Беженцы

   Велика Россия! Владения её простираются  с Запада на Восток почти на десять, а с Севера на Юг на пять тысяч километров богатейших земель. Равнины и горы, леса и болота, озёра и моря. А сколько рек и речушек, и вовсе не счесть. Но именно тот самый Юг, о котором либо молчат, либо вспоминают, понурив взгляд,  всегда был разменной монетой во всех войнах. Вот  и чеченская девяностых, пронеслась кровавым вихрем по простором необъятной страны. Её отголоски эхом плача глубоко заселили в ущельях Кавказского хребта, склоны которого обильно напитаны человеческой кровью.
      Чтобы управлять такой огромной страной, а вернее сказать, помогать её людям,  жить в мире и согласии, надо обладать недюжинными способностями.  Но появление такого лидера  редкость и большое везение, граничащее с земным счастьем.
     Мы не будем судить не тех, кто развязал эту кровавую бойню, не тех, кто преуспел в своих греховных делах, наживаясь на горе и слезах своего народа. Это дело времени и Всевышнего. А просто постараемся понять, и выразим своё сострадание тем, кто вынес эту непосильную ношу из ада событий того времени, и остался, не смотря ни на что, добрым  человеком.
       Город, который постигла, столь тяжёлая судьба, был когда-то крепостью. Она своей неприступностью и доблестью воинов, подарила ему звучное название: «Грозный».  Казаки, населявшие её, служили защитой мирным жителям станиц, от набегов чеченцев с гор. Свою крепость они воздвигли на берегу реки Сунжы,  в её прекрасной цветущей долине. Намного позже, в начале девятнадцатого века, вокруг неё открыли залежи нефти, разработали промысла, построили заводы. Город стал расти вокруг небольшого православного храма Михаила Архангела, построенного терскими казаками ещё в конце девятнадцатого века. Пред его иконами, стоя на коленях и крестясь, казаки просили Бога о помощи в их нелёгкой жизни. Населяющие горы племена не давали покоя мирным поселенцам. Постоянные набеги, грабежи, угон жителей в рабство, воровство женщин и детей отягощали и без того несладкую жизнь. Но терские казаки были твёрдым и бесстрашным народом. Охраняя свои границы по реке Терек, они платили своим обидчикам той же монетой. Их ответная  жестокость хоть как -  то сдерживала крутой нрав соседей.
              После Октябрьской революции город переходил из рук в руки различными декретами примирения, но всегда население её состояло в основной массе своей из казаков. Горцы, привыкшие к жизни в поднебесье, привязанные к своим родовым селениям и захоронениям предков, не стремились переселяться на равнину к своим бывшим врагам. Так было до злополучной перестройки всего огромного государства, частью которого был и Кавказ. Стараясь урвать кусок пожирнее, в смутное время передела, бандиты вдруг решили наконец-то отомстить тем, кто, как казалось им, притеснял их  и виновен во всех  бедах. Им стал простой русский народ, который своим потом и кровью построил цветущий город у подножья гор.
     К началу войны там проживало почти двести пятьдесят тысяч русских людей и столько же представителей всех национальностей огромной советской страны. Они трудились на  нефтеперерабатывающих заводах, которые отстояли в трудные годы от фашистских захватчиков. И в то время крепость не сдалась врагу. Оборону держали все от мала до велика.  Теперь город стёрт с лица земли, но жив в душах тех, для кого он был Родиной. Стамбул навсегда останется Константинополем, кто бы, не правил там и  не разрушал его святыни. Память вечна, как вечна душа человека. Потому что именно в ней  живёт то, что называют любовью. Так и этот город навсегда останется крепостью Грозной, которая, как трофей в битве, перешла  из рук в руки.
