Песня сердца. Degeneration. Глава 9

Глава 9
Элизабет боялась, что они вот – вот наткнутся на случайного прохожего. Ведь они шли совершенно голые. Николас нес вещи в руках, завернув одежду Элизабет в свою сутану.
Но кому им было попасться?
Все сейчас веселятся на празднике, который продлится до глубокой ночи. Потом будет салют. Элизабет прикинула - где-то ближе к окончанию она успеет незаметно вернуться. Лишь бы никому не пришло в голову пойти искать ее. Может, еще не поздно отказаться от предложения?
Да. Но так интересно, что Николас ей приготовил...
Действительно, что это может быть? Еще одна фантазия? У Николаса она неуемна! Какая-нибудь безделушка? Нет, Николас, пожалуй, не из тех мужчин, кто дарит всякий хлам. Безусловно, это должно быть нечто сокровенное. То, с чем так трудно расстаться. То, что обычно дарят тем, кто очень дорог.
Элизабет настолько увлеклась размышлениями, что не заметила как они пришли. Правда, Николас выбрал самый длинный путь и старался идти как можно медленнее, чтобы Клэр успела вернуться и к их приходу приготовить все необходимое для получения удовольствий. 
И Клэр успела. Хотя перед этим она еще немного понежилась в своем укрытии. По приходу первым делом она заправила чистую постель. Потом достала несколько бутылок вина. Благо, в церкви его в изобилии. Спрятала Библию в шкаф, чтобы она никого не смущала.  Затем повязала на правую руку пышный красный бант и раскинулась на кровати в вызывающей позе.
Нет, так будет слишком откровенно! Не стоит забывать, что ей предстоит встреча с мадам Элизабет. Нужно быть более скромной...
К черту скромность! Почему-то миссис Холлман не испытывала никаких угрызений совести стоя на коленях перед священником.
Девушка улыбнулась, вспоминая эту сцену в лесу. Ей непривычно было видеть Элизабет такой. Женщину, в чьих моральных качествах никто не смел усомниться.
И теперь Клэр знает ее тайну. А вскоре узнают и все остальные приближенные святого отца.
Элизабет никуда не деться.
Никуда.
Даже если она не захочет они всегда смогут ее заставить.

Клэр услышала, как скрипнула дверь. Они здесь. 

