Настенька

****************НАСТЕНЬКА****************
                ПОВЕСТЬ
1
Артем сидел в своей машине за рулем, ожидая разрешающего сигнала светофо-ра. Он нервно постукивал пальцами по рулевому колесу, то и дело, бросая свой взгляд в сторону светофора. Ему нужно было спешить и как можно скорее попасть домой. Ведь сегодня он отправляет свою единственную дочь Настеньку к бабушке на Алтай. Они с женой долго не могли решиться на этот шаг. Но, как всегда бывает в таких случаях, теща смогла уговорить их. Он не представлял, как они с женой проведут этот месяц без нее, тем более что раньше они никогда с ней не расставались на такое долгое время.
Наконец светофор загорелся зеленым светом. Но впереди стоящий «Москвич», по-прежнему не трогался с места. «Ну, давай же! Что ты копаешься?», начал было возмущаться Артем. Но вот наконец-то «Москвич» тронулся, и Артем поехал следом за ним. 
- Ну, сколько можно ждать? Артем, вечно ты опаздываешь! – Возмутилась Светлана, когда Артем вошел в комнату. Она посмотрела на часы, затем спокойно сказала. – Познакомься, это Людмила Борисовна…. Ну, как вы уже догадались, а  это мой муж – Артем. – Светлана представила мужу подругу своей мамы.
- Добрый день! Я извиняюсь за опоздание. На дорогах такие «пробки», сегодня же пятница. На дачи многие едут…. Но у нас еще достаточно времени, так что не пе-реживай Светик. – Артем  извинился и прошел в детскую комнату к дочери.
- Папуля! Папочка! – Настя отставила в сторону свою куклу, которую уклады-вала спать, и бросилась в объятия отца. 
- Здравствуй милая! Здравствуй солнышко мое! – Артем подхватил дочку на руки и крепко обнял. – А я тебе вот что принес….
Настя увидела у него в руках плюшевого медвежонка. Она тут же обратилась к нему с вопросом, сделав при этом самый, что ни на есть серьезный вид.
- Это ты из-за этого опоздал?
- Да нет, Настенька. Ты же знаешь наши дороги: как куда-нибудь срочно нуж-но, так обязательно либо красный свет по дороге, либо сплошные заторы и «пробки». Настенька, доченька, ты ничего не забыла? – Артем тоже посмотрел на нее с серьезным видом.
- Нет…. Папуль, а, сколько я буду лететь на самолете? А он сильно гудит? – Настенька уже начала рассматривать свой подарок.
- Я думаю, что часа четыре….  Ну, самолеты все гудят, с этим ничего не поде-лаешь. Так что, потерпи, милая! Ну что, пойдем? А то нас мама уже зовет.
- Артем, ну я прямо не знаю! Мы сегодня соберемся, наконец?! – Донесся бес-покойный голос Светланы. Артем взял Настю за руку и вышел из комнаты.
- Все… мы готовы.
- Ой! Чуть не забыла. Артем, ты для мамы купил лекарства?
- Разумеется!
- Ну, слава богу! А то я переживала, что ты забудешь. Ну, все, давайте прися-дем на дорожку.
- А зачем? – Спросила Настя, сделав изумленное лицо.
- Это такая традиция доченька, чтобы в дороге все обошлось благополучно….
Они вышли из дома и поехали в аэропорт. До отправления самолета оставалось немногим более двух часов. Светлана сидела вместе с Людмилой Борисовной на зад-нем сидении и разговаривала то с дочерью, то с ней.
- Я что-то боюсь, Людмила Борисовна…. Вы знаете, мы никогда не отпускали ее одну. Мне как-то не по себе….
- Успокойтесь Светлана, все будет в порядке. Как только прилетим, я сразу же позвоню. Да и мама ваша приедет в Барнауле в аэропорт нас встречать. Правда, я ей сказала, чтобы она встретила нас дома, но она категорично настояла на том, что не-пременно приедет в аэропорт. Говорит, что уж очень соскучилась по внучке. Так что, у вас нет причин для беспокойства.
- Да, мама не видела ее больше года…. И все же, Людмила Борисовна, вы при-смотрите за ней в самолете. Она у нас такая непоседа….
- Мам, ну какая же я непоседа?! Я послушный ребенок, ты же сама говорила: «Настенька умница, славная девочка!» – Настенька сделала вид, будто она говорит это вполне серьезно.
