В колесе

  Троллейбус медленно двигался к остановке. Подобно громадному таракану, шевелил своими усищами. Бабки, до его появления стоявшие тихонько под ветхой крышей остановки, воспряли. Как тигрицы, почуявшие добычу, они напряглись и наперегонки ринулись в распахнувшиеся со скрипом двери. Это когда бабуля стоит над тобой в переполненном троллейбусе, она превращается в немощную старушку. А когда есть реальная перспектива занять свободное место, да еще и у окошечка пристроиться, ее немощность испаряется как по волшебству. Вот что значит правильная мотивация.
    Маша пропустила ватагу бабулек и последняя вошла в железного таракана. Серый горд медленно проплывал за большим окном. Серые дома, серые дороги, фонтаны грязи радостно вылетают из- под колес. Их город нужно переименовать в Серянск. Очень подходящее название. А ведь где-то шумит море, цветут цветы, чистые улицы, дома с разноцветными крышами и аккуратными газонами. И какая-то мадам идет сейчас по улице Милана с единственной целью- купить сумочку из последней коллекции Луи Вутонна. Маша даже конкретно знает кто такая эта мадам, шагающая по мостовым Милана. Людка Кривозубова. Чем Люда заслужила такое счастье? В прошлой жизни подалась в монахи и проводила все время в молитвах? Ведь ничем она не лучше Маши. Чернявая, вертлявая, улыбка до ушей. А вот ведь поехала в Москву, к сестре. Как все провинциалы приперлась в Третьяковку. И там ее увидел богатый датчанин Мартис. Интересно, как Людка могла с ним объясняться, если в английском ни бум-бум, все пары в университете прогуливала. Но, видимо, языковой барьер и правда ничто по сравнению с сексуальными токами, бьющими из Людкиных глаз. Нет теперь Людки Кривозубовой, а есть госпожа Люсьена Хольп, выкладывающая во все соцсети фотографии красивой европейской жизни на фоне своего загородного дома, нового авто, морского пейзажа с медового месяца. И почему у других девчонок с их курса такая жизнь не сложилась, чем они хуже? Ничем не хуже. Просто в Третьяковку вовремя не пришли. Поэтому и фотографируются на фоне бабушкиных ковров и яблонь с дачного участка. Вывод: ходите, девочки в музеи, обогащайтесь духовно, и будет вам материальное обогащение.
Троллейбус-таракан дернулся, Маша не удержалась, толкнула толстую бабищу в спортивном костюме и лакированных туфлях.
-Че поосторожнее нельзя?! – тут же взорвалась толстуха, сверкнув золотыми зубами. –Лохмами своими мне прям по лицу попала!
Вообще-то Маша открыла рот, чтобы извиниться. Но столкнулась с необоснованной ненавистью. Тетка облила ее помоями, обрызгала слюной. Религии учит поставить другую щеку. Маша действовать по законам религии не могла:
-Ездите на такси, раз такая нежная!
-Вот сучка! Понарожали вас на свою голову!- завизжала тетка.
Маша отвернулась, пытаясь отгородиться невозмутимым видом от орущей тетки, хотя внутри все клокотало. Хорошо, что через пару минут будет ее остановка и троллейбус увезет визжащую спутницу в небытие.
    Маша с покрасневшими от гнева щеками, выскочила из троллейбуса и угодила прямо в глубокую лужу. День уже не предвещал ничего хорошего. Чем же он продолжится? Любовь Михайловна опять будет не в духе и поэтому испортит настроение всем окружающим? Или сама Маша откроет Интернет и увидит фотографию Людки с новой сумкой и подписью «Мой любимый вуитончик». И опять обида на несправедливость накроет с головой. Лушче вообще удалить новоявленную Люсьен из друзей, чтобы не завидовать чужой красивой жизни, не думать как ответить этой бездельнице на вопрос: «Как дела, Машулечка? Где работаешь? Как личная жизнь?» А что тут ответишь? «Личная жизнь существует лишь на половину. Так как мой драгоценный Вадик, которого я любила и ждала, что-то не очень стремиться к этой самой личной жизни. Живет сам по себе. Где-то чем-то занят. А работаю я  в автосервисе, «В колесе». Да, автосервис, но зато самый лучший в городе.» Ну уж нет! Ни за что и никогда Маша не напишет этих слов своей псевдоподруге. Лучше дальше игнорировать ее сообщения, а лучше вообще удалить Людку из друзей. Но самый оптимальный вариант- удалиться самой из всего виртуального мира, особенно с дебильного сайта знакомств. Угораздило же там зарегистрироваться, послушав совета Анжелы- директорской секретарши. Секретарша в самом дурном смысле этого слова. Когда Маша пришла на собеседование и увидела в приемной Анжелику, то подумала, что попала в бордель. Н ресепшене ее ожидало живое воплощение секретарши из пошлых анекдотов.
- Вы на собеседование?- мяукнула Анжела.- Придется немного подождать. Петр Владимирович еще не приехал.
-Хорошо, я подожду,- Маша опустилась на синий кожаный диван.
-Тебя как зовут? - неожиданно перешла на «ты» секретарша.
-Мария.
-А я - Анжелика. Думаю, мы сработаемся. Петька-хозяин нормальный мужик. Может, конечно, наорать, но в целом- ниче так. Его зам-Денис вообще душка. И остальные мальчики тоже лапули. Из девчонок будем мы  тобой. Еще есть твоя начальница - старая грымза Любовь Михална, ну уборщицу я в счет не беру.
-Меня еще не приняли,- напомнила Маша.
-Примут. Резюме понравилось. Да и Любаня одна тут уже зашивается. Я слышала Петька вчера говорил, что если ты в адеквате, то сразу примет тебя. Любаня, конечно, умная и работящая, но клиент сейчас косяком прет. Особенно после закрытия «Тюннинг Центра».
Анжела вышла из-за стойки ресепшена, сверкнув длинными ногами. Красная кожаная юбка, майка с каким-то пошлым шелковым цветком. «Неужели это местный дресс-код?»,- с ужасом подумала Маша. Как оказалось, дресс-кода вовсе никакого не существовало. Просто Анжела -одна из многочисленных любовниц Дениса. Тот еще субъект, кстати. Явный носитель комплекса неполноценности. Мелкий, рыжий, недалекий. Зато гонору-то. Гонору! Черный джип, напичканный грохочущей музыкой, модные кроссовки, куртка. Глянешь издали на этот джипище, несущийся по проспекту с пошлым музыкальным сопровождением типа « нагну эту сучку, заставлю быть моей рабой», так страшно становится. Какой же наваливается смех, когда из устрашающего джипа выпрыгивает сморчок- Дениска. Как он достает до педалей своими короткими лапками - уму непостижимо. А сколько Маша выслушала Денискиных рассказов о его мужской силушке, о похождениях в сауны с проститутками и многочисленных разбитых женских сердцах. Казанова недоделанный. Но любят и таких, как Дениска. За что любят- загадка почище бинома Ньютона. Но Анжела, к примеру, ради Денискиного внимания носит юбки такой длины, что видно трусы в горошек. И заливается горькими слезами, когда этот хмырь бросает ей на ходу:
-Я домой тебя сегодня не везу, у меня дела.
Садится в свой джип и уезжает, харкнув напоследок бензиновым облаком. Анжела в такие минуты судорожно хватает пачку сигарет, пытается сдержать злые слезы, но через минуту воет на лавочке у офиса:
-Знаю я эти его дела! Поехал по бабам! Ненавижу этого урода! Чтоб он сдох!
Анжела опьяняется коктейлем «разбитое сердце» (ингредиенты: слезы, дрожащие руки, несколько сигарет подряд, проклятья, звонки подругам). Потом садится за компьютер и набирает пароль от своей анкеты на сайте знакомств.
-Что, козел, думаешь, лучше тебя никого не найду? Еще как найду! Будешь потом на карачках за мной ползать!
  Маша, по совету Анжелы, тоже создала анкету на этом сайте. Со слов Анжелы, Маше следовало ожидать толп влюбленных поклонников и все как один - принцы на белых конях. Но то ли анкета была недостаточно живописна, то ли принцы не посещали этот сайт, только в итоге кроме сообщений от закоренелых неудачников и предложений провести вместе страстную ночь, ничего путного из этой затеи не получилось. Сценарий «Одиночества в сети», к сожалению, не повторился.
 Войдя, в двери офиса, Маша поняла, что позитивного продолжения этого дня ждать не стоит. Из кабинета Петра доносился истерический крик, с сильным нажимом на «Р»:
- Ты, сволочь, забыл, кто тебя вытащил из помойки, в котоРой ты жил? Ты забыл, тваРь такая, кому ты обязан, своими бабками, и кто купил тебе этот гРебанный ПРадо?
-Гром-баба опять прибежала с упреками?- спросила Маша притихшую Анжелу?
-Ага, уже полчаса орет, слова не дает сказать Петьке.
Гром-баба - бывшая Петькина жена. Собственно говоря, звали ее подходяще громогласно- Маргарита Романовна. Походила Маргарита Романовна на медведицу: рост под 2 метра, косая сажень в плечах, руки-лапищи, ноги как колонны крыльца Большого театра. Говорила она громким басом, неизменно прокатывая на языке букву «р», будто раскаты грома взрезали воздух. Создатель явно забыл добавить в нее хоть каплю женственности и обаяния. Даже обувь на каблуках Гром - бабе была недоступна по причине 42-го размера ноги. Петька и сам мужчина далеко не маленький, но рядом с бывшей супружницей будто бы съеживался, превращался в того самого автомеханика с шиномонтажки, в которого когда-то влюбилась  Маргарита Романовна. Именно благодаря горячему сердцу Гром -бабы Петька попал под крыло Романа Шнайдера- еврея, обладавшего как и многие представители его нации непревзойденным умением слепить из дерьма конфету и выгодно эту конфету продать. Из новоявленного зятя Петьки Шнайдер вскоре состряпал преуспевающего бизнесмена-владельца крупнейшего в городе автосервиса. В благодарность за заботу, стартовый капитал, нужные связи Петька некоторое время исправно нес прибыль в семейную кормушку, а ночами пыхтел над огромным телом Маргариты. Раньше он грязный и по локоть в масле пыхтел над капотом ее Лексуса, пытаясь разобраться в поломке. Теперь в чистой одежде на огромной супружеской кровати в особняке тестя, он безуспешно склонялся ночами над телом жены. Найти поломку в ее машине оказалось намного легче, чем найти способ расшевелить грузное женино тело, заставить его отозваться хоть на одно прикосновение. Как два слона они нескладно ворочались на дубовой кровати. Страсти не было. Единственным итогом ночных мучений стало появление на свет Романа Шнайдера- младшего. Маленький медвежонок, пока еще обаятельный в своей неуклюжести. От неуклюжей любви появился неуклюжий ребенок.
  Но так не могло продолжаться вечно. Петька сходил с ума от нехватки страсти и любви.       Поездки в сауны с друзьями в компании оплаченных девушек не заполняли душевную пустоту. Да, приятно было обнять хрупкие плечи, хлопнуть рукой по голой маленькой попе. Но в глазах-то у ночных фей полнейшая пустота! Пустота в лучшем случае, в худшем - гипнотизирующий взгляд «Дай денег, дай денег!». И страсти нет никакой. Ни криков сладостных, ни жарких слов любви. Повернется как Петьке удобно и лежит, жвачку пережевывает  с невозмутимым лицом. Может, думает в это время что купить на заработанные деньги или что приготовить на обед. А где же пресловутая любовь, о которой все говорят? Да что там говорят! Петька и сам ее когда-то испытывал. До встречи с Маргаритой.

  Жила в соседнем подъезде девочка Оля. Маленькая, нежная, светлые волосы по плечам струятся. Девочка-ландыш. Как же засел этот ландыш в сердце 17-летнего Петьки! Весь мир она раскрасила своим существованием. Дома пьяные мать с отчимом дерутся. Во дворе на лавочках спиваются и наркоманят друзья, девчонки лезут на колени, косячок по кругу ходит, мозг туманится. Пьяный-обкуренный секс в подъезде с какой-нибудь дурно пахнущей Наташкой или Ленкой. Впереди - пустота, работа за гроши, дешевая водка, а, может быть, тюрьма. И тут появилась ОНА.
 Был февральский день. Петька сидел на лавочке у подъезда, курил, ежился от сырости, как воробей, думал,  где раздобыть денег и как провести вечер. Из-за поворота показалась маленькая фигура в сером пальто. Фигурка направлялась в его сторону. Это была щуплая девчонка с тяжелыми сумками в руках. Февральский ветер развевал выбившиеся из-под берета светлые волосы. Она осторожно ступала по наледи. Петька смотрел сквозь нее, нервно бил ключами от подъезда по краю лавочки. Варианта найти денег на вечер не находилось. Громкий визг вырвал его из размышлений. Девчонка поскользнулась (додумалась же, дура, ходить по наледи в сапогах на тонкой шпильке) и рухнула вместе с сумками в оттаявшую грязь. Остатки воспитания, которое упорно до самой смерти закладывала в него бабушка (царствие ей небесное), толкнули Петьку с лавочки.
-Помочь?- зачем-то спросил он, подбегая к девчонке.
 Он вытащил ее из лужи, подобрал вывалившиеся из сумок  продукты. И, наконец, посмотрел в глаза жертвы моды и февральской наледи. Из больших синих глаз, как из двух озер по щекам струились слезы.
-Ты че ревешь? Больно?
-Каблук сломала и пальто испачкала,- она разревелась не на шутку.
Тонкий длинный каблук лежал к луже. Пальто покрылось безобразными кляксами.
-Ну, чего ты, говна вопрос, тут все отремонтировать можно,- утешитель из Петьки был так себе. Девица продолжала лить слезы, и смотреть на ее заплаканное лицо было невыносимо.
-Далеко живешь?- просил он.
-В четвертом подъезде.
-Пошли, провожу.
  Девчонка заковыляла, всхлипывая. Петьке хотелось ее поддержать, взять за руку, взвалить себе на спину вместе с ее покупками, но он не решался. Страшно неловким показалось ему - дворовой шпане с грязными руками прикасаться к этому нежному созданию.
-Тебя как зовут-то?- нарушил он молчание.
-Оля, - всхлипнула она.
-Меня - Петька. Че - то я тебя раньше не видал у нас во дворе.
-Мы переехали вчера.
-Понятно. Давай сумари.
   Он выдернул из ее маленьких лапок пакеты. В молчании дошли до подъезда.
-Ты на каком этаже живешь-то? Сегодня лифты по дому ремонтируют, не доковыляешь, если высоко.
-На шестом.
  Оля вытерла слезу рукой. На белой щеке остался черный след от испачканной перчатки.
И снова Петька испытал жгучее желание прикоснуться к ней и устыдился своего желания. «Что это за херня?» - думал он о своих непонятных чувствах, волоча на шестой этаж ее пакеты.     Оля открыла дверь, пропустила вперед помощника, зашла сама. Молча села на резную скамейку в прихожую и дала волю слезам, не обращая ни малейшего внимания на  стоявшего в дверях Петьку.
-Ну, че ты?- наконец решился он напомнить о своем существовании.
-Мама будет ругаться из-за сапога и пальто,- прогнусавила она, не отнимая ладоней от лица.
-Да че такого-то. Ща исправим все.
  Он, наконец, сбросил на пол пакеты, опустился перед ней на колено, как рыцарь, и стащил с тонкой ноги сапог. Оля сидела, хлопая длинными ресницами и дергая маленьким носиком.  Петька устроился прямо на полу, пристально рассмотрел сапог и произнес единственное:
-Инструменты есть?
-Да, у папы есть.
 Она скинула второй сапог и, неслышно ступая маленькими ступнями, пробежала на кухню, вернулась с ящичком инструментов. Села рядом на половичке, с любопытством смотрела, как парень в потертой куртке и грязных кроссовках колдует над ее сапогом.
-А ты умеешь ремонтировать обувь?- наконец, решилась спросить она.
-Немного. Бывший отчим держал тут ларек по ремонту. Кое-чему научил.
-А где он сейчас?
-Уехал в Азербайджан, к своей семье. Мамка поплакала неделю, потом нашла другого.
  Оля отстранилась, удивленно посмотрела на Петьку, как на невидану зверушку. Как он так спокойно может говорить о личной жизни матери? И вообще не принято говорить о личных моментах своей семьи малознакомым людям. Она же не вываливает этому шантропе о молодой любовнице отца.
  Оля легко поднялась, сняла грязное пальто, взяла сумки с продуктами и удалилась на кухню. Мама убьет ее за пальто. И за сапоги. Купили все неделю назад. И это при том, что денег вообще ни на что не хватает, после того, как мама затеяла переезд в этот стремный район. А все из-за Нины - папиной любовницы. С тех пор, как она появилась и начала потихоньку разрушать прочную ячейку общества, мама просто с ума сошла. Решила увезти отца в другой район города, чтоб ему - тюленю лень было ехать с тремя пересадками до центра, где обитает разлучница-Нинка. На деньги, оставшиеся после обмена квартиры в хорошем районе на конуру в этих трущобах, мама планировала провести серию пластических операций, чтобы быть лучше Нинки. И тогда отец вернется полностью. Телом и душой снова будет принадлежать своей семьи. В некоторых странах разлучниц казнили. Оля собственноручно готова была казнить Нину. Чтобы не лезла в чужие семьи, а завела свою, жила долго и счастливо, рожала детей.
-Я все сделал.
   Оля подпрыгнула от неожиданности. Запутавшись в своих мыслях, она совсем забыла о незнакомце, который остался сидеть на полу в прихожей с ее сапогом.
Он протягивал ей сапог, с полностью восстановленным каблуком.
-Ничего себе! – ахнула Оля.
   Этот восторженный выдох прозвучал для Петьки неземной музыкой. Кто бы мог подумать, что нехитрое башмачное искусство, которому его обучил когда-то усатый Арменка, способно вызвать восторг у волшебной девочки Оли. Ему захотелось, отремонтировать, отгладить, отмыть, починить, отчистить все, что было неисправно в этом доме. Лишь бы она еще раз восхитилась.
-Хочешь чаю?- спохватилась она.
-Давай.
 Оля начала колдовать над столом. Движения как взмахи крыльев. Плавные. Скользящие. Почему-то взывающие в нем эротические фантазии с примесью нежности и обожания. Это невозможно. Он же презирал вот таких, домашних маминых дочек. Куда лучше и проще прийти с бутылкой пива к Ленке Корытовой и получить все и сразу.
 Они пили чай. Петька стеснялся взять печенье, накрошить, выглядеть невоспитанной грязной свиньей, от которой ее может стошнить. А еще стыдно, что носки воняют. А на одном вообще дырка на пятке. Петька смотрел на себя ее глазами и становился сам себе противен.
-Повезло твоей девушке, -сказала Оля, в который раз оглядывая искусно отремонтированный каблук.- У тебя золотые руки.
-Нету  у меня девушки. На фига мне такая проблема?
-Почему же сразу проблема? На мой взгляд, любовь-это прекрасно.
-Ну, фиг знает.  У тебя есть парень?
-Нет
-Ну вот, а говоришь, любовь-это прекрасно, а сама не обзавелась любовью.
-Не встречала парня, в которого хотелось бы влюбиться.
-Понятно.
  В душе все ликовало. У нее никого нет. Никакого прыщавого додика, носящего ей букетики. Значит, можно потягаться за ее внимание.
-А хочешь, пальто покажу, как отчистить?
  Через пару мину, Петька, не веря в происходящее, стоял в ванной комнате, легко нанося мыльную пену на грязный драп, аккуратно вычесывал грязь из ворса, испытывая при этом нечто похожее на оргазм. Оля стояла рядом, молчала и что творилось в ее мыслях -непонятно. Но синие озера глаз подернулись дымкой задумчивости, она бросала на него короткий взгляд. Но взгляд этот пробивал в самое сердце.

