Другое Солнце. Часть 1. Точка 10

Точка 1: http://www.proza.ru/2013/08/07/230
Точка 2: http://www.proza.ru/2013/08/09/287
Точка 3: http://www.proza.ru/2013/08/10/322
Точка 4: http://www.proza.ru/2013/08/10/1901
Точка 5: http://www.proza.ru/2013/08/11/12
Точка 6: http://www.proza.ru/2013/08/11/54
Точка 7: http://www.proza.ru/2013/08/11/127
Точка 8: http://www.proza.ru/2013/08/11/153
Точка 9: http://www.proza.ru/2013/08/11/256

10. Смена дислокации. Исходная Точка: … … Ошибка #1. Нет данных.



Я остановилась и глубоко вдохнула.

Не было сомнений: в воздухе запахло весной. А ведь ещё только конец февраля, и на улице довольно холодно. Но этот тонкий аромат свежести, запах весеннего ветра, несущего с собой долгожданное тепло, я не перепутаю ни с чем.

Я улыбнулась и пошла дальше.

Радовало ещё и то, что сегодня пятница, а значит, завтра выходной, и не нужно идти в колледж. И можно весь день валяться на диване, ничего не делать, можно смотреть телевизор, хотя там как обычно не будет ничего дельного. Можно заварить чай, порадовать себя любимым вкусом и ароматом. Можно порисовать, я давно уже не рисовала, вечно всё некогда. Мама, правда, говорит, что неплохо бы мне подумать, наконец, об институте и начать заниматься с репетитором, если я и правда хочу поступить. Но я думаю, у меня есть ещё время на то, чтобы просто побыть собой, полентяйничать, пожить в своё удовольствие. А то ведь юность пройдёт, только и останется, что учиться да работать.

Я шла по аллейке к дому. Тут очень милое местечко: стоят скамеечки, и в погожий денёк, вот как сегодня, можно посидеть, погреться в лучах уже практически весеннего Солнца, наблюдая за тем, как мимо проходят люди, проезжают машины, протекает вся эта жизнь. А ты словно присел на обочине передохнуть, остановился на минутку, просто для того, чтобы порадоваться Солнцу и будущей весне.

И в самом деле, почему бы мне не посидеть тут прямо сейчас?

Я выбрала скамеечку посуше. Она, правда, уже была занята: здесь устроился маленький и очень благообразный старичок несколько азиатской внешности, с палочкой, в сером пальто и бежевом берете. Он был весь какой-то аккуратный и славный, просто приятно посмотреть. Он щурился на Солнце и улыбался настолько открыто и искренне, что я не удержалась и села рядом, на ту же скамейку, оставив между нами небольшое пространство.

Старичок посмотрел на меня и снова улыбнулся, да так заразительно, что я не выдержала и улыбнулась в ответ.

— Сегодня прекрасный день, вам так не кажется? — спросил старичок.
— Да, вы правы.
— Вы знаете, скоро уже весна. Ах, как я люблю весну! — он блаженно зажмурился. — Очень-очень люблю. Становится тепло, можно не надевать пальто и сидеть здесь дольше, чем зимой.
— Э-э, да, правда… — я почувствовала себя немного неловко. Он, казалось, это заметил.
— Я вас, наверное, смущаю, да? Простите меня, пожалуйста. Не смог удержаться. Такой прекрасный день, и вдруг такая красивая барышня подходит и садится рядом! Ну как тут было устоять?
— Да нет, ничего страшного, всё в порядке.
— Очень рад это слышать. А я вас знаю, — неожиданно сказал старичок, — вас Марика зовут. Очень красивое у вас имя, Марика!
— О… Спасибо. Хотя я, признаться, не очень его люблю. Прошу всех, чтобы меня называли Рика.
— Вот как? — удивился мой собеседник. — А отчего же вы не любите своё имя?
— Не знаю… — я и правда не могла толком сказать, почему я его не любила. Но оно всегда казалось мне каким-то… Неудобным.
— Не знаете? И при этом не любите? — старичок покачал головой. — Надо же.
— А вас как зовут?.. Кажется, я вас раньше не видела…
— Меня зовут Луу. Дедушка Луу — так меня называют мои внуки. Так что, если хотите, можете меня звать дедушкой Луу.
— Необычное у вас имя… Дедушка Луу.
— Да нет, отчего же. Совсем даже обычное имя. Монгольское.
— А вы монгол?
— Ну… Скажем так, немножко.
— Понятно…
— А чем вы, Марика, занимаетесь? — поинтересовался он.
— Учусь в колледже. Инженерно-математическом.
— Надо же! — изумился дедушка Луу. — Какими, однако, серьёзными науками интересуются барышни в наши дни. А в университет поступать будете?
— Наверное, но тогда уже на факультет информационных технологий.
— А-а, — догадался он, — это вот компьютеры, да?
— Ну, да, в общем.
— Я-то в этом ничего не понимаю, — простодушно признался дедушка Луу. — Староват я для всех этих технологий. Предпочитаю наблюдать за природой, за людьми, за жизнью. Это тоже очень интересно, можете мне поверить.
— Я верю…