- Да, милая, это так. Но ты сама знаешь собственные слабости. Ты ведь любо-пытная…. Да еще какая! В общем, Настенька, я тебя очень прошу, слушай во всем Людмилу Борисовну. Договорились?
- Да, мамуля…. А мишку, я назову Гриша. Как, вам нравится это имя?
Настя стала поочередно заглядывать всем присутствующим в глаза, как бы спрашивая их мнение. Хотя она ничуть не сомневалась в собственном выборе. Она этим только хотела подчеркнуть, что она уже вполне самостоятельная.
- Да, солнышко. – Первым отозвался Артем.
- Мамуль. А бабушка будет меня встречать?
- Конечно, любимая. Ты, как только прилетишь в аэропорт, бабушка тебя и встретит. А потом вы поедете на дачу….
- А у бабули на даче много ягод? – Перебила Светлану дочь.
- Много, милая. И тебе, и твоему Гришане хватит. – Уже Артем вмешался в раз-говор.
- Папуль, а кто такой Гришаня? – Переспросила Настенька.
- Как кто? Это же твой новый мишка….
- Пап! Ну, ты что, он просто Гриша. Ведь он еще совсем маленький.
2
Дорога до аэропорта заняла не слишком много времени. До начала регистрации на рейс до Барнаула оставалось еще двадцать минут. Но Светлана постоянно торопи-ла Артема, она боялась, что может опоздать на рейс. Артем достал дорожную сумку Настеньки и чемодан Людмилы Борисовны из багажника. Затем они все прошли в зал вылета пассажиров и направились к стойке регистрации. Артем с дочерью шли первыми. Светлана с Людмилой Борисовной шли позади них. На лице Светланы от-ражалась какая-та тревога и волнение перед этой разлукой с дочерью.
- Светлана, да не волнуйтесь вы. Уверяю вас, все будет хорошо.
- Людмила Борисовна, вы знаете, мы первый раз ее… вот так отправляем. Она не то, что самолетом, поездом никогда не ездила. Ей всего пять лет, а она ведет себя как взрослая. По крайней мере, мне так кажется. Постоянно меня успокаивает. Чуд-ная девочка. Ну да ладно, что это я совсем запричитала….
- Папуль, а самолет большой?
- Угу. – Отозвался Артем.
- А меня кормить будут? Ведь мне нужно еще и Гришу накормить, ты ведь его не кормил? – Артем отрицательно покачал головой. – Вот видишь, а мне нужно, что-бы он был бодреньким, когда я его буду знакомить с бабушкой.
- Не волнуйся милая, покормят и тебя и твоего Гришу. Да и мама тебе на ско-рую руку в дорогу кое-что собрала….
- Кое-что и кое-как – это значит кавардак! – Прервала его Настя.
- А это почему же?
- Да потому что спешка нужна только в бане….
- Настя, Настенька! Ты что такое говоришь!? Где ты этому научилась? – Услы-шав высказывание дочери, возмутилась Светлана.
- Мам! Ну, это ведь – правда. Ты же сама говоришь: «Поспешишь, людей на-смешишь!».
- Ну, вы все слышали, Людмила Борисовна? И что с ней делать, прямо не знаю. Все повторяет за взрослыми.
Они прошли регистрацию и оформили багаж. Времени было еще предостаточ-но, и Артем предложил всем посидеть в кафе до начала посадки в самолет. Но Свет-лана его отговорила и настояла на том, чтобы они прошли в зал досмотра пассажи-ров. На ее лице все сильнее была заметна эта тревога, и какая-та неимоверная тоска перед предстоящей разлукой с дочерью. Это было настолько заметно, что Людмила Борисовна постоянно ее успокаивала.
- Ну, вот и все. До свидания, доченька. Помни, что я тебе сказала….
По лицу Светланы потекли слезы. Она их не в силах была сдержать. Да и как их сдержать, эти материнские слезы, слезы разлуки с любимым человечком по имени Настенька, еще таким маленьким, но уже вполне серьезным и самостоятельным ребенком.
- Ну, не плачь мамуль. Я же не навсегда уезжаю. Вот как только Гриша подрас-тет, так я обязательно приеду. Ты только не волнуйся мамочка.
