отправьте в стирку. Пока дайте им спортивные вещи из запасника, иначе они тут нам все илом и песком перемажут. И распорядись подогреть ужин. На помывку даю полчаса, потом жду вас в гимнастическом зале. Там и поговорим.
Еще в прежние времена спортзал, благодаря близости реки, не был подключен к центральной системе водоснабжения, а имел свой собственный водопровод, очистные сооружения, канализацию и котельную. Это привело к тому, что после всеобщего коллапса спортзал, сохраненный заботливыми руками, и сейчас представлял собой маленький островок комфорта посреди разрухи Темных районов. Правда, вода по распоряжению Бульдога была настолько хлорирована, что мы ощущали себя овощами в процессе маринования, но надевать чистые шорты и футболки после ужасов Дома Мистерий и антисанитарного барахтанья в грязной реке было приятно до самозабвения.
Зал для гимнастических упражнений использовался в качестве столовой. Тут можно было видеть несколько длинных рядов поставленных впритык ученических парт, накрытых скатертями, простынями либо кусками полиэтилена, и сотни две-три разнокалиберных стульев. За ближним к входу столом сидели Бульдог и семеро его ближайших соратников. На больших блюдах перед ними дымилось подогретое тушеное мясо и стояли графины с нектаром и водой.
Мы сели напротив гостеприимных хозяев и с удовольствием выпили по стакану нектара, после чего набросились на мясо. Тем временем Кот по просьбе Бульдога представил нам своих друзей. Только еще один из них носил откровенно анималистическое прозвище – Джерри. Он и в самом деле был похож на большого внимательного мышонка, точно так же, как Кот оправдывал свое имя узкими зелеными глазами, широкими скулами и острыми ушами, торчащими из прямых длинных волос. Все остальные соратники Бульдога называли себя в честь любимой футбольной команды. Их прозвища было очень легко запомнить, потому что каждый из них носил на себе какой-либо заметный атрибут соответствующего спортивного общества: футболку, кепку, значок или расположенную на видном месте татуировку. Я запомнил несколько имен: Интер, Пенсионер, Манк и Зенит. При этом Бульдога часто называли Реалом, а Манка еще и Красным Дьяволом, но в дальнейшие подробности мы уже не стали вдаваться. Самое главное, что их соперничество не выходило за пределы футбольного поля, и в общей массе они именовали друг друга братками, а свое сообщество – Братством. Кот тут же пояснил, что к организованной преступности они уже давно не имеют отношения, а братками называются со времен юности, когда участвовали в общерайонном сборе «общака».
После обоюдного знакомства зашла речь о блокаде.
- А зачем Сим-Симу нападать на вас? – спросил Донат. – Вы же частный сектор, у вас никогда не создавались КСЖ. У вас в половине домов даже канализации не было, а отапливались почти все, насколько я знаю, по старинке – кизяком и углем. Так какой смысл Ассоциации забирать вас под свое крыло?
- Ну вот, потому они и лезут сюда, чтобы приобщить нас к цивилизации, - объяснил Бульдог. – Вы на состояние домов не смотрите – во многих из них до сих пор живут люди. Как и прежде, носят воду бидонами из реки или колонок, по нужде ходят во двор. Только вот электричество нам отрубили, но все равно, как видите, выживаем, как можем. Наши ребята почти каждую ночь пробираются к их распределительным щитам и подключают электроэнергию в районы. Симсимеры раньше отправляли специальные патрули и рубили провода, а теперь, видимо, решили разобраться с нами всерьез и навсегда. Наши разведчики говорят, что вдоль улицы Чапаева собралось уже не меньше пяти десятков симсимеров, и техники там тоже достаточно.
- Чего же они медлят, если их так много? – спросил Инспектор.
- А потому, что это уже не первая их попытка, - ответил Бульдог. – Около месяца назад тоже так пытались захватить наши районы и притащили с собой несколько здоровых боевых машин. Только не на тех напали. Получили по зубам так, что несколько недель раны зализывали. Теперь у них к нам большие претензии. Мы немало их солдат положили, но, самое главное, захватили одну из этих самых разборных машин.
- Ты имеешь в виду те самые бронетранспортеры, замаскированные под коммунальную технику? – оживился Инспектор.
- Почему замаскированные? Они и есть коммунальная техника. Только современная, вроде кухонного комбайна. Видели бы вы ее вблизи, не поверите, до чего дошел научно-технический прогресс…
- Где эта машина? – спросил Инспектор. – Можно на нее взглянуть? Она в рабочем состоянии?
- Да не спеши ты так, - спокойно заметил Бульдог. – Доешь сначала, никуда эта машина не денется.
Инспектор, однако, не мог сидеть на месте после новости о захваченной машине Сим-Сима, и остаток ужина оказался скомкан. Мы вышли из гимнастического зала и проследовали в техническую подсобку спортзала, где посреди электрощитов и автомобильных запчастей высилось нечто огромное, задрапированное грязным брезентом.
Кот и Джерри смахнули покрывало, и у нас перехватило дыхание. Перед нами, прислонившись к стене, сидел громадный антропоморфный робот, собранный из частей коммунального грузовика. Его торс состоял из двух цистерн, кабина выполняла функции мощного таза, суставчатые рессоры служили связками между туловищем и коренастыми стальными ногами; что же касается рук, то одной из них был подметальный вал, а другой – сложная вороненая конструкция с тремя сочлененными стволами и небрежно разбросанными пулеметными лентами. У робота отсутствовала голова, и на это мы обратили внимание сразу же, как только обрели дар речи.
