Кассад. Глава 4

***Нью-Йорк, 5 авеню***

Утро застало меня в коридоре редакции газеты «Таймс», где уже много лет работал мой давний приятель, Джонни. Увы, отношения наши складывались таким образом, что Джонни частенько оказывался в нелицеприятных ситуациях при попытках помочь мне. Увидев меня на пороге своего кабинета, бедолага поперхнулся кофе. Не могу осуждать.

- Привет, Джонни!
- Здравствуй, здравствуй. Решила таки вспомнить про старого приятеля? – Он сделал вираж, пытаясь обогнуть меня через соседний оффис. Пустая трата времени.
- Почему, собственно, нет?
Джонни поправил очки и пристально посмотрел на меня, а потом отрезал:
- Не может быть и речи!
- Ты о чем? – Я попыталась сделать удивленное лицо, но так уж вышло, что я себя давно дискредитировала.
- Как пить дать ты опять решила втянуть в какую-нибудь ерунду, где я опять стану приманкой для демона и получу нервное потрясение и седую голову!
- Джонни, но ты мне и правда очень нужен!
- Нет.
- Да послушай же меня!
- Я сказал, нет! Мне моя жизнь дорога как память!
- Джонни, пожалуйста, дай сказать!
Он молча вышел в коридор. Я лавировала во встречном потоке сотрудников газеты, старалась не упустить из виду его солидную спину. Джонни же  уходил от меня с отчаянностью грабителя, у которого на хвосте коп. Храня каменное молчание, не снижая скорости, он прошмыгнул в дверь туалета. Я постучала. Из-за двери раздалось приглушенное:
- Нет, я тебе сказал!
Я приоткрыла дверь и сказала в щелку:
- Это женский туалет, Джонни.
Послышался тяжелый вздох. Он вышел и посмотрел на меня сверху вниз:
- Ну, хорошо. Что тебе нужно? – пробурчал он.
- Во-первых, позвонить. А во-вторых… мы собираемся обсуждать дела на пороге сортира?

Мы вернулись к нему в кабинет.
- Джонни, мне нужна любая информация о человеке по имени Леонард Эверстоун.
- Химик? – Спросил Джонни, наливая мне чай.
- Да, ты что-то знаешь о нем?
- Знаю, что мелькал в газетах часто. Работа у меня такая.
- Может, остались какие-то публикации, заметки?
- И это все? – спросил Джонни.
- Да. Это все, что мне нужно.
- То есть, на корм к... с кем ты там опять связалась я не пойду?
- Нет. Пока, во всяком случае.
- Хорошо. Я поищу то, что ты просишь, Джетти.
- Не называй меня так.
- Ладно, ладно, не кипятись. Я поищу то, что ты просишь.
Джонни вышел, а я, воспользовавшись удобным случаем, села на телефон и набрала номер Люция. Он ответил буквально после первого гудка, будто ждал меня.
- Какая удача, что ты позвонила, Джет! Скорее рассказывай.

Я рассказала ему почти все, опустив только историю со смертью Менгеле. Ферро молчал. Слышно было только его тяжелое дыхание. Я ждала.

- Невероятно! — выдавил он наконец сквозь стиснутые зубы.
- Тут одно из трех. Или этот офицер... офицеры хотел избавиться от Эверстоуна — тогда его, конечно, ищи-свищи. Или его кто-то для этого нанял — результат соответственно тот же. Или же у Эверстоуна не было никакой амнезии, и все это он подстроил. В любом случае сработано чисто: человек как в воду канул.
- Найди мне его. Но помни про срок.  Скажем так: Это очень, очень важно. 
- Я это уже поняла. Почему бы тебе не обратиться в службу поиска безвести пропавших? Или в агентство, в котором достаточно людей?
- Не хочу, чтобы в это совали нос чинуши. – Он хмыкнул. - Уверен, ты прекрасно справишься. Я ведь прошу именно тебя не просто так.
- Хорошо. Конец связи.
Я положила трубку и отошла к окну.

Что-то он не договаривает. 

