Другая планета

Если закрыть глаза, то можно увидеть голубое, прозрачное небо или ослепительное  солнце, и тогда самый пасмурный день становится ярким и красочным.
  Сашка жил в двух мирах, в первом, скучном и неинтересном, зато другой казался ярким, насыщенным и добрым. Невольно он всё больше погружался в этот сказочный мир. Если бы его спросили, откуда он появился, то мальчик бы вряд ли смог ответить. Может после первой маминой затрещины? Он её хорошо помнил,  только потом они потускнели и слились в какую-то непрерывную карусель, от которой болела голова и не хотелось просыпаться. Сашка вскоре освоился и перестал их бояться, только сильно зажмуривал глаза, чтобы даже маленькой щелочки не оставалось и прятал голову в плечи. Ту памятную оплеуху он получил  в прошлом году, когда, играя, вырезал кривыми маникюрными ножницами папину фотографию. Он был как живой, сильный, загорелый в короткой синей рубашке, позировал на мосту. Они погрузились в игрушечную машину и снова помчались отдыхать на море. Папа за рулём, мама рядом, а он на заднем сидении. Как тогда. Сашка забыл уже всю поездку, не помнил, где останавливались и в какие города заезжали, но в памяти всплывало голубое бескрайнее пятно то ли неба, то ли моря, которое заливало весь горизонт. А потом вернулась с работы мама. Поздно пришла. Уже горел тусклый свет. После смерти папы она часто задерживалась, возвращаясь усталая и неразговорчивая. Сашка выбегал встречать её в коридор, а она устало ворчала, что не надо бегать по коридору с босыми ногами.  В тот день ей на глаза случайно попалась фотография папы в детской машине, она даже не спросила, куда они едут, только закричала , схватив за рубашку, размашисто ударила по затылку. Мама кричала, что Саша всю жизнь ей испортил. Сашка не знал, как можно испортить жизнь, которая течет, как огромное белоснежное облако по небу, а потом облако куда-то уплыло, и он увидел залитое солнцем лазурное небо. Мама ещё что-то кричала, плакала, но Сашка ничего больше не слышал, он только видел это бескрайнее, свободное, счастливое небо.

  С тех пор, как разбился папа, жизнь Сашки поменялась. Нет, не потому что он скучал по нему, вовсе нет!  Мальчик плохо помнил своего отца, приходил он редко, постоянно ругался с мамой, отправляя играть во двор, хотя там никого из ребят не было. Все сидели дома, пили чай с вкусными конфетами или смотрели в интернете интересные детские фильмы. Это ему рассказывал друг Стасик. Они с ним были настоящими друзьями или ему так казалось. Вечно пропадали во дворе, смеялись и придумывали вместе разные истории: 
-А давай представим, что мы сейчас находимся на неизвестной планете и должны вернуться на свой космолёт, чтобы не засекли вражеские инопланетяне.
Сашка с радостью соглашался, и они добирались до школы, до которой рукой подать, через заборы, вдоль гаражей, мимо стройки, позади продуктового рынка через насаждения, но всегда довольные и счастливые, что им удалось одурачить этих рыжих обезьян с далекой планеты.

Однажды Стасик предложил  увидеть другую планету:
-Хочешь?
-Хочу, - с готовностью закивал головой с оттопыренными ушами Сашка.
Стасик сделался серьёзным и заговорчески прошептал:
-Только это будет нашей главной тайной. Никому и никогда о ней не рассказывай, даже если будут пытать.
-Кто будет пытать? Обезьяны? – испугался Сашка.
-Да, обезьяны.
Дожив до двенадцати лет, Сашка  понял, что его ещё никогда и ни за что не пытали, но он выдержит. Он закроет глаза и погрузится в голубое море или небо. Это неважно, но он точно выдержит, решил Сашка.