  В тот день из подъезда вышел не шпана Петька, живущий одним днем, а абсолютно другой человек. Он не пошел к универсаму на легкий заработок грузчика, он направился  в шиномонтажку. Войдя  в маленькое помещенье, наполненное разнообразными запахами и звуками, Петька твердо заявил:
-Мне нужна работа, любая, только платите хорошо.

  Весной был пик смены шин, подготовки авто к лету. Работы- не початый край. Он жил на работе. Впитывал как губка, хватался за любое дело. Научился чувствовать машину, как человека. Вернее не так. Ни одного человека, он не чувствовал так, как машину. Мотор дышал ему, гайки подмигивали, давай понять: «Все, больше не нужно закручивать, сорвешь резьбу».   Хозяин стал его отличать, угощал сигаретами, подвозил до дома. И с ребятами общий язык нашелся быстро. Они мало чем отличались от дворовых друзей: ругались матом, курили, любили выпить после работы. Но на работу- всегда трезвые и собранные, как солдаты. Михалыч- хозяин сервиса, человек жесткий. За перегар или некорректное отношение к клиенту гнал взашей без лишних разговоров. Но и на деньгу не скупился. Его уважали.
  У Петьки была грандиозная и высокая цель - Оля. Добиться ее любви, потому что дружба уже есть. Но дружбы, выраженной приветами, болтовней на отвлеченные темы, просмотрами фильмов и компьютерными играми Петьке не хватало. Сидя с  ней на диване у телевизора в ее маленькой полудетской комнате, он сходил с ума от своих желаний и фантазий, от ее запаха - нежного, ванильного, чистого.  Как же этот запах далек от смрада, исходящего от тела Ленки или Наташки. Он давно перестал посещать дворовых подружек, просто потому, что не мог вздохнуть смесь пота, грязной одежды, перегара, курева, исходящий от этих шавок. Секса хотелось безумно. Просто зубы сводило. Молодой организм требовал свое, но соединится с одной из бывших подружек, было смерти подобно.
  Ему хотелось сжать в руках маленькую фею-лапочку, оголить плечики, увидеть грудь, целовать, вдыхать этот молочно-ванильный запах. Неважно где бы это произошло: в подъезде или на ее диване среди мягких игрушек и подушек-сердечек. В фантазиях он проделал с девочкой - цветочком все, что хотелось.

  Настало 19 июня. Волшебный день ее рождения. С утра Петька провел на рынке, купил новые джинсы, рубашку, туфли и даже трусы в твердой уверенности, что их обязательно увидит сегодня Оля. Он попросил Михалыча подобрать ему хороший парфюм и посоветовать парикмахера.   В 4 часа он стоял у знакомой двери и сердце от страха клокоталось где-то в горле. Она открыла дверь в светло-голубом платье, волосы собрала к верху, обнажила белую нежную шею.
-Привет! Все гости уже собрались, проходи.
-В комнате стоял накрытый стол, сидели какие-то ее друзья-подруги. Родители были изгнаны на дачу. Музыка била из динамиков. Петька нервничал, кусок в горло не лез, имена друзей он не запомнил. Веселье закончилось к ночи. Все разошлись. Петька остался незаметно собирая грязную посуду. Оля скинула туфли и сидела в кресле.
-Петя, я опьянела, пропела она. – Гадость вся эта водка. Но 18 не каждый день исполняется, правда?
-Угу.
-А букет твой - вообще обалдеть! Я не ожидала. Кстати, ты понравился Катьке. Она хочет с тобой познакомиться поближе, ну, ты же понимаешь о чем я.
-Понимаю. Но не хочу.
 Он поставил стопку тарелок на стол и повернулся к ней.
-Почему? Катька симпатичная. Или нет?
-Нет. Ты красивая. Ты и только ты.
  Он надвигался на Олю, твердя как заклинание: «ты и только ты».
Опустился перед ней на колени, уткнул лицо в ее бедра. Она напряглась, как струна, маленькие пальчики вцепились в подлокотники кресла.
-Петя, Петенька, ну мы же друзья, Петенька…
  Он целовал ее бедра, оставляя мокрые следы на шелковом подоле платья. Потом грубо поднял подол и стал с жадностью целовать горячие белые бедра. Она задрожала и все еще пыталась противостоять его страсти:
-Петенька, Петя….
 Ему было мало бедер, он поднялся выше, отодвинул кромки трусиков, обнажив белую кожу с черными волосиками, и стал делать такое, за что дворовые пацаны его  просто разорвали бы на куски, ведь «настоящий пацан никогда не будет целовать чью-то ватрушку». Но Петьке было глубоко плевать на чье-то мнение и вообще на весь мир. Крики и стоны, бессвязные слова, непостижимая реакция на каждый его поцелуй. В какой-то момент она изогнулась, сжала его голову бедрами и откинулась как кукла на кресло. Петька выбрался из под подола, стал целовать ее лицо, руки, шею. Старался применить все, что видел ранее в фильмах и журналах.   Она скользнула на пол, обвила руками, ногами, вскрикивала, сжимала. То, что происходило раньше в Петькиной жизни с его подружками, было никаким не сексом, а какой-то мерзостью, гадостью, о чем и вспоминать-то стыдно.
-Ты у меня не первый,- выдохнула Оля, отстранившись на миг от его губ.- Это ведь неважно, правда?
 Его на секунду обожгла ревность, горячий ком пробежал по всему телу. Какой скот уже касался этого белого тела, нежных плечей, и других мест? И тут же успокоился. Какая разница? Сейчас они вдвоем. И больше ничего в этой жизни не имеет значения.


 Они встречались 2 года. Тайно. От родителей и друзей. Ее общество не приняло бы никогда в качестве жениха какого-то щенка с автосервиса. Обслуживающий персонал. Его друзья стали бы насмехаться над любовью к какой-то маменькиной доченьке. И все же счастье было безграничным. Проблемы общие, любовь общая, счастье общее и даже мечты одни на двоих. Неоднократно, Оля плакала у него на плече, делилась страшной тайной, что папа практически уже ушел к любовнице и их дом кипит от ненависти и скандалов. Он обнимал свою девочку-цветочек так сильно, будто пытался выдавить из нее все горе и слезы. Она затихала, замирала, слушала его обещания, что все будет хорошо, ее родители помирятся, и тогда они раскроют свои отношениия, и поженятся. И вообще он скоро заработает на отдельное жилье. И у них обязательно будут сын и дочка. И машина. И хорошая квартира.  Петька действительно работал как вол, лишь бы порадовать свою девочку, скорее скопить на отдельную квартиру и вырвать ее из плена сумасшедшей мамаши, которая с уходом отца то садилась на диеты и терзалась в спортзалах, то валялась в депрессии и алкогольном опьянении.
  Однажды в период погони за красотой мама Оли легла в клинику на операцию по увеличению груди или откачке жира, в общем чего-то, что гарантировало ей возврат мужа от молодой любовницы. Два дня, пока она отсутствовала, проходя процедуры, Оля и Петька жили как в раю. Любили друг друга не переставая, наладили свой маленький быт. И счастью не было предела. Утром второго дня счастья, он уходил на работу, Оля спала, ей нужно было на учебу только к обеду. Он нежно поцеловал маленький лобик, поправил спутанные волосы и ушел. Возился с чьей-то машиной, напевая себе под нос. Жизнь прекрасна и она такая долгая и счастливая.
  В обед он набрал заветный номер:
-Как ты моя девочка?
-Хорошо. Поехала к маме в клинику. Она чувствует себя прекрасно, говорит, что грудь получилась волшебная, хотя еще не сняли повязки.
-Отлично. Увидимся вечером?
-Конечно. Я люблю тебя.
-И я. Всегда буду любить тебя.

  Он доделал машину, получил аванс. Счастливый спешил на рынок за цветами. Дядя Жора- брат сбежавшего некогда от мамы Армена, всегда продавал ему не за дорого лучшие букеты. Лифт не работал. Прямо как в день их знакомства с Оленькой. Оля не открыла дверь. Он набирал сотовый. Абонент был недоступен. В квартире никого. Да где же она? Петька провел всю ночь под ее дверью. Сидел, как побитый пес на половичке перед дверью. Цветы увяли. Гора окурков выросла в консервной банке. Оленьки не было.
Утром он пришел на работу, но из рук все валилось. Михалыч, подозвал его и сказал:
-Пил что ли всю ночь, или что-то произошло?
-Девушка моя исчезла.
-Не гулящая?
-Да вы что!!!
-Ладно, ладно, не хотел обижать. Раз не гулящая, звони в милицию, больницы, морги, обзвони подруг. И иди домой, нечего тут мятую физиономию прогуливать.

 Петька поплелся домой, вернее к ее двери. Когда он услышал шаги за дверью, сердце до боли забилось в груди. Открыл ее отец.
-А где Оля? - прямиком спросил Петька.
-Нету.
Лицо серое, губы белые. Как неживой.
-Где она?!
-В морге третьей горбольницы. Вчера ее сбила машина. До свидания.
 Отец закрыл дверь. Сказал как заученную с детства фразу. Петька стоял минуту, может пять. Просто рассматривал узор на обивке двери. Потом стал колотить кулаками в дверь и орать:
-Где Оля??? Где???? Откройте!!! Оля!!! Оля!!! Оля!!!


  Олю похоронили через 3 дня. Урода, сбившего ее на пешеходном переходе так и не нашли….

  С момента похорон девочки-ландыша Петька изменился до неузнаваимости. Сначала пил беспробудно, пытаясь в темном тумане алкоголя потерять свою боль, катавшуюся в груди как шаровая молния. Молния не уходила.  Петька нашел старых товарищей, раздобыл наркоту.  Наркотический дурман разлагал мозг, но не в силах был избавить от боли. Мать давно махнула на него рукой, даже не попытавшись разузнать причину такого падения в пропасть. Муж сидит в яме, она – там же, так с чего ради у сына должна быть другая жизнь. А если еще вспомнить каким алкашом был Петькин отец, так вообще пиши - пропало.
  Неизвестно сколько бы еще времени просидел Петька в алкогольно-наркотическом забытье, если бы в один день не очнулся от методичных шлепков по небритым щекам.
Он с трудом выудил из памяти имя человека, отвешивающего ему оплеухи.
-Михалыч, ты че тут делаешь?
-Тебя из говнища тащу.
  За шлепками последовал ледяной душ. Петьку рвало в ванную, а Михалыч тяжелой лапищей придавил его к бортику и лил сверху ледяную воду. Некоторое время спустя мокрый продрогший Петька сидел в кухне на табурете, пытаясь унять зубную дробь. Михалыч поставил перед ним чашку черного чая, сел напротив и впервые за все утро начал говорить:
-Петр, беда твоя понятна и тяжела. Но жизнь продолжается. Я не буду говорить, что в твоей жизни еще будет много девчонок. Таких как она, конечно, не будет. Подумай, что глядя на обкуренного алкаша, намеренно сводящего себя в могилу, она сейчас, наверное, не радуется.
-Она не видит меня. Я, Михалыч, в бога и всякую херню такую не верю. Ее сейчас червячки  ням-ням в могилке и все.
-Ну, может и не видит. Но вспомни, какого она тебя полюбила: сильного, молодого, работящего. Вот это чмо, которое сейчас сидит передо мной, она бы прогнала и глазом не моргнув. Будь мужиком, верни парня, которого твоя Оля любила. А впрочем, не хочешь -не возвращай. Бухай-кури дальше, сдохнешь быстрее. Но я на твои похороны не приду. И дружки твои не придут. Зароют чужие люди, и через неделю никто и не вспомнит, что был такой. Я пошел. Надумаешь - приходи завтра в сервис.

 Петька пришел. Парни молча кивнули ему. Но в этих молчаливых кивках было столько сочувствия и понимания, что расплакаться захотелось. Он отошел к верстаку, перебрал инструменты, руки помнили каждый ключ. Работа -вот новый наркотик, которым можно затуманить свою тоску. И этим наркотиком он воспользовался.

  Больше года Петька просто работал и старался больше не думать ни о чем. Девушки всплывали и уходили из его жизни, оставаясь незамеченными.
  Как – то весной, в сервис въехал черный Лексус, из него вышел какой-то здоровенный мужик, одетый почему-то в норковую шубу до пят. Мужик подошел к Петьке и спросил:
-Где Иван Михайлович, я к нему записывалась на диагностику. Движок че-то баРахлит.
  Оказалось, это баба, а не мужик. Вот ведь достанется же кому –то такая жена.
Петька стал осматривать машину. Бабища ходила рядом и внимательно наблюдала за процессом, выспрашивала, что он делает, как и зачем. Раздражала ужасно. Наконец, Петька не выдержал и попросил ее не мешать. Она внимательно осмотрела его с головы до ног, молча отвернулась и ушла в каморку к Михалычу. Петька спокойно доделал машину, позвал ее принять работу. Она появилась в компании Михалыча. Оба осмотрели машину, завели, проехались. Она вернулась, расплатилась, кивнула Петьке и уехала, выпустив едкое облако выхлопного газа.
-Ну-ка, пошли в мой кабинет, орел,- Михалыч взял Петьку за локоть. Цепкий как клещ.
-Чего это ты этой крале наговорил?- спросил он в кабинете.
-Ничего. Сказал, чтоб не мешала работать, а то у меня руки дрожат, когда за мной наблюдают.
-Ну, ты умудрился! Дочку Шнайдера послать практически. Ее тут все знают, хамить не решаются.
-Я не послал ее. Просто попросил не мешать,- Петька уже морально подготовился получить расчет и пинка под зад с такой хорошей, спасительной работы. Михалыч и правда выдвинул ящик стола, в котором держал деньги.
-На вот, орел. Сразил Медвидиху своим взором. Просила она, чтобы  ты с ней связался. Любовь с первого взгляда, наверное,- расхохотался Михалыч, кидая перед Петькой красивую визитную карточку.
  Он встретился  Медвидихой, носившей гордое имя Маргарита, этим же вечером. Она подъехала к самому подъезду. Пацаны, сидевшие на лавочке, уставились на красивую тачку.  Еще больше обалдели, когда из подъезда вышел Петька и уселся в эту тачку. Стыд-то какой!  Как проститутка, за которой папик прикатил.
-ПРивет, синеглазый!- пророкотала Маргарита.- Как жизнь молодая?
-Нормально. Только Вы бы отъехать не могли бы? Пацаны смотрят, аж неприятно.
-Тебя что волнует мнение какого-то отребья?- усмехнулась она, виртуозно отъезжая от подъезда.
-Там есть парни, с которыми я с детства дружу.
-Ладно не кипиши.
 Медвидиха потащила его в магазин модной одежды. Одна рубашка там стоила как половина Петькиной зарплаты. Ему стыдно было облачаться во все эти шмотки, и еще позорнее было, что Маргарита руководила им и продавщицами. Одевала его в эти тряпки, как девчонка одевает своих кукол. Еще и платит. В конце концов, Петька не выдержал:
-Ну все это нахер, Рита. Не нужны мне эти шмотки, и чтоб мне их кто-то покупал. Обойдусь.
-Не стРой из себя недотРогу. Мне че позорится идти в приличное место с каким-то чмошником? Не трясись. Со мной многие хотят дРужить. Ты вытащил счастливый билет, котенок. И еще нос воРотишь от подаРка судьбы.
«Ладно, обгажу тебе вечер, сука, чтобы больше и видеть меня не хотела. Лишь бы работу из-за тебя не потерять.»
  Они поели в ресторане. Еда была какая-то ненастоящая. Игрушечная. Сложно даже сказать вкусная или нет. Лучше бы картошки дома пожарить. Слава богу, счет не видел. С ума сойти можно, сколько стоит вся это хренотень.
 Они вышли из ресторана, сели в машину.
-Куда теперь? Домой?- с надеждой спросил Петька.
-Нет, котенок. Время детское, нам еще с тобой можно погулять.
-Мне завтра на работу.
-Зачем тебе эта паршивая работа? Платят гроши, по уши в говне сидишь.
-А на что мне жить, по-твоему?
-Есть много других занятий, поверь.
  Они подъехали к новостройке красного кирпича, проехали в закрытый двор. Петька озирался по сторонам. Красота. Газоны, клумбы, чистота, ни одной лужи, ни пылинки, ни соринки. Но настоящий шок он испытал, очутившись в квартире. Это не берлога, в которой должна жить Медвидиха. Это дворец какой-то. А берлога как раз-таки у него, Петьки. Даже не берлога, а нора.  Он съежился от света, высокого потолка, белоснежной мебели. Хотелось забиться в угол, подальше от этого великолепия. Пока он озирался, Маргарита переоделась в шелковый халат с драконами, заколола волосы, но краше и изящнее от этого не стала. Как не могла ее норковая шуба спасти от мужицкого облика, так и халат не помог.
-Вина?- она старалась говорить томно и с придыханием. Но выходило сиплое рычание.
-Не,не хочу.  Вообще домой собрался.
-У нас впереди такая ночь, а ты бежишь от нее.
-Рита, ты, в общем, хорошая девушка. Но мы че-то с тобой не сходимся. Мне не интересны все эти рестораны, пиджаки-галстуки. Я привык жить, как живу, и мне это удобно.
-Смешные отговорки,- она грустно покачала огромной головой. – Тебе просто я не нравлюсь как женщина, тебе со мной неудобно
 Она хлебнула прямо из горла, уселась на пол и зарыдала. Петька стоял, не зная что делать: то ли бежать, пока обозленная Медведиха его не растерзала, то ли утешать. Хотя нуждается ли она в его утешениях: сильная, могучая, богатая бабища, ломающая и презирающая всех вокруг себя.
-Всю жизнь я стаРалась стать умной, интересной. Сколько книг пРочитала, на фоРтепиано выучилась игРать, чего Ради?? Все Равно всем вам нужны лица модельные, задница с кулачок, да сиськи побольше. А полюбить, рассмотреть  внутренний мир на фиг никому не надо!- рычала она сквозь слезы.- Хоть лоб р-расшиби, никому не нужна. Что думаешь, не знаю, что я тебе пРотивна? Что меня за глаза называют Медвидихой? Что ты боишься, как бы я тебя не Раздавила в кРовати?
 Она захлебнулась в слезах. Бедная женщина, хоть и Медвидиха. Петька сел возле нее на пол, неуклюже приобнял, осторожно погладил по голове.
-Ну, че ты. Ты очень красивая, ты интересная, просто мне стыдно, что ты при бабле, а я тебе даже букет купить не могу.
-Правда? – она показала ему распухшее лицо. –Бабки- это ведь фигня. Я помогу тебе заработать столько, сколько есть у меня. Поцелуй меня.
  Когда Медвидиха плакала, становилась похожа на огромного пупса. У нее оказались невероятно красивые глаза, огромные, нежные, как у олененка Бемби. Петькино черствое сердце заныло от жалости. Он закрыл глаза, чтобы как-то отойти в свои фантазии и представить Олю, и поцеловал Маргариту.

