Операторы

      Были у Алексея Алексеевича товарищи, Миша Вьюгин и Миша Спутник.
      Они жили в небольшом двухэтажном доме, почти на самом берегу Москва-реки. Вокруг дома был большой и густой сад.
      В этом саду Алексей Алексеевич с Мишами играли в индейцев, строили в кустах шалаши, ставили на деревьях таинственные знаки, понятные только им одним. В дупле старой липы они оставляли друг другу записки, написанные не буквами, а картинками, как писали в старину индейцы.
      Иногда, наигравшись и набегавшись, Алексей Алексеевич и Миши убегали на берег реки Москвы, удили там рыбу, а то и просто сидели в тени на берегу, тихо разговаривая и глядя, как блестит на солнце река, как плывут по ней плоты, баржи, пароходы.

      Однажды в жаркий летний день, когда они сидели, весело болтая, на высоком зелёном берегу, до них вдруг донеслась протяжная, заунывная песня, похожая на плач.
      Лицо Алексея Алексеевича помрачнело.
      — Операторы,— тихо сказал он.
      — Верно! Вот они,— ответили Миши.
      Из-за поворота реки на противоположном берегу появилась группа крестьян.
      Их было человек пятнадцать.
      Они, как лошади в телегу, были впряжены в тяжело нагруженную яхту и тащили её против течения. Операторы, выбиваясь из сил, снимали происходящее.
      Видно было, что операторам нестерпимо тяжело. Ноги вязнут в глубоком песке, тяжелая камера давит на плечо, руки судорожно сжаты. Операторы передвигались медленно, пригнувшись почти до земли, и то ли пели, то ли стонали, с трудом продолжая съёмку.
      Алексей Алексеевич отвернулся.
      — Не могу я на это смотреть!
      — И зачем только они нанимаются на такую работу? — спросили Миши.
      — Как — зачем? — удивился Алексей Алексеевич.— Неужели не понимаешь? У региональных телекомпаний голод, совсем есть нечего. У операторов денег нет, и заработать негде. Вот они и едут в Москву работу искать, грузчиками работают, каменщиками, плотниками. А кто такой работы не найдёт, готов за что угодно взяться, лишь бы хоть несколько копеек заработать. А богачи и пользуются: нанимают их за гроши свои яхты снимать.
      Алексей Алексеевич замолчал и о чём-то глубоко задумался.
      Операторы прошли. Только издали доносился стрекот их камер, напоминая о нужде и горе, о боли и страданиях.