Он замолчал; я тоже умолкла. Мне было немного не по себе, хотя я и не могла понять, в чём причина. Дедушка Луу был слишком… Безобиден.

Краем глаза я заметила дворника в телогрейке и ярко-оранжевом жилете. Он аккуратно скалывал лёд с тротуара, насвистывая какую-то мелодию. Я невольно улыбнулась: он был довольно колоритным персонажем. То ли узбек, то ли тоже монгол или ещё кто, а на голове — копна дредов. И сапоги, раскрашенные в растаманские цвета. Я тихонько хихикнула. Кажется, его звали Мишка. Пару раз он мне попадался, и всегда улыбался. А ещё называл меня дурацким прозвищем.

— Йо, Мари-Джа!

Ну вот, опять!

— Мишка! Я же просила тебя не называть меня так!
— Ну прости, сестрёнка. Просто мне так нравится. К тому же, это лишний способ напомнить, что Джа всегда с тобой.
— Да ну тебя!

Дедушка Луу наблюдал за этой сценкой с лёгкой улыбкой. Внезапно он хлопнул в ладоши: я даже вздрогнула от неожиданности. И Мишка, что странно, тоже.

Тогда же… Словно волна непонятных, странно знакомых ощущений, картин каких-то незнакомых мест, лиц людей, при виде которых почему-то сжалось сердце и брызнули слёзы, — всё это калейдоскопом пронеслась по моему сознанию. Как будто я вспомнила что-то давно забытое, будто бы и не со мной произошедшее, словно какая-то другая жизнь, другая я, другой мир, — всё это пролетело перед глазами за одно мгновение. Дыхание перехватило. Не помня себя, я встала со скамейки, но ужасная слабость подкосила ноги, в глазах потемнело, и я рухнула на землю, в последний момент подхваченная сильными, надежными руками.

— Вот так, вот так, ничего, нестрашно, — донёсся до меня голос Луу.
— Рика… Рика, ты меня слышишь? Рика…

Я открыла глаза… И слёзы потекли, смывая тушь, ручейками по моим щекам.

— Мишка!

Мой любимый китаец сжал меня в объятьях.

— Рика… Всё-таки это ты… Всё-таки ты была рядом всё это время, а я… Как последний идиот, сомневался, боялся чего-то…
— Да ведь я тебя вообще не замечала, думала, узбек какой-то! А это ты. Мишка!

Мир перестал существовать. Я вспомнила всё и теперь не могла больше ни о чём думать. Моя обыденная жизнь мигом померкла, потускнела рядом со всеми теми чувствами и воспоминаниями, которые пробудила во мне эта встреча.

— Ах, какая прекрасная картинка!

Мы обернулись — дедушка Луу улыбался нам.

— Трогательное воссоединение после долгой разлуки. Я очень за вас счастлив. В конце концов, пройти Ад, чтобы встретиться снова… Вот уж действительно, любовь живёт вечно.
— А? Вы сказали «Ад»? — спросил Ли.
— Сказал, — невозмутимо кивнул дедушка Луу, — что ж такого?
— Это что — фигура речи?
— Вам видней, — старичок лукаво улыбнулся.

Мы с Ли переглянулись.