      Михаил с Валентиной жили дружно и счастливо  в городе садов, фонтанов, среди добрых и умных людей. Работали на заводе, растили двух сыновей. Но пришло время испытаний. Войну ждали со дня на день. Обстановка была таковой, что в её неизбежности были уверены все. Город буквально наводнили неадекватно ведущие себя  люди. Это были в основном выходцы из Казахстана чеченской национальности. Их  выдворили оттуда, в связи с распадом огромного государства, под названием Советский союз. Приход  к власти в стране их лидера, в чём они были уверены и носили  значки с его фотографией на груди, позволил им вести себя так, как они считали нужным. Ночные рейды по домам «неугодных» людей, по признаку национальной принадлежности, стали обычным делом. Избиение русских в общественных местах, на улицах, откровенные призывы кровавых расправ над ними -  всё это свидетельствовало о неизбежности военных столкновений. Негласным указом новых хозяев евреям и армянам давался всего один год на добровольный выезд с территории республики. Благосклонность к бывшим хозяевам, т.е. русским, позволяла им задержаться на два. По истечению этого времени и ждали военных действий. Перед этим обстановка настолько накалилась, что все с нетерпением ждали развязки, пусть даже самой непредсказуемой. Те, кто пытался продать своё жильё и покинуть город, погибали на выезде из него. Зверски убитые и ограбленные, они были молчаливыми свидетелями того, чего не стоит делать. В одну из ночей была назначена резня. Двери квартир «неверных» в подъездах многоэтажных домов были помечены крестами. Они красовались на утеплительных обшивках,  вывернутым ватином и тряпками. Но и это не испугало людей, которые были потомками терских казаков. На заводе нефтяного оборудования Красный молот, вернее в его подвалах, был организован подпольный цех по производству оружия. Казаки вооружались, как могли, ведь ждать защиты было не откуда. Вся большая страна закрыла глаза и не смотрела в сторону Юга, дав возможность бандитам  разгуляться и отвести свою душу. Цех опечатали, мужчин арестовали, ростовский десант срочно дислоцировался в городе для подавления восстания русскоязычного населения. Бандиты ликовали, зелёный свет освещал кровавую дорогу мести. Призыв их руководителя страны брать свободы, сколько сможете унести, они восприняли на ура. Передача оружия федералами чеченским бандам происходила на глазах мирных жителей. При делёжке военных трофеев, правда, они друг друга малость постреляли, но потом всё - таки договорись, враг ведь общий. Самолеты на аэродроме в  Ханкала, танки в Шали, и огромный арсенал оружия, который собирались передавать под расписку бандитам, но еле унесли ноги те, кому это было предписано - вот то, о чём знал каждый, кто оставался в этом городе заложником.
      Первая война загнала людей в подвалы, лишила воды, света и продовольствия. Страдали все. Но эти все в основном были русские. Если чеченцы могли скрыться бегством, на что, кстати, давалось время, в своих родовых селениях, то казакам идти было некуда. Бомбёжки лишили их последнего, что было. Рушились стены, горел домашний скарб, гибли близкие люди. Но именно в это время дух сплочённости и поддержки поселился в их сердцах. В полуразрушенных холодных жилищах они собирались вместе. Делили последнюю лепёшку, замешанную на солёном рассоле, уцелевшей банки огурцов, и испечённую на костре. Это потом появились буржуйки и всё такое. А огромная страна праздновала Новый год, который уже приготовил страшные подарки в цинковой упаковке всем её жителям без исключения. Война не щадит никого.
       Дом Михаила уцелел, заводы не бомбили, посёлок был рядом с ними. Но старший сын получил тяжелое ранение и лежал в госпитале. Мальчику было всего десять, но пули и снаряды не различают людей по возрасту. Валентина сильно переживала, почти всё время находилась рядом с ребёнком.
       Заводы работали, произведённые нефтепродукты исчезали в неизвестном направлении. Русские люди по своей способности жить и работать в любых  условиях всегда удивляли весь мир. Вот и тогда они шли и трудились, в надежде на что-то хорошее. Этим «хорошим» стала вторая чеченская война, ещё более жестокая, с зачистками без разборок принадлежности к боевикам, всех к стенке. Она смела всё, что ещё оставалось после первой.