Далеко внизу жил город. Бежали машины. Шли люди. Цари природы. Только и крику о беспредельных возможностях человека и беспредельных горизонтах человеческого разума. Одни об этом кричат на всех углах с пламенем во взоре, другие их слушают, раскрыв рты. А в итоге и те, и другие не видят дальше собственного носа. Глупцы. Кто из них хотя бы на миг задумывался о том, что каждую минуту за ними идет охота, что они дружными рядами идут в бездну под знаменем собственного всемогущества? Идиоты.
Я услышала, как сзади открылась дверь. Это вернулся Джонни. Я обернулась:
- Ну, есть что-нибудь?
- Да, - сказал он и протянул мне старый пожелтевший выпуск «Таймс», - смотри. Это интервью с лауреатом Нобелевской премии доктором Шлиманом, здесь он в числе прочего упоминает о работе с Леонардом Эверстоуном. Сам Шлиман умер в прошлом году. И... слухи о помолвке Эверстоуна и Оливии Лазарус.
Я взяла газету и уселась на край стола. Интервью было пятилетней давности - по сравнению с информацией, полученной мною от доктора Менгеле, свежо как роза.
Итак, доктор Шлиман проводил исследования в области психотропных веществ. Огромную пользу в ходе исследований ему принесло сотрудничество с Л. Эверстоуном.  – «талантливым ученым и замечательным человеком, с которым в дальнейшем нас связала крепкая дружба»…Так-так. Часто встречались…. В последние годы стал суеверен, говорил о судьбе и высших силах… Я сделала глоток чая и спросила Джонни, который, было, уже расслабился:
- Джонни, а ты не знаешь, кто такой Марк Аккерман – астролог?
- Ммм… Ну, как тебе сказать. Знаю. А в связи с чем вопрос?
- Тут сказано, что Эверстоун часто прибегал к услугам Марка Аккермана, астролога. Раз твой Шлиман отдал концы, надежда осталась одна – этот самый Аккерман.
- Шарлатан, - сказал Джонни, - но при этом у него обширная клиентура, причем самая разная, вплоть до правительственной элиты.
- Мне нужно его найти. Надеюсь, что он жив.
- Элементарно. У него какая-то типа магическая лавка на Лексингтон-авеню.
Я встала, залпом допила чай и направилась к выходу.
- Газету отдай! – раздалось вслед. Я показала фигу.

Неизменную телефонную будку я нашла на углу у здания редакции. Прямо и не знаю, как человечество жило до появления этих будок с телефонами и телефонными справочниками. Последние сутки доказали мне, что основа жизни человека – отнюдь не размер дохода.
Потрепанный том не подвел меня и в этот раз. «Аккерман Марк. Астролог» адрес, телефон. Лексингтон-авеню - похоже, тот самый.
Я набрала номер.
- Марк Аккерман, я вас слушаю! – почти незамедлительно раздалось на том конце.
- Здравствуйте, мистер Аккерман, - сходу защебетала я, сделав наиболее приятный голос, - Я бы хотела воспользоваться вашими услугами. Мне вас порекомендовали как хорошего специалиста.
- Буду рад помочь, - ответил Аккерман, - какого рода услуги вас интересуют?
- Персональные гороскопы. Видите ли, я сама не верю в такие вещи, но мой муж отводит роли звезд и всему такому большое значение. У него скоро день рождения, и я хочу  сделать ему сюрприз.
- Да, это возможно. Составление гороскопа будет стоить двадцать долларов, но по телефону я каких-либо рекомендаций не даю, необходима личная встреча.
- Конечно, мистер Аккерман. Скажите, как вас найти.
- Лексингтон-авеню, дом 15, последний этаж, направо. Я буду свободен в два часа пополудни.
- Хорошо.
- Как ваше имя? Я отмечу ваш визит.
- Кассад. Джет Кассад.
- У вас красивое имя. До встречи, миссис Кассад.
- Всего доброго.
Я повесила трубку и полезла за сигаретами.