— Простите… Дедушка… Вы что — знаете нас?
— А то как же. Конечно знаю. Вот же ты чудной, а? — Луу хихикнул.
— Рика… Ты его знаешь?
— Нет… То есть буквально пять минут назад познакомились…
— А откуда… Почему… Он говорит про Ад? Странный дедушка…
— Не страннее прочих, — отозвался старичок, — а что такого-то? Вашу историю, как повесть о Ромео и Джульетте, на Той Стороне все знают.
— Так вы — Дух??
— Не-ет, что ты. Я не Дух.
— А кто? — озадаченно спросил Ли.
— А тебе так нужно это знать? — хитро улыбнулся Луу. — И кстати, нет — я не доктор Хантер. Ни капельки.
— Уфф! — китаец вздохнул с облегчением. — Это радует. Общества доктора я бы сейчас не пережил.
— Между прочим, если бы не дедушка, мы бы ничего не вспомнили! — я не знала, кто такой Луу, но была ему бесконечно благодарна.
— Это ты бы не вспомнила, — возразил Ли, — а мне ты всё время казалась словно бы знакомой, хотя я и стеснялся к тебе вот так подойти. Да даже если бы и вспомнил…
— Ну ты даёшь! Стеснялся? Ты же мог бы, ну, как-то попробовать заговорить, что ли! А если бы вспомнил, сказал бы?
— Ага, и как ты себе это представляешь? Типа, «девушка, здравствуйте, я вообще-то ваш возлюбленный, мы с вами только недавно из Ада вместе вернулись», так что ли?
— Да уж, — хихикнула я, — это бы меня, конечно, впечатлило. Но думаю, эффект был бы не тот, ой не тот…
— А я о чём, — Ли вздохнул. — Между прочим, было довольно серьёзным испытанием ходить мимо тебя почти каждый день, думать, сомневаться… А ты меня и не замечала даже. А когда наконец заметила, — оказалось, что не помнишь. А я всё думал: вдруг вот сейчас, вдруг вспомнишь?
— Бедный мой, прости, я же не нарочно.
— Да нет, конечно. Кстати, ты вообще в курсе, где мы?

Я огляделась.

— Ну… Чистые Земли в моём представлении выглядели… Как-то иначе…
— Чистые Земли? — удивился Луу. — Вы думали, что попадёте в Чистые Земли?
— Э-э… Ну, в некотором роде, так мы и думали… А вы что, знаете о Чистых Землях? — осторожно спросил Ли.

Дедушка улыбнулся.

— Знаю ли я о Чистых Землях? Безусловно.
— Вот как… — кажется, Ли понял, что удивляться бессмысленно. Я, впрочем, тоже. — Тогда почему мы туда не попали? Или… Или всё-таки попали?
— Нет, сынок. Это не Чистые Земли.
— А что же?
— Мир Людей. Эта Сторона.
— Мир Людей… — эхом повторили мы с Ли. — Но почему… То есть я понимаю, но…
— Почему? А вы как считаете, достойны вы того, чтобы в Чистые Земли уйти?
— Достойны ли?..
— Да, достойны ли?
— Не знаю… — пробормотал Ли, — наверное… Вряд ли…
— Я тоже думаю, что вряд ли…
— Тогда чему вы удивляетесь? — спросил дедушка Луу. — Как чувствуете, так оно и есть.
— Просто интересно… — Ли усмехнулся, — почему мой Учитель… Он же сказал мне, что за Стеной лежат Чистые Земли… Что это место, где каждый получит самый ценный из даров — самого себя… Что это свободные земли… И что каждый увидит здесь свет Другого Солнца…
— Всё правильно сказал Учитель, — кивнул Луу. — Всё-всё правильно сказал. Вот, смотри — это Солнце, оно ведь не то же, что в Аду, а?
— Нет?.. То есть…
— То есть оно какое?
— Д-другое?
— Да. А разве нет?
— А свобода? Что насчёт свободы?
— А что такое свобода, сынок? Здесь нет доктора, нет зловещих Ловчих, нет упырей. Здесь нет кругов, нет Адов Вечных Мучений. Это — не Ад, это свободный мир, где каждый волен делать то, что считает правильным. Не это ли свобода?
— Я просто… Наверное… А что насчёт самого себя?
— Хочешь сказать, тебя у тебя нет?
— Да, теперь, когда память вернулась, думаю, есть… Но… А разве там, в Аду, не было?
— Нет. Там вы были заблудшими душами, отбившимся от стада. Потерявшимися детьми, воюющими против доктора, олицетворявшего для вас всё зло того мира. Вы только искали себя, исследовали себя, открывали себя заново. Разве тут так же? Разве в этом мире вы не другие? Разве вы не живёте нормальной человеческой жизнью? Вы — люди. Понять, кто ты есть — это ли не самый ценный из даров? Осознать, что ты — человек. Это ли не самый ценный из даров? Свободный человек в мире под Солнцем.
— А я? Я же аморф? Я же отказалась от человеческой сути? — мне было страшно.