 Так на жалости их брак просуществовал долгих 7 лет. Секс с проститутками помогал пережить времена, когда отвращение к жене перебивало жалость. Отец Маргариты построил Петьке собственный автосервис, помог раскрутиться. Петька стал преуспевающим бизнесменом, ездил на дорогой машине, одевался в том самом магазине, куда его когда-то притащила будущая жена. С матерью и бывшими дружками с района он не виделся. Отрезал, вырвал из памяти и вбросил на помойку. Не помнить, не знать. Было и прошло. Прав оказался Михалыч, что жизнь продолжается. И хорошо, быть может, что смерть разлучила их с Олей. Что бы их ждало? Любовь со временем рухнула под бременем безденежья и жизни в спальном районе. Оля бы  задергалась, замоталась с нищетой и детьми и из девочки-ландыша превратилась бы в тетку-кактус. Плохо, конечно, что она погибла. Может, встретила бы кого-нибудь лучше Петьки, и тоже сейчас одевалась бы в «Пассаже». Ну да ладно, чего там ворошить прошлое.

  Петька ехал довольный по мокрой дороге, с некоторым чувством превосходства и счастья окатывая обочины из луж. Машина новехонькая, бизнес разворачивается, тестюшка свел его с сыном друга - рыжим прохвостом Дениской. Парень, конечно, понтовитый, своеобразный, но своего не упустит. За полгода чего-то наколдовал с автосервисом, что клиент прет косяком, третий бокс собираются строить. Сын растет. Похож, правда, на тестя. Но это для парня ерунда. Ему же не моделем, не актером становится, а бизнесменом. Через неделю в Эмираты всей семьей. Море, солнце, красота. А здесь останется мокрый серый город.  Дворники сметали дождевые струи. Музычка играет. Жизнь удалась.
 Серый силуэт внезапно образовался на дороге.  Петька надавил на тормоза, вывернул руль, поддался панике. Легкий удар о бампер. Петька в ужасе выскочил из машины. В голове за секунду пронеслась сотня мыслей: «Задавил! Видел ли кто-нибудь, поздний вечер, машин вокруг ни одной! Сбежать или в ментовку идти? Что? Что делать?»  На асфальте лежала девушка. Похоже, мертвая. Петька в ужасе попятился. Но она пошевелилась, что-то сказала. Он решился, подошел, сел на корточки возле нее:
-Жива?
-А-а-а?
-Я говорю, ты живая?
-Да-а. Больно.
Он подхватил с земли легкое тело, осторожно отнес ее на заднее сиденье.
-Поедем в больницу. Тебя осмотрят. Все будет нормально.
 Она не отвечала. Растеряно озиралась по сторонам. Видимо, была в шоке. А если переломала позвоночник? Блин, надо было ее не трогать, а вызвать «Скорую». Угораздило же! А можно было вообще сбежать. «Ага! – тут же встрял внутренний голос.- Олю тоже какой-то урод бросил умирать на дороге. Не повторяй чужих ошибок».
Петька набрал номер семейного доктора, тоже дружок тестя. Кругом запустил щупальца хитрый еврей.
-Иосиф Адамович! Это Петр. Узнали? Польщен. Тут такое дело. Могу к вам в клинику девушку привезти? Только прямо сейчас. Понимаю, время позднее, но вы же друг семьи. Сочтемся.

  Иосиф Адамович, по грязной одежде девушки и растерянному лицу Петра понял все сразу, качнул головой и закрыл дверь в смотровую. Вышел через час. Петька скурил за это время полпачки, расчесал до крови ладони( дурацкая привычка с детства - чесать ладошки, когда нервничаешь).
-Ну. Можно сказать легко отделался. Перелом руки, ушибы несерьезные. Голова и позвоночник целые - это главное. Жить будет. Она в шоке. Можешь поговорить зайти, вдруг получится. Вообще, друг мой, с такими делами не шутят. Но дальше ты уж сам разбирайся.
-Спасибо, Иосиф Адамович! В вечном долгу пред Вами.
 Он устремился в смотровую. Девушка сидела на кушетке. Рассеянно перебирала складки испачканной юбки. Одна рука была загипсована. Ссадины заклеены пластырем.
-Вас как зовут?
Молчание.
-В общем, я виноват. Все полностью понимаю. Доктор Вас осмотрел. Сделал все необходимое. Давайте, отвезу Вас домой, запишу номер телефона. Завтра созвонимся, решим, что делать дальше. Но, поймите, у меня бизнес, семья, мне бы не хотелось привлекать ГАИ или что-то еще. Думаю, мы сможем договориться. Вы ведь умная девушка.Куда вас отвезти?
 Молчание. Он взял грязную сумку, беспардонно порылся в ней в поисках паспорта. Телефон разрывался от звонков жены. Паспорт нашелся. Он спешно накинул на нее пальто, отвел в машину, еще раз сердечно попрощался с врачом.
-Я тебя отвезу о прописке. Ты ведь там живешь?
Молчание.
-Могу еще отвезти в гостиницу, оплачу номер, там отоспишься, утром я приеду к тебе. Конечно, я могу сейчас залезть в твой телефон, набрать номер мамы, мужа или подруги, и адекватно поговорить с ними, раз уж от тебе ничего не слышно. Но я повторю, не хотел бы  в наше неприятное дело втаскивать еще кого-нибудь.
-Олеся.
-Что?- Петька аж подпрыгнул. Не надеялся выйти сегодня на контакт со своей жертвой.
-Меня зовут Олеся.  Вы спрашивали мое имя в больнице.
-Отлично. Петр. Куда Вас отвезти?
-На Первомайскую. Как в паспорте.
-Вы нормально себя чувствуете?
-Не знаю. Страшно очень. Колеса перед глазами. Руку больно.
-Это испуг. Ничего более. Врач вам положил таблетки. Сказал на ночь принять. Успокоительное. Хорошее. Немецкое. Я его сам иногда принимаю.
 Телефон разрывался от звонков Маргариты.
Он подъехал к старой хрущевке, помог ей выйти из машины.
-Дайте свой номер, я завтра позвоню, мы поговорим с вами на свежие головы. Компенсацию я согласен оплатить. Ну, и лечение, лекарства. Новое пальто. В общем, все обсудим завтра.
-Помогите мне подняться. Ноги не держат.
  Петька сначала хотел отбрыкнуться. Вдруг его сейчас в ее квартире растерзает злой супруг или родители. Но и оставить ее у подъезда, клянясь все исправить завтра -тоже не вариант.
Они вошли в тусклый подъезд, осторожно поднялись на четвертый этаж. Олеся открыла дверь в темную квартиру. Вошла, включила свет. Села на табурет. Простенькая однушка. Старая мебель.
-Вы можете идти, Петр. Я справлюсь, - прошептала она.
-Вы не оставили свой номер для завтрашнего разговора.
-Мне ничего от Вас не нужно. Я не буду подавать заявление, не волнуйтесь. Я хочу только спать.
 Она сонно хлопала большими вишневыми глазами. Какие странные глаза, большие, абсолютно черные, даже зрачок от радужки не отличим. Она прислонилась к стене и мерно задышала. Наверное, еврейский Айболит еще в клинике накачал ее снотворным.
  Петька хотел выйти, и счастливо подпрыгнуть до потолка. Все обошлось и можно ехать смело в Эмираты. Но оставить ее спящей на табурете в прихожей как-то неприлично. Все-таки она может завтра передумать, может вообще номера машины запомнила. Надо до конца быть вежливым. Он осторожно снял с нее пальто, сапоги. Почему-то долго рассматривал маленькую полудетскую стопу. Отнес ее на диван, накрыл каким-то пледом. Нужно ехать домой, заглотить стакан вискаря, принять душ и забыть весь это кошмар. А потом окунуться в другой кошмар -совместная ночь с Маргаритой. Терпеть ее грубые неумелые домогательства, будто тебя мужик собрался насиловать. Пытаться возбудиться, думая о какой-нибудь симпотяшке.
 Петька подобрал с пола серое пальто, изуродованное грязью, еще и рукав порван. Он долго держал пальто в руках, потом неожиданно для себя пошел в ванную, нашел щетку, таз, порошок и начал медленно смывать пятна с пальто. Будто отмывал свою душу от скопившейся в ней грязи.

  Он приехал в эту квартиру на следующий вечер. Ночь была бессонной, состоявшая из рассказов как же так получилось, что он попал  аварию. Чертов Айболит все рассказал тестю.   Зато был найден благовидный предлог перед Ритой, почему он в очередной раз уклоняется от супружеского долга.
 Олеся открыла дверь. Чистая, маленькая, в легком голубом халате.
-Вы?- удивилась она.
-Я. Пришел попроведовать. Как рука?
-Спасибо. Нормально. Немного болит.
-Можно пройти?
-Ну, да, наверное. Хотя, я, по-моему, вчера сказала, что мне ничего не нужно.
-Ну, фрукты еще никому не навредили,- сказал Петька, опуская на пол огромные пакеты.
-Спасибо, но не стоило.
 Однако, любопытные глаза уже пытались разглядеть сквозь полиэтилен, что же за вкусности принес добрый дядя. Как ребенок. Милая, нежная девочка.
-Там фрукты, овощи, икра, колбасы, семга, сыры, соки, торт. Любите сладкое?- Петька почему-то расплывался в улыбке.
-Сладкое? А, да. Ну, раз есть торт, грех не выпить чаю. Проходите.
 Они разместились на маленькой кухонке. Олеся непривычными ей жестами ставила чайник, одной рукой пыталась нарезать торт. Петька наблюдал за ней с каким-то неописуемым восторгом, с нежностью. И сердце щемило о того, что когда-то другая девочка угощала его чаем, а он стирал ей пальто.
 Какие тонкие руки, ножки, поворот головы, темный локон ласкает шею. Он никогда не был романтиком, не читал книг, поэтому не мог объяснить, что же заставляет его улыбаться, потеть, смущаться при виде этой миниатюрной девочки. Они проговорили до полночи, смеялись и не вспоминали о неприятном моменте их знакомства.


 Петька просто потерял голову. Не мог ни есть, ни спать без своей драгоценной девочки. Он ушел в запой и отказался ехать в Эмираты. Маргарита психонула и уехала с ребенком. За две недели своей свободы Петька натворил многое: приехал к Олесе среди ночи с огромным букетом роз, бухнулся в прихожей перед ней на колени и выпалил:
-Я люблю тебя! И хочу жениться на тебе.
-Но ты уже женат,- напомнила она, испуганно хлопая вишневыми глазами.
-Я разведусь, я уйду, потеряю все, но останусь с тобой.
Она молчала. Потом по-детски наивно посмотрела ему в глаза и спросила:
-Ты меня не обманешь?
-Никогда. Обещаю.
 Они занялись любовью в прихожей. На старом половике, среди рассыпавшихся из букета, роз. Мешала загипсована рука, но они будто и не замечали этой помехи. Петька не мог оторваться от маленького тельца, сжимал хрупкие плечи, лодыжку, иногда ловил себя на мысли, что готов съесть свою маленькую девочку-вишню. Он был счастлив. Полноценно искренне счастлив.
 И счастье невозможно было измерить деньгами, машинами. Оно просто было. Самый сильный и спасительный наркотик-это не работа. Это любовь.

  Они пережили все: истерики брошенной Маргариты, угрозы тестя. Бывшая семья задалась целью уничтожить Петьку-предателя. Тесть хотел отобрать бизнес, Маргарита - ребенка. Но ему было наплевать. Как-то под конец одного из многих тяжелых разговоров Петька встал посреди гостиной тестевского особняка, повернулся ко всем спиной и резко сдернув штаны показал честному семейству филейную часть. Они: тесть, теща, Маргарита (три медведя из сказки, ха-ха-ха) с ужасом ахнули. Петька спокойно натянул джинсы, повернулся и бросил в лицо трем медведям:
-Вот! Хоть с голой жопой меня оставьте, а в вашу берлогу все равно не вернусь!

  Через пару дней после преставления в гостиной позвонил тесть:
-Знаешь, хоть ты и сука неблагодарная, но поступок твой заслуживает некоторого уважения. Так любить, как ты, не каждый умеет. Мне плевать, на тебя, но не плевать на дочь и внука. Ромке нужен отец. Ели ты пообещаешь, что не забудешь сына, и будешь регулярным приходящим папой, я готов оставить тебе бизнес. При условии, что половину своей доли ты отдаешь Денису. Он смышленый парень, много сделал для автосервиса. Думаю, это будет справедливо.
О большем Петька и мечтать не мог. Ему даровали свободу. Позволили остаться навсегда рядом с Олесей. Оставили работу, сына. Чего еще желать? Петька был на седьмом небе. Жизнь приобрела вкус и цвет. Какое счастье быть  с любимой женщиной, обнимать каждую ночь хрупкое тело. Да, пришлось поделиться бизнесом с рыжим Дениской. Но и свободного времени стало больше. Можно поехать и купить Олесечке шубу и хорошенькую машинку, такую же милую и маленькую, под стать хозяйке. А еще лучше улететь своей крошкой на острова, где можно растянуться на горячем песке, и волны будут лизать твои пятки.
 Но самое главное, что совершил Петька - построил свое собственное гнездо. Влез в долги, поднатужился и через некоторое время стал полновластным хозяином большой квартиры в центре. Олесечка ахала и всплескивала маленькими ручками, обегая просторные комнаты. На ходу придумывала:
-Милый, здесь обязательно должна быть большая кровать. И шторы должны быть плотные, сливового цвета. Этот цвет расслабляет, я читала в журнале. А для гостиной, думаю, вполне подойдет кожаная мебель, как думаешь?
 Петька только улыбался и кивал на все ее предложения. Она, наконец, остановилась, посмотрела на него снизу-вверх:
-За счастье быть твоей женой, я расплатилась всего - лишь переломом руки. Ничтожная цена. За такое не жалко и обе руки отдать,- Петька поцеловал ее нежно в макушку. – А в самой светлой комнате нужно делать детскую. И чем скорее, тем лучше.
-Что?!- Он изумленно глядел на жену.
-Да,- она зарумянилась.- Нас трое уже целых 5 недель.
Петьке показалось, что он приподнимается от земли. Видно, от счастья и вправду, можно взлететь.

 За счастье быть с Олесечкой, держать на руках новорожденного сына он отдал много: половину бизнеса, жизнь в загородном доме, и даже Олю. Но это вполне оправданные жертвы.
Единственное, что отравляло Петьке жизнь- это периодические скандалы Маргариты. Она заявлялась к нему домой или прямо в офис и устраивала грандиозный  крик, обвиняя его во всех смертных грехах, а главное в том, что сломал ей жизнь. Обычно это происходило после очередного неудавшегося романа. Маргарита, практически пинком открывала дверь, кричала-рычала час-полтора, изрыгала проклятья и угрозы, но в конце концов исчезала, оставив облако выхлопных газов. Петька закуривал, успокаивался. Можно жить дальше.