      Вы спросите, а что же Михаил и его семья? Живы. И даже их собака, которую они так любили и оберегали всё это время. И она узнала, что значит  война. Пёс дрожал всем телом, когда бомбы летели с неба, мочился себе под ноги, жался к хозяевам. Не судите его, ведь жизнь и у него только одна. Люди были смелее, их обязывала к этому прямое хождение на ногах и ситуация, в которую они попали.
     Однажды, в промежутках между бомбёжками, Михаил пришел домой и не застал Валентину. Дети сказали, что мама ушла на дачу. Удивлению мужчины не было придела:
    - Какая дача! Бомбёжка!!!
Выскочив из подъезда, он кинулся бежать в сторону заводов, именно там был клочок земли, который называли дачей. Когда он добежал до неё, перед его глазами предстала ужасающая картина. Снаряды сыпались неподалёку, а женщина ходила вдоль грядок с помидорами и подвязывала их. Михаил испугался за жену, всё ли с ней в порядке. Подскочив, схватил её за руку, стал тащить прочь, стараясь прикрыть от осколков.
Уже дома он понял, что начинают сдавать нервы. Надо вывозить семью, но куда?
Те, кого вывезли раньше, мыкались по чужим углам голодные и униженные. Иногда доходили слухи о самоубийстве сильных, умных людей, но зажатых в такие жизненные рамки, из которых они уже не видели выхода. Евреев из Пятигорска партиями отправляли в Израиль, семьи рушились на глазах, живые завидовали тем, кто обрёл спокойствие на небесах ещё в первую войну.
           У Михаила не было родственников, рос он без отца, мама давно умерла. Правда у Валентины живы отец и мать, но и они здесь, под пулями, и их надо вывозить. Собрав всё, что уцелело, они двинулись на Ставрополье. В небольшом степном городке, совсем близко от чеченской границы, ещё можно было снять жильё, правда без воды и с печным отоплением, но и это не останавливало беженцев. Страшнее было то, что местные казаки не рады были появлению на их земле новых ртов. Начались притеснения, оскорбления не только взрослых, но и  детей в школах и на улицах Их отцов упрекали в том, что они не защитили свой дом, и трусливо бежали, поджав свой хвост, позором покрыв казачью честь. Теперь беженцам уже казалось, что вся страна хочет только одного, чтобы они сгинули раз и навсегда.
       Руководителям районов Ставрополья пришло указание: «…вновь прибывающим  русскоязычным людям выдавать на руки билеты на поезда в Саратовскую, Ульяновскую область и далее. Чтобы избежать конфликтов с местными жителями. Лишние свидетели положения дел в Чечне тоже не нужны…» Вот в такой ситуации оставил наш герой свою семью. Сам Михаил вернулся назад. Спросите зачем? За жильё надо платить? Старики на пенсии, которую не выплачивают уже несколько месяцев. Валентина совсем никакая, болезни навались на молодую женщины с такой силой, что она ходила, как тень. Детей надо кормить, одевать и водить в школу. А там, на заводе, ещё платили, и он был начальником цеха.
    Отток русских беженцев из Грозного был так велик, что на уцелевших установках некому было работать. Новым хозяевам нужен был бензин. Сами они ничего никогда не умели делать, кроме как убивать, насиловать, грабить, продавать и колоть наркотики, бесноваться. Каждый русский мужчина  стал добычей, бесплатным рабом, приносящим нефтедоллары.