Дедушка Луу улыбнулся — по-доброму, ласково.

— Всё твоё с тобой, — ответил он загадочно. — Ты — это ты. И всё. А ты, — он посмотрел на ошалевшего Ли, — это ты. И всё.
— Ничего не… И что, значит Мир людей и есть Чистые Земли??
— Нет, сынок. Чистые Земли — это не просто мир. Для того, кто душой чист, мир совсем не тот, что для прочих. Любую землю очищает тот, кто сердцем светел. Чистые Земли — не под ногами, но в твоём сердце. Когда дойдёшь до них, не усомнишься в том, что дошёл. Понял?
— Н-наверное… Наверное, да…
— Ну а ты, дочка? — Луу смотрел на меня с улыбкой.
— Думаю, да…
— Вот и хорошо. Понятливые вы, да. И неудивительно: Ад прошли всё-таки. Многое пережили.
— А ведь Илюха сказал тогда: «тому лишь откроется путь в чистые земли, кто и сам душою чист и светел…», — прошептал Ли. — А я и не понял, к чему он это…

Он сел на скамейку рядом со мной. Кажется, он был под сильным впечатлением от слов дедушки Луу. А я… Забавно: кажется, я стала воспринимать всё это даже спокойнее, чем мой китаец.

— Но тогда… Что нам делать здесь? — спросил Ли. — Просто жить?
— А это уже тебе решать. Тебе и твоей подруге. Много путей в каждом Мире. Даже в Аду. Но выбираешь ты всегда только один.
— Ну, в Аду всё было очевидно. Там была Стена, за которой была свобода. Куда же ещё было идти, как не к ней?
— Теперь это уже не важно, это в прошлом — верно. Вам нужна будет новая цель, возможно, не одна. А если тебе нужна Стена, так она есть и здесь, — невозмутимо ответил Луу.
— Что??

Да, вот это уже был стопроцентный шок. Я ожидала слышать что угодно, но только не это. И не потому, что это казалось нереальным; если подумать, это было довольно логичным вариантом. Просто… Наверное, этого я боялась больше всего — что мне снова предложат идти к Стене, что я опять начну всё сначала, как и тогда, в Аду.

«Не сначала, а друг за другом, постепенно» — возразил незримый Валерьянка где-то в моей голове.

— Где она?.. — очевидно, Ли был шокирован в гораздо больше моего, — где Стена?!
— Да вон она, смотри, — Луу указал куда-то на запад.
— Боже мой… Глазам не верю…

Но это было правдой. Хотя на мгновение я даже подумала: а может быть, всё это — иллюзия доктора, и на самом деле я до сих пор в больничке? Но эта мысль сама по себе была слишком абсурдной и даже смешной. Создать такую иллюзию, пожалуй, не под силу даже ему.

Нет. Этот мир — настоящий. Не иллюзия — это точно.

Шепот деревьев на ветру, голоса людей, шум города — не такое, как там, в Аду. Настоящее.

Этот мир был настоящим, вне всякого сомнения. Может быть, я и была порождением Стены, там, в Аду, но тут, тут я снова стала собой. Человеком. Настоящим… Ведь так, дедушка Луу? Ведь правда?

Я подняла голову. Лёгкие облака плыли по безбрежному небу.

Но там, на западе, я чувствовала… Знакомое ощущение.

Я пригляделась. Закат красил вечер в янтарные и багряные тона, и мир казался чуть смазанным, словно укрытым едва различимой пеленой.

Мир, на какой-то момент застывший, словно в стоп-кадре.

Настоящий мир?

Но там, вдали, у самого горизонта, попирая небеса, высилась Стена.

— Значит, снова идти?

Ли задумчиво смотрел на Стену.

— Я же сказал: каждый волен выбирать. Вы можете жить, как живут обычные люди. Скажем, жениться (я покраснела, Ли стушевался), да-да. Завести деток. Найти работу, учиться. Ты ведь, сынок, и не учился толком? — Ли кивнул. — Ну вот. Оглянитесь вокруг — тысячи людей именно так и живут. Сотни тысяч, миллионы. Каждый выбирает что-то своё — или просто плывёт по течению. Это тоже вариант. Любой вариант будет правильным, любое решение — верным. Всё зависит от вас.