 Так было и на этот раз. Маргарита выбежала из его кабинета, протопала мимо испуганных Анжелы и Маши, хлопнула дверью.
-И как такую можно трахать?- поинтересовалась Анжелика то ли у Маши, то ли у себя.    Маша не пожелал обсуждать чужую жизнь. Ей бы в своей разобраться. И так стыдно знать все о прошлом своего начальника. И быть свидетелем таких вот скандалов - тоже не самое приятное. Это только Любовь Михайловну хлебом не корми, дай сунуть свой нос в чужую жизнь, раз уж своя не сложилась. Квалифицированный, опытный бухгалтер, но тупая баба. И такое бывает.  Строит из себя мать Терезу, готовую подставить плечо, выслушать, утешить. А потом пойдет и растрясет по секрету всему свету тайны, которые ей доверили. Даже умный Петька после очередного визита Маргариты Романовны напился и спьяну поведал доброй женщине -Любови Михайловне о своей нелегкой судьбе. Вскоре о его жизненных перипетиях знал весь сервис. Петька, конечно, разозлился, но выгнать опытную бухгалтершу побоялся. Уж слишком много о его махинациях знала эта болтуша. Хрен с ней, уважения в глазах сотрудников он все равно не потерял, поговорят, да перестанут.
 А вот Анжелика, по незнанию доверившая Любане страшную тайну своих отношений с Дениской, отреагировала куда более бурно.  «Залить бы суперклеем ее мерзкий рот!»- кричала она на весь офис. «Сука старая! Сама зашила суровой ниткой, мужика сто лет не видывала, только и умеет что трепать про других!» Они сцепились тогда не на шутку, еле растащили. Тугой валик седоватых Любаниных волос был безжалостно растреплен Анжеликой. Анжела, нервно курила и крыла матом всех и вся. Но все улеглось, обошлось. Маша давно заметила, что взаимоотношения «В колесе» напоминают жизнь в коммуналке или общаге: все всё знают друг про друга, могут подраться, разругаться, но через час мирно пить вместе чай. Однако, поле ссоры Анжелы и Любани, Маша старалась держаться от последней подальше, и ничего не говорила о своей личной жизни. Любаню, в принципе можно пожалеть. Одинокая старая дева. Живет в хрущевке на окраине. Из увлечений: кулинария и сериалы.
 Когда-то она, скорее всего, была безмерно хороша. В больших синих глазах, спрятанных под очками в дешевой оправе, когда-то наверное, утонуло немало поклонников. Царственная осанка, хорошая фигура, густые волосы свели с ума не одного юнца. Но когда это было. Лет сто назад. Похоронила Любаня свою фигуру в скучных серых брючных костюмах. Лебединую шею спрятала под воротом черной водолазки. Поседевшую со временем копну волос стало проще свернуть в тугой узел на затылке, чем окрашивать и расчесывать. Блеск глаз с возрастом тоже потускнел, так что можно спрятать глаза за очками. Куда сгинула вся красота и легкость? И по чьей вине некогда прекрасная Любушка- мечта всех парней политехнического института превратилась в истеричную старую деву? «А вдруг во всем виноваты цифры, дебит, кредит, проводки? Вдруг профессия откладывает отпечаток на человека, меняя его до неузнаваемости?» - с ужасом думала Маша. « Неужели я лет через 20 стану такой же?»

  В действительности, причина такого перевоплощения из секс-символа в старую деву была весьма печальна.  Любаня действительно была прекрасна и нежна, имела кучу поклонников среди сокурсников и парней постарше. Но из многочисленных претендентов выбрала одного единственного и неповторимого - Диму Золотарева. О, как он был красив! Каштановые кудри, карие глаза. Будто принц со страниц детской книжки. Спортсмен, комсомолец. Сын высокопоставленных родителей. В общем, Любаня потеряла голову от любви. И Дима ответил взаимностью. Букет белых роз благоухал на прикроватной Любочкиной тумбочке, вызывая зависть у соседок по комнате в общаге. Мама изловчилась, собрала последние деньги и отправила дочери на новое платье, дабы та не опозорилась  при знакомстве с потенциальными родственниками. Любочка все ждала своего звездного часа - как она выйдет из убогих общажных стен абсолютной победительницей: в белом платье, фате, будущая жена Димы Золотарева. Как Димочкины родители изловчатся и устроят молодоженам квартиру в приличном районе. Это ли не предел мечтаний? И будут они с Димочкой самой красивой парой, проживут долгую счастливую жизнь, родят мальчика - вылитого Дима, и красавицу-дочурку.  Могла ли думать юная Любочка, что у ненаглядного Димочки могут быть совершенно иные цели и желания. Димочка был не только красив, но и умен. Он прекрасно понимал, что брак с деревенщиной не будет одобрен родителями, которые уже давно подыскали выгодную партию. Да и зачем ему эта Любушка? Чтобы позорила его, произнося свои «Тубаретка» да «куфня»? Ну уж нет! Не для этого его такого красивого вырастили, выучили в элитной школе, чтобы под боком у него была неграмотная девица. А вот что же прячет Любочка под подолом своих колхозных платьев, Диму весьма интриговало. Он неоднократно пытался запустить руку в запретное место, но всегда получал жесткий отпор. Вот ведь пройдоха колхозная: давать не дает, только все канючит: «Когда мы, Димочка, поедем с твоими родителями знакомиться?» Приходилось врать, уворачиваться: то родители в командировке, то мама заболела, то понос, то золотуха. Можно было б уже сто раз послать к чертям недотрогу Любочку, но стыдно же перед друзьями: он - писаный красавец, покоритель сердец не смог уломать какую-то деревенщину! Да ни за что Димочка не подмочит свою репутацию!
 Был прекрасный июньский день- день Димочкиного дня рождения. Экзамены позади, сессия сдана на одни пятерки, повышенная стипендия обеспечена, но все это мелочи, по сравнению с самым отрадным событием: сегодня она идет в гости к Димочке. Сегодня состоится долгожданное знакомство с родителями. А там еще 3 года отучится, получить диплом, и в ЗАГС можно. Хотя зачем ждать 3 года? Свадьба учебе не помеха. Любочка летела как на крыльях. Белый кружевной подол нежно гладил ноги, солнце припекало. И даже трамвай как-то необычайно весело гремел и подпрыгивал на рельсах.  Любочка поднималась по чистому, необычайно красивому подъезду. Скоро и она будет жить в этом доме.
 За дверью Димочкиной квартиры раздавались взрывы хохота, играла музыка. Похоже, она опоздала к началу праздника. Слишком долго укладывала в замысловатую прическу копну непослушных волос.
Димочка открыл дверь, улыбаясь, глаза шальные. Похоже, он был пьян. Но, ему это шло. Всегда божественно красив.
-Дорогая, проходи, только тебя и ждем.
В доме было полно народу. Пару человек из их института, но в основном - абсолютно незнакомые люди. Дима начал знакомить ее со всеми, но через пару минут все лица смешались в одно, и никого особо Люба не запомнила. Ее волновал другой вопрос: где родители?
-Они на курорте, детка. Кто же празднует двадцатилетие в компании предков?
-Но, ты говорил, что сегодня познакомишь меня с ними.
-Извини, дорогая, как-нибудь в другой раз.
Дима сунул ей в руки стакан с вином и удалился в толпу гостей. Люба растеряно глядела по сторонам, разочарованию не было предела. Весь этот шумный прокуренный вечер она тихонько просидела в сторонке. Заговорить с кем-либо не удавалось. Слезы наворачивались на глаза, от того, что Дима принадлежал своим друзьям и про нее вообще, казалось, забыл.
Но вот он подошел, обнял, прошептал:
-Почему моя девочка грустная? Нужно расслабиться. Водочки?
-Не хочу,- Люба отстранилась от предложенного стакана.- Я уже домой собралась.
-Нет, любимая. Я расстроюсь, если ты уйдешь. Ты просто не можешь расслабиться, а это нужно. Выпей ради меня. И все изменится.
Как нежно он смотрел на нее. Как он красив и любим ею. Любочка взяла полный стакан водки, зажмурилась и залпом влила содержимое в рот. Горло ободрало, она начала задыхаться. Кто-то ткнул ее губы в край другого стакана с каким-то сиропом. Люба наконец-то открыла глаза. Димочка улыбался, глядя на нее:
-Моя любимая девочка, сейчас ты поймешь, что такое настоящее веселье.
Веселья не было. И расслабления тоже. Тело стало мягким. Ноги подкосились. Стены комнаты и лица вокруг слепились в какое-то месиво. Люба осела на диван.
-А для самого кайфа, девочке нужно научиться курить одну вещь,- как сквозь вату услышала он голос Димочки. Перед глазами все вертелось как в калейдоскопе. Она различила, что Дима поносит к ее губам сигарету –самокрутку. Такие самокрутки делал Любочкин  дед.
-Я не курю,- замычала она.
-Это не табак. Это намного лучше. Поверь мне, малышка.
  Она затянулась. Вкус непонятный. Закашлялась. Но через пару минут калейдоскоп пред глазами завертелся в сто раз быстрее. Люба потерла себя. Не понимала, где она, что происходит и абсолютно не чувствовала своего тела, будто оно исчезло. Она с трудом поняла, что Дима волочит ее по коридору  другую комнату. Зачем? Куда? Там темно. Он кладет ее на что-то мягкое. Что делает? Снимает с нее трусики, что-то говорит, но слов уже не разобрать. Ужас! Что он собрался делать?  В прочем-то все равно. Ведь ее тела не существует. А она сама-то еще существует? Больно, как же больно, там, внизу. Она вроде бы мычит и чувствует, что он сильно зажимает ей рот. Дима, Димочка, не надо! Ты же первый и единственный, но не нужно сейчас, нужно потом, не здесь и не так. Она хочет это все сказать, но только мычит, таращит глаза и боится, что ее сейчас стошнит и она захлебнется от собственной рвоты.
 Свет в дверном проеме. Какие-то неразличимые слова, чьи-то цепкие чужие руки. Как же противно, боже, боже помоги, вытащи меня отсюда! Люба потеряла сознание.
Она очнулась в темноте. Сначала подумала, что мертва и лежит в могиле. Но вряд ли гробы делают настолько мягкими. Она с трудом поднялась, и ее тут же вырвало. Утерев губы, Люба принялась по кусочка собирать реальность. Тело болело так, будто она сдала разом все нормативы ГТО, отсутствовали трусики, а на ягодицах присохло что-то отвратительное.  Шатаясь, на ощупь, он исследовала пространство, пока не наткнулась на дверную ручку. Вырвалась из темноты на волю. Невероятная вонь. Пьяные всхрапы и сопение наполняет пространство. Это, несомненно, квартира Димы, но где же он сам? Перед ней возникло приведение, Люба практически вскрикнула, но из пересохшего горла выдавился только хрип. Приведение было в белом одеянии в бурых пятнах, длинные волосы растрепаны, лицо мертвенно-бледное. Спустя несколько мгновений, испуганная Люба поняла, что никакое это не приведение, а ее отражение в большом зеркале в прихожей. При свете тусклого бра Люба с ужасом смотрела в зеркало и не могла поверить, что это она. Что произошло? Где Дима? В прочем, какое это имеет значение? Нужно выбираться из этой клоаки.
Люба с трудом нашла среди кучи сумочек и обуви свои босоножки, обулась и вышла в прохладную летнюю ночь.  Она брела непонятно куда, но ноги вынесли ее к общаге. Она опустилась на лавочку у крыльца и сидела до рассвета, глядя в одну точку.
Сознание вернулось к ней в грязной общажитской душевой. Люба сидела на полу, покрытому  растрескавшемся кафелем. Струи  воды смешивались со слезами. Любу трясло. Она яростно стирала с бедер потеки крови и спермы. Любимый Димочка, предал, надругался, изнасиловал. Как??? Как он мог так поступить? За что? За что???

Неделю Люба пролежала на кровати, глядя в стену. Она не ела, не пила и даже писала прямо под себя. Соседки по комнате пожаловались комендантше. Комендантша вызвала «Скорую». Любу увезли в дурку. Из деревни приехала Любина мама, забрала из психушки дочку, напичканную лекарствами. Горе посетило их дом. Целыми днями Люба сидела на полу посреди комнаты, напичканная прописанными таблетками и раскачивалась в такт неслышной никому музыке. Через некоторое время она возникла перед родителями, резко постаревшими и осунувшимися, и твердо произнесла:
-Что произошло, рассказывать не буду. В город больше не вернусь. Дайте поесть.

  Прошло некоторое время. Люба оправилась от шока, и даже снова приехала в город, но в другой институт. Выучилась на бухгалтера, пошла работать. По прежнему красивая, стройная. Только взгляд стал испуганный. Кавалеры по-прежнему летели к ней, как пчелы на мед. Но прогонялись нещадно. Один из них сумел прокрасться на близкое расстояние, долетел вплоть до самой Любиной постели. Вот только, когда, как и полагается, опустил руку на кромочку ее трусов, Люба закричала диким голосом, забилась в конвульсиях. Кавалер еле успел натянуть штаны, перед тем, как его вытолкали за дверь. Изгнание сопровождалось матом и криками. В тот вечер Люба проплакала до утра. Когда розовый закат стал просачиваться в окна, она вытерла слезы и смиренно приняла простую правду: Дима искалечил ее женское начало навсегда. Никто больше не сможет к ней прикоснуться. Ну и ладно. Нет любви и мужчины, но есть работа. А в нынешнем мире, хорошая профессия важнее любого мужика.

  Ближе к 50 найти работу, хоть и с гигантским опытом, все сложнее. Поэтому Любовь Михайловна с радостью согласилась стать главбухом в большом автосервисе, со странным названием «В колесе». Ей представлялись белки измождено по кругу бегающие в колесе. А в прочем, какая разница, какое название. Все мы бегаем по кругу. По крайней мере, жизнь Любови Михайловны уже лет 30 ходит по кругу: на работу- с работы –выходные – уборка – стирка -на работу. И ничего плохого в этом нет. Круг - идеальная фигура. Без углов, изломов, потрясений. Полное спокойствие и предсказуемость. В общем, не так уж и плохо, когда жизнь идет по кругу, а работаешь ты «В колесе».


  Маша, наконец, заняла свое место. Включила компьютер. Началась обычная рутинная работа. Кто-то сошел бы с ума, целый день сидеть за кипами бумаг, погружаясь в цифры как в болото. Но Маша была без ума от этой работы. Цифры не скучные. Они создют свой мир, игру, комбинации. Как все в них просто и логично. Никаких перекосов и переломов. Нужно всего лишь научиться их понимать, и тогда они оживают и говорят с тобой.
  Есть люди- цифры. Такие обычно идут служить в армию, где строгая дисциплина, и каждый сидит строго на своем месте. У людей-цифр вся жизнь расписана о пунктам: от рождения до смерти. И не дай бог, что случатся какие-то изменения в этом жизненном плане. Настроится на новые условия людям-цифрам крайне сложно. А есть люди-слова. Типичные приспособленцы.  Умеют лавировать в пучине жизненных волн, перескакивают с места на место. Многие из них имеют несколько значений, и в зависимости от ситуации принимают то это значение, то другое, словно меняют маски. Людям-словам живется проще: никакие внешние факторы их не сломят, привыкнут ко всему. Единственное их слабое место - попасть в рутину, или в среду, где каждому отведено место, и как не крутись, никуда со своего места не рыпнешься. Слова - живая, кипучая стихия. Цифры - ближе к земному и вечному.
  Маша и сама типичный человек- цифра: спокойная, рассудительная, вокруг нее порядок и все по полочкам. Ей трудно лавировать, юлить, приспосабливаться. И как же угораздило ее, связаться с типичным человеком-словом. Даже не словом, а словцом. Бурный неуправляемый Вадик. Как же ее трясет от одного вида разбросанных вещей, вечной надежды на авось, ожидании чуда, что кто-то за него сделает что-то, принесет на блюдечке. Никому еще миллионы с неба не падали. Все только постепенно и своим трудом. Вот стойкое убеждение Маши. Ее кредо. Зато с Вадиком весело, он умеет расцвечивать жизнь, наполнять ее вкусом. У него много увлечений, а Машины хобби всегда однобоки и многолетни. Вадик человек - фейерверк. За эту праздничность и непохожесть на нее Маша его и полюбила. Противоположности притянулись.
  Как банально состоялось их знакомство. В общежитии на дне рождения Машиного одногруппника. Дешевое пиво, нехитрая закуска. Зато сколько искреннего веселья. От хохота трясется потолок. А брат именинника продолжает сыпать анекдотами и смешными историями, придумывает все новые конкурсы. Маша хохотала над шутками вместе со всеми. Юность бурлила в крови и пьянила почище любого алкоголя. И всем хотелось любви, флирта, нежности, ну, и секса, конечно же. Так вспомнилаь нехитрая игра в «бутылочку». Хохот, визги, смущения, ну, и конечно же, поцелуи. Маше не очень везло: раскрученная ею бутылочка попадала на девчонок. Чмокались в щечку и играли дальше. А так хотелось почувствовать губы и язык кого-нибудь из парней. Ну, не совсем кого-нибудь. Например, целоваться с прыщавым Костиком совсем не тянет. Бытылочка весело вертелась о кругу и, наконец, нацелила горлышко на Машу. Громкое: «О-о-о!» Запустившим бутылочку оказался Вадик – весельчак, красавчик, брат именинника. «Целуй! Целуй!» - наседала на них толпа. Они придвинулись друг к другу. Ужасно стыдно целоваться при посторонних, но они пересилили стыд. Поцелуй почему-то затянулся дольше, чем обычно. Обоим не хотелось его прерывать. Это был знак. Наконец, он оторвались, отодвинулись друг от друга, стараясь не поднимать глаз. Поиграли еще немного и вышли освежиться на крыльцо общежития. Там случился второй поцелуй. Обмен телефонными номерами.
 С того вечера их роман растянулся на 4 года. Многое же они пережили: ссоры, ревность, разлуку, когда Вадика отчислили и он пошел отдавать долг Родине. Маша восприняла отчисление и армию как серьезную проблему, Вадик – как очередное приключение и не более. Она ждала из армии, писала письма. Звонила. Закончила институт, схватилась за первую попавшуюся работу, поскольку нужно было снимать квартиру, на что-то жить. Можно снять и комнату, одной ведь немного нужно места, да и все равно целыми днями сидишь на работе. Еще девчонки-сокурсницы предлагали снимать втроем трехкомнатную квартиру. Выходило бы тоже довольно приемлемо по деньгам. Но встал неразрешимый вопрос: куда деть вернувшегося из армии Вадика? Семейным парам комнаты сдают редко. Привести его в квартиру, где помимо тебя еще 2 девчонки - тоже не вариант. Они, конечно, смогут потерпеть пару дней, сделать вид, что не слышат вздохов за стеной и им совсем не обломно убрать из ванной свои трусики и прокладки. Но долго так продолжаться не сможет. Зачем разрушать бытовухой такую крепкую дружбу? Маша произвела финансовые подсчеты. Пришла к выводу, что квартиру позволить сможет, если попросить денег у родителей, быстрее найти работу и ограничить расходы. В старых сапогах этот сезон еще можно проходить. А там уже придет Вадик. Устроится на работу, подработает до начла нового учебного года. А там уже, можно пожениться и выпросить отдельную комнату в общаге.
Машин финансовый план рухнул, столкнувшись с реальностью. Работу «В Колесе» она нашла довольно быстро. С деньгами на первое время помогли родители. Но дальше все пошло наперекосяк.
           Она встретила Вадика из армии. Счастью не было предела. Привела его в съемную квартиру, они разделись в прихожей, и он тут же набросился на нее со словами:
-Зайка, соскучился я страшно. Трахаться хочу, аж скулы сводит,- и начал раздевать ее прямо в прихожей. Страсть, конечно, страстью, это очень приятно, кто ж спорит. Да и Маша истосковалась. Посиди-ка без любви и ласки целый год. Но ведь он с поезда, грязный, пахнет потом и сажей. Да и поесть бы не мешало. Но устоять перед Вадиковым напором она не смогла. «Как бомжи или собаки какие-то»,- с некоторым отвращением думала Маша, пока любимый утолял сексуальный голод. Потом он, конечно, принял душ, с аппетитом поел, отвалился на стуле, закурил.
-Машуничка, лапочка! Какая же ты хорошая.
 Маша не ответила, собирая грязную посуду. Настроение почем-то испортилось. Хотя состоялась долгожданная встреча.
-Да брось ты эту посуду,- он обнял ее, обдав табачным перегаром.- У нас есть дела поважнее. Вадик увлек ее в комнату и опять предался своим желаниям. Маша одеревенела. Оргазма не было. Любви почему-то тоже.
Она тогда проворочалась полночи, пытаясь найти причину своей внезапной холодности. Может, просто отвыкла от него. Но и он вернулся другим. Даже пахнет казармами. Может, со временем все пройдет, образумится. Не зря же она столько его ждала.
За завтраком Маша спросила:
-Ты думал куда хочешь пойти работать, пока не восстановишься?
-Не-а. Я хочу пока отдохнуть, в себя прийти, пацанов повидать, а там видно будет.
-Но ведь нам нужно платить за квартиру, на что-то жить,- мягко напомнила Маша.
-Лапусь, ну че ты начинаешь с утра. Разберемся, че-нить придумаем. Дай мне отдохнуть. Ты же работаешь, родители подкинут. Как-нибудь проживем. А институт этот вообще на хер не нужен. Вон сколько людей без вышки живут, на Канарах тусят. Я, лично туда возвращаться не собираюсь.
Маша застыла с чашкой в руках. Вот тебе и надежды на мужчину. Похоже, она просто повесила себе ярмо на шею.