Это отвратительное чувство волнения. Клэр вдруг стало не по себе. Будто она впервые увидит Элизабет. Будто они никогда не знали друг друга. Естественно, первое, что пришло в милую головку Клэр:  «Понравлюсь ли я ей? Не будет ли она разочарована? Что если?..»
С другой стороны, Клэр действительно предстояло познакомится с совершенно иной женщиной, которая похожа на миссис Холлман только внешне.  Она тоже откликалась на имя Элизабет. Носила закрытую одежду, делала на голове отвратительный пучок, пила чай и слушала городские сплетни.
Но в постели была настоящая шлюха.
Клэр напряглась. Половицы скрипели все ближе и ближе. В спальне появились двое - Николас и Элизабет - совершенно голые.
Это очень удивило девушку. Она вопрошающе взглянула на священника, но он только пожал плечами. От их тел исходил такой жар, что им не замерзнуть даже в Арктике.
Еще больше была ошеломлена Элизабет. Она ожидала увидеть все что угодно, но только не дочь лучшей подруги и соратницы, обнаженную и с красной подарочной лентой.
В ее глазах застыл ужас. Ноги подкосились. Бедняжка оперлась на плечо Николаса.
Это конец! Она разоблачена! Элизабет так и знала, что вся эта интрижка закончится чем-то очень плохим. Но чтобы настолько... Нет, все равно это не возможно! Наверное, ей просто приснился плохой сон.
Сейчас она проснется.
Или нет?
Элизабет ущипнула себя. Никого результата. Она не проснулась. Попыталась еще раз – снова неудача.
Николас погладил ее по голове и поцеловал в лоб – он не ожидал другой реакции.
- Все в порядке, дорогая, - сказал он и улыбнулся. – Тебе нечего бояться.
- Я не боюсь, - ответила Элизабет, смотря украдкой на молодую развратницу. – Не каждый день я узнаю о связи священника и дочери подруги.
Девушка снисходительно покачала головой.
- Ты еще много не знаешь, милая Элизабет. Этот городок не так непорочен, как может показаться.
- Молчи, девчонка! – огрызнулась дамочка и еще сильнее прижалась к святому отцу.
- Прости, Клэр, - извинился Николас.
- О! Помнишь, когда ты познакомил меня с Агнес? Мы с ней в один детский сад ходили, а на день рождения я подарила ей небольшую плюшевую обезьянку. Говорят, она до сих пор с ней спит. Но когда я увидала ее сочные груди...  совсем еще нетронутые... О, боги! Я сошла с ума!
Глаза Элизабет округлились. Слишком много признаний в один день.
- И Агнес Смит тоже?
- Да, и Джеймс Харли и моя любимица Нэлли Свон, - хихикая, перечисляла Клэр. – Но мне кажется, что именно ты, Элизабет, займешь в моем сердце то же место, что и наш дорогой Николас. 
У Элизабет возникло ощущение, будто ее предали. Мужчина рядом клялся ей в вечной любви. И теперь какая-то соплячка говорит, что Элизабет всего лишь одна из...
Какая же она дура! Как глупо и нерассудительно было кидаться в омут! Конечно она не одна. Быть может, у Николаса около сотни разных Элизабет и Клэр. Наверняка найдется парочка Ширли.
Да, так и было на самом деле. Наконец, у Элизабет раскрылись глаза.
Самое удивительное, что Клэр совершенно не беспокоилась. Наоборот, ее еще сильнее возбуждала мысль о сексе Николаса с другой. Девушка давно избавилась от чувства собственности. Тем более на мужчину. Николас всегда был свободным человеком. Так почему же она должна им обладать?
- Твоя мать, - молвила Элизабет. – Она знает о вас?
- Нет. Конечно же, нет, - испугалась Клэр. – Но ты не собираешься сказать ей?
- Я буду молчать. Потому что ты сама должна пойти и признаться.
- Это еще зачем?
- Она обеспокоена твоим поведением и потому отправила к Николасу в надежде, что он благотворно повлияет на тебя.
Клэр расхохоталась.
В самом деле! Миссис Уордейл наивно полагала, что они читают Библию. Вместе. В одной постели. Голые.   
 - Разве его влияние на меня ужасно? – лукаво спросила она. – Разве тот путь, по которому я иду не самый правильный? И ты? Разве теперь ты идешь не рядом со мной?
Девушка поднялась с постели и подошла вплотную к Элизабет. Настолько, что ощущала ее учащенное дыхание и слышала бешеный стук сердца.
- Мы с тобой одинаковы, Элизабет. Скажи, ты не хочешь меня? Неужели ты совсем меня не любишь?
Обжигающее прикосновение ее руки. Элизабет почувствовала его на своей коже. Как будто электрический разряд.
Они действительно похожи.
Как одно целое.
Их единственное различие в возрасте. Но что такое шестнадцать лет? Всего лишь цифра. Она не помеха любви. Но только той, что идет из сердца.
Николас отошел от своих дам, устроился поудобнее на кровати и открыл бутылку вина. Ему нравилось наблюдать за любовными играми девушек. Он мог и сам принять в них участие. Но только тогда, когда ему этого хотелось.
  Еще он любил, когда женщины, бросив ласкать друг друга, подползали к нему на коленях и умоляли удовлетворить их.
   Играли язычками. Принимали самые соблазнительные позы. Демонстрировали все, чем их наградила Природа.
 