Ли вздохнул. А я подумала: а может, правда? Может быть, так и поступить? Ну, в конце концов, мы ведь тоже обычные люди, разве нет? Мы прошли Ад. Разве мы не заслужили спокойную жизнь?

— Врёшь, старик. Нет никакого выбора. У нас — нет.

Я не узнала голос Ли. В нём появились странные нотки, в нём появилась твёрдость и уверенность. А ещё — какой-то фатализм. Но не обречённость — решимость. Я понимала, о чём он говорит. Пусть и не хотела принимать…

— У нас, пробудившихся, у нас, увидевших и преодолевших Ад, у нас, Странников, нет другого пути. Наш путь лежит к Стене. И за Стену. И даже если там окажется ещё один мир и ещё одна Стена — я пойду дальше. Даже если мирам не будет конца.
— Достойный ответ, — Луу кивнул. Я смотрела на него и видела: он больше не был похож на обычного старичка. В его облике появилось нечто, говорившее о том, что он совсем не прост. Уж не о нём ли говорил Хантер, когда упоминал о силе, превосходящей его собственную? Казалось, даже голос его изменился, став более низким и звучным. — Достойный ответ, и я рад, что услышал его. Я ждал его. Ты не разочаровал меня. Только одно тебе предстоит выяснить: пойдёшь ли ты один, или же твои друзья пойдут с тобой? Посмотри на эту девочку.

Они оба смотрели на меня, а я… А мне было страшно. Я знала, о чём старик спросит Ли, я знала, что Ли ответит, и я знала, что его ответ… Мне будет нелегко принять. Вспомнились слова Хантера:

«…Потому что он — мужчина в пути. Как странствующий ронин. Для него вы — как хозяйка придорожной таверны, где он остановится на ночлег. Он исчезнет из вашей жизни так же внезапно, как и появился. И вы останетесь одна. Что вы тогда будете делать, а?..»

— Ты пойдёшь со мной, Рика? — тихо спросил Ли. — В смысле, ты хочешь пойти со мной? Я знаю, что ты чувствуешь. Наверное, мы всё-таки многого достигли. Я хорошо тебя вижу, вижу твои мысли, твои страхи. Не бойся, не нужно. Вспомни: я тоже часто сомневался, боялся… Но только знаешь, что? Я не хочу больше бояться, не хочу сомневаться. Я хочу идти вперёд. Ты хочешь идти вперёд, Рика? Хочешь дойти до Стены, хочешь уйти за неё? Хочешь узнать, что за мир ждёт нас там?.. К-конечно, я не вправе лишать тебя права выбора. Если ты захочешь остаться, я не стану настаивать… Вот…

Я вздохнула. Образовалась тишина. Я посмотрела вверх — там было небо, настоящее небо, небо мира, о котором я мечтала. Мира, который был для меня желаннее Чистых и прочих земель. А теперь ты… Теперь ты хочешь, чтобы я снова отправилась в путь?

Вдруг где-то громко, протяжно заныл автомобильный клаксон. И я очнулась. Они ждали моего ответа.

И я… Усмехнулась.