       Вот тут то и досталось Михаилу. Попав в рабство боевиков, под дулом автомата он препровождался в цех, на обед и на место ночёвки. Жизнь стала невыносимой. Возможности покинуть город не было. Федералы отстранились, передав все полномочия бандитам. Ещё долго тень генерала, подписавшего унизительный  для нашей армии Хасавюртовский договор, будет скитаться неприкаянной в тех местах, где не без его участия пролились реки русской крови. А его фамилию казаки будут связывать с предательством, и с тремя днями беспредела на улицах города. Его отдали на откуп бандитам. Души солдат, оборонявших здание библиотеки имени Чехова, так и не дождавшихся помощи,  навсегда останутся в ареоле этого клочка земли. Они охраняли то, что доверила им Родина,  которая обрекла их на смерть, но не смогла, сломит их боевой дух. Мальчишки отстреливались до последнего своего вздоха. И сколько таких геройских ребят положили свои жизни  в этом городе – крепости.
       Но мы вернёмся к нашему герою. Кормили рабочих- рабов в двухэтажном доме, неподалёку от завода. Михаилу хорошо были знакомы улицы его посёлка, но охрана состояла из таких головорезов, что сама мысль побега приводила в ужас. Душа болела за семью.
        Валентина долго не получала вестей от мужа. Беженцы, прибывающие в городок, рассказывали страшные истории уничтожения русских людей при захвате бандитами их в  рабство. Она плакала, когда дети были в школе, при них стараясь держать себя в руках. Там далеко остался её любимый муж, опора и надежда всей семьи. С ним, правда, его верный пёс, их любимец. Как они там? Живы, ли? Зачем она их отпустила? Эти вопросы, которые она задавала себе снова и снова, мучили её и днём, и ночью.
        Тем временем, Михаил пытался бежать из плена. Добросовестно выполняя свою работу, иначе он не умел, всё время искал возможность обмануть бандитов, выехать из города. Когда в очередной раз их привезли на обед, судьба улыбнулась ему. Пищу для пленных мужчин готовили русские женщины. Их тоже насильно удерживали, заставляли выполнять самую грязную работу, издеваясь над ними, всячески унижали. Разговоры между собой бандиты вели на чеченском языке, а все матерные слова произносили на русском. Пленным запрещалось общаться во время обеда, все ели молча. Когда одна из женщин поставила перед Михаилом тарелку, её глаза взглядом указали на соседнюю комнату. Мужчина сообразил, в чём дело. В его сознании промелькнула мысль, что это единственный шанс побега.  Завтра их могут просто сюда не привезти, или что хуже - расстрелять. Обколовшиеся наркоманы непредсказуемы, тем более, когда в их руках оружие.
           К концу трапезы все встали из-за стола по команде, и пошли на выход мимо указанной двери. Мужчина резко рванул в сторону. Забежав в комнату, обнаружил открытое окно. Женщины позаботились заранее, они решили помочь бежать мужчинам. Унижения, которые им самим приходилось выносить, ещё тяжелее было видеть со стороны. Их ненависть к бандитам, и желание помочь были сильнее страха. За Михаилом выскочили ещё несколько рабочих, из тех, кто пошустрее. Все они, перемахнув через подоконник, побежали в разные стороны, и исчезли в развалинах домов.
          Три дня Михаил скитался, ища возможность покинуть город. Везде оцепления. Оставался только один выход, дорога на Моздок. Повезёт встречу «своих», но и они часто продавали наших, деньги не пахнут. Он медленно перемещался  по разрушенному городу в тёмное время суток, днём отлёживался в развалинах, наблюдал за передвижением бандитов. Однажды он увидел машину своего знакомого чеченца, который не поддерживал всё то, что творилось в городе, держал нейтралитет. Бандиты «таких» не трогали, но и не любили. Михаил буквально кинулся ему под колёса, боясь пропустить его. Машина затормозила в метре от него, водитель через лобовое стекло узнал Михаила. Быстро вышел, открыл багажник, посадил туда мужчину, и повёз домой. Недолго наш герой отсиживался в гостеприимной чеченской семье, опасно. Пришел день освобождения. Саид, так звали хозяина, погрузив в багажник теперь уже своего кунака, рискуя жизнью, благополучно довёз его до Моздока. На прощание Михаил поблагодарил своего спасителя, и оставил ему свой адрес, на всякий случай. А, ещё попросил, позаботься о его собаке. Пёс, в чём он был точно уверен, ждёт его все эти долгие дни в его брошенной квартире.