***Лексингтон-авеню***

«Типа магическая лавка» Марка Аккермана – «астролога, прорицателя и ясновидящего» располагалась на одном из последних этажей многоэтажного здания на Лексингтон-авеню, в небесной высоте над городом.

Найти его оказалось несложно. За много лет пребывания в самой сердцевине Большого Яблока этот червяк здесь прочно обосновался и приобрел неплохую популярность. По крайней мере, когда я спросила у охранника в холле, где мне найти Аккермана, тот подсказал маршрут четко, словно давно заученно, и указал на лифт. Я вошла в кабину, назвав древнему лифтеру этаж, и не спеша поехала вверх.
Дверь – вход в шарлатанскую цитадель (или как он там называет свое обиталище?), меня тоже не удивила: черная кожаная поверхность с табличкой - темно-синим прямоугольником, словно вырезанным из звездного неба, с серебряной надписью «М.Аккерман. Предсказания. Персональный гороскоп. Диагностика кармы». Ох, ну хоть бы кто из них придумал что-то оригинальное. Зачем понапрасну ломать голову? Дураки и так придут, только помани громким словом, обещающим приоткрыть завесу судьбы. И как им объяснить, очевидно предсказуемое событие в существовании любого всего одно -  смерть?

Я усмехнулась про себя, но сделала вежливое лицо, состроила пытливость во взгляде и позвонила. По ту сторону простучали каблуки, щелкнул замок, и дверь приоткрылась на длину цепочки.
Из темноты на меня глянул чей-то глаз, и голос вопросительно произнес:
- Да?
-Джет Кассад, я звонила сегодня. Помните, мы договаривались?
- Ах да! Минуту.
Щель сомкнулась, зазвенела снимаемая цепочка. Затем дверь передо мной открылась, кошачий зеленый глаз засветился, обрел пару и обосновался на бледном угловатом лице под прикрытием густых черных бровей.
- Проходите, — мужчина отступил на шаг, чтобы дать мне дорогу.
Из того, что было написано в газетной статье, я сделала вывод, что Аккерману  должно быть что-то около тридцати шести-тридцати семи лет, но он казался много старше. Он был худ, почти костляв. На шее висело единственное украшение —  золотое солнце на простой цепочке.
Ни он, ни я несколько секунд не произносили ни слова. Я смотрела на кулон, поблескивающий на груди Аккермана. Шипастое солнышко.
… Менгеле барабанит пальцами по столу, а на руке — кольцо. Потом, в спальне, золотого кольца с солнцем уже не было.
Вот он, пропавший кусок головоломки.
Мне на голову словно вылили ведро ледяной воды. По спине пробежал холодный ветерок, тронул волосы на затылке. Куда же делось кольцо? Может, оно было у него в кармане - я ведь не обыскивала его. Но зачем он снял кольцо перед смертью? Или это не он… Но тогда кто?
Мужчина тем временем глядел на меня болотными огоньками глаз.
- Вы мистер Аккерман? — спросила я, чтобы прервать молчание.
- Да, - ответил он без улыбки и сделал приглашающий жест, - прошу вас, проходите.
Я вошла. Обстановка меня мягко сказать удивила. Я не встретила никаких импровизаций звездного неба на потолке, магических хрустальных шаров, глицеринового пара, приглушенной этно-музыки, благовоний. Я зашла в очень неплохо исполненный тропический лес. Невероятная по размерам и формам зелень, яркие цветы пассифлор, запах озона. Иллюзия была полнейшей, я даже не сразу заметила в центре оазиса уютные темно-зеленые кресла и небольшой стеклянный столик между ними.
Мы расположились в креслах друг напротив друга.
- Вы пунктуальны, миссис Кассад, - сказал Аккерман.
- Да, - я улыбнулась, сколь могла застенчиво.
- Итак, к делу. Вы хотели составить персональный гороскоп для вашего супруга?
