Книга любви туманы... ох, уж эта эльза!

ОХ, УЖ ЭТА ЭЛЬЗА!

В глубинах глаз твоих, где я блаженство пью,
Все миллиарды звёзд купаются, как в море.
Там обретает смерть безвыходное горе,
Там память навсегда я затерял свою.
И если мир сметёт кровавая гроза,
И люди вновь зажгут костры в потёмках синих
Мне будет маяком сиять в морских пустынях
Твой, Эльза, дивный взор, твои, мой друг, глаза.

Кому из женщин посвящены эти строки, и как же надо любить женщину, чтобы подарить ей такую нежность в стихах? Эта женщина Эльза Триоле. А тот, кто сделал такой поэтический подарок – Луи Арагон.

Эльза родилась в 1896 году в Москве в семье известного адвоката Юрия Кагана. Очень рано познакомилась с поэзией Лермонтова  Пушкина. С приходом юности – с поэзией Блока и Брюсова, позже с творчеством символистов и футуристов, и, конечно же, с Маяковским. С ним даже подружилась. Но семья Каган принимает поэта достаточно холодною Несмотря на это, Эльза продолжает видеться с Маяковским. Ему 18, он старше её, она поражена его атлетической фигурой, необычной манерой одеваться, рокочущим голосом – всё это вызывает у неё удивление, постепенно перерастающее в восхищение и первую, то ли ещё подростковую, то ли уже юношескую влюбленность. Он читает ей свои первые стихи, и удивительно, как эта девочка, воспитанная на классической русской литературе ХIХ века, поняла и оценила неординарную поэзию Маяковского. «Его гениальность была для меня очевидна», - напишет Эльза в своих воспоминаниях. Она всячески пытается доказать себе и окружающим его поэтическую уникальность, и в надежде всё-таки найти союзников в своей семье, знакомит Маяковского со своей старшей сестрой Лилей, которая к тому времени уже не Лиля Каган, а Лиля Брик. С этого момента не Эльза, а Лиля становится вдохновительницей, музой и возлюбленной будущего пролетарского поэта. А у Эльзы появляется, нередкое в такой ситуации, чувство соперничества с любимой сестрой и комплекс: «меня никто не любит…».

Её письма Маяковскому в этот период полны грусти и нежности: «…а ты мне еще напишешь? Очень бы это было хорошо! Я себя чувствую одинокой, и никто мне не мил, не забывай хоть ты, родной, я тебя всегда помню и люблю».

Скорее всего, Эльза и Маяковский никогда не были любовниками. Ну, кто знает? Это тайна, оставшаяся нераскрытой. Впоследствии Эльза еще не раз докажет, что обладает удивительным чутьём угадывать и ценить таланты, качество, притягивавшее к ней божественно одаренных, неординарных мужчин. Белокурая с тонкими чертами лица и необыкновенно выразительными серо-голубыми глазами, Эльза заставляла учащённо биться немало благороднейших мужских сердец.

Её благосклонности добивались многие и среди них   – Виктор Шкловский – будущий известный русский прозаик и литературовед, без памяти влюбленный в Эльзу. Его любовь сильна и требовательна, но, к сожалению, безответна: то ли Эльза не может забыть Маяковского, то ли Шкловский не в её вкусе.

Она нежна с ним, ценит его талант, они много общаются, часто переписываются, но не более. С её стороны это была игра женщины, которой льстит внимание и любовь умного мужчины, продлившаяся семь лет. В какой-то момент, уже в начале 20-х гг., почувствовав определенную усталость от этих ненужных ей отношений, она запретила Шкловскому говорить и писать ей о своей любви. И тогда появился  его роман со странным названием «Zoo»  - роман, с которым имя  Эльзы вместе с её письмами Шкловскому, вошёл в историю русской литературы. Он сыграл в жизни Эльзы важную роль: прочитав в романе письма Эльзы, Горький посоветовал ей заняться литературным творчеством.