  Так прошло 3 месяца. Денег не хватало катастрофически. Вадик не хотел абсолютно ничего. Он дни напролет  играл в компьютер, сидел в Интернете, отдыхал где-то с друзьями, тянул деньги из родителей. Даже секс у них закончился через 2 месяца. Если раньше он каждую ночь наваливался на Машу, то сейчас мог на ночь вообще пропасть неизвестно где. Не сказать, чтобы Машу этот факт волновал. Она даже радовалась, что может выспаться, что не нужно терпеть Вадика и его ноги на своем теле. Даже если он сейчас с кем-то в постели, наплевать. Может, найдет себе другую шею, на которую можно пересесть.  А Маша устала тащить этот крест. Мечты на их совместное будущее с Вадиком неосуществимы. Ну и хрен с ним. Надо спасаться самой. Нужно срочно найти комнату, поближе к работе, чтобы не мотаться с пересадками, не тратить лишние деньги на проезд.

 Вошла Анжела. Какая-то подозрительно сияющая.
-Машунь, можешь сегодня посидеть за меня до закрытия? Мне срочно нужно уйти в 6.
-А Петр Владимирович в курсе?
-Конечно, просто нужно, чтобы кто-нибудь меня подменил. Ты же умница, все знаешь. Да и делать-то там нечего, на звонки отвечать, да посидеть пару часиков после работы. За мной не заржавеет, не переживай. Прощу тебя две сотки, которые ты заняла до зарплаты.
-Ок. А ты куда собралась?
-На свидание,- пропела Анжела.- Но этот факт - строго между нами, Петька думает, что мне нужно в больницу.
-Ладно. Иди, не парься.
Уж лучше допоздна просидеть на работе, чем опять весь вечер созерцать Вадика. К тому же есть отличный шанс поискать комнату в Интернете. Дома Интернет уж сто лет как не оплачен. Через неделю, нужно делать очередной взнос за квартиру. Нужно успеть сбежать в новое жилье, и пусть этот приспособленец вкручивается перед хозяйкой как может.

 В 6 вечера Маша перешла на место упорхнувшей Анжелики. В офисе царила тишина. Дениска свалил еще до обеда. Петр тихо перебирал бумаги в кабинете. Любовь Михайловна как всегда испарилась в 6.10. Какое счастье посидеть в тишине и спокойствии. Маша зашла на сайт недвижимости, и начала обзвон. Странно, но большинство вариантов либо были заняты, либо просили деньги за полгода вперед, либо комиссия агентства была неподъемной.
 Маша набирала очередной номер, когда брякнул дверной колокольчик, вошел мужчина средних лет. Поинтересовался, есть ли свободный мастер.  Маша набрала номер автомехаников, показала куда проехать и набрала очередной номер.
-Комната уже сдана,- коротко отрезали на том конце провода.
Маша злобно нажала отбой. Вернулся давешний клиент:
-Мастер сказал, что работа займет не менее часа, я могу подождать здесь.
-Да, конечно. Присаживайтесь. Чай, кофе, воду?
-Черный чай без сахара, если можно.
Маша приготовила чай, поставила перед клиентом. Он поблагодарил и углубился в чтение автожурналов, в изобилии лежавших на стеклянном столике. Маша продолжила штудировать Интернет в поисках жилья. У мужчины зазвонил телефон:
-Да, продается. Квартир прекрасная, планировка очень удобная, транспортная развязка, состояние отличное. Торг не уместен, но поговорить можно. Да, кончено, да, завтра, в 3. Отлично, созвонимся.
Счастливый человек, продает прекрасную квартиру, а ей снять негде. И жить тоже скоро будет негде. Опять его телефон. Похожее содержание разговора, из которого Маша вычленила одну важную для ее фразу:
-Нет, я не собственник. Я риэлтор. Да, все верно. Да, кончено, звоните.
-Простите, - осмелилась Маша. – А вы только продаете квартиры или еще и сдаете?
-Я занимаюсь только продажами. При чем элитного жилья.
Мужчина впервые поднял на нее глаза.
-А Вам необходимо снять жилье?
-Да. И Комнату.
-Стоимость, район, сроки,- коротко перечислил он требуемее параметры. Маша ответила. Мужчина набрал кому-то, перечислил параметры, заданные Машей.
-Угу-угу, посмотри, будь другом. Все отлично. Пока! –он нажал отбой и обратился к Маше.- Мои коллеги из отела аренд подберут несколько вариантов, оставьте свой номер,  я им передам, они Вам  перезвонят.
-Спасибо,- пролепетала Маша, записывая на листке свой номер.
-А впрочем, возьмите, на всякий случай, мою визитку, если я замотаюсь и забуду передать ваши контакты, позвоните, напомните.
«Иван Святковкий. Специалист по продажам недвижимости»,- прочитала она на строгой черной визитке.
-Спасибо.
-Не за что пока.
Вошел механик Вовка.
-У Вас проблемы со стойками. Нужно менять. У нас они, в принципе есть в продаже, но времени на установку мало. Или на завтра переносим, или придется задержаться и мне, и Вам, и секретарю. Так что предлагаю перенести все на завтра.
-Вообще-то я планировал сегодня решить эту проблему. В ближайшие дни у меня не будет возможности заехать в сервис. Может быть, задержимся на полчаса?
- В принципе, могу. Вопрос к Марии - она принимает деньги за работу, чек пробивает. Если она готова подождать окончания работы- то все сделаем сегодня.
Они уставились на Машу.
-Я была бы не против. Но в 9 вечера отсюда уже плохо ходит транспорт. Откровенно говоря, я боюсь не уехать.
-Вам в какой район?-  спросил Иван.
-На Коммунистическую.
-Я живу на Коммуне. Доброшу до дома. В каком доме живете?
-В 35.
-А я в 33.
-Правда?- удивилась Маша.
-А зачем мне вас обманывать? Сказал, что довезу, значит, довезу. Так что давайте, я расплачусь за стойки и вы приступите к ремонту, - кивнул он Вовке.
Вовка принес со склада коробки с запчастями, Маша пробила чек.  Клиент опять углубился в чтение журналов. Какой цельный и спокойный мужчина. Без спешки, паники, давления решил ситуацию в свою пользу. Сразу видно, что попусту болтать не привык. Таким людям не отказывают. За такими армии в бой идут. При этом выглядит он абсолютно неброско. Никаких понтов, высокомерия. Он знает, что за красивой оберткой, говна все равно не утаишь. Вонять будет. Поэтому одевается неброско, но все качественное и удобное. Дорогие кроссовки, хорошие джинсы, спортивная куртка. Приятный ненавящивый парфюм. На вид не скажешь, сколько ему лет: 30 или 50. Рельеф рук, широкая грудь выдают бывшего военного или спортсмена. Повезло же его жене. За таким, как за каменной стеной. Можно сидеть дома или работать в свое удовольствие. Это не Вадик, который только и ищет на чьем бы горбу в рай прокатиться. И не Дениска, который сверкает дорогими часами, рычит мотором джипа. Вся жизнь напоказ, душонка нараспашку. Тьфу! Омерзительный сопляк с пошлыми шуточками, россказнями о своей неутомимой потенции, жарком сексе с проститутками в сауне. И почему на Машином пути не встречаются такие самодостаточные мужчины, как этот Святковский?
Позвонил Вадик:
-Малышка, привет! Почему тебя до сих пор нет дома?
-Задерживаюсь на работе. Анжелу подменяю.
-Ясно. Ну, как будешь у дома, купи бутылочку пива, а то у меня бабла нет. Давай, пока.
Гудки отбоя. Маша еще несколько секунд держала в руках телефон. Как же она устала от этого паразита. Взвалила себе на шею ярмо и тянет его как лошадь пахчая. А ведь она не лошадь, а косуля или лань. Нежная, хрупка, тонконогая. Негоже лилиям прясть. Негоже арабским скакунам вспахивать целину.
-Готово все. Можно забирать машину,- в офис неслышно вошел механик. Риэлтор сходил проверил работу, расплатился и вопросительно посмотрел на Машу:
-Вас довезти или уже передумали?
-Если Вы сможете подождать минут пятнадцать, пока я закрою кассу и офис, то я конечно, поеду с Вами.
-Не вопрос. Я никуда не тороплюсь.
Через несколько минут они выехали с территории сервиса.
-Ты давно работаешь у Петра? Что-то я тебя раньше не видел.
-Около  полугода. Вообще-то я бухгалтер, просто сегодня подменю Анжелику.
-И как, работа нравится?
-Вполне. И работа и коллектив. Все устраивает.
-Это здорово. Работа должна быть в радость. Треть жизни мы проводим на работе, еще треть - во сне. Поэтому у меня прекрасная работа и ортопедический матрас.
-Значит, вы - счастливый человек,- подытожила Маша.
-Да. Знаешь, в разном возрасте разные критерии счастья. Когда  был твоим ровесником, я хотел добиться успехов в спорте, чемпионского титула. Грезил о признании, поклонницах. После травмы с мечтами о спорте пришлось распрощаться. Появилась жажда денег. Развивал бизнес, крутился как белка в колесе, переживал, нервничал. Сейчас, оглядываясь назад, понимаю простую истину: не в деньгах счастье. Ты, конечно в силу своего возраста и максимализма, можешь со мной поспорить на эту тему. Но поверь, прожив полвека, я убедился окончательно, что деньги-это конечно хорошо, но самое главное- это взаимопонимание, семья, любовь, близкие люди.
-Не бывает рая в шалаше, это я по себе знаю,- парировала Маша.
-Что, твоя любовная лодка разбилась о быт?
-Именно.
-Значит, не из любви она была сколочена, а из другого материала: дружбы, секса, скуки.
-Скуки?
-Да. Думаешь, мало семейных пар, которые живут вместе по инерции? И сошлись когда-то не по любви, а потому что так нужно было, подошло время, «все подружки по парам», или просто стало скучно жить в одиночестве.
-Интересное предположение.
-Это не предположение. Это фат, основанный на жизненном опыте. Мы подъехали. Какой у тебя подъезд?
-Четвертый.
Иван остановил машину у подъезда.
-Спасибо. Что довезли.
-Спасибо, что задержалась на работе ради моей машины.
Маша вышла из машины, поднялась по темному подъезду. В голове стоял гул усталости, напряжения. Скорее бы найти новое жилье.