- Для нас обоих, если это возможно.
- Конечно. Я должен знать даты рождения, вашу и вашего мужа.
- Я родилась первого апреля тысяча девятьсот семидесятого года, - интересно, как он отреагирует на эту дату?
Аккерман задумался всего на секунду. Нет, эта дата ничем ему не отозвалась. Или он отлично владеет собой.
- Интересный знак, - произнес он. – Один мой знакомый родился в этот же день, интересной, но непростой судьбы человек.
- Ваш знакомый? – Я удивленно приподняла брови, - А кто это?
- Не суть важно, это было уже давно. Давайте займемся гороскопом. Вы не знаете, в какое время суток вы родились?
- Разве это может иметь значение? – Спросила я.
- О, огромное! Звезды каждое мгновение пребывают в постоянном движении. Поговорка о невозможности войти дважды в одну и ту же реку относится к ним как нельзя более точно. Поэтому вы и не встретите людей с абсолютно идентичными жизнями.
Я вынула сигарету, но он отрицательно качнул головой:
- Я попросил бы вас пока воздержаться, у меня аллергия на табачный дым.
- Конечно, - ответила я, убирая пачку. Сигарета была бы очень кстати.
Аккерман еще несколько секунд помолчал, потом продолжил:
- Ну что ж, вы родились первого апреля семидесятого года. Это уже о многом говорит.
- О чем же?
Аккерман уставился на меня кошачьими глазами.
- Вы очень хорошо выглядите для своего возраста. – Он чуть улыбнулся. - Вы — прирожденный актер, легко играете любую роль. Вы меняете маски, как хамелеон меняет цвет. Вы мучительно ищете правду, но при этом лжете, не задумываясь.
- Неплохо. Что еще?
- Вы слишком часто бываете жестоки, но не желаете себе в этом признаться. С одной стороны, вы методичны и упорны, а с другой — часто полагаетесь на интуицию. Что касается мужчин, - он улыбнулся, - то вы предпочитаете молодых и несгибаемых.
- В точку. Не зря я деньги потратила.
- Но сейчас для вас очень опасный период. - Продолжил он, - Кто-то из ваших знакомых умер. Недавно, максимум неделю назад. Вы его не очень хорошо знали, но его смерть вас сильно беспокоит. Это как-то связано с медициной. Может быть, вы даже сами попадете в больницу. Очень сильное неблагоприятное влияние.
Я не льстила ему. Он действительно попал в точку. При таких способностях любой психоаналитик со своей кушеткой мог бы брать по двадцать пять долларов в час. Одна беда: он говорил обо мне, хотя я назвала ему не свой день рождения.
- Хорошо, - сказала я,  - а как насчет моего супруга?
- Дата его рождения?
Я назвала первое, что пришло в голову. Аккерман откинулся на спинку кресла.
- Тут все просто, - сказал он, - даже удивительно, что два настолько разных человека оказались не то что в браке, а даже просто знакомы. Ваш супруг – человек, твердо стоящий ногами на земле, во всем положительный и надежный, но, простите, именно поэтому он вам должен быть скучен. Хотя, это уже отдельный разговор.
Я согласно кивнула головой: скучен, так скучен, я даже не расстроюсь, если мы с ним разойдемся! Мне теперь очень хотелось уйти.
- Благодарю вас, - сказала я, - что-то еще от меня требуется?
- Это все, миссис Кассад. Ваши гороскопы будут готовы через неделю. Предварительно позвоните мне.
- Хорошо, - сказала я, вставая.
Аккерман проводил меня до двери, уже знакомо звякнул цепочкой. Я вышла в коридор.
- Помните о том, что я вам сказал. - Услышала я в спину, - осторожнее с незнакомцами и смотрите по сторонам.
Я поблагодарила, но не остановилась. Еще по дороге к лифту я вытащила из-за уха сигарету и, как только вышла из дома, закурила...