Они незаметно прошмыгнули через двор, на детской площадке качалась на качелях толстая ябеда Танька, но она даже не повернула свой хобот в их сторону. Дальше минули школу, пересекли два двора и преодолели огромную дорогу. Сашка никогда не ходил так далеко от дома, поэтому старался не отставать от Стасика. Пересекли малолюдный заплёванный парк, прошли через узкую арку и оказались в мрачном, темном, страшном дворе одинокой многоэтажки. Вошли в серый, вонючий, исписанный подъезд, дождались гробик дребезжащего лифта и на нём поднялись на самый последний этаж.  Дальше по узкой железной пыльной лестнице поднялись ещё выше и упёрлись в  некрашеную металлическую дверь, закрытую навесным тяжелым замком. Стасик гвоздём принялся ковырять в скважине. К удивлению Сашки замок щёлкнул и открылся. Дверь тяжело  и неприятно заскрипела, и в глаза ударил ослепительно яркий свет. Сашка сделал несколько шагов по крыше, потом посмотрел вниз, ноги вмиг сделались ватными, пальцы рук похолодели, задрожали, и он отшатнулся назад, крепко уцепившись двумя руками за антенну. Перед ним открылась захватывающая панорама города, где-то далеко внизу он различил ползающих букашек-людей и игрушечные машины.
А Стасик бесшабашно в два прыжка допрыгнул до самой кромки, достигнув головокружительного отвесного края. Потом дико заорал и замахал руками.
Сашка от такого громкого крика снова зажмурил глаза. Ему казалось, что весь город должен услышать этот рёв, но, посмотрев вниз, с удивлением увидел мелких равнодушно спешащих букашек-людей и жирную оранжевую гусеницу-автобус.
-Подойди ближе, -позвал Стасик.
Сашка боязливо попытался приблизиться к Стасику , но холодные, окаменелые конечности не слушались.
-Где же другая планета? – одними губами прошептал Сашка, стараясь не смотреть вниз, когда наконец своими микроскопическими шагами достиг Стасика.
-Это самое высокое здание, и если пригнуть вниз и набрать нужную скорость, то человек не разобьется, а преодолеет гравитационное притяжение, нарушит все законы физики, порвёт пространство и время, и унесётся на другую планету.
-Откуда ты это знаешь? – выпучил глаза Сашка.
-Знаю! – сухо и с достоинством парировал Стасик.
Сашка больше в этом и не сомневался.
-Только дай слово, что если я улечу на другую планету, то и ты прилетишь ко мне. Ведь друзья должны быть вместе, они не должны бросать друг друга. Поклянись!
-Клянусь.
Сашка поклялся, но в тот момент он вовсе не хотел лететь на другую планету. Нет, вовсе не потому что сомневался в правильности расчётов своего друга. Он смотрел фильм про то, как волшебники проходили сквозь стену, и то, что можно вот так просто переместиться на другую планету, спрыгнув с крыши одинокой, мрачной многоэтажки, ничего не было необычного.
-А теперь мы должны скрепить нашу клятву кровью, - серьёзно промолвил Стасик.- У тебя есть нож?
Сашка испугался. Тогда Стасик тем же самым ржавым гвоздём, которым открыл замок, начал ковырять свой палец, пока из ранки не показалась алая капелька крови.
-А теперь ты!
Сашка попытался гвоздём пробурить отверстие и в своём пальце, но скользкий гвоздь не слышался, норовил вывалиться из рук. К тому же как ни странно, но было больно.
-Давай, я тебе помогу.
Стасик отобрал гвоздь и с силой вдавил его в подушечку Сашкиного мизинца.
Сашка вскрикнул, опять зажмурил глаза, но боль тут же утихла. Он открыл глаза и увидел, как и его ранка наполняется густой кровью.
Они смешали кровь.

-Так делаю все, чтобы обрести брата. Мы теперь с тобой братья навек. Чтобы не случилось, я всегда буду рядом. А ты должен быть рядом со мной. Понял? – пояснил Стасик.
Сашка послушно закивал головой. Он засунул окровавленный палец в карман, в котором всегда  держал плюшевого медвежонка Тёмку и уже дома обнаружил, что мордочка у Тёмки тоже оказалась вымазана в братской крови. Так в один день Сашка обзавёлся двумя братьями. 