- Была голова, - подтвердил Бульдог. Большая, с двумя глазами-линзами. Только наши ребята вокруг нее веревку обмотали, а к той веревке было привязано полкило взрывчатки. Голова отлетела, и симсимеры унесли ее с собой. Хотели и остальное забрать, но мы отбили. Еле перетащили сюда. Теперь пытаемся понять, как эта штука работает.
- По сравнению с тем, что мы видели в бою на Свалке, это не просто шаг вперед, это новое поколение! – воскликнул Инспектор. – Он что, в атаку сразу шел в таком виде?
- Нет, сначала он был обычной поливальной машиной, - сказал Бульдог. – Потом, когда мы закидали симсимеров горящими бутылками, он за минуту превратился в робота. И из пулемета пятерых наших на месте положил. Вот мы и разозлились. А так ты знаешь, мы взрывчаткой без надобности не пользуемся. Вещь дефицитная, на каждую такую тварь не напасешься.
- А их что, было несколько? – спросил я, припомнив, что в памятном сражении за Свалку участвовали два броневика Ассоциации.
- В той драке участвовал только один, - ответил Бульдог. – Но их больше, мы в этом уверены. С тех пор, как они начали блокаду, рядом с нашими районами видели еще не менее троих. А в резерве у них, мы думаем, их еще больше.
- Откуда такая уверенность? – прищурился Инспектор.
- Мы тут кое-что раскопали, - сказал Бульдог, показывая рукой на робота. – Кажется, понятно, зачем они устроили блокаду и пытаются вернуть своего монстра. Интер, покажи ребятам монитор.
Невысокий мускулистый Интер легко запрыгнул на живот чудища и поднял тяжелую крышку между кабиной и цистернами. Затем после ряда манипуляций потянул на себя и извлек на свет крупный монитор с клавиатурой, соединенный с роботом системой пружин и проводов, словно пуповиной. Монитор медленно налился зеленоватым светом, и на экране возник текст на иностранном языке.
- Здесь почти все почему-то по-немецки, - сказал Бульдог, в то время как мы столпились перед монитором. – Мы достали словарь и сейчас пытаемся переводить, хотя не особенно в этом продвинулись. На всех файлах сложная система защиты, но и те, что мы смогли взломать, с трудом поддаются прочтению. Тут много технических терминов, и среди них есть такие, которых в словаре даже приблизительно нет. А информация, как я думаю, тут важная. Наверно, у Ассоциации есть серьезный подрядчик в Германии, он и делает таких роботов.
- По-русски ничего нет? – спросил Инспектор.   
- Только один небольшой список, - ответил Бульдог. – Интер, выведи его на экран.
Перед нами возник перечень машин Ассоциации с очень схематическими рисунками перед каждым пунктом. Список Инспектор потом велел полностью переписать, что было поручено мне, как самому усидчивому из нашей компании. Эти несколько листов бумаги сохранились у меня и по сей день, и я привожу наиболее, на мой взгляд, интересные выдержки из него:

Супер-солдаты. Опытная партия.
1. Морской бриз. Основное предназначение: транспортировка особо злостных неплательщиков. Эффективный механизм уплотнения и выгрузки. Особо прочная конструкция. Вторичное предназначение: мусоровоз. В целях эффективного решения задачи обеспечения Ассоциации финансовыми средствами возможна одновременная транспортировка обоих видов груза. В антропоморфном состоянии способен сражаться только в ближнем бою, но в данное время ведется разработка мусорной катапульты с дальностью до 50 метров.
2. Фридрих. Илососная машина. Насос высокого давления позволяет эффективно производить размыв и закачку плотных иловых масс. Посредством специальной стрелы откачка жидких бытовых отходов ведется на значительно большем удалении от источников ила и отходов по сравнению с вакуумными машинами. В антропоморфной форме насос работает в обратную сторону и поражает противника жидкими отходами на расстоянии до 100 метров.
3. Вакуум. Ассенизаторская машина. В цистерне при помощи насоса создаётся низкое давление, под действием которого жидкие отходы через приемный шланг поступают внутрь. Основное вооружение – 40 мм автоматическая пушка. Другое вооружение – 4 ПТУР. Насос метает отхода на расстояние до 70 метров.
4. Септик. Ассенизаторская машина. Помимо насоса, установлен боевой модуль, оснащенный 30 мм автоматической пушкой, спаренным пулеметом, дымовой системой, боекомплектом из 4 ПТУР.
5. Дора. Автовышка. Раздвижная лестница маскирует телескопический ствол 20-метровой пушки крупного калибра. Снаряды пробивают железобетонные перекрытия любой толщины. 
6. Теодор. Погрузочно-уборочная машина. Погрузчик универсальный малогабаритный. В комплекте сварочная установка, щетка уборная, вилы навесные. В антропоморфном состоянии - бронированный воин, эффективный в ближнем бою.
7. Зигфрид. Снегоочиститель шнекороторный на базе Урал-4320. На вооружении 5 ракетных установок разной дальности.
8. Альдебаран. Подметально-уборочная машина. Помимо бункера, щёток и насосов, имеет в комплекте отвал для сгребания снега, навеску пескосолераспределителя и цилиндрическую щётку для очистки улиц от свежевыпавшего снега. Оружие дальнего действия – трехствольный крупнокалиберный пулемет.
9. Ротор. Подметально-уборочная машина. По основным характеристикам аналогичен Альдебарану, однако имеет дополнительное вооружение – комплект из двух ракетных установок малой мощности и дальнобойный огнемет для действий в условиях уличного боя. Оборудован форсункой для постановки дымовой завесы.
9. Меч Одина. Поливомоечная машина. Насос эффективно поражает жидкой ядовитой смесью на расстоянии до 60 метров. Оборонительное оружие: скребок и щетка.