Сейчас было бы очень неплохо промочить горло, но было еще рановато для подобных удовольствий.
Я шла вперед, выпуская в холодный воздух облачка сигаретного дыма. Может, в этом деле мне и удастся прийти к какому-то результату, не знаю. Пока пусто.
Смотреть по сторонам, он сказал? Я, про себя усмехнувшись, оглядела улицу. От кирпича на голову никто не застрахован. Или от психа с пистолетом. Я видела вокруг все ту же картину – спешащих людей, бегущие машины, витрины, огни, окна, наряды патрулей на механических животных, напоминающих страусов и исходящих паром.  Интересно, как будет выглядеть та метла, которая сметет все это с лица земли?
Спокойные потоки улиц скоро вынесли меня на Бродвей. Кто там называет его артерией города? Может и так. Но я смотрела на это с другой стороны.

- Эй, блондиночка, не угостишь сигареткой? – услышала я скрипучий голос и остановилась, безошибочно определив, что обращались ко мне.
Это был старый бродяга с грязной всклокоченной бородой и сливовым носом. Из кармана его старой куртки торчало горлышко бутылки, а на груди висел картонный плакат с надписью «Конец близок!». Я достала пачку, щелкнула по ней и протянула ему. Он вытащил сигарету.
- Спасибо, мисс.
- Холодно, - сказала я зачем-то. Огни вокруг становились ярче. Приближались сумерки.
- Не имеет значения, - ответил бродяга, - скоро у нас будет много времени, чтобы отогреться!
- Думаешь, потеплеет?
- В аду сейчас бархатный сезон, - он улыбнулся беззубой улыбкой.
- И чего ты собрался в ад?
- Скоро все мы там будем, леди. И швейцар откроет нам дверь. Я войду туда на пару с каким-нибудь сенатором и спрошу: «Где моя сковородка?»
Я усмехнулась и протянула ему пачку с оставшимися сигаретами.
-  Тут ты прав, старик.
Он немного настороженно взял пачку и не спеша пошел дальше. Я посмотрела ему вслед. И как я живу? Демоны, поиски непонятно кого, астрологи, трупы. Бродяги-философы. Когда в моей жизни последний раз появлялся просто человек? Я вытащила из кармана газету. Взгляд выцепил из списка еще одно имя. Оливия Лазарус.