Они все трое обнялись. Сидя на корточках рядом с Настенькой, Артем и Свет-лана гладили ее белокурые кучерявые волосы. Светлана плакала. Артем, чтобы са-мому не заплакать, сжимал в своих руках ладонь Светланы. Уже диктор по радио приглашал пассажиров рейса «Москва – Барнаул» пройти на посадку в самолет. Это объявление прозвучало каким-то приговором для Светланы. Сердце в ее груди сжа-лось, ноги стали подкашиваться, Артем еле удерживал ее в своих объятиях. И вот уже Настенька, махая ручкой и прижимая к груди медвежонка, постепенно исчезла в людской толпе, идущей на посадку в самолет.
- Ну что Светик, поехали? А то мне еще на работу заскочить надо. – Прервал раздумья Светланы Артем.
- Да, да....
Отозвалась Светлана, будто не слыша его слов. В эту минуту все ее мысли бы-ли связаны с дочерью. Ей что-то подсказывало, что нужно вернуть Настеньку. Что может произойти что-то плохое, и даже ужасное…. Но она гнала от себя эти черные мысли прочь, успокаивая себя и надеясь, что все будет хорошо и Настенька через месяц, другой вернется и снова будет с ними. И они снова как прежде будут читать детские книжки, и раскрашивать ее любимые картинки.
Настенька росла бойкой и сообразительной девочкой, не по годам развитой. И в то же время она была упрямой, но смелой девочкой. Словом, она всегда стремилась быть лидером в своем окружении. Светлана в этом порыве неимоверной тоски по дочери стала вспоминать ее раннее детство. Особенно ей припомнился случай, когда они все лето были у себя на даче в Подмосковье, где Настенька препровождала свое безмятежное детство. Настеньке было тогда годика три. Они играли в жмурки. И Настеньке нравилось, что ее никто не мог отыскать, когда она в очередной раз пряталась то под цоколем дома, то где-нибудь в кустах смородины и даже в крыжовнике. А в этот раз ей откровенно не везло: папа ее находил в самых потаенных местах дачного участка на шести сотках. И вот она решила спрятаться так, что ее никто не смог бы найти. Настенька ушла за территорию дачного поселка, где начинался лес. Там она и спряталась среди поваленных деревьев. Чуть ли не всем дачным поселком искали Настеньку более трех часов! А когда ее все же отыскали, она даже и в мыслях не держала вернуться на дачу, хотя времени было уже много. Она не плакала, нет, вот только расстроилась, что ее так долго не могли найти. Ох, и натерпелись они тогда с Артемом! И чего они только ни передумали: от маньяка до диких собак. Но, слава богу, что все закончилось благополучно.
- Ты завезешь меня домой? – Наконец заговорила Светлана.
- Ну конечно, Светик. – Отозвался Артем и, увидев ее тоскливый взгляд, доба-вил. – Да не переживай ты так! Ведь не к чужим отправили, а к твоей маме. Что, она забыла на пенсии как детей воспитывать? Не думаю….
- Да нет, Артем, я совсем о другом. Что-то плохо мне на душе, чувства какие-то нехорошие в голову лезут….
Светлана разрыдалась. Артем никогда не видел ее в таком состоянии. Он по своей натуре был мягким человеком, и сам мог расплакаться в любую минуту.
- Ну что ты, Светик, перестань. Через месяц Настенька вернется, и мы снова будем вместе. – Артем попытался ее успокоить. Но она от этого еще больше плакала, размазывая платком по щекам тушь.
Артем проводил до самых дверей Светлану, еще раз попытался ее успокоить, затем поцеловал и, пообещав в скором времени вернуться, уехал на работу. Светлана вошла в прихожую и посмотрелась в зеркало: глаза были отекшими от слез, по ще-кам растеклась тушь от ресниц. «О, господи! На кого я стала похожа?», чуть ли не вслух произнесла она и прошла в залу.
Она так и не смогла сосредоточиться на каком-нибудь деле по дому. Все ее мысли были связаны с Настенькой. Светлана прошла в детскую комнату. Она хотела прибрать игрушки, но у Настеньки было все аккуратно сложено и расставлено. Светлана окинула взором комнату, слегка вздохнула и пошла к себе в спальную. «Ну, где же ты, Артем? Где ты там запропастился?», еле слышно сказала она и, не раздеваясь, легла на кровать.
Артем вернулся за полночь. Светлана к тому времени уже спала. Он не стал ее будить, а только попытался накрыть пледом. Но этого было достаточно. Светлана вздрогнула и резко вскочила с кровати.
