В гостях

                Но уважение - не страх;
                Не власть его основа – мнение!
                М. Ю. Лермонтов
 
Пэгги не могла иметь ребенка. Для отвлечения от грустных мыслей гражданский муж предложил ей создать образовательный журнал для развития чужих детей. Обеспечил финансовую подержку. Благодаря нерастраченной энергии и завидным способностям Пэгги, новое издание быстро завоевало популярность. Причем не только у детей, но и у взрослых.
Со свойственным американцам, особенно в первом поколении, честолюбием Пэгги захотела расширить круг читателей за пределами Америки. Знающие люди посоветовали найти в качестве партнера подходящее издание в нашей стране.

В 90-х годах прошлого века у политических деятелей и деловых людей Америки, в очередной раз, в моду вошла Россия. Широко распахнув двери и окна ранее закрытого дома, наивные и тщеславные, хотя просится более резкое слово, тогдашние руководители государства превратили себя и все население в несмышленых учеников. Обучать их брались всякие прошенные и не прошенные учителя.

Как принято у цивилизованных миссионеров, по ходу строительства капитализма попутно грабили, а кое-где продолжают и сейчас, природные ресурсы страны, вывозили предметы старины и искусства. Взамен приглашали наиболее способствовавших в грабеже представителей российской правящей верхушки в США. Там блеском торжественных приемов окончательно затуманивали закружившиеся во хмелю головы. Под одобрительные хлопки по плечу, выглядевшие как жест особого доверия, щедро давались обещания. Большинство из них не будут выполнены никогда.

Раньше с нашей страной считались, потому что боялись. Теперь - не боятся, но за равных не считают. На мой взгляд, из-за холопского поведения некоторых российских руководителей перед заокеанским барином. Если не поддаваться психологическому натиску, не унижаться, сохранять чувство собственного достоинства, можно добиться и уважения, и равных возможностей участия во взаимовыгодных делах. Вот наглядное подтверждение.

Пэгги прислушалась к данному ей совету. Поручила фирме-посреднику подыскать среди российских журналов возможного партнера для далеко идущих планов. Выбор пал на научно-популярное издание, в котором я работал. Оно выпускалось и на английском языке. В журнале Академии наук СССР, авторитет которой в то время был чрезвычайно высок во всем мире, в    качестве авторов выступали виднейшие ученые страны. Видимо, по этой причине он и вызвал интерес американских партнеров.

Для детального обсуждения проекта требовались серьезные переговоры. От советского журнала вести их поручили мне. С этой целью я отправился в Нью-Йорк.

Отдаю должное деловой хватке Пэгги. За несколько часов мы разработали план обмена изданиями и публикациями. Договорились помогать в их распространении в странах пребывания. Нашего при их содействии в США и соответственно наоборот.

В ходе обсуждения выявились нюансы, которые в Москве невозможно было предвидеть. Мне понравилось умение американцев преодолевать самые трудные проблемы с ходу, а не откладывать их решение на потом. В полном удовлетворении от совместного мероприятия с нетерпением ожидал завершающего этапа переговоров. Но тут возникла заминка.
Без утверждения мужа договоренности с Пэгги не стоили и ломаного гроша. Ее самостоятельность была достаточно велика, но решения по принципиальным вопросам все-таки принимал муж.

Еще в Москве сотрудники фирмы, организующей мою поездку в Америку, предупреждали о его своеобразном характере. Они почему-то полагали, что Пэгги сама все согласует с Джоном и мне не придется встречаться с ним. Но поскольку дело касалось международного сотрудничества, она не осмелилась брать весь риск на себя.

В фирме-посреднике, заинтересованной в коммерческом успехе проекта не меньше советской стороны, приуныли. Хорошо зная непредсказуемость Джона, не ждали от предстоящей встречи, да еще с представителем России, к которой он относился довольно скептически, позитивных результатов. Слишком разные весовые категории -  американский мультимиллионер и зам. главного редактора русского журнала.

Заметно волновалась Пэгги. Как выяснилось, я был первым русским гостем фешенебельного дома в Манхэттене. Даже слуга-поляк, провожая меня в отведенную мне комнату на 5 этаже, предупредил, чтобы я был очень осторожен в своем поведении.

Признаться, это нагнетание страстей вызвало удивление. За кого они беспокоились? За нас? Что терял наш журнал при самом неблагоприятном исходе? Контракт, свалившийся как манна небесная, без всякой инициативы с нашей стороны. С другой стороны, не только мы заинтересованы в его реализации.