Элизабет все еще была скована. Гомосексуализм не входил в ее планы на вечер. Тем не менее, она старалась перебороть отвращение. Оно ушло сразу же, как она ощутила у себя во рту юркий язычок. 
Язык другой женщины.
Элизабет почувствовала, как сердце вырывается из груди. Как все тело становится ватным. Это ощущение сравнимое разве что с первым поцелуем. Неожиданным, чувственным, таинственным. Мы хотим подготовиться к интимному моменту, представить, как это должно быть. Но жизнь не предугадаешь. Она всегда неожиданна.
Спонтанна. Как первый поцелуй.
Элизабет старалась уловить движения Клэр. Но настолько ловко она это делала, что женщина решила просто расслабиться.
Несомненно, Клэр мастер поцелуя! Она знала все тонкости этого искусства. А иначе чем искусство это назвать нельзя. Словно художник, оттачивающий мастерство за холстом, Клэр овладевала им на губах.
И достигла в этом совершенства.
От наслаждения у Элизабет свело мышцы. По лицу пробежала легкая судорога, после чего наступило блаженство.
Клэр называла это «оральный оргазм». 
Женщину бросило в жар – никогда еще она не испытывала настолько сильного чувства. И только из-за одного поцелуя! Страшно представить, на что Клэр способна в постели.
А с виду так невинна. Сама добродетель. Мать всегда хвалилась ей перед остальными подругами. Говорила, что ей удалось сохранить невинность.
О да, Клэр Уордейл хранила себя для одного единственного. Пока не встретила Николаса.
Она отдалась ему сразу. Без остатка. Без сожаления.
 
И зачем ему Элизабет? Эта старуха. Сколько ей? Тридцать два! Куда ей до бойкой шестнадцатилетней девчонки.
Ее поезд давно ушел. Хотя еще можно различить едва слышимые гудки.
Впрочем, она все еще сексуальна. И даже очень.
У Николаса бесспорно отменный вкус.
Клэр это заметила.
Хотя никогда не рассматривала миссис Холлман как объект страсти.

Еще один поцелуй. Еще одно прикосновение. Казалось, Элизабет сейчас упадет в обморок от восторга. Николас наблюдал за двумя любимыми женщинами, открыв рот – никогда раньше он не видел столько страсти, столько огня. 
Если бы все вокруг вспыхнуло – они бы даже не заметили. Все трое сгорели бы дотла от собственной похоти.
И они горели.
Клэр прижала Элизабет к стене. Она любила быть главной в сексе. И только с девушками. Рядом с ними она чувствовала себя настоящим мужчиной. Иногда жалела, что  природа обделила ее членом. Зато дала клитор и в этом тоже есть свои преимущества: невероятно чувствительный он способен уловить каждое прикосновение... ни один мужчина в мире не в силах понять, какое это удовольствие.
Доступное только женщинам.
И в этом их преимущество.