Из писем

Письмо Шкловского:

   Дорогая…
Я уже два дня не вижу тебя.
Звоню. Телефон пищит, я слышу, что наступил на кого-то.
Дозваниваюсь, — ты занята днем, вечером.
Еще раз пишу. Я очень люблю тебя.
Ты город, в котором я живу, ты название месяца и дня.
Плыву, соленый и тяжелый от слез, почти не высовываясь из воды.
Кажется, скоро потону, но и там, под водою, куда не звонит телефон и не доходят слухи, где нельзя встретить тебя, я буду тебя любить.
Я люблю тебя,  а ты заставляешь меня висеть на подножке твоей жизни.
У меня стынут руки.
Я не ревнив к людям, я ревнив к твоему времени.
Я не могу не видеть тебя. Ну что мне делать, когда любовь нельзя ничем заменить?
Ты не знаешь веса вещей. Все люди равны перед тобой, как перед господом. Ну что же мне делать?
Я очень люблю тебя.
Сперва меня клонило к тебе, как клонит сон в вагоне голову пассажира на плечо соседа.
Потом я загляделся на тебя.
Знаю твой рот, твои губы.
Я намотал на мысль о тебе всю свою жизнь. Я верю, что ты не чужой человек, — ну, посмотри в мою сторону.
Я напугал тебя своею любовью; когда, вначале, я был еще весел, я больше тебе нравился. Это от России, дорогая. У нас тяжелая походка. Но в России я был крепок, а здесь начал плакать.


Письмо  Эльзы:

Милый, родной. Не пиши мне о любви. Не надо.
Я очень устала. У меня, как ты сам говорил, сбита холка. Нас разъединяет с тобой быт. Я не люблю тебя и не буду любить. Я боюсь твоей любви, ты когда-нибудь оскорбишь меня за то, что сейчас так любишь. Не стони так страшно, ты для меня все же свой. Не пугай меня! Ты меня так хорошо знаешь, а сам делаешь все, чтобы испугать меня, оттолкнуть от себя. Может быть, твоя любовь и большая, но она не радостная.
Ты нужен мне, ты умеешь вызвать меня из себя самой.
Не пиши мне только о своей любви. Не устраивай мне диких сцен по телефону. Не свирепей. Ты умеешь отравлять мне дни. Мне нужна свобода, чтобы никто даже не смел меня спрашивать ни о чем. А ты требуешь от меня всего моего времени. Будь легким, а не то в любви ты сорвешься. А ты с каждым днем все грустней. Тебе нужно ехать в санаторий, мой дорогой.
Пишу в кровати, оттого что вчера танцевала. Сейчас пойду в ванну. Может быть, сегодня увидимся.

Письмо Шкловского:

 Разреши мне писать о любви.
Но не стоит плакать, я ведь сам веселый и легкий, как летний зонтик.
Письмо твое хорошее. У тебя верный голос — ты не фальцетируешь.
Мне немножко даже завидно.
Ты была на Таити, и тебе, кроме того, легче писать.
Ты не знаешь — и это хорошо, — что многие слова запрещены.
Запрещены слова о цветах. Запрещена весна. Вообще все хорошие слова пребывают в обмороке.
Мне надоели умное и ирония.
Твое письмо вызвало у меня зависть.
Как мне хочется просто описывать предметы, как будто никогда не было литературы и поэтому можно писать литературно.
Хорошо еще было бы написать длинными фразами что-нибудь вроде: «Чуден Днепр при тихой погоде».
Я тоже хочу написать о «невянущем», — нет, лучше о «неувядающем» венке.
Буду писать о венках, а разгон возьму с твоего письма.
Я не могу удержать слов!
Я люблю тебя. С восторгом, с цимбалами.
Это — слова.
Ты загнала мою любовь в телефонную трубку. Это я говорю.
А слова говорят: «Она — единственный остров для тебя и твоей жизни. От нее нет тебе возврата. Только вокруг нее море имеет цвет».
И говорим мы вместе.
Женщина, не допустившая меня до себя! Пускай ляжет у твоего порога, как черный Тапу, моя книга! Но она белая. Нет, иначе. Не нужно упрека. Любимая! Пускай окружит моя книга твое имя, ляжет вокруг пего белым, широким, немеркнущим, невянущим, неувядающим венком.


