Снежная ассоль

Зима в том году была слякотной. Выпавший снег не успевал нарадовать белизной, как наступала оттепель и белоснежная перина превращалась в чавкающую кашу из снега, песка и соли, так раздражающе действующую на обувь и настроение, что из дому выходить не хотелось. И тем более не хотелось ехать в командировку, да еще куда – в Клайпеду! В город, куда ее второй раз не заманили бы ни за какие коврижки: воспоминания, с ним связанные, все еще саднили и не давали уснуть по ночам, несмотря на то, что прошло уже более двух десятков лет.
Но половина сотрудников отдела грипповала, шеф невнятные возражения не стал слушать, и ехать пришлось именно ей.

... Город она не узнала, но не потому, что он как-то изменился, а потому, что в памяти это был просто город, в котором жил ее любимый. Она не помнила ни улиц, ни площадей, ни прочих городских достопримечательностей – тогда каждая минутка ее жизни была наполнена только им, ее Сергеем, Серым, Сереженькой...

Познакомились они в общежитии на вечеринке по поводу сдачи первой сессии. Какими путями в их «экономическую» девчачью компанию забрели парни- «электрики», она не знала, да это было и неважно, главное – было интригующе весело. Подружки отчаянно флиртовали, гости в меру бахвалились, мало ели, много шутили, и прилично танцевали, ухитряясь не натыкаться на мебель.

Из всей компании они как-то сразу выделили друг друга. Сергей пригласил ее на танец, потом сел рядом. Каждое «случайное» его прикосновение отзывалось в ней мурашками по всему телу, и было очень приятным. На следующий день она на неделю уехала к матери в деревню отсыпаться и отъедаться, а когда вернулась, Сергей в тот же вечер пришел в гости. Сближались они медленно, постепенно узнавая друг друга. Подружки недоумевали: «Несовременная ты какая-то!». Но она ничего не могла с собою поделать: слишком правильно была воспитана матерью-учительницей, в одиночку растившей единственную дочь.

Наступило лето. Первый курс был успешно закончен, ей удалось найти работу в небольшой фирме и договориться с комендантом общежития о комнате на лето. Сергей тоже где-то подрабатывал, остался в Риге, поэтому встречались практически каждый вечер.

На Лиго они никуда не поехали – им было хорошо вдвоем. Город в тот вечер был удивительно пуст и тих, лишь со стороны Даугавы слышалась музыка. Сергей предложил пройтись до порта, он скучал по кораблям, вырос-то в портовом городе, служил во флоте. Там, на скамейке у речного вокзала, он вдруг сказал:
– Я готов всю жизнь носить тебя на руках...
– Ой ли? – кто-то дернул ее за язык. – До общежития донесешь – поверю!

Он подхватил ее на руки и понес. По пути несколько раз отдыхали на скамейках, она пыталась превратить все в шутку, но Сергей, отдышавшись, вновь брал ее на руки и нес.

Вахтера на посту не было, ключ, поскольку жила одна, она не сдавала, поэтому до комнаты добрались без припятствий.

... И была ночь, и было утро, но они той грани не заметили. Сергей оказался таким нежным, что она просто отдала ему себя. Всю, без остатка.

Следующие полгода были их медовым месяцем и пролетели незаметно.
Новый год Сергей предложил встретить в Клайпеде, познакомить ее со своими родителями. Чтобы выкроить больше времени, в зачетную сессию пришлось потрудиться. Бессонные ночи взяли свое, и первый день в родительском доме они проспали, как сурки. Потом ходили к кому-то в гости, по магазинам, Сергей показывал ей город, съездили на косу, походили по пляжу, фотографировались у затопленного корабля... А вечером он повел ее в ресторан – парусник, пришвартованный на реке Дане. Она, девчонка из латгальской деревушки, впервые была на корабле, происходящее было так похоже на сказку, что она ощущала себя Ассоль, наконец-то дождавшейся своего принца...

Весной она поняла, что беременна. Эту новость ее любимый воспринял сдержанно:
– Малыш, я к этому еще не готов. Сначала надо институт закончить, квартиру получить, а потом уж о ребенке думать... Что делать? Решай сама... Извини...

Сказанное отрезвило как ушат холодной воды. И заморозило внутри все чувства.

«Решать» она помчалась к маме. Мама такому повороту событий не удивилась:
– Видать, тебе суждено повторить мою судьбу... Никаких абортов, вырастим.