Кроме того, я прекрасно понимал, что за американским выбором стоял престиж советского академического журнала. Так вряд ли он пошатнется, если заманчивый проект не будет подписан. Осознав, что возможные потери минимальны, успокоился. Решил выступать как абсолютно равный партнер в переговорах заинтересованных сторон.
Если все предостережения направлены на то, чтобы заранее выставить меня жалким просителем в приемной богатого американца, то эта роль не по мне. В конце концов, не мы приглашали их к сотрудничеству, а они нас. 

Приняв решение о стиле поведения, спустился в гостиную в слегка воинственном настроении. Когда угощали напитками, то выбрал минеральную воду, чем невольно разрушил у прислуги стереотип представления о русских, которые обязательно пьют водку.
С Пэгги уточнили последние детали проекта. Плохо скрываемое волнение не давало ей сосредоточиться.

Мне стало интересно. Что же это за человек, если жена трепещет перед встречей с ним? Возможно, тревога объяснялась опасением за первый международный договор, который она подготовила самостоятельно. Тем не менее, подобные отношения непривычны даже для деловых партнеров, не говоря уже о семейных.

Увлеченный разговором, не заметил, как появился Джон. По изменившемуся выражению лица Пэгги, догадался, что за моей спиной кто-то стоит. Сразу оказался в невыгодном положении. Пока поднимался с кресла, поворачивался лицом к хозяину, у него хватило времени окинуть меня взглядом. Составить первое впечатление.
У меня такой возможности не было. Посмотрев на него, я оказался в шоке. Полагаю, меня можно понять.

Бросив насмешливый взор на мой официальный костюм, он небрежно подал руку, унизанную перстнями. Для уроженца Италии это – нормальное явление. Но дальше. В расстегнутой до пупа шелковой рубахе виднелись массивные золотые цепи на волосатой груди. Облик плейбоя завершали кожаные в обтяжку штаны, такие же черные, как и сопровождающие его две огромные собаки, больше похожие на пантер.

У меня потемнело в глазах. Настроенный на серьезные переговоры, я испытывал одновременно чувство гнева и разочарования. Воспитанный на советских представлениях о том, в каком виде нужно являться на официальные переговоры, вспомнил русскую пословицу - «встречают по одежке». При этом напрочь забыл вторую ее часть. На какой-то миг потерял контроль над собой.

Мое агрессивное состояние первыми почуяли собаки. Глухим рычанием они дали понять, что в этом доме никому не стоит горячиться. Их выдержка при очевидном недовольстве моим поведением отрезвляюще подействовала на меня. Как полезно поучиться иногда у братьев наших меньших. Только в данном случае, меньшим, ну хотя бы по размерам, да, пожалуй, и по сути выглядел я.

Отходя от вспышки гнева, постепенно обретал способность здраво рассуждать. Возможно, мой партнер решил шокировать меня своим видом, как бы давая понять, что не очень-то верит в деловой настрой русских.

К сожалению, оснований для подобной позиции было больше, чем достаточно. Слишком многие соотечественники не просто давали, а подписывались под безответственными обещаниями. Вкусив гостеприимства принимающей стороны, исчезали как падающие звезды, оставляя призрачный блеск и никаких ощутимых результатов.

Несомненно, мой собеседник знал о порочной практике. Потому, возможно, относился к встрече со мной как к забаве, Согласился лишь в угоду жене. К тому же любопытно посмотреть, как будет вести себя «медведь из русской берлоги» у него дома. При случае посмешит знакомых рассказом о российском госте.
Мысли вихрем проносились у меня в голове. Как ни печально признавать -  причин для скепсиса Джону хватало. Беспристрастный анализ говорил, что шансы на успех ничтожны.

Мою вспышку заметил и он. Это было первое, что не укладывалось в его представления о поведении русских. Джон по рассказам уже имевших с моими соотечественниками деловые отношения был уверен -  гость должен  выступать в роли смиренного просителя. А не демонстрировать норовистый характер. Все непонятное вызывает интерес. Джон продолжил изучение попавшего к нему в дом человека.

После первых приветственных слов он традиционно предложил что-нибудь выпить. Скорее от растерянности, чем осознанно, я согласился на предложение. Слуга принес виски с содовой. Попробовав, понял, что добросердечный поляк решил подстраховать меня, чрезмерно разбавив виски. Вновь меня понесло, как подстегнутую без нужды лошадь.