10. Валькирия. Пескоразбрасыватель. Разбрасывает капсулы с ядовитыми кристаллами и керамические контейнеры, наполненные болезнетворными микроорганизмами, устойчивыми к внешней среде даже в зимний период. Эффективный радиус действия – до 20 метров.
11. Тангейзер. Контейнеровоз-бункеровоз. Машина предназначена для транспортировки необходимых материалов и личного состава к месту выполнения боевой операции. Оборудована системами стабилизации вооружения, управления огнём, качественными прицелами, фильтро-вентиляционными установками, средствами пожаротушения и дымопостановки, противотанковыми средствами.
12. Кальмар. Две единицы. Каналопромывочная машина – глубокое развитие украинского средства очистки труб «Крот». Является отделяющимся модулем подводного крейсера «Левиафан». Стандартный комплект гидродинамического оборудования. Сдвоенные пулеметы системы «Гатлинг». Для профилактической очистки и в качестве основного оружия применяются насадки «Пуля», «Копье», «Снаряд» и «Меч Немезиды». Для труб диаметром 400…9000 мм используется насадок «Бомба», обладающий повышенными тягловыми свойствами за счет того, что задние сопла испускают струи под разными углами. В пробивающем режиме, когда работает передняя струя, этот насадок способен ликвидировать крупные засоры за счет повышенной энергетики струи высокого давления. При транспортирующем режиме у двухрежимного насадка работают 10 задних струй, которые транспортируют размытые отложения в колодец и одновременно создают реактивную силу для движения вперед по трубе. Переключение режимов осуществляется чередованием сброса и увеличения давления в системе. Машина оборудована цифровой камерой и эффективной системой аудиозаписи.
13. Проект «Человекобог». Суперсолдат-Киборг. Строго засекречен.

После того, как Донат прочел список вслух, Майк многозначительно присвистнул и сказал:
- Судя по всему, они готовятся к настоящей войне. Иначе зачем им пушка для уничтожения бетонных бункеров?
- С кем тут воевать? – удивился Инспектор.
- Раз готовятся, значит, есть с кем, - философски заметил Донат.
Из прочитанного мы сделали несколько выводов. Во-первых, судя по описанию и схеме, робот, обезвреженный братками, назывался Альдебараном. Во-вторых, роботов было очень много, а в недалеком будущем их станет больше тринадцати, если верить тому, что это только опытная партия. В-третьих, особый трепет вызывал некий засекреченный «Человекобог». Если кровь стыла в жилах от умений других супер-солдат, то тринадцатый номер должен был представлять собой нечто немыслимое и титаническое.
- Мы получили данные, что дозоры Сим-Сима на улице Чапаева проявляют большую активность, - сказал Бульдог, в то время как Интер накидывал брезент на поверженного колосса. – По всему выходит, что завтра они начнут атаку. Ребята сейчас пойдут спать, потому что у нас всего несколько часов на сон. Сим-Сим обычно нападают в девять тридцать утра – после того, как закончится процедура развода в главном офисе СМП-731. Надо успеть подготовиться.
- А чем вы собираетесь сражаться? – спросил заинтересованный Майк. – У них ведь явное преимущество и в технике, и в численности.
- Не такое уж и явное, судя по тому, что в прошлый раз мы им крепко наподдали, - возразил Бульдог. – Если хотите, присоединяйтесь к нам. Это, конечно, не микрорайоны, но враг у нас один.
Инспектор посмотрел на сонных товарищей, и те, уже вовсю зевающие, как и люди Бульдога, кивками и знаками выразили согласие принять участие в очередной драке. После испытаний, пройденных в Доме Мистерий, мы относились к жизни слегка флегматично. Сражением больше, схваткой меньше, - ничего страшного, их уже столько было, и неизвестно, сколько еще будет впереди, что таившиеся впереди опасности казались теперь лишь назойливой, но необходимой рутиной.
Бульдог был весьма удовлетворен нашим желанием сражаться на стороне Братства.
- Оружие получите утром, тогда же и определим район, который вы будете защищать, - сказал он. – А теперь идите спать. Интер вас проводит на второй этаж.
Мы поднялись вслед за братками по широкой лестнице с двумя пролетами и увидели, что второй этаж представляет собой огромный спортзал, переделанный под общежитие. Матрасы лежали прямо на деревянном полу, и на них дремало около сотни местных жителей. К стенам лепились десятки отгороженных фанерой каморок – там обитали семейные пары с детьми.
Не говоря ни слова, мы легли на кучу старых матов в дальнем конце зала и тут же заснули.
Проспал я, впрочем, недолго. В свете последних событий я вообще спал очень редко и плохо. Вот и теперь, находясь в душном помещении и думая о предстоящей битве, я не смог продремать более трех часов. Ранним утром я поднялся и обнаружил, что мои спутники все еще спят, но уголок мата, который ночью облюбовал Инспектор, пуст.
Я поднялся и отправился на первый этаж, чтобы найти Инспектора и раздобыть утреннюю дозу нектара. Футбольный зал был пуст, а двери столовой оказались закрыты, поэтому мне пришлось отправиться в подсобку. Дверь из подсобки на двор была отворена, и снаружи слышались чьи-то спокойные голоса. Я тихо подошел к двери и увидел некое подобие просторного сарая, сбитого из стальных листов и досок. На полу, представляющем собой утоптанную землю, сидели четыре огромные кавказские овчарки, а перед ними присел на корточки Бульдог, держащий в руках большой таз. Руками в перчатках он доставал из таза куски вареного мяса и раскладывал в миски. Обученные собаки терпеливо ждали окончания церемонии и не притрагивались к еде без разрешения хозяина, которого, судя по их взглядам, они боготворили. На ученическом стуле в углу сарая сидел Инспектор и, попивая нектар из бутылки, разговаривал с Бульдогом.