***Нью-Йорк, Браззавиль***

Возле дома, где, если верить телефонному справочнику, жила Оливия Лазарус, толклась полиция, что, конечно, радости у меня не вызвало. Как-то уж очень вовремя. Тем не менее, я решительно направилась к двери.
- Эмм… Простите, мэм, но вход сюда запрещен, - глядя на меня сказал стоявший у входа коп. Как-то не очень уверенно.
- Заткнись, - буркнула я и проскочила мимо него в подъезд.
Подъезд был непрезентабелен. Пахло сыростью, крысами и сгоревшей проводкой.
Нужную дверь я нашла на третьем этаже. Во-первых, по номеру, а во-вторых, по торчащему на лестничной площадке дублю первого копа. Я решительно вошла в квартиру, не дожидаясь, пока он откроет рот. Ненавижу копов, но, как видно, придется терпеть.
Внутри тоже вовсю шуровали эти милые создания в синей форме. Щелкал фотоаппарат, кто-то что-то диктовал протокольным голосом, и прямо от порога я четко уловила запах серы с примесью кислятины. Я прошла вперед по грязному полу. Под ботинком что-то хрустнуло. Короткий полутемный коридорчик вывел меня в небольшую комнату, сплошь завешенную газетными вырезками. Мебели в ней почти не было. Под окном стоял старый диван, возле которого склонились двое копов и кто-то в белом халате. В центре композиции, сунув руки в карманы, качался с носков на пятки коренастый коротко стриженый парень в замшевом пиджаке.
- Эй, кто ты такая, черт тебя дери? – Вместо приветствия прорычал коренастый, выкатив на меня пустые зенки. Да уж, тылы склонившихся над диваном выглядели куда умнее, чем лицо этого блюстителя законности.
- Кто я? Я, блять, худший твой ночной кошмар, сынок. – Я яростно ткнула пальцем ему в грудь, - Я буду последней, кого ты увидишь перед тем, как проснуться от собственного крика в ночи, удивляясь, что же, ****ь, случилось с твоей перспективной карьерой в полиции. Вот кто я такая. Номер твоего жетона?
- Я.... Эээ... Брайн Гордон, управление полиции Нью-Йорка, мы... Эээ...
- Разве я спрашивала, как тебя зовут? Ты понимаешь разницу между именем и номером жетона? Между словами и цифрами? Блять, у вас тут настоящий детский сад. Неудивительно, что твой шеф слетел с катушек. Мне такие мудаки, как ты, в команде не нужны. Но я сегодня добрая. А кроме того, ты, я вижу, тут несколько заскучал. Так вот, там, внизу работает группа криминалистов, и у них шесть тонн мусора, которые нужно проверить на наличие улик. Им людей не хватает...
- Вы хотите, чтобы я... – Глаза его совсем собрались покинуть глазницы.
- Натягивай резиновые перчатки и бегом разгребать это дерьмо. И не подхвати дизентерию, сынок!
Я обернулась в поисках  мусорного ведра, чтобы выкинуть окурок, и увидела, что у двери стоит тот самый коп, что пытался задержать меня у входа, с интересом наблюдает за нашим содержательным диалогом. На лице его мелькала блаженная ухмылка.
- А ты какого хрена лыбишься, деточка? – Спросила я и сунула окурок ему в руку, - Беги-ка, и помоги ему. А когда вернешься, мы поговорим об основных правилах установки оцепления на местах преступлений. Давай-давай, двигай ножками!
- Мэм! – Вытянулся он, но я уже забыла про него.
-Хорошо. Итак, теперь, когда мы повысили общий уровень iq в этой комнате... Кто ваш начальник? – Снова обратилась я к коренастому.
-Эээ... Старший инспектор Фаерфай. Он непосредственный руководитель...
-Уже нет. Фаерфай вчера на банкете дошел до того, что стал щеголять по вечеринке в одном подгузнике. Они до сих пор пытаются выманить его с крыши с помощью разноцветных конфет-драже и психолога, одетого телепузиком. Так что инспектор Фаерфай не в состоянии вести это дело.
-Эээ.. Ясно. Так я могу узнать...
- Старший инспектор Кассад, спецотдел. – А теперь - характерная поза, руки в бока, ноги на ширине плеч, голова гордо поднята. - Теперь я возглавляю весь этот долбоебизм, который вы называете уголовным расследованием. Кто-нибудь, расскажите мне о головешке, которую нашли на кровати, но коротко, внятно и четко.
-Да, мэм! – Начал докладывать коренастый, -  Жертва – Оливия Лазарус, бывшая владелица концерна «Мед-Ко». Жила одна, затворником. Без вести пропала две недели назад. Живых родственников нет, поэтому никто не заявил об исчезновении.
- Причина смерти?
- Сильнейшие ожоги. Следов возгорания не имеется, будто ее сожгли, а потом перевезли сюда. Но труп в таком состоянии... Не думаю, что это возможно.
- Боже... – Я потерла переносицу, - Переверните все тут. Найдите мне доказательства, что это было не самоубийство.
Я отошла в сторону и начала осматривать комнату. Точнее, стены. Итак, что мы имеем. А имеем мы фирму-банкрота, труп ее владельца и фотографию полугодовой давности. Негусто.
Судя по жутковатой декорации, леди Лазарус годами собирала газетные вырезки о самых жестоких и отвратительных несчастых случаях здесь. Все стены были залеплены вырезками. Зачем? То, что в них описывалось, я бы не рискнула назвать легким чтивом.  Двенадцатилетнего мальчика пырнули ножом, а потом сбросили с балкона третьего этажа. Котел в ванной пенсионерки взорвался, когда она была там. Когда парамедики погрузили ее на каталку, кожа сползла, как использованный презерватив.  На пункте приема стеклотары контейнер сорвался с тросов, похоронив рабочего под тонной битого стекла. Спасатели извлекли лишь что-то отдаленно похожее на тело.  Ужасные истории. Печальные и глупые. Но если она искала закономерности, заговоры... То их здесь нет. Есть в мире места много хуже, где творятся куда более кошмарные вещи. Я знаю, потому что сама все видела.
Я собиралась было развернуться и уйти, когда вошел легавый. В одной руке у него была пакетик с белым порошком. Кокаин. Не лучшего качества – с серыми кристаллическими проблесками. Но бедная наркоманка не могла себе позволить получше. В другой - магический магнит. Козлиная рогатая голова, украшенная костями и перьями, составляющими перевернутую пятиконечную звезду.
- Мэм, мы нашли это в коробке под кроватью. Понятия не имею, что это...
А вот теперь это превратилось в совсем иную игру.
- Так... Всем выйти вон. – Скомандовала я негромко сквозь сжатые зубы. Все испарились.