 Анжела нервно курила у дверей автосервиса.  Впрочем, напряжение ее было скорее приятным, чем раздражающим. Все дело в том, что Анжеле наконец-то улыбнулась удача. Прямо-таки сверкнула белозубой улыбкой, подмигнула: «Вот тебе, Анжи, воздалось за все твои слезы - страдания из-за мужиков. Лови, пользуйся, радуйся». И бросила Госпожа Удача в цепкие Анжелкины руки прекрасного мужчину - Олега на белом Лексусе. Вчера у них уж состоялось сногсшибательное свидание в суши-баре. Чем занимался Олег, так и осталось тайной. Да это и неважно. Намного важнее, что он заинтересован в Анжеле. Вчера не приставал. Под юбку ей свои пальцы-сосиски не совал. И под конец пригласил на еще одно свидание. Сегодня обещал заехать после работы. Какое будет счастье, если рыжий подлец Дениска увидит как она- красавица Анжелика в новом платье при полном параде сядет в шикарный «Лексус». Вот рыжий облезет-то. Поймет, что Анжела ничем не хуже Денискиных кралей с силиконовыми сиськами. Оценит тогда Анжелу по достоинству.
Вот только есть одна закавыка: Олег хочет, чтобы на свидание Анжелика пришла с подругой. Мол, есть какой-то друг,  которому нужна девушка, такая же прекрасная как Анжела. А с подругами как раз-таки возникла проблема. У кого-то дела, у кого-то уже есть парни, у кого-то настроения нет. Короче остается последний вариант- Машка-бухгалтерша. Она, конечно, та еще зануда и терпила, повесившая себе на шею мужика, но  у нее есть и пара необходимых преимуществ: внешность и адекватность. Для одного вечера сойдет. Главное, не упустить Олежика. Он выгодно отличается от прошлых хахалей. Проявляет уважение, на сиюминутный секс не склоняет, про своих бывших или жену-красавицу не рассказывает.
На горизонте замаячил красный Машкин плащ. Анжела напряглась и от нетерпения пошла Маше навстречу.
-Привет, Мари. Как дела?
-Нормально. Не выспалась только.
-У меня к тебе дело,- Анжела не любила откладывать в долгий ящик.- Хочешь сегодня сходить на свидание с клевым чуваком?
-С каким еще чуваком?
-Мой новый парень Олег просит познакомить его друга с хорошей девушкой. Лучше тебя у меня вариант нет. Что скажешь?
-Если ты помнишь, у меня есть парень,- Анжела обволакивала ее доводами как паутиной. Хотелось скинуть с себя ее противны липкие нити.
-Твой парень тебя не достоин. И мы обе это знаем. Неужели тебе не хочется сменить его на более выгодный вариант? Не понравится - уедешь, я тебе даже денег на такси займу.
-Я подумаю.
Хотя чего тут думать? Возвращаться в квартиру, смотреть на опостылевшего Вадика? Вариантов просмотров комнат риелторы пока не предлагали. Вечер обещает быть скучным, если не разнообразить его походом на свидание.
Исходя и таких соображений, Маша согласилась. И вот они с Анжелой сидели в баре, наблюдая за игрой своих кавалеров. Анжелика светилась от счастья. Еще бы, отвисшая Денискина челюсть многого стоит. И Олежик такой замечательный столик организовал - супер просто.
Маша не могла разделить Анжелкиной радости. Ну, прокатились на «Лексусе», ну сидим в кабаке. А толку-то! Кавалер, положенный ей, оказался раскаченным до нереальных размеров туповатым «братком». Когда смеялся, обнажал большие зубы, украшенные сталактитами зубного камня. Вдобавок от его небрежно брошенной куртки нестерпимо воняло потом. Брутал-  брутлище. Но без мужского стрежня. Просто гора мышц. Вороватый взгляд, нервно облизываешь губы. Ох, не чист ты, друг мой, явно не чист. Что-то боишься, что-то скрываешь, с тобой спокойной жизни не жди.
 Наконец, тухлый вечер подошел к концу. Анжела скрылась в недрах Олежиной машины. Маша долго корячилась, не зная как залезть в высокий джип. Наконец, уселась на кожаное сидение. Приятно, все-таки ехать в большой машине. Чувствуешь себя безопасно и комфортно. Лишь бы этот Гена довез до дома и исчез из ее жизни раз и навсегда.
-Ну, че как настроение?- поинтересовался Гена, ковыряясь пальцем в  зубе.
-Все хорошо.
-Хорошо? Это неправильное слово. Когда ты со мной все должно быть просто отлично. В общем, я человек простой, темнить не буду. Ты девчонка ниче так, видная. Но мне вся эта любовь-морковь как бы не в тему. Ты не подумай, все эти кафехи, подарки все в силе. Но не планируй свадьбы и всяких дел любовных. Я свободный волк, меня в клетке не удержать.
         Маша молчала. Волк -зубами щелк. Кому ты нахер нужен, чтобы удерживать.
-Так что если помада-духи нужны, ты гори щас заедем купим. Да потом в гостиницу махнем или у тебя хата свободна есть?
-Хаты нет. а помады-духов в избытке. Ты, Гена, парень хороший, но мне свободный волк не нужен.
-Вот все вы такие, динамища конкретные. Ты че башкой не думала, что взрослые дяди на свидания просто так не приглашают. Нам проще вызвать по телефону, таких, которые не ломаются и все сделают по высшему разряду и загружать не станут.
-Ну, так и вызови. Зачем мне высказывать свои разочарования?
-Ну, и вызову. А ты давай, ножками опай, недотрога.
Он резко затормозил, Маша поспешно вышла из, осталась стоять на обочине в облаке выхлопного газа. До дома топать еще целый квартал. Вечер. Холодно. И мало ли еще таких свободных волков ездит по вечернему городу с целью удовлетворить сексуальный голод. Машу сковал страх. Она быстро пошла в стону дома, шарахаясь в темноту при звуке подъезжающей машины. Несколько раз безуспешно набирала номер Вадика. Где ж его черти носят? Наконец, добралась до дома, не чувствуя ног и стуча зубами от холода. Долго рылась в сумке в поисках ключа. Пока с ужасом не осознала, что потеряла ключи. Выронила их из сумки, когда доставала телефон. Да где же Вадик?! В пору было заплакать или, как вариант- повесится на тополе у подъезда. Маша выбрала первый вариант. Она опустилась на лавочку у подъезда и зарыдала. Оставалась надежда, что кто-то будет выходить из подъезда и можно будет зайти. Хотя бы не коченеть на лавочке, а просидеть в теплом подъезде под дверью квартиры. Но кто в полночь будет выходить или входить в  подъезд, в котором живут одни старухи? Маша заплакала навзрыд от безысходности и нелепости ситуации.
Ее ослепили фары, проезжающей мимо машины. А, может, она уже умерла и видит свет в конце тоннеля? Машина посигналила ей вполне по- земному. Не хватало еще по закону подлости, пройдя без приключений по ночному городу, наткнуться на неприятности у собственного подъезда. Сейчас как вылезут из этой машины трое грузин и привет, Маша. Лучше бы этому вонючему качку Гене дала. Ночевала б сейчас в теплой гостинице. Маша съежилась, готовясь то ли к драке, то ли к крику о помощи. Услышала звук опускающегося машинного стекла.
-Маша, это ты?
Абсолютно русский мужской голос. Она обернулась. Иван. Риэлтор.
-Ты чего тут сидишь? Не совсем удачное время для прогулок.
Она не отвечала. Сотрясалась в рыданиях. Иван вышел из машины, встал напротив нее.
-Из дома что ли выгнали?
-Ключи потеряла. До парня дозвониться не могу,- Маша еле сдерживала зубную дрожь.
-Ну-ка вставай, поехали. У меня посидишь, пока до парня не дозвонишься.
-Н-н-не могу. Н-неудобно перед вашей семьей.
- Один живу, так что не беспокойся. Пошли-пошли, а то всю эмаль с зубов собьешь.
Он сдернул Машу с лавочки, усадил в машину. Стыдно, ой как стыдно. Зареванная, замерзшая поперлась в квартиру к малознакомому мужику. Ну, не замерзать же теперь на лавочке у подъезда.
Они вошли в квартиру. Иван включил свет. Маша огляделась. Чистота, уют, порядок, как в музее. Наверняка сбагрил куда-то на пару дней свою благоверную, поэтому и позвал в гости без опасения. Вот и она наводит уют-порядок, а для чего? Плевать ее мужчина хотел на этот уют. Шляется где-то. Хорошо хоть девок в дом не приводит. Иван помог ей снять плащ.
-Проходи на кухню. Я чай приготовлю. Ванна-туалет по коридору.
Маша ушла в ванную, смыла потеки туши. Огляделась. Женских вещей вроде нет. средства гигиены, парфюм - все мужское. Неужели и правда один живет. Ну дает мужик.
Она прошла в кухню. Иван поставил перед ней большую кружку чая.
-Это травяной чай. Защищает от простуды. И мед кушай.
Маша пила горьковатый отвар. Тепло струилось по телу. Иван не лез с разговорами. И правильно делал. Чувствовал, что на задушевны беседы она сейчас не настроена. Просто стоял у окна, пил чай. Потом принес из комнат подушку и плед.
-Поспишь тут на тахте. Если дозвонишься до своего парня, разбуди меня, я закрою дверь.
-Хорошо. Спасибо.
Как только ее голова коснулась подушки, Маша тут же провалилась в сон.
Она проснулась как всегда, рано. Выспавшаяся. Какая-то удивительно умиротворенная. Лежала под теплым пледом, рассматривала кусок неба в окне. Домой не хотелось совершенно. К чему идти? К разбитому корыту? Снова окунуться в водоворот житейских проблем. Работает «В колесе». И крутиться как белка в колесе. Ирония судьбы. Как же надоела такая замкнутая жизнь по кругу. Хочется покоя и понимания, сбросит бытовые тяготы на чьи-то более крепкие плечи. Так ведь нет таких плечей. Вымирают представители мужского рода, как мамонты. Ни одна из ее подруг не нашла ту самую пресловутую опору и поддержку.
 Да, некоторые вышли замуж и считают свой брак вполне счастливым. Все в их семейной жизни так, как было у мамы, тети, бабушки. Брак - это работа в две смены. Заработай денег. Мужа накорми-обстирай-приласкай, с детьми позанимайся. И при этом телевизор гипнотизирует гражданок: «Женщина всегда должна быть красива и сексуальна, обязана возбуждать всех окружающих мужчин». Показываю при этом «современную домохозяйку»- женщину со свежей укладкой, идеальным маникюром, при макияже. Этакая нимфа в кружевном пеньюаре. Эта нимфа с розовощеким младенцем на руках встречает с работы мужа, кормит его полезным ужином: спаржей и пареной рыбой. После ужина, уложив совместно свое дитя,  супруги предаются любовным утехам с такой страстью, будто только что окунулись в медовый месяц. Вот вам, товарищи женщины, наглядный урок. Вы должны жить именно так! Загипнотизирована домохозяйка  глубоким чувством вины и комплексом неполноценности спешно пытается слепить из себя образ «современной женщины». Из пучка немытых волос сооружается прическа, засаленный махровый халат сменяется на кружевной, в магазин совершен поход за спаржей. Домой приходит любимый муж, он явно не в духе, а возможно, выпивший. Удивленно смотрит на тарелку с вареными стеблями и пареной рыбой. Отодвигает ее и требует колбасы с картошкой. Разговоры про холестерин и пользу диеты его не интересуют совершенно. Обозленный он уходит ужинать к своей маме: «она давно уж звала на домашние пельмени». Домохозяйка удивленно смотрит ему в след, орущий на ее руках, отпрыск срыгивает на кружевной халат. И почему  у нее все не так, как в телевизионной сказке про супружескую жизнь?
Маша опять перебрала в уме всех замужних подруг. Не многим можно позавидовать, честное слово. Никого из них брак не украсил, не дал чувство полного комфорта и защищенности. Укладку сделать некогда, поскольку сегодня целый день пекла пироги с капустой для любимого мужа. А в субботу поедем на дачу. Его мама уже давно туда рассаду увезла. А потом еще поле картошки нужно окучить. Зато у нас все свое, с огорода, не то что ГМО из магазина. Зачем все? Ради того, чтоб с гордостью говорить: «Я замужем»? Чтобы выложить в соцсети триста фотографий свой свадьбы. А потом еще триста- своих отпрысков, сидеть на форумах «юная мама» и «кулинарные рецепты». Ужас! Домострой!
 Из многочисленных Машиных знакомых, помимо мадам Люсьен, только Анька Попова и Карина Мухина вышли замуж по любви, свадьба нужна была лишь для узаконивания отношений. Живут душа в дущу, в свое удовольствие. Конечно, и у них наверняка, с мужьями бывают ссоры. Но у кого их нет. В остальном у этих счастливиц – полная идиллия в отношениях. Но это скорее исключения из правил. В большинстве случаев брак вреден для женщины.
Живой пример - Алина, соседка по парте в университете. Сколько раз они опаздывали на занятия из-за того, что Алина долго наводила красоту, крутилась перед зеркалом. Сломанный ноготь или прыщик – проблема пострашнее долгов за сессию. Вот такая капризная красотка Алина. Была. Пока коварный Амур не пустил стрелу в ее сердце. Теперь все внимание Алины было приковано к Алику- черноглазому азербайджанцу. Алина и Али. Красота какая. Нежность, весенние ручьи колокольный звон. Алина растаяла и потекла ручьем.
Родители схватились за голову: дочка-красавица, гордость семьи живет с азербайджанцем, нерусем проклятым. Мало того, что Али не угодил национальностью, так еще и старше дочери на двадцать лет, на родине в Баку ждет жена с сыном, в России подрастает дочь от первого брака! Мама Алины билась в истерике, отец обещал приехать и убить «подлого неруся». Алина сидела в слезах. Али все решил сам. Бесстрашно пришел на встречу с родителями. Как настоящий джигит прямо и бескомпромиссно сказал разгневанным родителям:
-Дочь вашу люблю. Оберегать буду. И вы примите и поймите ее решение. Я способен обеспечить и ее, и ребенка.
-Какого еще ребенка?- в полубморочном состоянии спросила мама Алины.
-Которого она носит. И сразу предупреждаю: родится мальчик - женюсь, девочка- не женюсь, но воспитаю.
Мама Алины повисла на руках онемевшего мужа. Через полгода у них появилась черноглазая внучка Самира.

Маша пришла как-то в гости к Алине. Не видела ее год. Сначала Алина лежала в больнице, сохраняла беременность. Потом новорожденная Самира долго болела. Наконец, Маша удостоилась аудиенции. Когда перед ней открылась входная дверь, она онемела от удивления. Перед ней стояла измученная девчонка, с небрежно собранными волосами, в растянутой майке и трениках. Только по большим синим глазам можно было понять - это Алина.
-Привет, дорогая, - Алина обняла подругу. Радушно угощала азербайджанскими яствами: домашним вином, козьим сыром. Маша во все глаза смотрела в колыбельку, на чудесную малышку, которая улыбалась ей беззубым ртом, хлопала длинными ресницами, потом поднимала ножки к ушам, хлопала маленькими ладошками по погремушкам, хохотала. Маша глаз от нее не могла отвести. Странное чувство восхищения и страха барахталось в груди.
Вошел Али. Вылитый итальянец. Черноволосый, большеглазый, с хорошо очерченными губами.  Белоснежная рубашка оттеняла смуглую кожу. Маша теперь поняла подругу, которая попала под чары этого бога.
-Девушки - красавицы, я забираю у вас свое сокровище, нам с ней нужно поговорить, а вам почирикать о своих женских штучках.
Он достал дочку из кроватки. Самира радостно загоготала, заулыбалась, схватила отца за нос.
-Ай, моя принцесса, моя красавица!
Дальше последовали комплименты на азербайджанском. Он целовал ладошки, щечки, что-то ей гоготал и улюлюкал на младенческом языке. И Самира отвечала ему гоготом с разными интонациями. У Маши сладостно заныло сердце, глядя на эту идиллию.
-Вы такие счастливые, сердце радуется, глядя на вас,- призналась она Алине.
-Да уж. Сама не ожидала. Оказывается, семья- это мое предназначение. Учеба, клубы, тусовки, шмотки- все это такая фигня по сравнению с такими моментами.
-А жениться-то вы будете?
-А зачем? Что изменит печать в наших паспортах? Дочь он записал на свою фамилию, прописал в квартире. Мне родители купили квартиру, мы независимы друг от друга в плане жилья. К чему все эти свадьбы-балаганы? Он нежадный. Самира сыта, одета, игрушек навалом. Мне за дочку подарил кольцо- брюль  три карата! Шубу до пят подогнал, когда мы только жить начали. Не всякая официальная жена такие подарки получает. Конечно, я тоже на многие жертвы пошла. Сижу дома, вся в кухонных делах, да в ребенке погрязла, волосы покрасить некогда, как проехать к ЦУМу уже не помню. А как я себе на горло наступаю, когда он в Баку жене деньги отправляет!
-Ты не боишься, что он вернется на родину к той жене?
-Нет, не боюсь. Он ее не любит. Зачем ему старая необразованная баба, когда есть я -умная, молодая, красивая. Он меня уважает. Это у него на родине я, как служанка, подносила бы ему еду, слова молвить не смела. Но здесь Россия, а не Азербайджан. Здесь моя территория. Конечно, у меня нет права на истерики или капризы, одеть декольте или мини-боже упаси! Но и он тут кум-королем не живет. По дому помогает. Помыть посуду или обед приготовить- не вопрос. И Самирку с рук не спускает. Чего мне еще желать для своего женского счастья? Любовь, подруга, стирает границы и менталитеты.
-А разница в возрасте? Он же тебе в отцы годится.
-И что? Ну, помрет на двадцать лет раньше меня, подумаешь. А кто дает гарантию восемнадцатилетним молодоженам, что завтра мужа машина не собьет или другая баба не уведет, что в принципе одно и тоже. Нет никаких гарантий. На все воля Аллаха, как говорят мои новые родственники. И по поводу интима я не беспокоюсь абсолютно. Он же у меня восточный мужчина, горячий, сильный. Он на смертном одре лежать будет, а член все равно будет стоять как влитой. Так что, Машунь, я свое счастье нашла. Очередь за тобой. Как там Вадим? Служит?
-Служит. Долг родине отдает. Надеюсь, и для нашей семьи будет также служить, как для Родины.
-Ой, да брось ты. Лоботряс тот еще. Не обижайся, но он мне никогда не нравился. Хлебнешь еще с ним приключений. Тебе другой нужен мужчина.
-Другой - это какой? Как у тебя?
-Не-ет,- Алина потянулась, как кошка.- Ты такого не потянешь. Склад характера у тебя другой. Ты жесткая, бескомпромиссная, а я мягкая, податливая. Я могу на многое закрыть глаза, многое простить, проглотить. И никаких скандалов и разборок закатывать не буду. Это, на мой взгляд, абсолютно бессмысленно. Лишь бы мир и лад был в семье.
-И даже измену сможешь простить?
-Не бывает измен, дорогая. Все это глупости. Излишние бабские заморочки, мол мой это мужчинка, не сметь на него смотреть! По мне так пусть глядит, пусть завидуют, мне не жалко. Ну, даже с кем-то погуляет, придет-то он ко мне, ляжет в мою постель. К тому же он чистоплюй, брезгливый до ужаса. Вот ты сейчас уйдешь, а он посуду з тобой с хлоркой помоет. Поскольку хоть ты и моя подруга, но все-таки посторонний человек. Так что переживать, что он на какую-то шлюшку посмотрит и грязь в дом принесет, вообще не стоит. Я за свою жизнь абсолютно спокойна. Только за тебя переживаю. Что ж ты неустроенная такая. Повторяю, надо тебе мужика хорошего, Вадик тебе точно не пара.
-А кто пара?
-Тебе нужен мужчина-отец. Взрослый, заботливый, сильный. Кто тебя, как неразумного ребенка отведет за собой. А Вадик твой- мужчина-сын. Ему бы самому найти мамку с большой сиськой, да присосаться посильнее.
-Если б он был мамсик, вряд ли бы в армию пошел служить.
-Машуня, мы обе знаем, что пошел он туда не из патриотических настроений, а потому что его отчислили, а родители домой не пустили. Он, может, и хорош для кого-то, но явно не твой вариант.