В этот момент я заметил на полочке в подсобке початую бутылку нектара. Видимо, ее поставил туда Бульдог, чтобы освободить руки, когда он будет кормить своих питомцев. Эта мысль пришла мне уже впоследствии, а в то мгновение я, не забивая себе голову гипотезами насчет предыдущего жизненного пути данной бутылки, просто схватил ее и в несколько глотков слегка притушил вечный пожар, полыхающий внутри моего организма. Затем, обретя душевное равновесие, я прислонился к стене возле двери и принялся довольно некультурно подслушивать разговор двух старых приятелей. Обратно на второй этаж возвращаться уже не хотелось, а бессмысленное хождение по территории спортзала могло вызвать ненужную суматоху среди охранников, вот я и решил остаться на удобной диспозиции и насладиться вкусом любимого напитка сполна.   
- Где мясо взяли? – спросил Инспектор. – Похоже на баранину. Я мяса не из консервов уже сто лет не видел.
- У нас тут не все дома находятся в развалинах, - ответил Бульдог, не отрываясь от своего занятия. – И вообще, зря нас в народе Темными районами называют. Если бы не постоянная отеческая забота сначала городской администрации, а теперь Ассоциации КСЖ, тут все было бы идеально. Это администрация привела в негодность половину старых домов в районе, чтобы выселить жителей, а землю продать. Потом так и бросили все в развалинах, когда кто-то умный наверху принял решение разделить город между Ассоциацией и Факторией. Ассоциация, как видишь, нас тоже не оставляет в покое – все дома по улицам Чапаева и в районе старой церкви они уже разгромили, и теперь пытается пробраться дальше. Они хотят сделать нас своими рабами, как вас, микрорайонских, но не на тех напали. Наши люди лучше уйдут, чем будут жить под кем-то. Вот и уплотняемся постепенно, во многих домах по пять-шесть семей живет. А те, кого вообще некуда поселить, у нас в спортзале нашли временное пристанище. Хотя какое оно временное, уже целую вечность так живем… Ну, вот, чтобы не умереть с голоду, многие наши разводят во дворах овец и коз. Еду носят с мусорных карт, либо косят траву в заброшенных дворах. Я, как видишь, пользуюсь некоторыми преимуществами, которые мне дает положение. Они готовы снабжать меня мясом круглогодично, но я сам его не ем. А им даю, они без этого не могут.
И Бульдог, убрав таз, движением руки разрешил собакам начать трапезу.
- А зачем вареное мясо? – осведомился Инспектор. – Это же собаки. Они все едят.
- Это люди все едят, - отрезал Бульдог. – И гадят потом там же, где едят, а потом еще и живут в этом дерьме. Посмотри, во что превратился этот город. Люди стоят и спят по горло в гуано, и ничего, не жужжат, привыкли. Поднимут уровень дерьма до глаз – ничего, и это сойдет. А собаки – это существа благородные, не то, что твои приматы. Я их с детства кормлю только вареным мясом, другое они есть не будут. И благодарны мне за это по гроб жизни. А человека хоть двадцать лет корми, он при первой возможности воткнет тебе нож в спину. Ты-то должен это знать, проходил.
Наступила пауза, после чего через силу зазвучал замогильный голос Инспектора:
- Понимаю, я виноват перед тобой. Я ведь так и не извинился перед тобой за то, что произошло тогда.
- Да ты вспомнил! Это было давно…
- Я потом много раз жалел о том решении, и теперь жалею, - продолжал Инспектор. – Мы ведь с тобой так хорошо работали вместе. У тебя был нормальный бизнес в районе, я тебя крышевал, и все шло как нельзя лучше. А потом, после той истории с Арсеном, когда он тебя подставил, а я ему поверил… Я был идиотом, когда позволил Арсену выгнать тебя на улицу.
- Дело старое, хватит его ворошить, - устало проворчал Бульдог. – И потом, никто не знает, как все повернулось бы, останься я работать с этим скользким Арсеном. Как видишь, я сейчас не бедствую и о прошлом не жалею. А ты себя не казни, Участковый. Ты парень нормальный, мы ведь всегда были друзьями, а с мразью я не общаюсь. Хорошо, что ты и твои люди пришли к нам на помощь в такой момент. Поможете нам справиться с нападением, тогда вообще можешь забыть о всем плохом, что было между нами раньше. Так что допивай свой нектар, скоро ребята спустятся и разогреют еду. А потом надо будет провести короткий совет перед боем. Ты ведь не забыл еще, что у нас впереди сражение? 
Отпив добрую половину бутылки, я поставил остаток на полку и поспешил к дверям столовой, откуда уже раздавался стук металлической посуды, - Интер и другие приближенные Бульдога начали подготовку к завтраку. Инспектору я ничего не сказал о случайно подслушанном разговоре – опасался, что обидится.
Спустя полчаса спортзал проснулся. Множество хмурых обитателей здания степенно заполнили столовую. Они быстро завтракали и шли наверх – одеваться и готовиться к бою. Я заметил, что, в отличие от запуганных, закутанных в шали и ватники жителей микрорайонов члены Братства повсюду ходили с высоко поднятыми головами и с выражением легкого презрения по отношению к нам, являющимся тут чужаками. Позже выяснилось, что это презрение так же распространялось на все опасности, подстерегающие братков на их нелегком жизненном пути. Наплевательское отношение к ранам, болезням и смерти было характерно для всех жителей Темных районов. Конечно же, при такой жизненной позиции отдаваться под пяту Ассоциации было смерти подобно. Становилось понятным стремление братков любым путем избавиться от трогательной опеки Сим-Сима.