***Нью-Йорк, 8 авеню***

Я бы с радостью еще пошарила в ее жилище, но не все копы – идиоты. Они быстро бы все поняли. Поэтому я решила вернуться домой, унося козлиный череп с собой в потрепанном пакете из супермаркета. Романтика оккультного мастерства.

Всякий раз, входя в свою квартиру, я  не ее узнаю. Хотя из-за моих редких визитов тут почти ничего не меняется. Есть и приятный момент. Здесь не водится никто и ничего, даже пыль.
Я щелкнула выключателем в прихожей, зажигая свет, скинула плащ и туфли, прошла вперед. Тишина и запустение. Давно высохший букет в вазе на окне стал хорошим аккомпаниментом к Козлу Бафомета.
 На кухне я залезла в холодильник – в нем, как мне помнилось, оставалась бутылка виски. Бутылка там была, и даже не пустая.  В моем распоряжении оказался почти полный стакан. Ну и прекрасно. Я всегда так жила. Каждый день своей жизни. Сколько я помню себя, я видела их. Всегда и всюду. Бородавчатую ведьму на месте гламурной блондинки. Человек, собранный из миллионов насекомых. Однажды ночью меня разбудил стук в окно – многометровый кровоточащий скелет пришел поздароваться и услужливо напомнить, что в аду для меня держат местечко. Как же я тогда испугалась! Едва до психушки не дошло. А теперь-то я и сама в курсе, что проклята. С того момента... мне было пятнадцать, я возвращалась из школы темным переулком. Демон кинулся на меня из темноты, прятался за мусорными баками. Падальщик, не успел прорваться обратно. С тех пор я безошибочно чую даже едва различимый запах серы. Первый бой, первая победа. И первый боевой трофей – демон стал фамильяром, татуировками проступив на предплечьях. Две змеи, кольцами обвивающих руки. Сперва я прятала его под бинтами, подражая воспоминанию о матери. Потом в мою жизнь вошли длинные рукава. А когда выяснилось, что добрая старушка, живущая по соседству, умерла больше двадцати лет назад? Конечно, в пятнадцать лет меня это не радовало. Это потом уже я узнала, что обозначает происходящее со мной.

Я перевела взгляд на магнит. Значит, эта самая Оливия понимала, что что-то неладное происходит. Магниты – своего рода маяки, проводники для астральных сущностей. Импровизированная система GPS. Кто-то спрятал его в Браззавиле, а Оливия нашла его. И ее убили. Я протянула руки над черепом и закрыла глаза. Астральные сущности – они как улитки, ползущие по стеклу, всегда оставляют за собой следы. Если настроюсь, возможно, смогу проследить до источника. Я прикоснулась кончиками пальцев к шершавой поверхности, как почувствовала, что меня что-то тянет. Черт, нужно смотреть, куда лезешь, Джет! Тело пронзил спазм, в глазах побелело, и я, не сдержавшись, каксорвавшаяся боксерская груша грохнулась на пол, смахнув следом и магнит. Ловушка захлопнулась.

Вокруг было абсолютно пусто. Дьявольски пусто и темно, несмотря на то, что я продолжала все видеть. После того, как я осмотрелась, я придумала ничего лучше, кроме как выругаться.
- Блять….