          Валентина была не своя от счастья, когда калитку открыл муж. Слёзы душили её, и она не могла произнести ни одного слова. Но это были слёзы счастья, их можно было не скрывать, и она дала им волю.
         Через несколько дней Михаилу сообщили о назначенной встрече с Саидом. В городке было много чеченских беженцев, почта у них работала не хуже цыганской. В Моздоке кунак встретил нашего героя с подарком. В его руке был поводок, на котором сидел Жак, любимый пёс всей семьи. Исхудавший, измученный он тут же рванул к хозяину. Его шершавый горячий язык лизал руки и лицо самого дорогого в его жизни человека. Слёзы заволокли глаза мужчины, на долю которого выпали нелёгкие испытания. Он, ни разу не позволил себе такой слабости на войне, но тут другое дело.  Казак, и этим всё сказано. 
         Небо над Грозным всегда было каким-то особенным. Яркий насыщенный синий цвет, говорил о его крепком  здоровье. Оно всегда было таким высоким, как будто соревновалось с вершинами гор. В него нельзя было не влюбиться.  Не смотря на большое количество построенных там нефтеперерабатывающих заводов, воздух всегда был чист. Только в редких случаях аварийной ситуации, жители чувствовали неприятный запах тухлых яиц. Закрывались балконы, окна, форточки, чтобы в скорости снова распахнуться, и впустить новую порцию чистого горного воздуха.
        Именно это небо всегда манило нашего героя. Стоя на перемене между уроками в школьном коридоре, у окна третьего этажа, он любовался видом Кавказского хребта. Казбек красовался белой папахой на горизонте  зимнего неба. Он мечтал, летать. Учебные самолёты с аэродрома Ханкалы буквально завораживали его сознание, когда при развороте над его домом, их крылья сыпали серебро, под лучами яркого южного солнца.
        Но теперь это всё осталось в прошлом. Сегодня он летит бомбить свой город, свой дом, свою школу, свою когда-то счастливую жизнь. Он должен стереть всё, что так дорого для него, с лица земли, чтобы не досталось врагу.
          - А кто этот враг? Почему он здесь?  Как оказался так далеко от границ его страны? Он ещё помнил Афганистан, но это был его Грозный.
        Там внизу, теперь уже под крыльями его самолёта, были его мать, сестра, друзья, первая любовь. Он не знает, кто из них успел выехать, кто успел спрятаться, но душа болит и ноет сердце. Ведь он так высоко, он не может их позвать, предупредить. Он выполняет приказ.
       Через несколько дней он вернётся в свой теперь уже разрушенный город. Его дома нет. Развалины, и чёрные глазницы окон,  это всё, что осталось. Мародеры исполнили свой долг зачистки. Мать и сестра чудом остались живые. Их след вёл во Владикавказ. Надо искать.
          -А как все другие? Боже, зачем ты дал мне крылья? Чтобы я погубил сотни невинных душ и жил с этим до конца моих дней?
          -Тише… Ты выполнял приказ.
          -А кто прикажет теперь моей душе спать спокойно? Кто поможет жить с теми мыслями, от  которых стынет кровь в моих венах?
          -Ты сильный. Ты всегда хотел быть сильным
          - Да я мечтал стать сильным. Мечтал управлять стальной птицей, бороздить небо и защищать свою Родину, свой народ. Но не убивать  тех, кого любил,  не рушить то, чем восхищался.
          -Успокойся. Ты выполнял приказ.
          -Разве можно приказывать убивать невинных людей, а потом не отвечать за это преступление? Разве можно приказывать то, что против воли Бога?