Когда основная часть людей позавтракала, Бульдог собрал в дальнем углу гимнастического зала десяток своих командиров и наш маленький отряд. На стене прикрепили большой лист ватмана с начерченной от руки картой Темных районов и планом действий против войск Ассоциации (я тут же постарался зарисовать эту карту найденным огрызком карандаша на грязноватом листке из детского альбома для рисования – для наглядности она приведена в начале главы).
- Сим-Сим сосредоточил войска в трех точках вдоль улицы Чапаева, - сказал Бульдог, показывая на карту. – У пересечений с улицами Строителей, Зеленой и Буровиков. Мы также предполагаем, что у них есть серьезный резерв где-то за старой церковью. Пока непонятно, по какой именно улице они будут наступать, либо пойдут сквозь квартал, поэтому считаю, что надо всех наших сосредоточить в горпарке. Как только наши дозоры заметят движение по какой-либо из улиц, они известят нас. Постараемся выманить симсимеров на развалины горпарка и рынка – только там мы сможем дать им настоящий бой.
И, повернувшись к Инспектору, Бульдог многозначительно добавил:
- У нас там приготовлено несколько сюрпризов.
- Нам все понятно, брат, - сказал Интер. – Теперь можно выдвигаться?
- Да, выходим по одному отряду в сторону горпарка, - кивнул Бульдог. – И вооружите наших союзников, не кирпичами же им воевать.
Перед спортзалом было людно. Отряды защитников, в каждом из которых было по двадцать пять – тридцать человек, в полном молчании уходили в сторону парка. В спину им светило бледное солнце, медленно поднимающееся из-за горизонта в клубах плотного дыма от мусорных карт. Несколько помощников Бульдога разбирались с многочисленными беженцами из кварталов, близких к предполагаемому театру военных действий. Напуганных женщин, стариков и детей с узлами и баулами временно распределяли по близлежащим домам либо направляли в спортзал. Никто не паниковал и не лез без очереди – за годы всеобщего бардака население Темных районов привыкло к подобным встряскам.
Закутанный в синий комбинезон Пенсионер и высокий длинноногий Манк подвели нас к жестяному контейнеру с бутылками. Тут были разнокалиберные емкости, наполненные мутным составом с запахом бензина.
- Не похоже на нектар, - сказал Компот, прикоснувшись рукой к одной из бутылок.
- Это горючая смесь, - пояснил Манк. – Ею мы в прошлый раз зажгли того самого робота, который теперь скучает в подсобке. Тут на всех хватит, берите, сколько сможете.
- Не жалко столько добра переводить? – спросил Компот.
- Имеете в виду бутылки? – уточнил Манк. – Да, за этот ящик на мусорных картах можно было бы много нектара выменять. Но смесь нельзя разливать в пластиковую посуду, так что выхода у нас не было.
- А как ее поджигать? – заинтересовался Донат, взяв в руки маслянистую бутылку и прилежно рассматривая ее. – Перед метанием открыть пробку и всунуть внутрь кусок тряпки?
- Не надо ничего поджигать, - подал голос Пенсионер. – Это специальная смесь, она сама загорается, как только разбивается бутылка. Водой ее не потушить, а температура при возгорании такая высокая, что ближе двух метров стоять невозможно. Тут сбоку висят пакеты, наберите туда бутылок и отправляйтесь в горпарк.
- А другого оружия у вас нет? – спросил Мастер. – Нам хотя бы ножи или охотничьи ружья нужны…
- Такого оружия мало, на всех не хватает, - ответил Пенсионер. – Между спортзалом и оградой вы найдете большую кучу старой арматуры. Она ржавая, но вполне крепкая и ребристая, для драки годится. Я такими еще в школе дрался.
Спустя десять минут мы уже шли вслед за нашими проводниками в сторону горпарка. Каждый из нас в одной руке нес пакет с пятью-шестью бутылками, а в другой – короткую увесистую дубинку из строительной арматуры. Глядя на эту средневековую экипировку охотников на ведьм, Донат шепнул мне:
- Я думал, хуже, чем в Доме Мистерий, уже не будет. Выходит, ошибался. 
Старый городской парк мало изменился за последние десятки лет. С тех пор, как в первые годы становления Промышленной Зоны его благополучно разгромили, его обнесли блестящей гофрированной оградой, которая теперь уже потемнела и во многих местах обвалилась. Навеки замершие скелеты каруселей и засыпанные пылью асфальтовые дорожки перемежались с обгоревшими остовами древних карагачей и лип. В центре парка сохранились даже бетонные тумбы в память о ныне безвестных борцах за светлое будущее нашего города. Тумбы оказались очень кстати – их обложили разным мусором и превратили в некое подобие сильно укрепленного редута. Несколько десятков братков, расположившись за тумбами, чистили старенькие ружья и аккуратно расставляли на асфальте зажигательные бутылки. Мы заметили, что у большинства опытных местных воинов с пояса свисало несколько петель либо мешочков, удобных для переноски бутылок в пылу боя. К сожалению, у нас не было времени подготовиться аналогичным образом, и приходилось довольствоваться пакетами.
Небольшие группы бойцов собирали между деревьями охапки прутьев и веток и носили их в глубину парка.
- Что это они делают?  - спросил я у Манка. – Костер собираются разжечь?
- Лучше, чем костер, - гордо ответил Манк. – Скоро увидите, если, конечно, это дело сработает.
Больше ни он, ни Пенсионер ничего не пояснили, и я решил, что это и есть тот самый сюрприз, который Бульдог приготовил Сим-Симу.
Бульдог с группой советников расположился в юго-западном углу горпарка, у бывшего аттракциона с детскими магнитными машинками. Он в нетерпении всматривался в развалины по ту сторону перекрестка.
- Что-то долго Сим-Сим собирается, - сказал Бульдог, как только мы подошли. – Странная тишина.