  А потом Стасика не стало. Его родителям не нравилось, что он все время проводит с Сашкой. С кем поведёшься, того и наберешься. А чего хорошего можно набраться от Сашки, вечно взлохмаченного, с оттопыренными ушами, мелкого и зашуганного? И они запретили по вечерам гулять Стасику, а потом и вовсе перевели его в лицей в центре города. Сашка первое время сильно скучал, как щенок просиживал часами в его подъезде, ждал, когда он вернётся из серьезного лицея. Иногда дожидался, а иногда и нет. Вскоре матери Стасика надоели Сашкины приставучие ожидания, и она выгнала его на улицу, велев никогда больше не появляться в подъезде. Со словами: «Дружи с теми, кто тебе ровня». У Сашки не было ровни. Он пробовал дожидаться Стасика во дворе, но уже наступила холодная осень, целыми сутками моросил мелкий, прилипчивый дождь, а он сидел под песочным грибком и ждал возвращения своего друга. Однажды, когда он сидел и ждал, кто-то больно схватил его за шиворот и потащил домой. Сашка вначале испугался, но, получив знакомую материнскую затрещину, успокоился. Пока его тащили,  дергая и тряся, как бездомную собачонку, он запинался и падал, это ещё больше злило его мать, она громко кричала обращаясь к прохожим: «За что мне такое наказание?» Прохожие останавливались, молча качали головой, а Сашка вновь закрыл глаза и увидел небо, прозрачное, лазурное небо и белых птиц, звавших его с собой. Он больше ничего не видел и не слышал. Дома мать сдернула с него мокрую, короткую, кем-то подаренную заштопанную курточку, и из внутреннего кармана неуклюже выкатился замызганный Тёмка. Мать схватила за лапы медвежонка и попыталась в порыве бешенства порвать его, но лишь затрещала левая нога. В бессильной злобе она выкинула его в окно и строго-настрого запретила его подбирать. Целый час потом гремела посудой и сковородками, а Сашка притаился спящим, и когда мать уснула, выбрался на цыпочках в коридор, набросил непросохшую куртку, долго рыскал в потёмках под окнами. Медвежонок лежал на траве. Сашка обрадовался, что его никто не взял. А кто бы мог позариться на эту страшную, бесформенную, растрёпанную тряпицу?  Далеко заполночь Саша закончил зашивать пестрыми нитками искалеченную ногу Тёмки, потом распорол матрас, вытащил клок войлока, а на его место поместил раненого друга.

  После того, как Стасика не стало, успеваемость его резко пошла вниз. Сашка вовсе не стал глупее или ленивее, в чём его обвиняла с какой-то злобой классный руководитель Тамара Митрофановна, распекая у доски перед всем классом. Сашка стоял по стойке смирно. Он видел своих смеющихся одноклассников, но в этот момент он уже оказывался далеко-далеко отсюда, на другой планете, где не было бессердечных одноклассников, а конопатый подлый Колька, который сидел позади и на каждом уроке рисовал неприличные картинки прикалывал их булавками к костюму превратился в рыжую обезьяну, а на обезьяну нельзя обижаться, а очкастая староста Танька, которая исподтишка толкала и лупила Сашку при каждом удобном и неудобном случае, превратилась в бегемотиху. Сашка даже не закрыл глаза, а равнодушно рассматривал этот зверинец. Лишь когда кривоногая ослиха Тамара Митрофановна под звериный гогот класса вытащила маленького Тёмку из портфеля, то Сашка впервые в жизни громко закричал. Никто не знал, что Сашка может так истошно, дико и страшно кричать. Все притихли и даже жёлтозубая ослиха Тамара Митрофановна погладила по голове холодными копытами, посадив обратно за парту. Сашка не ощутил победы над дикими животными, а как маленький, загнанный зверёк лишь получил кратковременный отдых в бесконечной череде своих несчастий. Этим же вечером ослиха приковыляла к Сашке домой на своих кривых копытах. Около часа, закрывшись с мамой на кухне, о чем-то разговаривала. Напрасно Сашка пытался подслушать, о чём они шепчутся, несколько раз он услышал слова «медвежонок» и непонятное слово «психопат». Почувствовав опасность, которая угрожала его последнему другу, успел спрятать его в дырку матраса, когда же наконец ослиха Тамара Митрофановна, громко икая, вытащила свой зад с кухни, просверлив Сашку ненавидящим взглядом, растворилась за дверью, мать выждала несколько секунд, когда лишь стихнет цокот копыт, а потом отлупила Сашку так, как никогда раньше, требуя отдать злополучного медвежонка, но Сашка уже успел переместится на другую планету, а на ней всё по другому: за добро платят добром, никогда не бьют, предателей и подхалимов не жалуют, поэтому и друзей не выдают.  Устав бить Сашку, поранив руку в кровь, мать принялась сама искать злополучного медвежонка, не прошло и минуты, как перевернув скудные игрушки, сдёрнув с кровати грязную, штопанную простынь, вытащила на свет из под матраса  невзрачного, серого медведя, которого сама и подарила. Но это случилось так давно, Сашке казалось в совсем другой жизни, счастливой и радостной, когда ещё не надо было прятаться на другую планету, когда и дома было уютно и тепло.