- Что? Где? О, господи! Как ты меня напугал, Артем!
- Успокойся. Я только накрыл тебя пледом. Ложись, отдыхай. – Спокойно ска-зал Артем.
- Сейчас, сейчас…. Артем, принеси мне что-нибудь от головы и стакан воды.
Артем принес таблетки и стакан воды. Светлана немного успокоилась. Они легли спать, не осознавая, что когда проснутся, в их дом постучится… тревога. А сейчас ночь, тихая ночь. Звезды. Лунный свет, падающий откуда-то свысока и также исчезающий неизвестно где…. А может быть там, где-то далеко, далеко в тайге, дре-мучем лесу бродит одиночество, тоскливо взывая о помощи.
3
- Уважаемые пассажиры! Командир корабля и экипаж рады приветствовать вас на борту самолета ТУ-154, выполняющего рейс по маршруту Москва – Барнаул. А теперь прослушайте, пожалуйста, правила полета в нашем самолете. – Бортпровод-ница стала подробно рассказывать, что и как нужно делать во время полета и в экс-тренных ситуациях.
- Людмила Борисовна. А, правда, что мы будем лететь так высоко, что нас даже птицы достать не смогут? Что мы будем лететь выше облаков? – Настенька расспра-шивала Людмилу Борисовну с таким рвением, что иногда своими вопросами ставила ее в тупик.
- Правда, Настенька, правда. Вот только самолет наберет нужную высоту, и ты сама в окошечко все и увидишь.
 - А когда нас будут кормить? Мне ведь уже нужно Гришу спать укладывать. Да и он, наверное, боится высоты, как все маленькие дети. И Гриша голодным не заснет. Он ведь будущий медведь, а медведи едят много еды.
- Скоро, Настенька, скоро. Вот только самолет взлетит высоко, высоко….
- До самых облаков? – Не унималась Настенька со своими расспросами.
- Ой! Какая милая девочка! – К Настиному креслу подошла стюардесса. – Ну, и как тебя зовут, милое создание?
- Меня зовут Настя, а это Людмила Борисовна, подруга моей бабушки. Ну, а это – медвежонок Гриша. А тебя как зовут?
- Марина….
- Марина? – Удивленно переспросила Настенька. – А отчество у тебя есть, как у всех взрослых? Да и к тому же ты директор самолета…. Вот когда я вырасту, то меня все будут называть Анастасия Артемовна! – Гордо сообщила Настенька.
 - Ну конечно есть, милая. Меня зовут Марина Владимировна. Но это неважно. Зови меня просто Марина. Как тебе мое предложение, Настенька?
- Меня устраивает, так даже легче разговаривать….
Самолет постепенно набрал необходимую высоту, и пассажирам разрешили от-стегнуть привязные ремни. Настенька смотрела в окно иллюминатора. Она долго рассматривала перистые облака под крылом самолета. Они казались ей какими-то необычными, совсем не такими как на земле, когда смотришь на них с низу. Здесь же все выглядело как-то иначе. Вот они медленно проплывают под самым крылом, изображая разные фигурки то зверей, то птиц. Иногда ей даже казалось, что они были похожи на человеческие лица. О чем она мечтала в эти минуты? Наверное, о том, как ее встретит любимая бабушка, как они вместе будут бродить по лесу и собирать ягоды. А может быть, бабушка ей разрешит искупаться в речке. Вот тогда это будет полным счастьем! Она уже давно мечтала научиться плавать, но родители ей всегда запрещали близко подходить к воде.
- Людмила Борисовна, а Бог есть? – Почему-то спросила Настенька.
- Кто? Бог? – Переспросила Людмила Борисовна. Она немного помедлила с от-ветом, но, увидев в глазах Настеньки неподдельное любопытство, все же ответила. – Говорят есть. Но никто его не видел, а веруют в него очень многие люди.
Людмила Борисовна проработала почти полвека в сельской школе учителем по русскому языку и литературе. Так уж случилось, что родилась она и жила в такое время, когда в бога не то, что верить, говорить о нем категорически воспрещалось. За ее плечами работа в комсомоле, затем в партийной организации КПСС поселкового совета. Но она, хотя и была атеистом, но отнюдь не по убеждению. И все же, она в глубине души верила, что существует бог на свете. Она была твердо убеждена, что это он помогает ей в трудные тяжкие минуты. И это он помог ей перенести горестную потерю мужа, многих близких и знакомых ей людей. Не верила она только в то, что бог позволяет делать глупости и плохие поступки.
