Мспытание чувств

Вечер. Лариса, моя жена, возвращается с работы. Она долго шуршит в прихожей, потом (слышу по шагам) направляется на кухню и долго там копошится. Это выглядит, по меньшей мере, странно, потому что обычно, приходя с работы, с полчаса плещется в ванной, смывая с себя дневной «марафет», и лишь после этого приступает к обязанностям хозяйки.

Интересная, правда, логика женщин? Дома, рядом с законным мужем выглядят чувырлами лохматыми, но на работу или даже просто на улицу, то есть на люди, долго прихорашиваются, чтобы там предстать лучше, чем они есть на самом деле. Да, все мужики сволочи, но бабы чем лучше, ставящие ни во что своих мужей?

Впрочем, я не об этом.

Проходит с полчаса. Я, находясь в гостиной, слышу, а слух у меня хороший, слабый писк. Почудилось, что ли? Встаю и иду, чтобы удостовериться. Пищать у нас могут лишь тараканы-прусаки, да и те гостят обычно не по долгу: стараемся не создавать этим тварям режим наибольшего благоприятствования. Осматриваю прихожую – никого. В ванной и туалете – тоже самое. Иду на кухню. Там сталкиваюсь с женой, которая собой пытается что-то или кого-то загородить. Но, увы: между ее ног проскальзывает крохотный пушистый комочек, которому, наверное, не больше месяца. Комочек поднимает мордашечку в мою сторону и здоровается:

- М-м-миии, - тонюсенько пищит он, а потом начинает тереться о мой тапочек.

- Откуда? – спрашиваю я и смотрю на жену.


- У приятельницы кошка родила котят… Предложила мне… Ну, я не могла отказаться… Посмотри, какой славный котеночек… От настоящей сибирской кошки, между прочим… Подрастет и будет как мать: лохматым-лохматым… Приятельница говорит, что сибирские кошки очень умные и не гадят, где попало.

Я хорошо знаю легкомыслие жены, поэтому сердито спрашиваю:

- А ты готова отвечать полной мерой  за того, кого хочешь приручить?

- Конечно, - отвечает жена. – Он такой хорошенький!

- Ты хоть посмотрела, кот это или кошка?

- Кот, конечно, кот, - уверенно ответила жена.

Я беру комочек на руки, переворачиваю на спинку и говорю:

- Да, кот, но с ярко выраженными женскими половыми признаками.

Так вот в квартире поселился еще один член семьи по имени Дашка. Кошка росла не по дням, а по часам, и через несколько месяцев стала огромной, невероятно пушистой, удивительно ласковой и нежной. И, разумеется, как всякая особь женского пола, капризная. Особенно в еде. Если вначале лопала за милую душу  минтай вместе с головой, потом стала оставлять головы, а еще через какое-то время стала воротить свою очаровательную мордашечку от минтая, настаивая на более вкусной рыбе. Подобным же образом повела и по отношению к колбасе:  довольствовалась вареной «Молочной» и ничего,  после стала требовать исключительно полукопченую.

Дашка стала полновластной хозяйкой: делала, что хотела; ела лишь то, что ей по вкусу; сидела там, где для нее было предпочтительнее; спала на том кресле, где особенно мягко и удобно свернуться калачиком.

 Дашка, в самом деле, оказалась чистюлей: большую и малую нужду справляла лишь там, где ей было предписано. И в добровольном порядке объявила непримиримую войну мухам. Как только муха оказывается в квартира, Дашка начинает за ней охотиться и шумно гоняться по комнатам, роняя все на своем пути, до тех пор, пока не поймает и не съест.

А еще Дашка влюбилась в меня. И все свободное время стала проводить на моих плечах. Растянется и кажется, что у меня огромный серебристый меховой воротник. Когда на работе задерживаюсь, то начинает скучать и нервно бегать, мяукая, по комнатам. Зато, заслышав мои шаги еще  на лестничной площадке, она вся сосредоточивается, выбирает удобную (чтобы разбег был) позицию и как только отворяю входную дверь и появляюсь в проеме, Дашка одним стремительным прыжком оказывается на плечах и долго лежит, облизываясь и урча мне в ухо.

Мало-помалу жена стала выказывать неудовольствие. Особенно раздражалась из-за клочьев пуха и шерсти на стульях, креслах и диване. Я неизменно спрашивал:

- А ты разве не знала об этом раньше, когда соглашалась взять котенка?

Жена зло фыркала в ответ, не находя  аргументов.


Но шерсть, как оказалось, - полбеды. Настоящая беда началась тогда, когда Дашке исполнился год, когда вдруг (для жены, но не для меня) стала, не давая по ночам сомкнуть нам глаза, требовать кота. Это были дни настоящего кошмара. Я лишь говорил:

- Терпи, голубушка, терпи. Неси свой крест… Надо сначала думать, а уж потом принимать решение.

Жена в ответ:

- Найди ей какого-нибудь приблудного кота.

- Да? А котят куда?

- Утопить можно.

- Ты, что ли, станешь топить?

- Я – не смогу.

- Ну, а я – тем более.

Семь дней кошмара и три месяца передышки.

В один из периодов сексуальной активности Дашки пришел я домой, но меня никто не встретил. Показалось странным. Спросил у жены. Та сказала, что надоело слышать беспрестанное мяуканье и она Дашку, которая дальше порога не бывала, выкинула на улицу. Увы, это оказалось правдой. Я смог только и спросить:

- Как ты могла?!


Мне стоило больших усилий, чтобы сдержать переполнившие меня эмоции. Я ушел и до полуночи искал Дашку. Осмотрел все подъезды нашего дома, прошуровал подвалы, но Дашку так и не нашел. Исчезла навсегда. Что с ней стало? Собаки растерзали? Или добрый человек подобрал? Не знаю.

Как могла женщина, сюсюкающая по поводу кошечек и собачек, утверждающая, что безмерно любит, так поступить с живым существом, которое всецело доверилось нам?

Нет, Лариса  не прошла испытания чувств. Для нее любо лишь то, что удобно и не доставляет хлопот. Минутный каприз (ах, какой миленький котеночек!) обернулся…

Какое, право, жестокосердие!

ЕКАТЕРИНБУРГ, май 1980 - сентября 2005.