  Мать подожгла игрушку на противне на кухне. Сашка пытался помешать ей, ползал на коленках вокруг, плакал и скулил, мать поминутно отталкивала его в сторону, он падал носом в пол, ревел навзрыд и снова начинал жалобно умолять.  Друг долго не горел, а только тлел. Кухню заполнял едкий, удушливый запах. Мать открыла окно. В какой-то момент Тёмка вспыхнул и весь охваченный пламенем судорожно изогнулся и задёргался, тряся головой. Сашка притих, уставившись на друга. Через минуту всё было кончено. На противне кучкой возвышалась горка пепла, которую мать залила водой из чайника, затем соскорябала и бросила одним мокрым грязно-серым комком в мусорное ведро, и велела Сашке отправляться спать. Сашка лежал на кровати и не мог уснуть. Он больше не плакал, слёзы высохли, на душе образовалась сухая, бесчувственная пустыня, а внутри что-то билось и болело. Может это и была душа? Сашка не знал. Теперь он остался совсем один. Ночью, когда раздался мамин храп, Сашка пробрался на кухню и достал из ведра обожженный мокрый кусок ваты. Вначале забрал весь, затем отщипнул немного мокрой, обугленной ваты и выбросил обратно в ведро, а оставшеюся часть забрал с собой, бережно завернул в газету, а затем спрятал в целлофановый пакет.

  На следующее утро Сашка похоронил друга, закопав его в песочнице под грибком. Когда поставил ивовый крестик, то ощутил себя невероятно одиноким на этом свете. Он зажмурил глаза, но даже бескрайняя голубизна то ли неба, то ли моря не принесла ему обычного облегчения. Мама вечером, после того случая, купили несколько цветных карандашей, цветастую упаковку леденцов, прижала его к себе, ласково называя «мой уродец». Сашка явственно ощутил отвратительный запах водки. На всякий случай он закрыл глаза. Его удивило, что она его даже ни разу не ударила. Потом засобиралась и ушла, сообщив, что теперь работает и ночью. Велела самому что-то себе приготовить. В пустой квартире стихло. Только за стеной слышался звук телевизора и чей-то смех. Сашка вздохнул и принялся чистить картошку, сварил её и съел. Это оказалось несложно. Только он забыл её посолить, поэтому картошка получилась невкусной.

  Потекли серые, осенние дни. Теперь Сашка уже не хотел гулять у дома Стасика, перестал мечтать о другой планете, а целыми днями лежал на диване или бесцельно слонялся по улице. Однажды, бродяжничая по микрорайону, он очутился во дворе той самой мрачной, одинокой многоэтажке. Не задумываясь, он поднялся в дребезжащем гробике на последний этаж. Залез по пыльной, металлической лестнице и увидел, что дверь на крышу почему-то не закрыта. 

  Сашке стало страшно. Кровь застыла в жилах, в руках и ногах появились мурашки. В памяти всплыли слова  Стасика: «Если я сейчас прыгну, то ты должен прыгнуть за мной, а если ты прыгнешь, то я последую за тобой. На той планете друзья друг друга не бросают».
Сашка вернулся в песочницу, ивовый крестик уже вытащили, но он помнил, где надо копать. Через минуту свёрток с другом оказался в руках. Сашке не хотелось лететь на другую планету, оставив своего лучшего друга здесь.

Стоя на последнем этаже многоэтажки, Сашка увидел голубое прозрачное небо, а вдали восходящее солнце над бескрайним морем. Страх прошёл. Сашка вновь был не один, он сжимал в руках Тёмку, а скоро увидится со своим единственным другом , который всё равно прилетит к нему. В этом Сашка нисколько не сомневался.

  Не надо бояться изменить свою жизнь, помогать друзьям, не обижать слабых, быть капельку добрее, любить родных и близких, даже если для этого надо улететь на другую планету.


  Рисунок неизвестного автора