Попросив слугу принести бутылку и пустой стакан, я предложил наполнить его до половины. Может быть, это слишком русский способ привлечь внимание, К сожалению, другого в тот момент придумать не удалось. Уж очень я был раздосадован тем, что      столь привлекательный проект оказался в зависимости от прихоти одного, заранее настроенного против, янки. Пора справлять поминки, и полстакана виски представлялись мне подходящей дозой.

Мой жест вновь привлек внимание. Джон с любопытством смотрел на меня. Отступать некуда, и подняв тост за здоровье хозяйки дома, я осушил содержимое до дна. Отдаю отчет в глупости моего поведения. Но возможно, в обстановке высокомерного, скептического отношения ко мне как русскому, это был единственный способ эпатировать его также, как и он меня.

С откровенным интересом дожидаясь, как подействует алкоголь, Джон завел беседу об агрессивности Советского Союза во внешней политике. От самонадеянности он допустил промах.  Я немедленно воспользовался им. Даже более подготовленные политики и журналисты едва ли сумели бы отстоять уязвимые для США позиции в этом вопросе. С фактами и примерами, в том числе на основе публикаций в нашем издании, доказал ему, что СССР всегда отвечал на американский вызов. Касалось ли это атомного и ракетного оружия, самолетов или подводных лодок. Он признал свою неподготовленность в обсуждаемом вопросе. Это была маленькая, но победа.

Джон внимательно слушал меня. Не забывал наблюдать и за действием алкоголя. Видимо, мое нервное возбуждение уравновесило его влияние. Ни в моем поведении, ни в моей речи оно совершенно не проявлялось. Тон беседы явно переменился.  С его стороны стали проскальзывать нотки дружелюбия.

Не советую никому следовать моему примеру. Но убежден, что в той обстановке это был, пожалуй, единственный способ повернуть ситуацию в свою пользу. Мое желание шокировать его, он расценил как демонстрацию силы.  Как стремление встать на тот же уровень интереса к взаимовыгодному делу, что наблюдался и у него. Джон понял -  я не жду никаких подачек, не собираюсь выступать в роли просителя. Единственное приемлемое условие – вести переговоры на равных.

Чтобы плавно перестроиться на новую роль, Джон переменил тему разговора и стал расспрашивать меня о моей семье. Подготовленный к этой теме, которая всегда всплывает при общении с американцами, я с гордостью показал фотографии жены и двух сыновей. В шутку добавил (все-таки действие алкоголя бесследно не прошло), что сыновья рождаются только у сильных мужчин. Тут фортуна, наконец-то, обернулась в мою сторону.
Отведя меня в сторону, сообщил, что у него растут три сына.  К сожалению, не от Пэгги. «Значит я еще более сильный мужчина, чем ты» – сказал он с улыбкой. Мне не оставалось ничего другого, как продолжить шутливую игру.

Так мало-помалу удалось переломить настроение человека, совершенно не готового на серьезные переговоры. Он честно признался в этом, когда мы прощались.
Примерно через час, мы приступили к обсуждению предстоящего сотрудничества.  Джон время от времени посматривал на меня с легким подозрением. Лишь безупречное владение всеми деталями проекта убедило его в адекватности моего состояния.

Благодаря своему опыту Джон сразу увидел сильные и слабые стороны задуманного совместного предприятия. Несколькими замечаниями придал ему более реалистический характер. Дальнейшее обсуждение велось на уважительной основе между равноправными партнерами. Джон быстро понял, что планируемый обмен журналами действительно выгоден для обеих сторон. 

Окончательно лед недоверия сломило то обстоятельство, которого он не знал, что инициаторами проекта выступила не советская сторона, а американская посредническая фирма.
От официальных разговоров мы плавно перешли к свободному общению. Джон рассказал, с каким трудом начинал свой бизнес в Англии.  Поняв его бесперспективность там, решился на переезд в США. Одновременно расспрашивал о жизни в нашей стране. Сам большой любитель путешествий, Джон увлекся моими рассказами о поездках в Сибирь и на Дальний Восток. Спросил, приходилось ли бывать за границей.

Узнав, что недавно я посетил его родную Италию, буквально засыпал меня вопросами. С одними оценками Джон соглашался, другие оспаривал. Беседа приобретала все более оживленный характер.  Я рискнул поделиться случившимся с нами казусом. Почти в каждом из городов Италии нас угощали пиццей, которая почему-то не вызывала у нас ожидаемого итальянцами восторга. После очередной дегустации хозяева обещали, что когда мы приедем в Неаполь, то там попробуем настоящую пиццу.
Наступает торжественный момент. Подают шедевр поварского искусства. И…никакого восторга.
Может быть, из вежливости следовало восхититься, но разочарование оказалось слишком сильным. Когда же я сказал, что моя бабушка, всю жизнь прожившая в г. Баку, называла подобное блюдо яичницей с помидорами, негодованию не было предела.