- Как вы получите сообщение о начале атаки? – спросил Инспектор. – Мальчик-посыльный доставит или ваши ребята там разожгут сигнальный костер?
- Мы же не индейцы, чтобы костры жечь, - обиделся Бульдог. – У нас тут более современная система оповещения. Интер, покажи.
Интер продемонстрировал нам скрытый в листве ящичек с армейским полевым телефоном времен Второй Мировой войны.
- Провода протянуты под землей по всем нашим районам, - добавил Интер. – Заряда батарей хватает надолго. У нас есть специальная служба, которая регулярно проверяет связь и чинит аппараты. Чтобы позвонить, достаточно повертеть вот эту рукоятку…
В этот момент телефон разразился ярким звоном. Интер схватил трубку и, выслушав сообщение, прокричал Бульдогу:
- Началось! Они наступают по улице Буровиков!
Бульдог с неожиданной для его огромных габаритов прытью бросился к телефону и вырвал трубку из рук Интера.
- Сколько их? – воскликнул он. – Думаешь, все идут именно по вашей улице? По Зеленой и Строителей движения нет? А супер-солдаты? Тоже идут? Послушай, Аякс, в бой с ними не вступайте, а отходите в нашу сторону. Мы сейчас к вам направим подкрепление.
Положив трубку, Бульдог крикнул:
- Там целых три супер-солдата и несколько сотен симсимеров! Интер, бери два отряда и иди к углу Чапаева-Буровиков. Ваша задача – выманить их сюда. Стреляйте в них, кидайте камни и бутылки. Главное, чтобы они разозлились и побежали за вами. А уж тут мы их встретим как подобает.   
Спустя двадцать минут после выдвижения группы Интера со стороны старой церкви донеслись звуки ожесточенной перестрелки. Потом началась артиллерийская канонада, и над районом поднялись густые столбы черного дыма.
- Супер-солдаты начали работать, - догадался Бульдог. – Это хорошо. Чем больше боеприпасов они потратят там, тем более опустошенными придут сюда.
Пенсионер по телефону принимал депеши из района боевых действий. Бульдога особенно интересовали характеристики участвующих в сражении супер-солдат. Интер при себе имел копию определителя супер-солдат, и довольно скоро он описал нападавших.
- Это Вакуум, Септик и Ротор, - сообщил Пенсионер. – Они пока наступают в режиме грузовиков и из оружия применяют в основном артиллерию. Кроме того, Ротор дважды полыхал огнем в развалины домов, думая выкурить оттуда наших.
- Кого-нибудь задел? – встревожился Бульдог.
- Пока серьезных ранений нет, - доложил Пенсионер. – Но и наши им никакого урона не нанесли. Их слишком много.
- Об уроне говорить пока рано, - удовлетворенно сказал Бульдог. – Как-раз-таки геройства мне от них не нужно. Все идет по плану. 
Через пятнадцать минут Пенсионер и Манк по указанию Бульдога зарыли ящик с телефоном, и мы отступили к первой оборонительной линии внутри парка, которая представляла собой обычную засеку из мертвых поваленных деревьев.
Скоро около полусотни запыхавшихся, покрытых копотью и потом бойцов Интера и дозорных перемахнули остатки паркового забора и заняли места в нашей обороне. Интеру не пришлось вводить нас в курс дела – сразу же за появлением передового отряда на узкой дороге между старыми домами показались три огромных коммунальных грузовика. За ними, крадучись, шли черные цепи пехотинцев Сим-Сима.
Узрев деревья горпарка, грузовики замерли и около минуты, по всей видимости, получали дальнейшие указания. Затем со скрипом и грохотом они трансформировались в огромных антропогенных роботов.
- Я смотрю, Вакуум и Септик сильно изменились со времени нашей последней встречи, - весело сказал я Инспектору, хотя в глубине души мне очень хотелось бросить арматуру и бутылки на асфальт и броситься бежать куда глаза глядят.
- Да, их технологии не стоят на месте, - оценил Инспектор новую внешность старых знакомых. – Но и мы уже не те, что были. Чувствую, сегодня вряд ли все закончится, как на Свалке.
Три долговязые стальные фигуры смели заборчик и растоптали жалкие руины детского автомобильного аттракциона. Одна из пластмассовых машинок попалась под гигантскую ступню робота и глухо лопнула, разнося обломки по углам игровой площадки.
В нескольких десятках метров от нашей засеки роботы остановились. Ротор немного вышел вперед и наставил на нас свои ракеты. Однако стрелять он не стал. Как оказалось, Ротор всего лишь прикрывает в данном случае действия своих товарищей. А их действия тут же заставили меня пожалеть, что я не поддался своему минутному порыву и не убежал хотя бы к бетонным тумбам во второй оборонительной линии.
Вакуум и Септик, в полном соответствии со своими техническими характеристиками подняли дальнобойные пушки-насосы и принялись поливать наши позиции отборным гуано. Если бы представители Фактории увидели такой перерасход драгоценного сырья, с их стороны можно было бы ожидать судебного иска против Ассоциации КСЖ. Но чиновников Фактории поблизости не оказалось, и в итоге эти проклятые роботы добросовестно забросали нас двухметровым слоем свежего пахучего шоколада.
Ругаясь, вытираясь и отплевываясь, мы вылезли из коричневой братской могилы на свет божий и еще долго не верили своему фантастическому везению. Я потерял в пахучей массе пакет с бутылками, но не думал об этом. Пошатываясь, я побрел в рощу, чтобы обтереться листьями и приобрести хотя бы подобие человеческого облика.
- Правильно, идем туда! – послышался бодрый голос Бульдога.