           -Да, можно. Если ты пособник дьявола, исполняешь его прихоти и не думаешь о последствиях. Но это не про тебя. Ты честно выполнил приказ.
          Жизнь продолжается. Отыскав сестру и мать, наш герой увёз их с собой в самый дальний угол своей страны. Самое бесценное, что он смог сохранить после выполнения приказа.
      Сорок лет своей жизни она отдала школе и чужим, но таким ей близким детям. Она проводила с ними больше времени, чем с родными дочками. И вот теперь, сидя в бомбоубежище, с болью в сердце думала, кто из её учеников придёт к ней с оружием, чтобы отобрать остаток её жизни, и жизни дочери и внуков.
   Уже почти двести лет все её близкие живут здесь, в этом городе. Ехать некуда, да и не с кем. Муж умер от сердечного приступа, зять попал под бомбёжку и не вернулся. Его останки, наверно, лежат где-то на улице, а может в куче трупов на православных кладбищах, закапывать некому.
     Девочки погодки всегда радовали мать. Обе получили высшее образование, создали семьи. Правда у младшей не было детей, но зато она жила в таком прекрасном месте, почти на берегу Чёрного моря. При распределении по окончании института она была первой в выборе места работы. Её красный диплом позволил ей переехать в Одессу, чему сейчас так радовалась мать. Слава Богу, что её девочка так далеко от войны.
      Судьба второй дочери и внуков казалась ей настолько не справедливой, что иной раз она переставала верить в любовь того, кто создал весь этот мир. Она забывала о себе, все мысли были только о них.
       Возвращаясь, домой из убежища после очередной бомбёжки, она прошла мимо своего дома. Его просто уже не было. На развалинах уже побывали мародёры, и когда они успевают почистить то, что богатством то нельзя назвать. Всё, что смогла она вынести из своего жилища, была шинель почтальона. Перед войной она подрабатывала к пенсии на почте. Эта почти новенькая синяя тужурка красовалась на обломках и не привлекла внимания воришек. Именно в ней наша героиня, на руках с внуками, в сопровождении дочери, направилась искать пристанище далеко от её любимого города.
         У всех была одна дорога жизни - Моздок, Владикавказ, если повезёт Пятигорск. Но, нигде, никто не ждал беженце, и не был рад их появлению. Хотя и в таких ситуациях находились ловкачи от власти. Получая перечисления из казны на пропитание и раздачу материальной помощи, они без всякого стеснения прикарманивали не только деньги, но продукты. Составляя списки беженцев, и расписываясь в них за получение сахара, чая, порошка и прочего ассортимента товаров первой необходимости. Иногда доходило до абсурда. Людям, которые всю свою жизнь провели в большом городе, занимались наукой, работали в сложнейшей химической и нефтеперерабатывающей отрасли, и на тебе:  « Возьмите вместо тушенки живого гуся или утку». Причём птица была в таком состоянии, что, навряд ли смогла проделать обратный путь до своей родной клетки в колхозе.
     Но, куда, же направилась наша героиня. У неё была очень дальняя родственница, которая когда-то приезжала однажды к ним в гости. Писем от неё они никогда не получали, точного адреса не было. Знала только названия села, где-то в Курском районе Ставропольского края. Именно туда они отправились искать свою долю. Вы спросите, почему не в Симферополь? Да потому что научно-исследовательский институт, где работала другая дочь, закрыли. Украина вышла из состава когда-то общего государства, люди стали нечейными. Ей пришлось перебираться к родственникам мужа на Север, и она сама осталась на тот момент без жилья.
        Наша героиня, благополучно добравшись до дальней родственницы, с облегчением вздохнули. Но не тут, то было. Сын этой бедной женщины был наркоман со стажем. Он продал из дома всё, что можно. Мать ходила с синяками, боялась его и его дружков.