— Врёшь, Начальник. Нет никакого выбора. У меня — нет. У меня, которую ты провёл из пустого мира до Стены, у меня, которой ты помог понять, кто я есть, нет другого выбора. Кроме того, остались ещё в моей памяти белые пятна, которые мне нечем заполнить… Пока что. И пусть я всё ещё боюсь, пусть меня манит этот мир, такой уютный, настоящий… Ха, это я уже проходила, — Хантер предлагал мне подобное. И тогда я сделала единственный возможный выбор в своей жизни. Я выбрала тебя. Так что не парься, как сказал бы Валерьянка. Я иду с тобой, Странник. Сдаётся мне, я теперь такая же, как ты…
— Конечно! — Ли широко улыбнулся и обнял меня. — Значит, нам нужно разыскать остальных! Они ведь тоже где-то здесь, где-то в городе, где-то живут! Нам нужно вновь собрать нашу команду. А там, глядишь, и Пророк с пацанами подтянутся!
— Точно. Я даже знаю, кого мы отыщем первым, — я рассмеялась.
— Прекрасно, — Луу кивнул. — Ваше путешествие продолжается. Но запомните одну важную вещь. Этот мир — не Ад. И правила игры здесь совсем другие. Я не смогу вам сказать, что вам нужно делать для того, чтобы приблизиться к Стене. Вы должны сами найти свой путь, понять, что вам нужно делать. На какое-то время ваши дороги даже могут разойтись, — но не волнуйтесь. Вы идёте Другим, Срединным Путём. И где бы вы ни были, рядом или порознь, на Срединном Пути вы всегда вместе. Ваши способности работают точно так же, но вам стоит помнить: реакция этого мира и его жителей на них будет иной, нежели в Аду. Помните о том, где вы. Для того, чтобы играть в эту игру, вам нужно знать правила мира. И постепенно вы их узнаете. Тогда и поймёте, что путь через Ад и все ваши испытания были, по сути, лёгкой разминкой. Настоящее испытание начинается здесь. Помните о том, кто вы. Делитесь светом ваших сердец с теми, кто прозябает во тьме за собственноручно возведёнными стенами. Помогайте пробудиться тем, кто ещё спит. И ничего не желайте взамен. Так достигнете Стены.

Он смотрел на нас… Как отец, чьи дети уходят покорять мир. Как отец, чьи дети вернулись с войны — живыми и с наградами. С гордостью. С торжеством. С любовью.

Я не знаю, сколько мы так стояли. Солнце почти зашло, над городом сгустились сумерки, над городом зажглись огни, много огней, сверкающих и нарядных, — в Аду таких нет. И тогда мы услышали звонкий детский крик:

— Дедушка! Дедушка Луу!

По аллейке бежали двое мальчишек, один постарше, лет двенадцати, второй помладше, лет десяти.

— Хо-хо, кого я вижу! — рассмеялся Луу, — Рюдзи, Сонни!
— Дедушка! — старший мальчик обнял деда и сразу же заговорил строго. — Дедушка Луу! Почему ты опять ушёл один и так долго не возвращаешься! Мы за тебя волновались!
— Ну что ты, Рюдзи. Вы же знаете, я всегда сижу тут.
— Но сейчас ещё так холодно, деда! Ведь весна ещё не наступила! — возразил Рюдзи. А младший, Сонни, смотрел на нас и улыбался.
— Ты так считаешь? — забеспокоился Луу. — А мне вот кажется, Рюдзи, что весна наступила сегодня. Я видел её своими собственными глазами. Веришь?
— Верю! — Рюдзи рассмеялся. Потом вдруг посмотрел на нас и, сделавшись совершенно серьёзен, поклонился. — Спасибо вам большое за то, что присмотрели за дедушкой Луу. Мы с братом вам очень благодарны.
— Да что ты, не стоит, — Ли улыбнулся. — Мы отлично провели время вместе. Правда, Рика?
— Угу! — я кивнула. Мальчишки мне определённо нравились. Такие забавные, серьёзные, заботятся о дедушке.
— Нам пора, — Ли тронул меня за рукав. — Спасибо вам за всё, дедушка Луу.
— Спасибо! — и я, не удержавшись, обняла старика. Он оказался очень маленьким и хрупким, даже его внуки давно его переросли.
— Вам спасибо, молодые люди, — Луу вежливо улыбнулся. — Спасибо за то, что вернули в город весну.

Мы улыбнулись. Ли приобнял меня за талию, и мы медленно пошли к дому.

И мы не видели, как мальчишки вдруг изменились. Рюдзи превратился в высокого, статного юношу с длинными черными волосами, собранными в косу. А Сонни изменился несильно, став черноволосым пареньком моего возраста, с удивительными золотыми глазами.

— Ну что, отец? Думаешь, они справятся? — спросил Рюдзи.
— Конечно, Рю. Конечно. Я в них верю. У них всё получится. А ты как думаешь, Сонни?
— Посмотрим, — с улыбкой отозвался Сияющий.

После чего все трое просто растворились в почти что весеннем воздухе московского вечера.


…


— Думаешь, он дома? — спросил Ли.

Мы стояли на моей лестничной площадке. Я посмотрела туда, где когда-то всё началось.