Клэр покрывала поцелуями и ласками все тело Элизабет, начиная с шеи и заканчивая самыми интимными местами. Ее язык скользил по телу не менее ловко, чем во рту. 
Какое это наслаждение! Только женщина знает насколько сильно возбуждение от нежных прикосновений языка к твердым соскам, насколько остро ощущение от легкого покусывания кожи и что чувствует клитор, когда пальцы играют на нем, словно на музыкальном инструменте.
Клэр знала и старалась доставить Элизабет это блаженство. Обнимала ее, гладила по волосам, позволяла изучать свое тело.
Аккуратно уложила ее на постель. У самых ног Николаса, который дико возбудившись от этой сцены, с упоением наблюдал за действиями красавиц.
Он не спешил вступать в игру.
Пусть они вдоволь повеселятся. У него еще будет время.
Клэр заметила стеснение Элизабет. В попытке развеять ложную скромность, она вновь поцеловала женщину, отчего Элизабет затрепетала с еще большей силой. Теперь она жаждала это тело. Тело юной Клэр.
И плевать, что она дочь Уордейл.
Плевать, что ей придется смотреть в глаза подруге.
Плевать, что придется до конца жизни хранить эту тайну.
Она готова пронести это с собой до самой могилы. Лишь бы Клэр не останавливалась.
- Элизабет, ты восхитительна, - прошептала она на ухо. – Еще совсем немного и я кончу, хотя ты даже не прикоснулась ко мне – настолько сильно мое возбуждение. Скажи, ты хочешь попробовать нечто совершенно новое для себя?
Элизабет кивнула.
- Тогда дотронься до моей киски, - молвила Клэр и потянула ее руку вниз к себе. – Не бойся. Повторяй все точно за мной, и ты быстро научишься.
С этими словами она задвигала пальцами Элизабет так, словно они ее собственные. Она направляла их, задавала ритм и вскоре предоставила Элизабет полную свободу.
И Элизабет превзошла все ожидания. Она двигала пальцами внутри вагины Клэр не менее ловко, чем это делала она сама, умудряясь указательным массировать клитор. Также другой рукой Элизабет осмелилась ласкать ягодицы новой подруги.
Это необычайно сильно распалило желание.
- Ты... невероятно...восхитительна, - простонало юное дитя порока.
Девушка решила сменить позу. Теперь они улеглись так, что Клэр могла ласкать языком клитор Элизабет и она, в свою очередь, делать тоже самое.
 С настоящим остервенением две развратницы принялись удовлетворять похоть друг друга. И хоть Элизабет еще не совсем научилась доставлять удовольствие, она, тем не менее, старательно высасывала все соки из Клэр. Юная красотка не осталась в долгу. Она искусно обрабатывала нежные лепестки чувственного цветка подруги, проникая в самые заветные уголки.
- Я вижу, куда ты целишься, маленькая шалунья, - заметил Николас. Клэр похотливо взглянула на священника.
- Если ты желаешь, - ответила она, не отрываясь от сладкой киски Элизабет.
- Да. Подготовь ее для меня. Я хочу, чтобы ты это сделала.
Крайне увлеченный этим зрелищем, Николас не заметил, как допил вторую бутылку вина. Сладкий нектар ударил ему в голову, и теперь он желал только одного – в полной мере насладиться ими обеими. 
Святой отец поглаживал свой перевозбужденный член, готовый извергнуться в любой момент.
От любого прикосновения.

Клэр тем временем закончила развлекаться с норкой Элизабет. Девушка впилась в губы подруги с новой силой, едва почувствовала на ней свой запах.
Элизабет тоже уловила знакомый аромат.
На губах Клэр остались следы ласк.
Элизабет с удовольствием слизывала с Клэр свои соки, спускаясь от шеи к соскам и возвращаясь обратно.
Руками едва ощутимо проводила по спине близкой подруги, отчего та возбуждалась еще сильнее. Но неужели возможно чувствовать и возбуждаться еще сильнее, чем эти двое? Вполне. И Клэр с каждым новым прикосновением доказывала себе это.
Наконец, Клэр решила перейти ко второй части развлечений. Она потянулась к тумбочке и извлекла из нее небольшой продолговатый фаллос с большой головкой.
Обычно на его месте лежала Библия, но чертовка Клэр убрала ее подальше. Она вообще не любила, когда во время получения удовольствий ей на глаза попадались предметы культа. И если она еще снисходительно относилась к распятиям и статуэткам, то Библию на дух не переносила. Иногда, правда, Клэр специально приносила с собой книгу и вырывала из нее страницы, чтобы вытереть с себя семя Николаса. Святой отец не возражал, тем более что сам порой был не прочь воспользоваться ей как туалетной бумагой.
  Элизабет с любопытством рассматривала предмет. Ее взгляд застыл на нем, будто она видела фаллоимитатор впервые.
Так и есть. Никогда раньше ей не доводилось с ним встречаться. Пару раз она слышала от соседок про это приспособление.
С отвращением морщилась.
Просила прощения.
Уходила.
Ее рвало.
Потом вновь возвращалась к подругам, еще раз извинившись.
Но сегодня... Сегодня помимо лесбиянства ей предстоит познать еще один способ любви. К счастью, рядом с ней Николас.