В отличие от итальянцев патриотические чувства Джона моя байка не задела. Более того, он искренне веселился, когда я рассказывал, как переживали его соотечественники из-за неудавшегося сюрприза. Но, узнав, что итальянская кухня мне все-таки нравится, решил угостить меня блюдом собственного приготовления. Это была неслыханная честь, которой удостаивались далеко не все посетители этого дома.

Джон отдал необходимые распоряжения по проведению подготовительных работ, а потом поближе познакомил меня со своей гордостью – собаками. Псы редкой африканской породы, больше походили, как я уже упоминал, на пантер. Такие же крупные и гибкие, такие же черные, как уголь, они вызывали невольное опасение. Но Джону подчинялись беспрекословно. Его отношению к своим питомцам обслуживающий персонал в доме мог только позавидовать. Когда у одного из них сломался клык, Джон потратил, даже по его понятиям, баснословную сумму на исправление дефекта. Американские стоматологи восстановили зуб необычайному пациенту.
Демонстрируя любимцев, Джон перешел на совсем доверительный тон. Хотя ему не приходилось встречаться с русскими, он был наслышан о проказах наших соотечественников. Этим и объяснялось негативное отношение ко мне на первых порах. Да еще слишком официальный костюм. «Прямо агент КГБ какой-то» - со смехом сказал он.

Как ни удивительно, абсолютно не приемлющий спиртное Джон, очень правильно понял, что мой поступок со стаканом виски был протестом против его линии поведения. А протест мог исходить только от независимого человека. Это и заставило его продолжить общение. 
«Теперь я убедился, что русские умеют не только пить, но и вести серьезные переговоры" – заметил он с улыбкой.

Стараясь не остаться в долгу, сказал, что поначалу он был высокомерен как верблюд. «Почему верблюд?» –удивился Джон.
«Потому что верблюд смотрит на всех свысока» –ответил я. «Из-за своего роста» – уточнил он и приподнялся на цыпочки. Хотя был выше меня на полголовы. Ну, чем не позабавишь ребенка, даже большого. С довольной улыбкой он удалился священнодействовать на кухню. Мы с Пэгги остались в гостиной.

Она так бурно благодарила меня за установление деловых и отчасти личных отношений с Джоном, что я, как в анекдоте, где человек объяснял собеседнику что-то до тех пор, пока сам понял суть дела, тоже осознал насколько это была трудная задача.

Стоило начать заискивать перед ним или выступить в роли бедного просителя, и моя миссия с треском провалилась бы. Только разговор на равных, сознание собственного достоинства, и, наконец, доскональное знание деталей обсуждаемого проекта позволило переломить явно скептическое отношение Джона к предстоящей сделке. И, конечно, то, что это был действительно взаимовыгодный договор, а не закамуфлированная просьба о милостыне, позволило добиться успеха в, казалось бы, безнадежном деле.

В дальнейшем мои, не слишком порядочные, руководители отстранили меня от до сих пор процветающего дела. Уж слишком лакомый попался кусок.  Россию этим не удивишь. Странно было бы, если такого не произошло.

До благородства американских бизнесменов, привыкших, в большинстве своем, держать даже устное обещание, нашим новоявленным капиталистическим акулам еще ой как далеко.

Но горжусь, что стоял у истоков создания совместного предприятия, заложил первый камень в прочное основание. При этом, в отличии от многих высоких правительственных чинов, не выступал в роли бедного родственника, которого можно и безнаказанно унизить, и выставить в роли шута. А под шумок ободрать как липку.

Уважаемые читатели!
Данный рассказ в обновленной версии вошел в сборник «Судьбы людские», выпущенный в 2016 году издательством Ridero.ru.
Заказать электронную книгу (90 руб.) можно в интернет-магазинах Литрес, Ozon.ru, ТД "Москва" (moscowbooks.ru), Google Books (books.google.ru), Bookz.ru, Lib.aldebaran.ru, iknigi.net, Bookland.com, на витринах мобильных приложений Everbook, МТС, Билайн и др.,
Печатный вариант по цене 190 руб. можно приобрести на Авито.ру и Алиб.ру.
Ваши отзывы, в том числе и критические, можете направлять по адресу igorzudov@mail.ru.
Заранее благодарен И. А.