«А вот ты никогда не думала… Знаешь, если долго смотреть на что-либо через решётку, со временем перестаёшь эту решётку видеть…»

— Понятия не имею. Но попробовать стоит. В конце концов, это же Санька. Призрак Коммунизма. С него начнётся новая глава в истории команды.
— Ты права. Ладно, давай позвоним.

Он надавил на кнопку звонка. Вскоре за дверью послышались торопливые шаги, замок щёлкнул, и дверь отворилась. На пороге стояла средних лет женщина в домашнем платье и в переднике.

— Здрасти. А вы к кому? — удивлённо спросила она. — А, постой, ты же Марика, соседская девочка, да?

Я кивнула.

— Ты уж прости, мы недавно переехали, я ещё не всех тут знаю. Меня тётя Люда зовут, Людмила Сергеевна. А вы, наверное, к Саше пришли?
— Да. А это, — я вспомнила про китайца, — мой друг, Мишка.
— Михаил Ли, — Ли вежливо поклонился. — Очень приятно.
— Взаимно, — Людмила Сергеевна с интересом рассматривала Ли, — а я вас где-то видела уже, не могу только вспомнить, где.
— А я тут дворником работаю, — подсказал Ли.
— А-а, точно-точно! — воскликнула она. — Верно! А я всё думаю, знакомое вроде лицо. Ой, да ведь и форма на вас… — она хихикнула. — И как сама не догадалась, вот же! Простите, заболтала я вас! Сейчас Сашу позову.

Она обернулась и крикнула:

— Сашка! К тебе пришли!
— Иду, мам! — услышали мы такой знакомый голос.
— Ну, я пойду, — Людмила Сергеевна улыбнулась. — Приятно было побеседовать. Марика, если что, ты всегда заходи. Да и вам, Михаил, буду рада.
— Спасибо…
— Спасибо.

Она скрылась в недрах квартиры, а к нам вышел…

Я с трудом удержалась от того, чтобы не крикнуть что-нибудь типа «Здорово, философ недоделанный!». А Санька с полминуты смотрел на нас несколько непонимающе, но потом, кажется, узнал меня и улыбнулся:

— А, Марика, привет! Не ожидал что ты вот так вот ко мне зайдёшь. А это кто с тобой?

Мы переглянулись.

«Нет. И этот ни черта не помнит».
«Ну естественно, сами такими же были».

— А обещал, что никогда меня не забудешь. Обещал, что найдёшь. А сам… — я насмешливо покачала головой.
— А? Ты о чём?
— А вот ты никогда не думал… — сказала я с наисерьёзнейшим видом, — Знаешь, если долго смотреть на что-либо через решётку, со временем перестаёшь эту решётку видеть. Глаза фокусируются на том, что находится за ней. Скажем, небо. А решётка словно перестаёт существовать. Но если ты попытаешься до неба дотянуться, неизбежно ударишься о решётку, о которой уже успел позабыть. Так вот я и думаю: а что, если все мы, каждый, с рождения окружены такой решёткой? Как в клетке. Просто за всё то время, что мы смотрим на мир через неё, мы о ней забываем. Но она-то всё равно есть. А? А может, наоборот? Может, решётки нет, но нам по какой-то причине начинает казаться, что она есть, и стоит нам сфокусировать на ней взгляд, она станет видна? И она действительно становится видна, хотя раньше её там не было… Как ты думаешь, философ?

Он слушал меня всё это время, и его глаза становились всё шире и шире с каждым новым предложением. И когда я закончила, он смотрел на нас, беззвучно хлопая ртом, как те пресловутые рыбы, с непередаваемо идиотским выражением лица.