И ведь права оказалась Алинка. На сто процентов права. Приспособленцем и лентяем оказался Вадик. Да и вообще, говном полным, откровенно говоря. Трубку вчера не взял и до сих пор не объявился. Наплевать ему, где Маша и что с ней. Стыд-то какой -быть выброшенной на дорогу одним мужиком и побранной другим. Как шалава какая-то. Аж сама себе противна. Нужно идти домой. Набрала еще раз Вадика. Молчание. Что ж ей теперь вечно тут жить?
-Доброе утро! Как спалось?- В дверях кухни стоял Иван. Видимо, успел принять душ, так как был бодр и свеж.
-Спасибо. Хорошо.
Ой, как она сейчас, наверное, отвратительно выглядит. Как всегда с утра опухшая, растрепанна, еще и зубы не чистила. Ладно. Зато он не захочет ее в таком виде, не будет домогаться. И вообще нужно быстрее бежать отсюда, чтобы забыть этот позор раз и навсегда, и не встретить Ивана больше никогда. Если он еще раз в сервис приедет так вряд ли они пересекутся, она рдеко выходит в торговый зал.
-Кофе и яичницу будешь?
Он прошел к плите, достал турку.
-Нет, спасибо. Я пойду.
-Ты дозвонилась до парня?
-Нет.
-И куда пойдешь?
-К подругам.
-В 8 утра?
-Ну-у, не очень, конечно, хорошо будить людей субботним утром. Но у меня нет другого варианта.
-А я тебя гоню?
-Нет. но это же жутко неудобно, что я здесь. И Вам,  мне. Ну, и вообще.
-Что вообще? Если бы ты мне мешала, я вчера проехал бы мимо. Конечно, если тебе неудобно, можешь уйти хоть сейчас. Но лично я советую тебе позавтракать. Я, кстати, неплохо готовлю кофе. Так что, решай сама.
Он насыпал зернышки кофемолки, они приятно застучали о дно. Очень ободряющий и приятный звук.
-А душ можно принять?- поинтересовалась Маша.
-Конечно. Сейчас выдам тебе полотенце. Могу и халатом поделиться.
Маша приняла душ, расслабилась и успокоилась полностью. Вышла из ванной в халате Ивана. На кухне ее ждал дымящийся завтрак. Кофе  правда был отменный. Они смеялись непонятно чему.
-Хочешь в парк поедем погуляем? Погода шепчет.
-Хочу,- радостно согласилась Маша.
Она тысячу лет не выезжала на природу. И сейчас радовалась каким-то обыденным вещам: свежему воздуху, солнцу, мороженному в стаканчике. Как оказывается легко и просто быть счастливой. И для этого необязательно иметь полный кошелек денег и лежать в шезлонге на Мальдивах. Когда рядом приятный человек, солнце греет, а деревья ласково шелестят над головой, счастье подступает само собой.
Все испортил звонок Вадика:
-Привет! Ты звонила мне.
-Да. Тысячу раз. Ты где был?
-Так неважно. Ты что-то хотела?
-Я потеряла ключи. Домой попасть не могу.
-А-А, ясно. В общем, давай встретимся, я отдам тебе ключи.
-А ты разве не дома?
-Нет.
-А где?
-Неважно. Давай встретимся на нейтральной территории, я отдам тебе ключи и все.
-Что все? Вадик, ты какой-то странный.
-Маш, я нормальный. Я просто ушел от тебя.
-Что?
-Нашел другую вчера собрал вещи и уехал.
-А мне сообщить нельзя было?
-Я тебе написал «В контакте».
-Ясно. Давай через час у «Смайл Парка».
-Отлично. Только давай заранее договоримся, что не будет разборок, истерик и прочего. Перед смертью не надышишься. Я все окончательно решил.
-Хорошо. Только не опаздывай.
Маша положила трубку. Ее бросили. Ушел парень. Причем абсолютно по-свински, написав сообщение в соцсети. Сбежал к другой девушке. Должно быть больно и обидно, тяжело, грустно. Но Маша не чувствовала ничего. Ни одного, из уместных  в данной ситуации чувства, она не испытала. Сначала просто наступило облегчение от мысли, что не нужно самой искать повод для расставания или бегать от объяснений. Потом навалился смех. Вот это мужик: сбежал от дной юбки к другой, так быстро сбегал, что объясниться не успел. Зато с таким пафосом произнес : «Я ушел от тебя». Чисто по-бабски убежал к другим берегам оставив ее во всем виноватой. Права была на счет него Алина. Тысячу раз права. Ну да ладно.  Пора ехать за ключами. Она обернулась. Иван дожидался ее неподалеку. Кидал семечки голубям. Маша подошла к нему:
-Спасибо за прогулку. Мне нужно ехать.
-Подвезти?
-Нет, спасибо. Я сама доберусь.
-А тебе куда? Может, по дороге?
-В «Смайл Парк».
-Вообще, это по дороге. Но решай сама. Свои услуги извозчика навязывать не буду.
-Если честно, буду рада, если подбросишь меня. Ненавижу общественный транспорт. А пешком к утру доберусь.
-Неженка какая, капризуля,-  улыбнулся Иван.- Зачем тебе в «Смайл Парк» так неожиданно понадобилось?
-Ключи от квартиры взять.
-У парня своего заберешь? Он ревновать не будет?
-А он, оказывается, меня вчера бросил. Ушел к другой. Но хотя б ключи отдать согласился.
-Что-то ты спокойно реагируешь. Не расстроилась?
-Нет. Сама собиралась уходить от него. Но он опередил.
-Так ты теперь свободная девушка.
-Что, ухаживать начнешь?
-А нельзя?
-Теоретически- можно, а практика остается за тобой.
-Да ладно, куда мне, старому к молодым лезть.
-Почему же старому?
-Но я же не молодой. Конечно спасибо за комплимент, что я молодо выгляжу. О все же я тебе в папы гожусь.
-А сколько тебе лет?
-Через пару месяцев стукнет пятьдесят. А тебе?
-Через полгода будет двадцать три.
-Вот видишь, точно в папы,- засмялся Иван.- Моей дочке тоже 23.
-А жена где?
-Мы развелись, когда дочке было пять.
-И с тех пор не женился?
-Нет.
-Не похоже.
-Почему?
-В доме чистота такая, будто женщин живет.
-Поверь, никакой постоянной женщины у мня нет. мама с детства приучила к чистоте, да и холотсятяцкая жизнь обязывает.

 Вадик топтался у входа в торговый центр в ожидании Маши. Иногда поглядывал на Свету- свою новую девушку. Света не согласилась отпускать его одного на встречу с бывшей. Ожидает на расстоянии в машине. Вообще, конечно, ему со Светой повело. У нее своя квартира, машина. И сама она веселая, приколистка, ничем не заморочена в отличии от Маши. Со Светой легко и просто. Она ничего не требует, не толкает его на работу или учебу, только в клубы его с собой тянет, ну так это ж полный кайф. Прелесть, а не девочка. Ну, и что, что старше на шесть лет. Юности у ней как у подростка.
Маша подошла к нему. Спокойная и какая-то счастливая. Протянула руку:
-Давай ключи.
Он опустил связку в раскрытую ладонь.
-Ну, все. Пока, удачи.
-Пока.
Вадик удивленно смотрел ей в спину. Никаких расспросов, упреков, которых он ожидал, не последовало. Он вернулся в машину.
-Все?- спросила Света.
-Все. Поехали домой, я проголодался.
У шлагбаума с парковки они остановились.
-Слушай, а это не твоя Маша в красном плаще?- Света указала в соседнюю машину.
Там и правда сидела Маша. Болтала с каким-то мужиком. Вот почему такая спокойная, подсуетилась, значит, за его спиной и нашла кого-то другого. Да и фиг с ней. Их машины одновременно выехали с парковки и поехали в разные стороны. Вот и все, чем закончился их двухлетний роман.

  Маша вошла в опустевшую квартиру. Проверила сохранность вещей, Вадик всегда любил присвоить себе чужое. Прочитала от него сообщение, усмехнулась. Приняла душ, приготовила обед. Расслаблено растянулась на диване у телевизора. Какое же счастье избавиться от ненавистного сожителя и нелюбимого парня. Жаль, что ждала его год, терпела без любви и ласки, зарабатывала деньги за двоих, снимала квартиру. Лучше  бы нашла за это время другого парня. Нормального секса тысячу лет уже не было.
 Тренькнул телефон. Смс от Ивана: «Как празднуется свобода?» «Отлично. Спокойно и хорошо». «Отмечаешь алкоголем в компании подружек?» «Нет. алкоголь дома не держу, а подругам еще не сообщала». «У меня есть отличное вино». «Это приглашение?» «Да. Мои двери всегда открыты для тебя».
Маша улыбнулась. Почему, интересно, человек всегда радуется, когда его кто-то ждет и открывает перед ним свои двери?
«Я не помню, в каком ты живешь подъезде»,- написала она.
«А я подойду к твоему. Все равно пойду в магазин за фруктами и шоколадом. Или что любят кушать молодые девушки?»
«Не знаю, что любят молодые девушки, но я, к примеру, обожаю пироги с капустой».
«Значит, и пироги куплю. Позвоню, как буду у твоего подъезда».
Маша поднялась с дивана, придирчиво осмотрела себя в зеркало. Поправила прическу, макияж. Зазвонил телфеон. Иван.
-Ты в какой квартире живешь?
-140, а что?
-Пакет порвался, в охапку покупки не унесу.
Маша открыла ему дверь. Он вошел, с трудом удерживая на руках порванный пакет. Пока Маша раскладывала покупки, он придирчиво осмотрел квартиру, поинтересовался:
-За сколько, если не секрет, снимаете это гнездышко?
Маша назвала цену.
-И как теперь одна ее потянешь?
-Почему теперь? Я и раньше ее одна тянула. Вадик не работал, жил за мой счет.
-Любовь, однако.
-Не любовь, а глупость. Никогда больше не допущу такого унижения.
-Значит, мы  дальше будем соседями?
-Вряд ли. Я же не зря просила у тебя профессиональной помощи по подбору жилья. Зачем мне целая квартира? С ним комнату в коммуналке. Все равно целыми днями на работе провожу. А платить за жилье буду в половину меньше.
-И как идут поиски?
-Варианты, которые я посмотрела- не понравились, хотя в общем-то я неприхотлива. Но жить с какой-нибудь сумасшедшей бабкой или алкашами- упаси бог. Ищу соседей поприличней. Хотя времени для поисков осталось сего ничего. Неделя.
-Понятно. Ты готова, идем?
Иван подхватил пакеты с продуктами.
Он красиво сервировал стол. Маша не раз отмечала: люди с тонкой душевной организацией всегда красиво накрывают на стол. Никаких разномастных приборов, крошек на столе, небрежно нарезанного хлеба. Внутренняя красота таких людей прорывается наружу, стремясь сделать мир вокруг себя наряднее: начистить до блеска обувь, сделать стрелки на брюках, развести цветы в горшках.
Маша опьянела от вина, от спокойствия. Единственный момент, который ее напрягал: что будет дальше? Идти домой ей не хотелось, а оставаться здесь…Уверенности, что ее, как в прошлый раз, не положат на кухне, не было. По музыкальному каналу зазвучала медленная романтическая песня. Эрос Рамаззоти. Его песни всегда настраивали на романтический лад.
Иван поднялся с кресла, пригласил ее на медленный танец. Прижал к себе, повел. Маша всегда считала, что в танце проявляется сущность человека. Если в танце двум партнерам комфортно,  их тела двигаются в одном ритме, они становятся одним целым, и весь процесс танца доставляет дикое удовольствие- происходит слияние душ. Недаром во многих религиях для приближения к божественному использовали танец. Они ни разу не сбились с такта, не наступили друг другу на ноги, хотя сделать это на маленькой площади комнаты было непросто. Песня уже давно закончилась, а они все еще не могли отойти от романического дурмана. Он поцеловал ее в шею, согрел дыханием мочку уха. Маша задрожала. Ее покалывало от возбуждения во всех местах: от макушки до пяток. Где же он так научился целовать шею: нежно, сладко, возбуждая до умопомрачения? Вообще, конечно, логично, что за пятьдесят лет можно многому научиться. Хотя какая тут логика, какой разум, если все тело уже плавится от его поцелуев. Стыд-то какой! Он ведь ей в отцы годится! Но отстраниться от него невозможно. Наоборот, нужно прижаться еще сильнее. И какая тут разница сколько кому лет, если издавна акт между мужчиной и женщиной считался таинственным и божественным явлением, для которого не важен возраст, менталитет, образование. Конечно, не всякий секс можно назвать божественным актом любви. С Вадиком это же давно было животное совокупление. А сейчас…Тела сплетаются сами собой, не нужно слов, понимание происходит на вербальном уровне и ощущения усилены многократно, это и есть настоящий акт любви. Она лежала, размягченная волной оргазма. Уже забыла, что это такое. Привыкла ждать и терпеть, когда с нее слезет Вадик. Свыклась с мыслью, что она фригидная и сухая. А оказывается, нет. Взрослый мужчина может подарить ей это забытое ощущение. Оказывается, в пятьдесят лет еще сохраняется эрекция.
Она осталась ночевать. Свернулась в клубочек, уткнула острую попку ему в пах. Слились изгибами тела  одно целое.

  Маша рухнула в новый роман. Сначала было страшно. Как перешагнуть временную пропасть между ними и не упасть в нее. В прочем, на деле оказалось, что пропасти не существует. Они понимали друг друга с полуслова. Иногда заканчивали друг за друга фразы или одновременно произносили вслуз что-нибудь одинаковое. Произнеся, начинали хохотать, мол у дураков мысли сходятся. Кто придумал такое дурацкое выражение? Неужели одинаковые мысли могут прийти в голову только дуракам? А как же тогда быть с учеными, которые одновременно независимо друг от друга делают открытия?
Их роман не остался незамеченным. По крайней мере, «В колесе» об этом все заговорили. Первой, конечно, все заметила Анжела. Подсела к Маше за рабочий стол, положила ногу на ногу, доверительно взмахнула ресницами:
-Это правда, что ты встречаешься с тем мужиком, на «Форде»?
-А что?
-Как это что? Общественность желает знать.
-Если общественности это так интересно, то мы с этим мужиком уже несколько месцев живем вместе.
  Анжела задохнулась от удивления и радости. Вот это новость! Надо скорее со всеми поделиться. Анжелкина кровь от таких известий забурлила посильнее, чем от выброса адреналина. Удивительно, почему людям так интересна чужая жизнь? Мало перца в своей?
 Но в принципе, какая разница, что скажут люди. Главное, что она счастлива. Жизнь изменилась кардинально. И куда только пропала нервозность, напряжение, разочарование? Раньше  ее жизнь была сплошным полем боя, покой ей только снился. С утра до ночи в голове как рой навозных мух кружились одни и те же мысли: где взять денег, что купить на ужин, как заставить Вадика работать, как выкроить средств на покупку новой юбки…Не очень-то хорошо в 23 года быть загруженной какими-то бабьими проблемами. Когда же жить-то?
Сейчас ее главной заботой было, чем его удивить и порадовать. И это очень приятные хлопоты. Как можно не стараться сделать счастливым человека, который в сорокоградусный мороз воскресным утром едет за цветами, чтобы положить их тебе на подушку. В то утро Маша проснулась от его поцелуя, увидела на подушке букет роз. Сначала подумала, что это продолжение сна. Потом судорожно попыталась вспомнить какой сегодня праздник, что послужило поводом для такого сюрприза? Наконец, обнимая благоухающий букет, напрямик спросила Ивана:
-В честь чего цветы?
-Просто так. Без повода. Хотел, чтобы ты порадовалась.
Она не радовалась. Это неподходящее слово для описания царивших внутри чувств. Маша все еще продолжала лежать в кровати, сжимая в объятьях букет, но ее душа витала где-то под потолком. Наверное, такое ощущение бывает при религиозном экстазе.
Она просыпалась и засыпала в объятьях Ивана. Никогда раньше не подозревала, что спать в мужских объятьях - безумно приятно. Как же ее бесило когда-то сопение Вадика, его тяжелые руки и ноги. Хотя при чем тут руки-ноги. Раздражал сам Вадик, сам факт его существования в одном с ней пространстве. Иван не раздражал абсолютно ничем. Даже наоборот. Без него мир становился серым, холодным. Она и часа не могла просидеть, не написав ему смс-ки, не услышав его голос. Правду говорила ее бабуля: «У любимого и дерьмо малиной пахнет».  Конечно, о любви говорить было рано.  Да и не хотелось опять вляпываться в любовь. Хватит уже налюбилась, настрадалась. Устала от чувств. Если бы от этой любви хоть на грош пользы было, а то сплошное и разочарование, потрепанные нервы, потраченные деньги и время. Так что стоит ли отдавать свое сердце Ивану? И готов ли он принять и оценить этот дар?  Конечно, он говорит, что любит, на руках носит, но что у него кроется под черепной коробкой-неизвестно. Совсем не исключено, что «дедушке бес в ребро попал», как выразилась Анжела. Молодость, красота, новизна- самые сильные афродизиаки. А когда все это приправлено хозяйственностью, порядочностью, взаимопониманием - так грех отказываться от такого лакомого куска. Вот он и упивается такой добычей. А что потом? Выпьет все соки и пустит под нож?  Сомнения отравляли мозг. Мозг начинал рисовать картины предательства. Настроение портилось. Тучи сгущались над головой. Воздух в доме становился спертым как в подвале. Они ссорились. Маша не могла спать. Сны были какие-то тяжелые, дышать трудно, будто на нее опустили мешок картошки. Иван не обнимал ее в ночь после ссоры, лежал с каменной напряженной спиной. Маша ненавидела его за это. Злилась и изнемогала от желания прижаться к нему, обнять. Но гордость была сильнее. Так мучилась полночи. Потом все же перекатывалась на его половину, прижималась, ее энергия перетекала в него. Он размягчался, поворачивался к ней. Они сплетались конечностями, вжимались друг в друга. Казалось, никакая сила не сможет их растащить.
О такой люби невозможно было молчать, хотелось поделиться свои счастьем со всем честным народом. Однако, ничего хорошего из этой затеи не получилось.

      Маша встретилась в кафе с одногруппницами Таней и Катей. Посплетничали, вспоминали былое. Разговор, конечно же вывернул на личное. И Маша рассказала о своих отношениях с Иваном. В глазах подруг возникло явно недоумение. Наконец, Катя, отличавшаяся смелым нравом, напрямик спросила:
-Ты сошла с ума или просто выгоду от него имеешь?
-Какая выгода?
-Проживание у него, а не скитание по съемным квартирам. Опять же подарками заваливает, наверное. Давай, хвастайся, покажи подаренные золота-бриллианты.
-Ничего такого он мне не дарил. Я не из корыстных побуждений встречаюсь с Иваном. Мы даже живем  с ним в складчину. В большей степени, конечно, он приносит доход, но и  могу то-то купить в дом на свои деньги.
-Тогда точно с ума сошла. Другого объяснения, зачем тебе трахаться со стариком, не имея никакой выгоды, я не вижу.
Таня поддакнула Кате, поддержала мнение. Даже посоветовала найти для Маши хорошего психолога, чтобы ей мозги на место поставили. Маша была уязвлена. Девчонки еще продолжали сидеть с ней за столом, о чем-то болтать, но она уже выпала из их круга. Самоустранилась. Вышла из кафе обгаженная. Никто и не обещал, что она будет понята подругами. Но все же предстать в их глазах сумасшедшей - это слишком. Оставалась последняя надежда- Алина.