         Приезд нищих родственников не только не обрадовал его, наоборот вызвал такую агрессию, что пришлось обратиться за помощью. Председатель уже почти развалившегося колхоза выдал железные койки беженцам и, поселил их в красный уголок правления. Все, в ком осталась ещё хоть капля сострадания, принесли им кое, что из одежды, обуви, пищи.
         На работу устроиться некуда, детей надо кормить, руки опускались у бедных женщин. Так они промыкались почти год, пока с Севера не пришло сообщение, что их ждёт младшая дочка. Устроившись на работу, собрав немного денег, она выслала их своим родным, и ждала их приезда. Радости не было придела. Все собрались в дальнюю дорогу, в надежде, что там обретут, пусть не счастье, хотя бы покой.
          Но ещё один удар приготовила судьба. Старшая дочь не выдержала всего того, что свалилось на её плечи. По прибытию внезапно скончалась от внутреннего кровоизлияния.
             И по сей день, наша героиня живёт с младшей дочерью. Они вырастили вдвоём  мальчиков, дали им образование, поженили. Вы спросите, почему  вдвоем? Муж дочери ушел от неё, не желая тащить на своих плечах чужую обузу. И так бывает в жизни. Не будем его судить, ведь он честно признался в своём бессилии. А слабых не судят.
         Женщина сварщик - мужская профессия и неженские испытания судьбы. Почему она?  Люба была  очень необычной и привлекающей к себе внимание многих мужчин женщиной. Она всегда пользовалась успехом у них, хотя внешность её нельзя было назвать даже привлекательной. Решительная, бойкая, напористая, властная она буквально поражала всех без исключения своей энергией. Газовая горелка беспрекословно подчинялась всем движениям её маленьких, но крепких рук. Швы ровные, аккуратные, стежок к стежку. Казалось, что она вышивает полотно, а не сваривает толстые листы железа в резервуары. Но и ей пришлось хлебнуть горя из чаши беженцев.
          Первый муж Любы, умница и красавиц, трагически погиб. Женщина сама растила сыновей уже много лет. И вот, наконец, встретила человека, с которым надеялась спокойно дожить свой век. Дети взрослые, создали семьи, и отнесли с пониманием к новому маминому положению жены чужого, но на их взгляд, достойного мужчины.
        Война прошлась по её жизни косой смерти. Олег, так звали её второго мужа, возвращался домой и попал под бомбёжку в собственном  дворе. Куски его окровавленного тела Люба собирала без слёз. Они закончились, осталась только ненависть, и желание стать мужчиной, взять в руки автомат и убивать. За тех, кто прикопан в палисадниках своих дворов, кто свален в кучу и смердит посреди православных кладбищ её родного города, кто скитается без крова по всей стране, выбивая ополовиненную чиновниками беспроцентную ссуду беженца для того, чтобы приобрести лист шифера, и прикрыть им головы своих детей от дождя и снега.
        Яму копала долго, земля сильно утоптана. Принесла покрывало, выстелила аккуратно, спать будет дорогой ей человек. Сложив всё, что когда-то было её мужем, плотно завернула края и засыпала землёй. В небе опять появились самолёты.
         - Кто следующий? У неё два сына, слава Богу, далеко. Но ведь здесь ещё много наши, тех, кто бок обок с ней строил этот город.
    Она для себя решила: надо уезжать, вернее, уходить. Утопая в грязи, голодные и обозлённые люди пробирались кто как мог к границе мирной жизни.
        Сын Любы с женой, маленьким ребёнком, его тёща с тестем, сестра жены, с мужем и  двумя дочерьми разместились в землянке из двух комнат неподалёку от Георгиевска. Когда на пороге появилась Люба, никто её не узнал. Измождённая долгой дорогой, подавленная горем, она мало походила на ту уверенную в себе, жизнерадостную женщину. Место выделили и ей. Но власти настаивали на своём:
       -За приделы края, получите билет до Саратова.