— «Мы не рыбы, рыбы не мы», — добила я.
— Рика! Ли! Охрене-еть… — протянул он. Было видно, что на большее его пока что не хватает. Потом он огляделся, нахмурился, помотал головой, словно пытался проснуться. А потом спросил: — А где Чистые Земли? И где, кстати, все остальные?
— Это долгий разговор, Сань. Но нам всё рассказали… Ну, большую часть. Так что давай, выползай, что ли. Расскажем тебе всё, что узнали.
— Охрене-еть… — повторил он. — И как же это я умудрился всё забыть? Во я шляпа, а?
— Забей, Сань, мы все всё забыли. Если бы не помощь с Той Стороны, наверное, и не вспомнили бы ничего… — задумчиво проговорил Ли.
— …или вспомнили, но нескоро, — добавила я.
— Простите, но я повторюсь: охрене-еть… — и он радостно засмеялся. — Ужасно рад вас видеть. Куда пойдём-то? Думаю, дома не самый лучший вариант? Кстати, Рика, а тебя родители не хватятся?
— Угу, — я кивнула. — Я к ним сейчас зайду, скажу, что всё в порядке. Хорошо, что напомнил, а то я по старой адской памяти могла бы решить, что там снова никого нет.
— Во-во. А тебя что, никто не ждёт? — спросил Призрак у Ли. Китаец отрицательно покачал головой.
— Не-а. В этом мире, ребята, у меня есть только вы. Только наша команда; вот только соберёмся все вместе, и шабаш.
— Ясно. Ладно, Рика, ты давай там, беги, а потом тогда расскажете мне всё.
— О, кстати, Санька! Чуть не забыла. Прикинь, Хантер меня попросил, чтобы я тебе пощёчину дала.
— Чего-о??
— Того. А отказать я не имею права, это вроде как договор с Дьяволом. Но Валерьянка предупреждал, что последствия могут быть неожиданными.

Ребята смотрели на меня с сомнением.

— А забить нельзя?
— Не, Сань. Думаешь, я бы не забила на такую чепуху, если бы могла?
— И то верно. Ну ладно, — он вздохнул, — что ж поделать-то. Ты тогда, это, понежнее, что ли.
— Ага, я нежно, не волнуйся.

С этими словами я слегка размахнулась и…

«Шлёп!»

Словно электрический разряд щёлкнул по руке.

Санька смотрел куда-то мимо меня. На его щеке алел след моей ладони.

— О, — наконец вымолвил он, — о. Вот как. А я уж заждался.
— В смысле? — не поняла я.
— А? Да нет, ничего, — он улыбнулся. — Просто… Иронизирую.
— Ладно… Ну я побегу?
— Давай, давай.

Показалось ли мне? Словно на какую-то долю секунды Санькино лицо стало совсем другим, не его лицом, словно в двадцать пятом кадре, как тогда, когда Хантер появился на складе номер четыре. На какую-то секунду его лицо стало лицом совершенно незнакомого мне человека. Но через секунду морок спал, и на меня снова смотрел привычный Санька, такой, каким я увидела его впервые.

Заметил ли что-нибудь Ли? Нет, казалось, китаец витал в каких-то своих облаках.

«Ну, может, и правда показалось…»

— Ладно, я быстро!

Я открыла дверь своей квартиры и зашла внутрь. Тут было почти так же, как и тогда, в Аду. Почти.

— Марика! Ты сегодня поздно, — заметил отец, и в его голосе зазвучали суровые нотки. Он у меня вообще строгий.
— Папочка, прости, я встретилась с друзьями, которых не видела уже очень-очень давно! Вот и задержалась. Мы хотели ещё немножко посидеть, поговорить, так что вы с мамой ужинайте без меня, ладно? — я чмокнула отца в щетинистую щёку. Он хотя и строгий, но очень меня любит. Мама ворчит, что я, мол, вью из него верёвки, хотя это она, конечно, преувеличивает.
— Могла хотя бы позвонить… — обиженно сказал он, — или у тебя батарейка села?
— По-моему да. Я не помню.
— Что за легкомысленная девчонка! Ладно, беги. Но чтобы дома была не позже десяти!
— Хорошо!

Я побежала к двери, но внезапно передумала. Подбежав к маме (она хозяйничала на кухне), я обняла её крепко, как будто мы не виделись сто лет.

— Ладно тебе, дочка. Я не сержусь, — она потрепала меня по волосам и улыбнулась.

А я подумала о том, что, как бы ни сложилась моя жизнь дальше, куда бы не привёл меня мой путь, у меня всё ещё есть люди, которые мне бесконечно дороги. И я постараюсь почаще бывать с ними. Как знать, может быть там, за этой новой Стеной, их уже и не будет…

— Мам, пап, я пошла!
— Возвращайся скорее! — крикнул отец из гостиной. А мама, улыбаясь, помахала мне рукой.

Я выбежала на площадку и захлопнула за собой дверь.

— Ну, чего скучаем, философы-растаманы?! В путь!

И дорога возникала под нашими ногами.




Конец первой части.


(Часть вторая, Точка 11: http://www.proza.ru/2013/08/11/1743)