Вот такое эпистолярное искусство двух, неравнодушных друг к другу людей.

Но вернемся в 1917 год. Сложное время, в котором не каждый мог разобраться. Эльзе 21 год и у неё уже есть определенный жизненный опыт. Она изучает архитектуру, уже успела разочароваться в любви, познала, что такое смерть – в 1915 г. умер её отец. Траур по отцу совпал с очень тяжелыми днями в истории России: начало Первой мировой войны, экономический и политический кризисы.

В 1917 г. Эльза знакомится с элегантным французским офицером, служившим при представительстве Франции в России. Триоле был из богатой семьи (фарфоровый завод в Лиможе) и его главными интересами в жизни были женщины, лошади и парусники. Он, попав под обаяние Эльзы, влюбляется и довольно быстро делает ей предложение. Эльза, отвергнув всех отечественных поклонников, в 1918 году выходит за него замуж и уезжает с ним в, покинув голодную и холодную Россию Что это? Брак по расчёту, брак по любви или брак обстоятельств? Вероятно, всё вместе. Что объединило их в тот тяжёлый 1818 год: одиночество, ненависть к войне, страх перед революцией, непонимание происходящих событий, общее желание пережить это сложное время как можно дальше от всех этих непонятных событий? Молодожены уезжают  на королеву Тихого океана, землю двух радуг – Таити, где острова пышной зелени и немыслимых цветов, парящих в облаках горных вершин и длинных пляжей белого мягкого песка – острова Французской Полинезии – безупречный шедевр природы. Где горные утёсы – изумрудные, голубые, фиолетовые и коричневые – как зубы дракона вырисовываются на синем фоне удивительного неба. Где так театрально представление сказочных лагун, перелистывающихся то светлым нефритом, то великолепной бирюзой, а небеса меняют пурпур восхода на золото заката. Где стремительные водопады и прохладные ручьи сплетаются с пышной зеленью долин – картина, заставляющая сердце петь и плакать. Где пьянящий воздух пропитан сладкими ароматами дивных цветов, где острова населяют редкостные птицы, где бризы качают стройные пальмы, и волны разбиваются о берег, где всепоглощающее ощущение счастья звучит словно мечта.

Но два года, проведенные среди роскошной вечнозелёной природы, принесли Эльзе  разочарования. Она пытается приобщить Андре к русской культуре, хочет начать изучать с ним русский язык.

Его же больше интересуют лошади и яхты. Одиночество вдвоём. Эльза не этого ожидала от брака. Она начинает скучать по Москве, по поэзии, по друзьям и, конечно, по снегу. В одном из писем Лиле Эльза писала: «Андрей, как полагается французскому мужу, меня шпыняет, что я ему носки не штопаю, бифштексы не жарю и что беспорядок. Пришлось превратиться в примерную хозяйку. Во всех прочих делах, абсолютно во всех – у меня свобода полная…». Разумеется, когда «свобода полная», то браки разваливаются. В 1920 году Эльза и Триоле покидают Таити, обосновавшись уже в Париже. В нём и расстаются. Но Эльза сохранила фамилию мужа, под которым она и вошла сначала в русскую, а затем и во французскую литературу.

Последующие годы были странными в её жизни. Она мечется между Францией и Россией. В Париже тоскует по Москве, а приехав  в Москву, по Парижу. Российская парижанка. В глубине её души пустота: без родных, без друзей юности,  без Москвы, без желания писать и, наконец, без любви. Как любая нормальная женщина, она ждёт любви, и именно в тот период в её Дневнике появляются такие записи: «Мне 28 лет и я надоела сама себе». Чуть позже она добавит: «Я так и умру, смирившись, что рядом со мной нет любящего сердца, которое бы заставило меня любить».