Нимало не огорчившись принятию гуановой ванны, а, напротив, словно получив от нее заряд энергии, Бульдог поднял дубинку и зычным ревом увлек за собой в рощу остальных наших, а также и врагов.
Между деревьями началась несусветная бойня. Супер-солдаты открыли огонь из пушек и пулеметов, Ротор поливал все вокруг огнем, а подоспевшие симсимеры стреляли по парку из автоматических винтовок и бросали гранаты. Наши в долгу не оставались – сразу несколько десяток бутылок полетело в роботов, а сухие выстрелы из охотничьих ружей  вывели из строя не одного черного воина.
Как оказалось, между деревьями были скрыты растяжки, и к грому вражеских гранат добавились мощные всполохи самодельной взрывчатки. Каждый такой взрыв скашивал целые снопы симсимеров.
Но самое главное оказалось впереди. Ветки, которые собирали братья до начала битвы, скрывали две глубокие ямы с кольями, и замысел Бульдога осуществился – в одну из этих ям рухнул и так уже поврежденный горючей смесью Вакуум. При падении он издал страшный крик, а одна из его механических рук осталась на поверхности, сломанная при попытке задержаться на поверхности.
Два общих возгласа сопровождали падение Вакуума: восторженный с нашей стороны и горестный – из рядов Сим-Сима. Затем десяток наших бросились к яме и закидали ее бутылками. Но прикончить шоколадного робота не удалось. Ротор и Септик подошли к яме и выстрелами отогнали братков подальше. Черные солдаты образовали внешний круг, и нашим пришлось отходить к бетонным тумбам, потому что больше ловушек в роще не было. 
Пока супер-солдаты пытались достать из ямы своего товарища, симсимеры предприняли атаку на тумбы. Братки по приказу Бульдога подпустили черных солдат вплотную, а потом каждый бросил в них по две зажигательные бутылки. Ружья и самопалы довершили начатое, и симсимеры отступили, унося с собой раненых и обожженных коллег.
Однако дальше удерживать эту позицию было бессмысленно. Симсимеров становилось все больше, а Вакуума уже вытащили из ямы. Мы увидели, как на улице показался автомобильный портал с длинным краном, и поврежденного робота положили на платформу-прицеп. Теперь Ротор и Септик снова были готовы к атаке, а хлебнувшие огня симсимеры, надо полагать, серьезно на нас разозлились за ожесточенное сопротивление.
Мы тихо сняли оборону и покинули городской парк. Противник преследовал нас по пятам. Следующим пунктом обороны был старый колхозный рынок, где Бульдог намеревался дать Сим-Симу решающий бой.
Колхозный рынок, лишенный когда-то самого крупного и популярного в городе центрального торгового павильона, выглядел жалко. Металлические ряды проржавели и погнулись, а в многочисленных оптовых лавках на окраинах рынка все было разгромлено и разворовано много лет назад. Теперь там даже крысы перевелись.
Посреди рынка когда-то выкопали несколько обширных котлованов – канувшая в лету власть перед тем, как окончательно сгинуть, впала в старческий маразм и намеревалась построить тут большой торговый центр. Но мозгов у нее хватило лишь на то, чтобы разрушить до основания прежние устои. И вот теперь, спустя многие десятилетия Бульдог и его люди, наконец, оценили по достоинству мудрость той власти. Оказывается, тогдашние чиновники не были полными идиотами. Их, скорее, следовало поставить в один ряд с великими юродивыми и дервишами, ряжеными в рубище с колокольчиками. Хриплыми голосами они предрекали народам разруху либо процветание. И вот, во времена, казавшиеся нам теперь седой древностью, современные юродивые, ряженые в строгие костюмы и лакированные ботинки, предвидели, что сегодня нам понадобится нечто особенное для встречи Сим-Сима, и вырыли глубокие котлованы с острыми железобетонными сваями на дне посреди старого рынка – даже не очистив его от рядов и мусора. Это были готовые ловушки, их оставалось только прикрыть сверху тонкими досками и фанерой.
Я не буду подробно описывать бой на колхозном рынке, поскольку он мало чем отличался от предыдущей схватки в горпарке. Только сообщу, что Ротора удалось заманить в один из котлованов, и он с грохотом насадился на три сваи. С крыш окрестных лавок братки закидали симсимеров бутылками и камнями, и они не смогли вовремя прийти на помощь роботу-неудачнику. Котлован заранее был на треть залит горючей смесью, и Бульдог лично бросил туда горящий факел. Когда обожженный Септик добрался до котлована, спасать там было уже некого. Либо нечего - уж не знаю, как говорить в данном случае. Сгорая, Ротор орал, словно человек. 
Проявляя чудеса живучести, Септик прикрыл отступление симсимеров. Они отходили сквозь квартал к школе Гагарина, и на бывшей электрической подстанции возле этой школы мы их настигли. К этому моменту мы уже настолько обрели уверенность, что, не страшась, бросались прямо на автоматы симсимеров и отбирали их у обгоревших черных солдат. Но неожиданно возле подстанции высадилась с грузовиков свежая рота противника, и сражение разгорелось с новой силой.
Наш небольшой отряд прижали к ограде подстанции. У нас кончились бутылки, половина отряда обгорела либо была ранена. Лежа за обломками старых трансформаторов, мы понимали, что врагов слишком много, и вряд ли после такого ожесточенного боя нас милостиво возьмут в плен.
Более тридцати симсимеров, прекратив огонь, приблизились к нашим обломкам. Было слышно, как щелкают перезаряжаемые магазины.
В этот момент, как это бывало и ранее, нас спасла Лиля. Она поднялась над нашей несчастной баррикадой в полный рост и с металлическим прутом направилась к симсимерам. В следующее мгновение ее должны были расстрелять, но этого не произошло.