Я висела в абсолютной пустоте, абсолютно голая, с абсолютно туманными перспективами и абсолютно без сигарет. Меня, конечно, не впервые вышвыривают из собственного тела, что, впрочем, не уменьшает раздражения. Радовать меня такие вот закидоны не начнут и в привычку не войдут, это однозначно. Ладно... Соберись, Джет, сконцентрируйся... Посмотрим, сработает ли здесь техника осознанного сновидения.
Я закрыла глаза, чувствуя, как тело опутывают нити, собираясь в привычную и несказанно уютную теперь одежду. Выждав несколько минут, я открыла глаза и снова осмотрела привычный деловой костюм.
- Так то лучше. Как на велосипеде ездить.

Так, это мы преодолели, теперь нужно определить, куда же меня занесло. Не похоже на другие сверхматериальные миры, в которых я бывала... А я много где бывала. На самом деле, больше похоже на то, что тут вообще ни хрена нет. Пустое пространство. Бутылочная вселенная. Хотя, похоже, не совсем пустое. Краем глаза я обратила внимание на светящуюся точку вдали, где-то очень далеко. Похоже на человека.
- Здорова, чувак! – Я подлетела ближе. – Часто тут бываешь? …Эй!
Ответа не последовало. Летающий овощ.
- Как пройти в библиотеку… - пробормотала я. Вот дерьмо… Человек передо мной был больше похож на кельтскую мумию. В тех местах, где бинты разошлись, иссохшее тело было покрыто татуировками, череп деформировался, кожа осыпалась, а ногти, древние и очень-очень длинные, будто опутывали его. Я бы сказала, что это шаман, если бы знала наверняка. И чем бы ни было это место, видимо, он создал его, чтобы обмануть смерть. Личная самодельная загробная жизнь. Когда я работала в полиции, первое, что вбил мне в голову детектив Ковалев, было не верить в совпадения. И я, кажется, начинаю понимать, что к чему. Эта личная самодельная загробная жизнь… Невежественный ублюдок. Не понимал, что строит себе тюрьму. И если ты умер, назад дороги нет. Тысячи лет сенсорной депривации кого угодно сведут с ума. Неудивительно, что он выглядит таким потрепанным.

Лишь эго сохраняет в целостности твое астральное тело. Потеряешь собственное «я», и растворишься во тьме. Та же судьба ждет и меня, если я не вернусь в свое тело до того, каконо начнет умирать от голода.
Черт, да уж лучше после смерти я попаду в ад, чем в это нескончаемое ничто. Признаюсь, у меня низкий порог переносимости скуки. Ребятки там, внизу, всегда найдут, чем заняться, если вы понимаете, о чем я.
Я повисла в пустоте, стараясь сконцентрироваться.
Давай, у тебя все получится. Я во всем этом дерьме разбираюсь лучше этого шамана, получше Оливии и точно получше всех этих райских вы****ков, кем бы они себя ни считали.  Я вытянула руку, будто толкая дверь. Сработало.
Я возвращаюсь назад. Я возвращаюсь...

Моя голова. Попытки собрать произошедшее в единое целое прервал телефонный звонок, гонгом ударивший по ушам.

- Джетти! – раздался на том конце веселый голос Джонни. Видать парень совсем оклемался от моего утреннего визита. Счастливый!
- Не называй меня так, сколько тебе говорить!
- Да плевать. Ты слушай! Я тут нашел кое-что, касается твоего вопроса. Приезжай, это очень интересно.
- Что ты там нашел?
- Приезжай. Ты сама себе не поверишь, когда увидишь!
- Ох, Джон, я… - начала было я, но он оборвал меня.
- Я тебя жду. Я в редакции.
В ухо ударили гудки отбоя. Я положила трубку. Наскоро оделась. В прихожей посмотрела на себя в зеркало, но ничего необычного не заметила. С обувной полки взяла когда-то  оставленную пачку сигарет, сунула ее в карман. Плащ надевать не стала, просто набросила его на плечи и отправилась ловить такси.