В 1924 г. в Париж впервые приезжает Маяковский. «С ним приехали моя юность, моя Родина, мой язык», - напишет Эльза сестре. Она видится с Маяковским каждый день. Эльза становится для него не просто переводчиком, она погружает его в неповторимую атмосферу Парижа – водит по музеям и знаменитым парижским соборам, мастерским художников. Теперь уже она читает ему свои литературные пробы.  В какой-то момент Маяковский разбудил в ней не реализованную в юности дружбу-страсть, которой Эльза снова не даёт выхода и не только из-за Лили. Просто она ждёт новую любовь, свободную от прошлого.

Эльза дождалась. Она пришла эта любовь, такая долгожданная. Познакомились они в один из стылых ноябрьских вечеров 1925 г. в кафе «Куполь». Здание кафе было настоящим шедевром в стиле «Ар Деко», расписанное многими художниками, среди которых был и Фернан Леже.

«Куполь» пришелся по нраву парижскому художественному и артистическому бомонду, представители которого здесь ужинали, танцевали, влюблялись, спорили об искусстве.
Завсегдатаями кафе были Арагон и Хемингуэй, Кокто и Пикассо, Джакометти и Монтан. Многие знаменитости позволяли себе здесь самые эксцентричные поступки: например, певица Сузи Солидор приходила сюда с огромной змеёй на шее, а танцовщица Жозефина Бейкер с гепардом «Чикита».

Вот тут то Эльза его и встретила. Встретила, чтобы никогда не расставаться. Он ещё ни о чем не догадывался, а она уже поняла, что именно этот мужчина должен её полюбить. Причем, Эльзу даже не остановило, что в его жизни этого периода, была другая женщина – Нанси Кюнар: сумасбродная, эгоцентричная, избалованная дочь одного из самых богатых судовладельцев Великобритании. Это не сестра Эльзы, ради которой она была жертвовать своими чувствами, а незнакомая и абстрактная соперница.

А к Эльзе пришла настоящая любовь. И она первая подошла к Луи Арагону, желая завязать знакомство. Эльза полна противоречий, не хочет быть навязчивой, боится его потерять и в то же время чувствует, что должна отвлечь Арагона от соперницы. И она находит идеальный выход. Эльза знакомит Маяковского и Арагога – двух поэтов одного поколения и одного направления, но разной национальности. Она становится связующим звеном – сначала между Арагоном и Маяковским, затем между Арагоном и Россией – страной, которая интригует его своей историей, революцией, богатой культурой: классический Пушкин, которого  он боготворил и новое модернистское искусство – абстракционизм Кандинского, русский балет Дягилева, необычная музыка Стравинского и футуризм Маяковского. Эльза стала для Арагона олицетворением этой новой культуры. Так постепенно зарождалась его любовь. Эльза одухотворила его талант, став его музой. Арагон начинает изучать русский язык. Как иронично заметил Бернар-Анри Леви*, из-за ревности, чтобы понимать, о чем Эльза говорит с другими.

Первые годы совместной жизни двух литераторов были нелегкими. Многие коллеги Арагона пытались убедить его, что Эльза -  «русская шпионка». Тяжелым было и материальное положение этих двух. Литературный труд не мог обеспечить нормального существования Эльзе, обладающей изысканным художественным вкусом. Ей иногда приходилось делать колье и другие украшения своими руками, а Арагону – продавать их владельцам домов «высокой моды».

В «Песне Эльзе» он с нежностью вспоминает:

Ты сама себе шила наряды свои выходные,
Ты умела дешевые бусы на нитки низать,
Все шло в дело – клочки, лоскутки,
все осколки цветные…
Я глазам не поверил, увидев впервые
Хрустали ледяные,
Когда ты пошла танцевать…

Лаура и Петрарка, Беатриче и Данте… Да! Эта любовь вдохновляла не только поэта, но и его возлюбленную. Эльза получила тот эмоциональный толчок, который она ждала многие годы.

