1978 - 28

Глава 28.

«Через несколько минут после того, как они проехали аэропорт, дорога превратилась в тропинку, которая быстро сошла на нет, и они медленно покатили по каменистой земле, накрытой голубой чашей неба. Остановились, чтобы пообедать, потом двинулись дальше, иногда по песку, иногда по камням, кружа по пустыне, где никогда не падал дождь и ничего не росло. Ничего.»
(«Шамал», ПЯТНИЦА. 23 февраля. Глава 43. На дискотеке, отель «Шаргаз». 23.52)


Как для кадровых военнослужащих, так и для служивших по два года солдат тягомотина ежедневности, построения, занятия в классах, спортивных площадках, полосе препятствий и на плацу, – тоже были элементами однообразия, застоя.
Какое-то разнообразие вносили: пятисоткилометровый марш для молодых водителей, стрельбы и, конечно, учения.
Особенно учения. Полк поднимался по учебной тревоге. Она, тревога, как и заложено в самом термине, должна случаться внезапно. Но её все ждали, а в ночь перед объявлением тревоги в кабинете начальника штаба допоздна горел свет. Были и другие симптомы. А именно дети начштаба, комполка и его заместителей. Они сообщали «по секрету» своё знание друзьям. Наконец, офицеры, прежде служившие в полку, продвинувшиеся в наше начальство – в разведуправление округа. Это они поедут по подчинённым частям в качестве проверяющих и контролирующих ход учений, снабжённые списком вводных команд, которые будут подкидывать по ходу учений. Некоторые из этих офицеров были настоящей нашей агентурой.
Расскажу об одном таком «агенте».

В учениях в сентябре 1978 года одновременно с нашим полком принимала участие Чирчикская бригада «спецназ», подчинённая ГРУ, то есть нашему же начальству – разведуправлению КТУРКВО.
С одной стороны, нам предстояло запеленговать районы выброса десантных групп этой бригады в горы и пустыни Средней Азии.
С другой стороны, отделению спецназовцев следовало потревожить наш полк.
Первая задача была для нас почти невыполнимой: спецназовцы имели радиостанции, позволявшие проводить сеанс связи за несколько секунд. Если не знать рабочих частот, то выявить такие сеансы связи и запеленговать станции просто невозможно.

Но…
Однажды, за несколько лет до описываемых событий, в наш округ прибыл новый офицер Б-в, служивший перед этим на Чукотке. В ожидании дальнейшего назначения он устроился в нашем «холостякском» общежитии. На второй день по приезде Б-в зашёл ко мне. Он принёс плохую весть: мой однокурсник по академии Лёша Хамидулин, служивший вместе с Б-вым в одной части в бухте Угольной на Чукотке, погиб в автомобильной катастрофе.
Одновременно Б-в передал мне записку, написанную Хамидулиным, примерно такого содержания: «Слава, если сможешь, помоги устроиться Б-ву. Он толковый офицер и тебе за него краснеть не придётся». У меня в «выпускном альбоме» был образец подписи Лёши, но сравнивать его с подписью на записке мне не пришло в голову. Может быть – зря.
Б-в сказал, что ему предложено хорошее место в Туркмении под Мары, мол там и Большой Туркменский канал, и река Мургаб, и прочие красоты, а в городке хорошая квартира. Но это была дыра дырой! Я позвонил подполковнику П-евскому, прочёл содержание записки, рассказал о смерти Хамидулина и что хорошо бы уважить предсмертное желание погибшего товарища. П-евский пошёл навстречу, назначение было переиграно и Б-ков получил должность командира учебного взвода в ташкентском полку. Это была капитанская должность, значит с продвижением по службе Б-ва проблем не будет.
Но командовать учебным взводом – это кропотливая ежедневная работа с новобранцами. Б-ков пошёл дальше. Он был в разводе. Теперь он подговорил сестру бывшей жены вступить с ним в фиктивный брак и в одном из ресторанов закатил шикарную свадьбу, на которую пригласил начальство, не забыв и меня, и П-евского. Я пришёл с супругой Марией и нашей гостьей – сестрой супруги Ольгой, П-евский тоже явился с женой. Там состоялось знакомство моей супруги с П-евским, которое сослужило хорошую службу в будущем: в феврале 1979 года, когда мы, полуголодные и без денег, сидели в неожиданно затянувшейся командировке под Гудри-Олумом и П-евский с московскими полковниками собирался посетить нашу позицию на вертолёте, он позвонил моей Марии, и она передала с ним сало, колбасу, табак и деньги.
На этой свадьбе Б-в выговорил себе новое назначение – в управление, на «бумажную» работу и на майорскую должность. Ну как не сделать жениху такой свадебный подарок!
В сентябре 1978 года он и сообщил мне радиоданные (частоты и позывные) десантников, что позволило нам впервые пропеленговать их сеансы связи и определить районы выброса…

Непорядочность Б-ва проявилась постепенно. Вскоре стало известно, что с молодой женой Б-в не живёт, хотя и получил квартиру в новом доме нашего городка.
Дальше-больше.
Одна из тренировок к параду перед праздником «Великого Октября» проводилась на аэродромной полосе. Этим тренировкам большое внимание уделял сам командующий округом; поэтому контролировать прибытие офицеров из подчинённых управлению частей прибыл П-евский. После тренировки мы встретились в кафе за кружками пива. П-евский тогда высказал мне своё недовольство:
- Станислав Иванович, я тебя уважаю и надеялся, что и ты ко мне относишься так же. А ты за глаза меня обзываешь!
- Извините, я не помню такого.
- Вот когда мы с тобой принимали экзамен по СЭС во взводе Б-ва, и я ошибся… ты мог бы мне высказать в глаза…
- Так то ж в сердцах!
- Но при подчинённых!
- А как вы узнали?
- А так. Впрочем, скажу тебе одно. Хреновый человек твой протеже Б-ков.
- Это я и сам уже понимаю. И свадьба его была фиктивной.

В 1979 году Б-ва вернули в учебную роту, откуда он уволился в запас в звании капитана.

Отделение спецназа потревожило нас в первом районе учений: украло часового и забросало позицию взрывпакетами. Но когда полк ночью снялся и по высохшим руслам горных рек и серпантинам переместился во второй район, спецназовцы нас потеряли. Найти нас помог УАЗик замполита, посланный в Ташкент за свежими газетами. На полевом стенде должны быть наклеены самые свежие! Конечно, читать газеты на стенде во время суматохи учений никто не станет, но дело своё политработники сделали: привели «на хвосте» спецназовцев.
Возможно, им бы удалось «наделать шороху» и во втором районе, попортить нервы нашим командирам, и дать пищу проверяющим при разборе учений, если бы и нам не помог случай: солдаты обратили внимание, что здешние пастухи, которые шастают вокруг нашей позиции на ишаках, имеют мощные фигуры и славянские «морды лица». «Пастухов» задержали, а лейтенант «сдался» сам. Они не имели права оказывать сопротивления при обнаружении, а иначе нашим хилым радистам не поздоровилось бы!
«Пленников» покормили, с лейтенантом пообщались; он и рассказал, как они обнаружили нас в горах.
Ишаков отдали в кишлак, но сначала отвели душу наши солдаты: каждый хотел для «дембельского» альбома иметь фотографию – себя с автоматом на ишаке, да на фоне гор.
1978 год – мирное время!


Продолжение http://proza.ru/2013/08/12/1835