- А я так думаю, что если есть на свете бог, то он сейчас летит следом за нами и оберегает нас от всякой нечисти. – Сказала Настенька. Да так громко, что многие ря-дом сидящие пассажиры стали привставать со своих мест, чтобы полюбопытствовать на юное создание.
- Возможно, что ты права Настенька. Но кто об этом знает? – В полголоса про-изнесла Людмила Борисовна, чтобы как-то сгладить любопытствующие взоры пас-сажиров.
- Э, да…! Такой маленькая, а уже о боге рассуждает. Маладэц! – Воскликнул один из пассажиров явно кавказской национальности. – Девочка, возьми да яблоко своему братишке. – Он протянул яблоко Настеньке.
- Это не братишка, а моя игрушка. Его зовут Гриша. – Почти обиженно ответи-ла Настенька на его предложение, так и не взяв яблоко из его рук.
- Э…! Надо же! А меня зовут Георгий, значит мы с ним тезки.
- И вовсе нет! – Возразила Настя. – Ты Георгий, а он Гриша, значит, когда он вырастет, то будет Григорий. Неужели непонятно?
Настя нахмурила брови и посмотрела с обидой прямо в глаза своему невольно-му собеседнику. И пассажиру ничего не оставалось, как смириться со своим пораже-нием. В это время по салону самолета проходила бортпроводница Марина. Настя протянула ей конфету. Марина взяла ее и, улыбнувшись, спросила.
- А ты хочешь посмотреть мое рабочее место?
- Да, хочу. А можно?
- Ну, конечно можно, в порядке исключения для очень приятных пассажиров.
Марина взяла Настеньку за руку и повела по салону. Она показывала ей рабочее место, где обычно стюардессы готовят прохладительные напитки и еду для пассажиров. Настенька была в восторге оттого, что увидела. Ведь она впервые была на борту самолета.
- Здорово! Мне нравится. Может быть, когда я вырасту, то тоже стану стюар-дессой. Правда, я хочу стать врачом, как моя мама.
- Я рада, что тебе понравилось. – Ответила Марина и протянула Настеньке пла-стмассовый стаканчик с лимонадом.
- Только вот тесно у вас, а самолет такой большущий! – Настенька развела руки в стороны.
- Ну, это сделано для того, чтобы пассажирам было больше места, и они чувст-вовали себя удобно и комфортно.
- Марина Владимировна, а можно мне поговорить с командиром? – Настя по-смотрела на стюардессу своими голубыми глазами так, что она не смогла ей отказать в просьбе.
- Гм. Не знаю, Настенька. Если он сейчас не слишком занят своими делами. – Марина увидела в Настиных глазах какой-то интерес. – А давай мы сейчас у него са-мого спросим?
- А как? Он же в кабине.
- А у нас стюардесс есть переговорное устройство с командиром. Вот смотри. – Марина взяла в руки трубку и начала разговор. – Нам повезло, командир тоже хочет с тобой поговорить. А что ты собираешься у него спросить, если это, конечно, не твой секрет? – Марина взяла Настю за руку, и они направились в кабину командира.
- Да нет у меня никакого секрета. Понимаешь, я так думаю, раз командир по небу летает, то он, наверное, видел бога. Но вот только людям сказать об этом он не может. Не знаю почему, наверное, у него свой секрет…. А может он боится, что его засмеют. Ведь у него нет фотографии бога.
- Умный ты ребенок. – Улыбнувшись, сказала Марина.
Они подошли к двери кабины пилотов. Марина постучала. Командир экипажа открыл дверь.
- Так вот ты какая! А как тебя зовут? – Спросил командир. – Давай знакомить-ся. Меня зовут Борис Николаевич. – Он протянул ей руку.
- Как нашего президента? – Настя тоже протянула руку.
- Точно! Ну, а как тебя….
- Настя, Анастасия Артемовна.
- Хочешь посидеть за штурвалом самолета, Анастасия Артемовна?
- А штурвал это руль? Ну, как у моего папы в автомобиле….
 - Точно! – Коротко ответил командир экипажа.