Любовь разбудила её желание писать. Сначала она занимается переводами с русского,  а затем пришел день, когда она, вспомнив слова Горького, оценившего её письма к Шкловскому, решила нырнуть во французский язык, который она знала в совершенстве, но… всё-таки это не родной язык. А хотелось писать и по-французски. Первые пробы были сродни «пыткам». Ей не легко далась миграция в этот вид писательства. Но не это оказалось самым трудным.

В середине 30-х годов Арагон уже довольно известный французский писатель и поэт. Эльза живёт в ореоле его славы. Это мучает её. Она пытается разобраться в том, почему её начали печатать во Франции – потому, что она – Эльза Триоле – талантливая писательница, или потому, что она «бездарная возлюбленная Арагона?».

Едкие замечания французских критиков сопровождали её всю литераторскую жизнь. И не только это.  После многочисленных поездок с Арагоном в советскую Россию, французская печать обвиняет её в том, что она агент КГБ, обвиняет в жажде славы и холодном расчете по отношению к талантливому Арагону, ненавидит за её влияние на писателя, говорит, что она манипулирует им. В эту кампанию включилась и пресса русской эмиграции во Франции.

Что здесь правда, а что вымысел? Кто эта женщина? Красная шпионка? Что скрывалось за образом амбициозной и расчётливой женщины, созданным прессой, как французской, так и советской? Может быть, просто красивая и умная женщина? Женщина, любящая и любимая? Редкое сочетание качеств, которое не всегда прощается, вызывая иногда зависть, иногда иронию.

Эльза тяжело переживает травлю, понимая, что она рикошетом попадает в любимого человека.

Между тем любовь писательской четы достойно проходит все испытания. В конце февраля 1939 г. в мэрии первого округа Парижа французский поэт и его российская подруга подписывают акт о своём бракосочетании. Десятилетняя супружеская жизнь «узаконена». А осенью того же года вспыхивает Вторая Мировая война.

Как же складывалась судьба супружеской пары в ту жестокую пору?  Арагона призвали в армию. Поэт служил в танковой дивизии.  Лишь в конце июня 1940года супруги встретились. Париж покинули, перебравшись на юг Франции, в Ниццу. Вскоре руководители Движения Сопротивления направили к чете Арагонов связного с тем, чтобы помочь им тайно пересечь демаркационную линию и прибыть в Париж. Однако они попали в лапы к оккупантам и провели десять  кошмарных дней в тюрьме, ожидая жестокой расправы. К счастью, немцы в упоении своей победой над Францией, тогда еще не очень свирепствовали и отпустили арестантов, так и не раскрыв их инкогнито.

Получив от руководства Сопротивления необходимые инструкции, Эльза и Арагон  опять вернулись в Ниццу  и развернули подпольную работу, в основном среди интеллигенции. Организовали издательство «Французская библиотека», выпускали газету «Этуаль», листовки, брошюры и другую агитационную литературу, которую тайно развозили по стране специальные курьеры. И все эти годы супруги продолжали заниматься литературным творчеством. «Мы ужасно много писали, - вспоминала Эльза. – Если бы не писание, я бы, кажется, руки на себя наложила – так временами бывало трудно и тяжело. Я очень пристрастилась к этому делу, оно заменяло мне друзей, молодость и много чего другого, чего не хватало в жизни».

Окрыленная любовью, она пишет глубоко психологические произведения, посвященные вечному поиску неуловимого счастья. Ещё в 1938 г. Эльза опубликовала свою первую книгу, написанную на французском языке, «Здравствуй, Тереза». Роль случайностей в жизни женщины – такова основная сюжетная  нить, связавшая все новеллы, вошедшие в эту книгу. Затем, выпустив сборник эссе, посвященных войне, Эльза пишет в 1942 г. роман «Конь белый», имевший большой успех у критиков и читателей.