С Сергеем она прекратила всякие отношения. Чтобы с ним не встречаться, перевелась на заочное отделение. Сын родился под Новый год. Крепенький, здоровый, и как две капли воды похожий на отца. И помчались годы, посвященные только ему, Сереже-маленькому, и становлению себя, как личности. Сын – учеба, сын – работа, и никакой личной жизни. На этой сфере она поставила большой крест, хотя мужским вниманием обижена не была, но ... на одном принце она уже обожглась.

На школьном выпускном вечере, танцуя с сыном вальс, воспоминания нахлынули такой волной, что она не удержалась и заплакала.

– Мама, что с тобой?
– Ничего, сынулька, ничего... Как же быстро ты вырос...

А теперь вот эта командировка... Технические и финансовые вопросы удалось утрясти за один день, все договора обещали подготовить назавтра к полудню. Возвратясь в номер гостиницы, она пощелкала телевизионным пультом, попробывала почитать какой-то журнал, но не поняла ни строчки. На журнальном столике среди проспектов лежала и телефонная книга. Она открыла ее и нашла знакомую фамилию. Адрес был тот же.

«Ну и? – моментом заявило о себе ее рациональное подсознание.– Что ты собираешься делать? Неужели позвонишь? И что скажешь?»

Чтобы не поддаться соблазну, она быстро оделась, глянула в зеркало (еще вполне ничего!), подкрасила губы и вышла из номера. Ресторан-парусник находился в нескольких минутах ходьбы от гостиницы – не раздумывая, она направилась именно туда. Хотя, спросил бы кто ее в тот момент «почему?» – не ответила бы.

Официанты, как и тогда, были в просторных белых рубахах, вместо галстука – платок вокруг шеи. Ее проводили к столику у иллюминатора, подали меню. Зал был почти пуст, лишь за одним столиком что-то отмечала компания из двух женщин и четырех мужчин. На эстраде два парня на синтезаторе и гитаре исполняли что-то из репертуара Джо Дассена. Она увлеклась изучением меню, но когда музыканты заиграли ее любимые «Шербургские зонтики», отложила красиво оформленную книжицу, собираясь их послушать. Но рядом раздалось:

– Можно пригласить вас на танец?

Поднимая глаза на приглашающего, она уже знала, чувствовала, кого увидит. «Не может быть... не может быть...» – стучало сердце. «Боже, как постарел...» – где-то там, в глубине, отметило подсознание, когда она, как зомби, вышла из-за стола, прошла на танцевальный пятачок и положила руки ему на плечи.

– Мы с вами уже встречались? – спросил Сергей спустя несколько минут.
– Нет, вряд ли, – ответила она, стараясь не выдать себя голосом. – Я здесь проездом, в командировке.
– Но у меня такое чувство...
– Нет, вы ошиблись, – довольно резко присекла она.

На счастье, музыка закончилась, и она буквально ринулась к столу, боясь, что ноги ей сейчас откажут и она рухнет прямо на середине зала.

– Что будете заказывать? – откуда-то материлизовался официант.
– Мороженое. Большую порцию, – сказала она. Ей совершенно по-детски почему-то захотелось тут же, «не отходя от кассы», заболеть и умереть.

Заказ принесли быстро. Она смотрела на разноцветные шарики, уже начинавшие подтаивать, и не понимала, что она тут делает. Музыканты вернулись с перерыва, Сергей подошел к ним, явно собираясь попросить что-то исполнить. Следующего танца она дожидаться не стала, оставила на столе купюру и выбежала из зала.

«До свиданья, милый, не забудь меня. Буду ждать, любимый, вспоминай меня...» – вспомнился русский текст «Шербургских зонтиков». Зонта у нее не было, и когда прямо на нос ей шлепнулась огромная мокрая снежинка, она сначала испугалась от неожиданности, а потом расхохоталась. Она хохотала взахлеб и не могла остановиться. От смеха ей стало жарко, ногам же, наоборот, было холодно. Она посмотрела под ноги и расхохоталась еще громче – оказалось, что стоит она прямо в середине огромной лужи (и откуда она взялась на ровном асфальте?) и туфли уже насквозь промокли. «Господи, да это же с меня натекло!» – пришла в голову идиотская мысль, но это ее совершенно не огорчило. Она выпрыгнула из лужи и бодро зашагала к гостинице.

В воздухе, несмотря на январь, отчетливо пахло весной.

Ольга Мейране
Резекне, 2003