 Ни какие уговоры не помогали, денег на взятку не было. Со слезами на глазах, умоляла выдать билет до Сургута, там старший сын. Обещает принять. Правда и у него положение не легче, но зовёт.
        После долгих мытарств по кабинетам билет до Сургута выдали. Долгие четверо суток, трясясь в вагоне, она думала о том, кто всё это сотворил с ней, с её соседями, сослуживцами. Нет, легче всего списать свою вину на кого-то. Не бывает плохих народов, бывают плохие люди. Она видела страдание простых чеченцев, их боль и потерю ими близких. И ни кто, ни когда не сможет её убедить в том, что они всему виной. Рыба гниёт с головы, а где голова, с которой гниль пошла по всей стране она точно знала. И кому, как не ей, пережившей войну, было это знать.
        Сын с семьей приняли мать. Они, правда, сами жили в «деревяшке». Так называют у них домики, которые стоят ещё со времён строительства БАМа. Но Люба была очень рада, что, наконец, то у неё есть угол. В скорости сыну дали квартиру, он у неё большой специалист, востребованный, как сейчас говорят. Умных то людей всегда не хватает, а тем более там, куда не каждый поедет, вечная мерзлота. И стала она сама хозяйкой той «деревяшки», забрала второго сына с семьей с Юга. Как-то в магазине встретила своего коллегу по работе. Вместе с ним трубы сваривали, хороший мужчина. Разговорились. Он с женой к дочери сюда приехал. Правда долго не прожила его супруга. После перенесённых стрессов сердце не справилось. Спустя год решили они сойтись и жить вместе. Люба она же всегда нравилась мужчинам, внешность далеко не главное в человеке. Душа у неё красивая.
     Можно долго писать о полумиллионе  таких же искалеченных судеб. Да и кто их считал, тех, кто сгинул под обломками своих домов, которые потом выгребли бульдозером вместе с человеческими останками. Да, были бригады МЧС, уже потом. Зачищали дома, хоронили в братских могилах, упаковывая в полиэтиленовые кульки, непонятно что, непонятно какого количества, каких людей. Судьба каждого беженца перевязана чёрной ленточкой. Для  нашего народа другого цвета не существует. Спросите почему? Да завистников много, рты раскрывают то на землю нашу, то на недра её, а, то и вовсе на людей наших «головастых». А  зависть, она штука чёрная.  Горе от неё чёрными слёзами течёт. Наполняются ими реки, а люди, как лакмусовая бумага впитывают эту чёрную воду в себя. Вы скажите, а как же снег, он же белый? Так ведь слёзы радости тоже бывают. Правда, редкость они на нашей земле. Но зима старательно, по капелькам собирает их. Недаром ждём её, повеселиться, в снежки поиграть, новый год встретить,  и проблемы свои в снег закопать, авось просветлеют.
     Беженцев потом в вынужденных переселенцев переименовали. У нас любят удостоверения менять. Да и поживиться можно, на выданные на эту цель деньгами. Но главное дело не в этом. Получается, вроде, как бегали эти люди по своей стране, мало кто из них за границу просочился. А у тех, кто гонял их по огромной  территории, от этой замены статуса на душе легче стало. Бежать и переселяться в русском языке разный смысл имеют.

P.S.
Снаряды сыпались, как град,
Всё, заполняя едким дымом,
И трупов расплывался смрад,
И мир казался уже мнимым…

Но слёз поток омыл печаль,
Заполнив скорбью до краёв,
Солдатской храбрости Грааль…
И снова город, боли рёв.

Смерть на ребре чужой войны…
Потеря милости небес…
Всё пройдено, и жить должны,
И снова город, только без

Знакомых улиц и домов,
Их поглотило злобы пламя,
Могилы осквернив отцов.
И снова город, скорби знамя.

Восстал он вычурный из пепла,
С набитой золотом казной,
Но слава Крепости померкла,
И снова город, но уже чужой.