Настя уселась в кресло и, глядя вперед, смотрела на облака, сверкающие багря-ным пламенем в последних лучах солнца. Она спрашивала командира о боге, о звез-дах, и почему они не падают на землю. Командир как мог, стараясь делать серьезный вид, отвечал на все вопросы Насти. Иногда она своими расспросами ставила его в тупик. И тогда он, переглянувшись со стюардессой, отвечал ей то всерьез, то с юмо-ром.
- Вот черт! – Выругался бортинженер. – Прямо по курсу грозовое облако. Нам его не обойти. Что будем делать, Борис Николаевич?
- Ну, все, Настенька. Извини, но нам нужно работать.
Настенька вернулась на свое место. Она обняла своего плюшевого медвежонка, закрыла глазки и постепенно уснула. Ей снится длинный, предлинный самолет. Она ходит по салону и заглядывает в какие-то комнаты, в которых разбросаны детские игрушки. Настя возмущается такому беспорядку и пытается привести все это в поря-док. За окном иллюминатора она смотрит на закат, сменяющийся темнотой. И вот на небе зажглись долгожданные звездочки. Их так много! Она принимается их сосчи-тать. Звезды мерцают, ей кажется, что они сплетают свой особенный звездный хоро-вод. Этот звездный танец ее завораживает, он совсем не похож на танцы земные, он какой-то особенный….  Но вот она отвлекла свой взгляд и увидела сквозь иллюми-натор лунный свет. Он широкой полоской уходил куда-то далеко, далеко. И среди этого лунного света она видит… образ, такой непонятный, незнакомый. Он то похож на человека, то просто на какой-то портрет. Она слышит приятный голос, призывающий ее ко сну. Он говорит, что ее любит и не даст никому в обиду.
Сны. Детские сны. Радужные и счастливые. Фантазии непознанного мирозда-ния. А если эти сны сбываются, значит, это кому-нибудь нужно.   
4
- Артем! Да проснись же ты, наконец! Мне плохо. Если бы ты знал, как мне плохо! – Светлана пыталась разбудить мужа.
- Что случилось? Сколько времени? – Артем проснулся и присел на край крова-ти, протирая глаза.
- Уже светло. Наверное, половина шестого. Ты знаешь, у меня какое-то плохое предчувствие….
Светлана всхлипнула, затем разрыдалась. С ней началась истерика. Артем даже не пытался сейчас ее успокоить. Он молниеносно сбегал на кухню и принес стакан воды и брызнул на Светлану.
- Да милый, Артемушка, это не поможет. Что-то случилось с Настенькой, с на-шей малышкой. Я это чувствую там, под сердцем.
Она уткнулась в грудь мужа и зарыдала пуще прежнего. Она корила себя за то, что поддалась на уговоры матери и отправила Настеньку в Барнаул. Что же это та-кое, материнское чувство? Как оно связано с тем, что женщина производит на свет? Как она чувствует эту тревогу, опасность, беду, наконец. И даже утрату, потерю са-мого родного, самого близкого и сокровенного создания на всей этой грешной земле. Объяснений этому, наверное, нет. Но она чувствует эту беду, и все же борется до конца, стараясь гнать от себя прочь эти мрачные мысли. Но от неведения, они с еще большей силой накатываются на ее сознание вновь и вновь. И никуда от этого не деться. Она молит бога о прощении, взывая к помощи всевышнего: «О, господи! За что? Не отнимай ты у меня мое единственное дитя, мою любимую Настеньку!».
- Светлана! Да что с тобой?! Что ты такое говоришь?! – Артем, всегда невозму-тимый, вдруг вышел из себя. – Сейчас позвоним в аэропорт и все узнаем. Вот уви-дишь, все будет в порядке. Я тоже переживаю, но не устраиваю истерику.
 - Да. Но Людмила…. Людмила Борисовна так и не позвонила. Да и мама тоже не звонила.
- Света! А почему ты мне до сих пор об этом не сказала? Ну, надо же! Варишь-ся в собственном соку, как будто мне и дела ни до чего нет. Ладно, извини. – Артем как-то виновато отвернул свой взгляд в сторону. – Да и мало ли что могло случить-ся. Может быть, они просто не смогли до нас дозвониться.
Артем подошел к телефону и набрал номер справочной аэропорта. В трубке го-лос автоответчика сообщал: «операторы все заняты, ждите, пожалуйста, ответа».