Супруги словно соревнуются друг с другом, выпуская книгу за книгой. Арагон пишет романы: «Пассажиры империалы», «Орельен», публикует сборники стихотворений «Нож в сердце», «Глаза Эльзы» и другие произведения (нередко под псевдонимом Франсуа Гневный). Неутомимая в писательстве Эльза, пополняет свою «обойму» подпольных творений рассказом «Частная жизнь или художник Алексей Славский», дополненный впоследствии  новеллой «Тетради, зарытые под персиковым деревом». Эти и другие рассказы вошли потом в сборник «Порванное сукно стоит двести франков». За эту, созданную во время войны книгу, Эльзе Триоле, первой из русских писателей, в 1945 г. была присуждена престижная Гонкуровская премия.

Эльза и Арагон любили и вдохновляли друг друга. Их союз был крепок. Вместе ошибались и вместе не боялись исправлять свои ошибки, публично признав их. Они стали мифической парой 50-60-х гг. ХХ века. Их портреты и интервью с ними печатаются в самых престижных журналах мира. Они всегда вместе. У некоторых это вызывало восхищение, у других иронию и непонимание, как, например, у Пикассо, который однажды сказал: Ох уж эти русские! Эта Эльза! И эта её верность!».

О чем думал в этот момент семидесятилетний Пикассо, успевший поменять в своей жизни не одну подругу: Фернанда, Ольга, Мария-Тереза, Дора Маар и, наконец, тридцатилетняя Франсуа Жило, которая была моложе его на сорок лет, и с которой он жил в те годы. Да и вообще, можно ли упрекать женщину в том, что она верна, любит и обладает удивительным даром, не затрагивая самолюбия своего избранника, вдохновлять  его, помогать ему, и незаметно направлять к успеху?

Может быть, ниточка умения любить тянулась из юношеской влюблённости в Маяковского? Может быть… За эту ниточку Эльза всю жизнь благодарила судьбу и поэта. Она долго горевала по поводу его трагического ухода из жизни и часто повторяла вслух: «Как, как это могло случиться? И почему?».

Эльза получила от сестры письмо: «Любимый Элик! Я знаю совершенно точно, как это случилось, но для того, чтобы понять это, надо знать Володю так, как знала его я. Если бы я, или Ося были в Москве, Володя был бы жив… Стрелялся Володя как игрок, из совершенно нового, ни разу не стреляного револьвера. Обойму вынул, оставил одну только пулю в дуле, а это на 50% осечка. Такая осечка уже была 13 лет назад в Питере. Он во второй раз испытывал судьбу. Застрелился он при Норе (артистка МХАТ Вероника Полонская, в которую тогда был влюблён Маяковский), но её можно винить как апельсинную корку, о которую поскользнулся, упал и разбился насмерть».

Эльза всегда помнила один эпизод из её жизни.  «В гостиной, где стояли рояль и пальма, было много молодых людей. Все шумели, говорили. Кто-то необычайно большой в черной бархатной блузе размашисто ходил взад и вперед, смотрел мимо всех ненавидящими глазами и что-то бормотал про себя. Потом внезапно загремел громким голосом. И в этот первый раз на меня произвели впечатление не стихи, не человек, который их читал, а все это, вместе взятое, как явление природы, как гроза…» - так опишет Эльза ту первую встречу с поэтом. – «Огромная атлетическая фигура, несусветная одежда, бритая голова, рокочущий голос. И стихи, первые же строки которых, выдавали настоящего поэта:

Вы думаете, это бредит малярия?
Это было.
Было в Одессе…

Его гениальность была для меня очевидна».

Ну что ж, Эльза была очень чутка к проявлениям подлинного таланта! Умела угадывать поистине одаренных, неординарных мужчин: Маяковский, Каменский, Шкловский, Арагон – она любила их, они любили её, а главное – они восхищали её.


Эльза Триоле прожила 73 года. Оставила этот мир 16 июня 1970 года. В том же году вышел её последний роман «Соловей замолкает на заре».

Луи Арагон пережил жену на несколько лет. Они вместе покоятся в саду своего загородного дома в Сент-Арнуан-Ивлин (департамент Сена и Уаза). На могильной плите цитата из романа Эльзы: «Мёртвые беззащитны. Но надеемся, что наши книги нас защитят».
_____________________
*Бернар-Анри Леви – французский политический журналист, философ, писатель.