В щель между аквамариновыми гирляндами керамических изоляторов я увидел, как черные солдаты вскинули винтовки, но один из них, высокий, с красной полосой на шлеме, гортанным вскриком приказал им остановиться. Мы знали, что полоса на шлеме означает у симсимеров что-то вроде сержанта. Значит, это был командир отряда. Во всяком случае, его послушались, и солдаты опустили винтовки.
Хотя мы не видели скрытого маской лица сержанта, мне показалось, что он смотрит на Лилю с нескрываемым изумлением. Она тоже уставилась на него, склонив окровавленный прут к земле.
Это продолжалось несколько секунд. Затем со стороны грузовиков Сим-Сима прозвучал мелодичный сигнал. Он повторился несколько раз, и симсимеры словно очнулись от ступора. Они одновременно вскинули винтовки на плечи и замаршировали к выходу из подстанции. Как я понял, это был сигнал к отступлению.
Сержант несколько раз оборачивался на Лилю, но скоро вражеский отряд скрылся за изрытыми пулями шкафами трансформаторов. Мы поднялись из укрытия и тоже последовали к выходу.
Солдаты грузились в машины. Покореженный Септик с трудом принял форму автомобиля и, покачиваясь, медленно поехал в сторону старой церкви.
Бульдог и братки вместе с нами приблизились к сетке, ограждающей подстанцию.
- Вот и все на сегодня, - сказал Бульдог, бинтуя свое пробитое пулей предплечье. – А вы неплохо дрались для свалканавтов.
Я подошел к Лиле. Она все еще была под впечатлением диковинной встречи с симсимерами.
- Не думал, что у них остались какие-то моральные принципы, - сказал я, чтобы завязать разговор. – Я только не понял – они не стреляли потому, что ты была без оружия, или из уважения к слабому полу?
- Какое уважение? – воскликнула взволнованная Лиля. – Это был он – Мухтар! Мой брат! Я знала, что он жив. И он узнал меня!
Бросив железный прут на землю, она подошла к Инспектору и потребовала:
- Мы немедленно должны отправиться в микрорайоны. Я хочу найти своего брата.
- Конечно, теперь-то дорога открыта, - ответил за Инспектора Бульдог. – Теперь они долго сюда не сунутся.
Со стороны школы примчался напуганный подросток.
- Звонили из спортзала! – прокричал он. – Они напали со стороны речки!
Бульдог оставил два отряда на защиту подстанции, после чего мы огромной гурьбой бросились к штабу братства. Еще издалека мы услышали сердитый говор крупнокалиберного пулемета и ответные разрывы гранат. Это означало, что блок-пост у спортзала еще держится.
На спортзал напали два робота, высаженные с Левиафана. Кальмары в воде, на суше они выглядели как огромные насекомые. Когда мы приблизились, они уничтожили ракетой блок-пост и подошли к спортзалу уже на тридцать метров.
В кальмаров полетели оставшиеся бутылки. По ним также открыли огонь из трофейных автоматических винтовок.
Бой продолжался еще долго, но в итоге сильно потрепанные роботы поняли, что сегодня нашего пленника они освободить не смогут. Разразившись на прощание длинной очередью из пулеметов, кальмары заскользили к воде и плюхнулись в Черную речку. Мы не пытались их преследовать, памятуя о вооруженных катерах.   
К счастью, это была последняя схватка за этот день. Пока Интер распоряжался лечением раненых и похоронами нескольких героически павших в бою, Бульдог провожал нас в последний отрезок пути до микрорайонов. На улице Чапаева он остановился и сказал:
- Дальше я не пойду, там уже не моя территория. Вы там не забывайте о нас. Мы будем ждать регулярных поставок нектара. Лучше работать со своими, чем покупать у посредников за дикие деньги.
- В этом не сомневайся, брат, - пообещал Инспектор, чья раненая рука висела на перевязи. – Отправим к тебе караван сразу же, как доберемся.
После пережитых нами приключений дорога от Темных районов до четвертого микрорайона пролетела незаметно, хотя почти все мы были ранены и обожжены. Первым из знакомых нас увидел Мустафа. Он стоял на дороге возле тридцать шестого дома и грустно смотрел в даль. Как потом он рассказывал, так он проводил много времени с тех пор, как мы исчезли. Все считали, что мы разбились в районе Гелиодоровых гор, и только Мустафа с Кочегаром пытались наводить о нас какие-то справки и даже планировали безумный подводный рейд на левобережье, чтобы обнаружить наши останки.
Увидев кучку чумазых, окровавленных людей в лохмотьях, Мустафа сначала не поверил своим глазам, но через мгновение издал радостный вопль и бросился к нам. Тут он дал волю своим чувствам и подолгу обнимал каждого из нас, обливаясь слезами и крича что-то вроде:
- Это вы! А я верил, что вы вернетесь, все эти дни верил!
В нашем родном подвале мы вдоволь напились нектара и сменили завшивевшую, провонявшую всеми запахами Авангарда одежду. Скоро пришли руководители Нектарного Альянса, обрадованные вестью о нашем возвращении. Используя оборудование, вывезенное на подводной лодке с базы Тиграна, они наладили производство нектара в нескольких подпольных заводах, и дела теперь шли намного лучше прежнего.
Пока мои друзья делились впечатлениями и планировали будущие действия, я положил в пакет несколько бутылок нектара и направился в свою старую квартиру. Там я растянулся на диване и, попивая нектар, стал тупо смотреть в потолок, постепенно приходя к мысли, что это и есть счастье – вернуться домой после дальней дороги и валяться в блаженной лени, зная, что в шкафу есть еще несколько бутылок любимого пойла, а, проснувшись утром, ты окажешься не на очередном уровне Дома Мистерий, а все на том же продавленном диване.