  Они встретились в парке. Алина монотонно покачивала коляску cо спящей Самирой, слушая рассказ Маши. Наконец, вынесла свой вердикт:
-Машунь, конечно если ты действительно счастлива, любишь и любима, то я только рада. Хотя, конечно, такая разница в возрасте - это перебор, на мой взгляд. Но, жить тебе, так что решай сама. А на чье-то мнение лучше вообще насрать. Это тяжело, все мы любим, чтобы к нашим словам прислушивались. Люди будут обижаться, что их мнение ты не оставляешь в голове, а выбрасываешь на помойку. Но люди, людьми, а ты у себя одна. Вспомни, какой гнет общественности выдержала я. Можно с легкостью забить на мнение знакомых, но как забить на мнение семьи? Как выдержать мамины истерики, ругань и рукоприкладство отца? Да, да не удивляйся, папа меня неоднократно бил. Не сильно, конечно, так, пощечины, подзатыльники. Но все равно это страшно, когда тебя бьют, еще и с таким ненавидящим выражением лица. Но я вытерпела. Потому что любила Алика. Любила таким, какой он есть, со всеми его недостатками и женами, детьми. А еще мне хотелось хоть раз в жизни принять свое собственное решение и пойти родителям наперекор. Они все решали за меня: на какие кружки мне ходить, с кем дружить, пинками загоняли в музыкальную школу, такими же пинками и скандалами заставили учиться на экономиста, хотя меня с детства тянуло изучать язык. Поэтому я ревностно отстаивала свое право на любовь. И выиграла. Не без участия Самиры, конечно. Ее появление многое определило. Они успокоились, отвязались о меня. Теперь дня не проходит, чтобы не позвонили по скайпу, так им хочется на внучку посмотреть.
-Ты предлагаешь мне родить, чтобы хотя бы моя семья спокойно восприняла Ивана?
-Нет. Я предлагаю тебе подумать и ответить самой себе на вопрос: действительно ли ты любишь Ивана?
-А, что бывает любовь недействительная?
-Конечно, бывает. Твои отношения с Вадиком. Это же не любовь. Это самопожертвование какое-то с примесью секса. Когда секса не стало и жертвовать собой надоело, ты быстро ликвидировала Вадика.
-Я его не ликвидировала, он же сам меня бросил,.
-Он самоустранился, поскольку сознательно или нет ты дала ему понять, что любви больше нет. Не подумай, я его не защищаю, он то еще дерьмо.  Но ты его не любила. Сначала была влюбленность, очарование, игра в хорошую девушку, которая ждет парня с армии, полная уверенность, что парень придет, пойдет работать, станет поддержкой и опорой, хорошим мужем и отцом. Но когда Вадик пришел и не совпал ни с одним твоим ожиданием, ты тут же восприняла его в штыки и от любви и следа не осталось. Значит, любила ты не Вадика, а самой придуманный образ. И ваши с ним отношения базировались не на любви, а на сексе и скуке.
-Где-то я уже это слышала,- задумчиво сказала Маша, вспомнив свой давнишний разговор с Иваном об отношениях, созданных от суки. – А относительно Ивана ты тоже думаешь, что я с ним от скуки? Или поддержишь Катьку с Танькой, что у меня либо меркантильный интерес, либо сумасшествие?
-Нет, с ними я не солидарна. Какой там меркантилизм, если материальной пользы от него как с козла молока. Про шизофрению или помешательство, зная тебя, я бы тоже думать не стала. Вариант скуки возможен, но в таком случае тебе с  твоим-то свободолюбием было бы проще оставить его в любовниках, чем становиться гражданской женой. Мне кажется, ты перепутала любовь с благодарностью.
-Не поняла тебя.
-Ты очень хороший человек, Машунь. Хотя «хороший» - не совсем верное определение. Правильнее сказать, ты слишком хорошо воспитана и не умеешь отказать.
-То есть бесхребетная?
-В некотором роде. Сколько тебя помню, ты никогда не могла отказать кому-то списать или продежурить за тебя в общаге. Ольга Прокофьева как-то заняла тебе денег, так ты потом весь год этой дуре помогала контрольные писать, типа платила добром за добро, хотя можно было бы эту нахалку нахер послать, отдав долг. Конечно, это хорошо быть благодарной, помнить, что люди тебе помогли, и отвечать тем же. Но во всем надо знать меру. Иначе все усядутся тебе на шею.
- А Иван-то здесь причем?
-Он тебе помог, вытащил из полунищеты, наладил твой быт, приукрасил жизнь, подарил цветы, которых ты от Вадика два года не видела, вытер слезы, когда ты плакала, купил лекарства и поднес стакан воды, когда ты болела. И ты растаяла. Нужно отблагодарить такого хорошего дядю. А чем можно его отблагодарить, если не своим телом?
-Алина, что за бред ты несешь! Полагаешь, я готова переспать с любым, кто мне подарит цветы и принесет аспирин?
-Нет, конечно, не утрируй. Не с каждым, конечно. Но Иван действительно многое тебе дал, и в ответ ты даришь ему женское тепло, заботу, ласку, поскольку это единственная валюта, которой можно расплатиться в данной ситуации. Ты ведь любишь и уважаешь папу? Благодарна ему, что он тебя вырастил, выучил?
-При чем тут вообще отец?
-При том, что отца ты любишь не за то, что он тебя зачал, а за то, что много хорошего для тебя сделал. Если бы он, например, бухал, бил тебя каждый день и заставлял попрошайничать вряд ли бы ты его любила только за то, что родилась из-за его сперматозоида. Ненавидела бы такого папашу и сбежала бы от него давно, забыв как страшный сон. А Иван для тебя - заботливый любящий папа, с которым еще и спать можно. Когда ты в свой отпуск вместо поездки к морю, едешь к родителм помогать копать картошку, и когда ты готовишь дл Ивана отбивные, хотя тебя с детства тошнит от вида сырого мяса, - эти две ситуации одного порядка. Ты расплачиваешься за добро, которые эти люди тебе когда-то сделали.
-И что в этом плохого? На мой взгляд, отвечать добром на добро - намного лучше, чем быть свиньей неблагодарной.
-Ты права. Но, повторюсь, во всем должна быть мера. Родители, муж, ребенок, друзья – это, конечно святое. Но не нужно забывать, что еще есть ты. Ты у себя одна. Плохо так говорить, но когда-то не станет родителей, муж может уйти, ребенок когда-то уйдет в свою жизнь, друзья вообще создания непостоянные. А ты у себя есть всегда.
-От твоей теории попахивает эгоцентризмом.
-Нет. Эгоизм, эгоцентризм тут не при чем. Я говорю о здоровой любви к себе, об умении расставлять приоритеты, об отмене самопожертвования. Можно съездить помочь родителям на огороде, но зачем убивать на это свой отпуск, тем более когда содержание огорода- это не необходимость, а их хобби. Можно, подавляя спазмы тошноты, готовить мясо для Ивана, вопрос в том, сколько времени ты готова на это потратить? Два-три вечера или всю свою жизнь?
Маша комкала подол сарафана. Алина устроила бурю в ее душе.
-Но ведь ты тоже пошла на многие жертвы ради Али. Сама говоришь, что вытерпела разлад с родителями, закрыла глаза на его недостатки и прошлое. То есть тебе можно жертвовать, а мне –нет?
-Я жертвовала ради любви. Ты жертвуешь из благодарности. Я сознательно шла на жертвы и наступала себе на горло. Я была уверена, что люблю Али. Как спрашивают молодоженов при венчании: «Согласны ли в жить вместе в горе и радости, богатстве и нищите и бла-бла-бла», не помню как там дальше. Люди недаром задают эти вопросы, перед тем как вступить в брак. И я тоже себя просила: а нужен ли мне будет Али без денег или больной, смогу ли я простить измену, хочу ли я от него детей, готова ли я готовить, стирать, убирать.  Ответила утвердительно на все вопросы.
-Раз ты на все готова, значит, ты ослеплена любовью и ради нее жертвуешь всем.
-Я не сказала, что готова на ВСЕ. На многое, да. Но я не смогу простить, если он поднимет на меня руку, оскорбит мою семью, причинит вред нашим детям, приведет другую женщину в дом, как это может быть у мусульман. Я оставляю место для самоуважения.  Расставила приоритеты, установила для себя, что можно, а что –нет. Машунь, у человека должны быть принципы и постулаты. Иначе его постоянно качает на ветрах судьбы.
-По-твоему, у меня нет принципов?
-У тебя, конечно, есть свои принципы и табу. Но рамки, которые ты для себя устанавливаешь, постулаты, на которых ты основываешь свою жизнь, не должны причинять тебе вред. Тебе должно быть в них комфортно. Быть благодарным человеком- хороший  принцип, но следовать ему надо в меру. Благодарность не должна быть жертвенной и безграничной, иначе ты будешь крутиться в ней, как белка в колесе. И уж тем более не следует принимать благодарность за любовь.
-Но ведь у нас  Иваном есть еще взаимопонимание, интересы. Или, по-твоему, я его полностью понимаю тоже из благодарности, а не из любви.
-Взаимопонимание, общие интересы- понятия, характеризующие в основном дружбу.
 -Мы могли бы дружить, но стали любовниками. Могли бы остаться любовниками, которым в добавок к сексу есть еще и о чем поговорить, но стали жить вместе. На мой взгляд, это о многом говорит. Мы все же выбрали совместное проживание, а значит, любим друг друга.
-Маша, тебе не обязательно спорить со мной, отстаивать свою любовь, уничтожать мое мнение. Истина не рождается в споре, она у каждого своя. Если ты не мне, а СЕБЕ честно ответишь, что любишь Ивана и все остальное неважно, я буду только рада за тебя. В конце концов, я тоже всего лишь часть общества, чье мнение совсем необязательно слушать.
Самира проснулась, захныкала. Алина взяла дочку на руки.
-Нам пора идти кушать, иначе грандиозного плача не миновать,- Алина поднялась со скамейки. – Я очень хочу, чтобы  была счастлива. Ты этого достойна, дорогая. Счастье-понятие персональное, поэтому создавай его для себя, по своему собственному проекту. Рада была тебя видеть.
  Они расцеловались, Алина покатила коляску по направлению к дому. Маша осталась сидеть в парке, пытаясь упорядочить царивший внутри хаос.

  Если последовать совету подруги и честно ответить на поставленные себе вопросы, то получался ответ «нет».  Она не готова была полностью принять Ивана, таким, какой он есть. У них, к примеру, нередко возникали бытовые разногласия, но у кого их не было? Маша любила порядок, любила готовить. Но результат ее уборки и готовки зачастую не удовлетворял Ивана, и он все переделывал на свой лад. Казалось бы - мелочь. Но обидно. И таких мелочей накапливалось много. Его педантизм напрягал. В прошлых отношениях ее раздражал бардак, устроенный Вадиком. Сейчас она сама превратилась в источник беспорядка. Наверное, Вадику тоже противно было до жути, когда она указывала ему на разбросанные вещи и пыль по углам. Удивительно, новый мужчина помог понять предыдущего. Алина права. В истории с Вадиком, любви не было. Поэтому все разрушилось. А вовсе не из-за грязной посуды и носков под кроватью.  Сейчас она старается не обращать внимания на бытовые трудности. Но внутри все клокочет, когда Иван в очередной раз со вздохом берет тряпку и перемывает вымытый ею пол. Миллионы женщин были бы счастливы, будь у них такой муж-аккуратист. А Маша бесится. Может быть, она просто излишне обидчива и не терпит критики? И в этом случае нужно менять себя, а не раздражаться на него.
 Несомненно, быт может стать камнем преткновения, отравить семейные отношения. Но если люди действительно любят друг друга, то все же придут к компромиссу и решат все проблемы. А если любви нет? Если представить, что Ивана, не дай бог, поразила болезнь, сколько она сможет бороться с ним за выздоровление и подносить лекарство? Сможет, конечно. Но недолго. Она не потратит на это всю жизнь или даже десять лет, что тоже немало. А если он перестанет зарабатывать деньги и ей придется одной содержать семью? Такая ситуация уже была. С Вадиком. Машиного терпения хватило на год. Вряд ли что-то радикально изменится, если на месте Вадика окажется Иван.
А дети? Хочет ли она иметь детей? Нет. И не только от Ивана, а в целом. Она не готова. Ее материнский инстинкт атрофирован. Дети не вызывают в ней никаких чувств, кроме страха.
Маша ужаснулась. Итог самоанализа, проведенного на лавочке в парке оказался совершенно неутешительным. Она действительно выдумала свою любовь. Спутала  с благодарностью, с сексом, с дружбой. Она вообще никого никогда не любила. Как истинный человек–цифра рассматривала свои отношения как инвестиции. Вложу, столько-то, значит, по всем расчетам должна получить больше. И если в итоге инвестиция прогорала, она никогда не искала причину убытков, а просто закрывала это невыгодное предприятие, дабы не оказаться полным банкротом. Может быть, такой подход хорош в бизнесе, но можно ли использовать его в делах сердечных? В бизнесе, продолжая неприбыльное дело рискуешь потерять деньги, в любви- теряешь время. И неизвестно, что ценнее: деньги или время. Хотя, по сути дела они братья, два конца одной палки. Но если деньги можно потерять, потом снова найти, то потерянное время никто не вернет, оно уходит, унося с собой часть твоей жизни.
Спросите смертельно больного: «Что лучше: жить в здравии, но с пустым карманом или корчится в предсмертной агонии на шелковых простынях?» Большинство готовы будут отдать все богатства за возможность прожить еще хотя бы месяц. Но Маша, слава богу, не была больна, сидела в парке, грелась под солнышком. У нее не было проблемы выбора между деньгами и временем. У нее был проблема выбора: жить их отношениям с Иваном  или погубить их. Она не могла принять решения. В истории с Вадиком выбор был очевиден и дался ей легко. Почему она смогла легко перечеркнуть их двухлетний роман, а сейчас не может разорвать отношения, которым и года нет? Может быть, она все же любит его? Пройдет еще немного времени, и она поймет, что ей совершенно плевать на мнение окружающих, на разницу в возрасте, она захочет от него детей и будет согласна смириться с его недостатками, прожить с ним всю жизнь «в болезни и здравии, радости и горе».
Зазвонил телефон.
-Ты где, милая?- спросил Иван.
-В парке Победы. Уже собираюсь возвращаться домой.
-За тобой приехать? Ты ведь не любишь общественный транспорт.
-Приезжай,- улыбнулась она в трубку.
Он всегда помнит, что она любит, а что нет. старается создать ей комфортные условия. Любая женщина мечтает о такой ласке и заботе, любви и понимании. И это самое главное в отношениях. Это фундамент, на котором строится храм любви. Бытовые проблемы, мелкие ссоры могут разрушить стены этого храма. Но фундамент останется. Значит, при желании можно будет построить стены заново, лучше и прочнее прежних.
Что же касается потраченной молодости, невозможно сказать, что это пустая трата. Она уже отдала много времени и молодости отношениям, из которых ничего, кроме разочарования не получилось. Хотя почему ничего? Она приобрела колоссальный опыт по выживанию, но самое главное на фоне Вадика смогла правильно оценить Ивана. Время не может быть напрасно потраченным, если ты приобретаешь опыт и знания.  А сейчас помимо опыта и знания она приобрела еще и любовь.
Можно прожить всю жизнь в погоне за деньгами, объехать полмира, нежить свое тело в спа-салонах, забивать гардероб горой тряпок, а потом проснуться одинокой старухой в холодной пустой постели и понять, что жизнь прошла зря. Мимо счастья, мимо любви. И после тебя не останется ничего, кроме сумки Луи Вутонн.
 А можно всю жизнь проездить в троллейбусе, но при этом быть от макушки до пят наполненной любовью. Каждый выбирает свой путь и крутит колесо своей жизни в понравившимся направлении.  Главное, не крутить слишком быстро, можно надорваться или погнуть обод, а то и вовсе стошнит от высоких оборотов.
-О чем задумалась?
Иван неслышно подошел, сел с ней рядом. Поцеловал в щеку.
-О том, что все люди - как белки в колесе.
-Интересное сравнение. Поясни.
-Каждого из нас посадили в свое колесо, и мы крутим его безостановочно. Кто-то гонится за деньгами, кто-то за любовью, меняя одного любовника на другого. Какая-то белка неустанно работает лапками в стремлении добиться славы и признания, другая - в стремлении обрести независимость.
-Грустная какая-то картина получается.
-Вполне соответствует действительности. Кроме тебя я не встречала в своей жизни людей, кто бы был вне колеса, абсолютно свободный, независимый, не сломленный обстоятельствами.
-Ты мне льстишь, - улыбнулся Иван. – Я тоже бываю во власти обстоятельств. И у меня тоже есть цели, желания и стремления.
-Не спорю. Они у тебя есть. Но ты не становишься их рабом. Ты - белка, способная выскочить из колеса и поскакать по веткам. Ты не будешь ждать, когда кто-то насыплет тебе орехов. Ты сам найдешь самую большую шишку и будешь грызть ее, когда и сколько хочется.
-Фантазерка,- улыбнулся Иван, погладил ее по голове. - На данный момент я, кстати, проголодался. Но орехи грызть не хочу. А вот от шашлыка бы не отказался. А ты голодна?
-Я хочу мороженное. Ванильное.
-Тогда предлагаю пойти в кафе, а потом как две белки пойдем в колесо.  Но не в колесо обстоятельств. А на колесо обозрения. Нам его крутить не нужно. За нас будут крутить другие.
-Но я боюсь высоты.
-Не бойся.  Я же с тобой.

 Сидеть в кабине колеса обозрения было жутко страшно. Но вид города, открывавшийся с высоты, того стоил.