И был вечер...

Отец Никодим молился. Молился за души невинных, за спасение веру потерявших, за избавление от напасти страшной. Чадила свеча, лики святых безмолвно взирали на старца, густой запах ладана приносил умиротворение старому проповеднику. Никодим слышал шум толпы, чувствовал приближение угрозы и знал, ему придется отвечать за всё.
 
 За патриарха и митрополитов бросивших паству в первые же часы катастрофы, за церкви и соборы не пускавшие страждущих, за проповедников мародерствующих в опустевших домах. Святой отец встал с колен, поправил рясу и крест и вышел за ворота церкви, навстречу обезумевшей толпе.
Разьяренные люди приближались к церквушке. Ведомые яростью они шли не обращая внимания на крики упавших и они не остановились перед одиноким священником до последнего пытавшемся защитить приход.
 
 Избитый и брошенный возле южной стены церкви Никодим пришел в себя от диких криков толпы из оскверненной церкви. Он с трудом повернул голову, и закашлялся.
- Прости их Господи - монах сплюнул кровью, - Ибо не ведают что творят..,
Святой отец вытащил из складок рясы детонатор, нажал на кнопку, и подорвал церковь навсегда упокоив души осквернителей посягнувших на святыню. Погребальный костер пылал весь вечер и всю ночь, оставив после себя лишь пепелише. И был вечер. И было утро...