- Вот черт! Заладила, ждите ответа, ждите ответа. – Артем сам стал нервничать, он вертел в руках трубку телефона, слегка постукивая по креслу. Наконец ему отве-тил оператор. – Алло! Девушка, скажите, рейс №…. Москва – Барнаул совершил по-садку? Что? Как!? – Артем прямо рухнул в кресло после ответа оператора. Трубка телефона упала на пол.
- Ну!? Что, что случилось?! Не молчи, слышишь? Артем, умоляю тебя, не мол-чи!
- Данных о посадке нет. – Еле внятно произнес Артем настолько поникшим го-лосом, что Светлана соскочила с кровати.
Артем почти неподвижно сидел в кресле. Его опустошенный взгляд был на-правлен в одну точку угла комнаты. Лицо было бледным, каким-то безразличным, словно этого человека покинули силы. Будто он только что вышел из больницы по-сле тяжелой продолжительной болезни. Он не мог больше проронить ни слова. Его мысли были где-то там, далеко в поисках истины. В глубине души он терзался во-просами: «Что же произошло на самом деле? Где его Настенька, родная милая На-стенька? И почему никто не позвонил? Почему?». Не зная ответов, сердце в его гру-ди щемило и стонало с неистовой силой. На мгновение он пришел в себя и был готов в эту минуту сорваться с места и бежать, бежать. Бежать туда, где есть его Настенька, их Настенька, любимая, единственная….
- О, господи! Мама, мамочка! Это я во всем виновата. Зачем? Ну, зачем…. Ар-тем, не сиди, делай же что-нибудь! Звони друзьям, знакомым…. Выясни, что с само-летом. О, господи! Я этого не переживу!
Артем, сидя в кресле, постепенно стал приходить в себя. Он несколько раз пе-резванивал в аэропорт, полагая, что это какая-та ошибка, но сведений о посадке са-молета так и не было. Ни мама Светланы, ни сама Людмила Борисовна так и не по-звонили. Они были в неведении, что же произошло на самом деле, и где их любимая дочь, что с ней? Вопросов было множество, а ответов никаких.
5
Самолет постепенно входил в грозовое облако. Обойти его было невозможно. Командир экипажа передал наземным службам об экстренной ситуации, сложившейся в ходе полета. Экипаж делал все возможное, чтобы избежать паники на борту самолета, чтобы спасти людей от неминуемой гибели.
- Мариночка! Успокойте пассажиров, нужно всех разбудить. Возможно, что придется совершать экстренную посадку на запасном аэродроме. Ну, а если все обойдется, то тогда и поужинаем. – Передал по радиосвязи командир экипажа.
- Уважаемые пассажиры! – Начала Марина свое обращение. – Просьба пристег-нуть ремни и не вставать со своих мест до особого распоряжения. Это в ваших целях безопасности.
- А что, мы уже прилетели? – Послышались возгласы пассажиров.
В это время самолет стало трясти с такой силой, что стюардесса еле удержалась на ногах. Пассажиры начали заглядывать в иллюминаторы, пытаясь, что-то разгля-деть в полной темноте. Наверное, в такие минуты каждым из них правит инстинкт самосохранения, они всячески стараются найти выход из сложившейся ситуации. А есть ли он, выход, когда человеческая судьба подвластна только самой стихии? Где здравый смысл граничит с паникой, страхом…. Трудно ответить на этот вопрос.
А самолет продолжало бросать то вниз, то вверх. Двое пассажиров, сидящих в последнем ряду, подбросило к верху с такой силой, что они вывались из своих кре-сел и упали на впереди сидящих пассажиров. По всей видимости, они не были при-стегнуты ремнями безопасности. Паники избежать не удалось. Многие пассажиры пытались встать со своих кресел и укрыться где-нибудь в хвостовой части самолета или даже в туалете. Но стюардессы всячески старались сдерживать обезумивших пассажиров. Наконец самолет пошел на снижение. Тряска на какое-то время прекра-тилась. Диспетчера наземных служб дали команду командиру следовать на запасной аэродром. До долгожданной посадки оставалось сорок минут. Всего сорок тревож-ных минут. Они так были нужны! «Дотяни! Родимый, дотяни до земли, я умоляю те-бя», кто-то причитал из пассажиров. Марина подошла к нему и стала успокаивать.
6
Артем встал с кресла, быстро оделся и направился к выходу.
- Ты куда? – Возмутилась Светлана.
- Надо ехать в аэропорт. Может быть, я там что-нибудь узнаю. Возможно, что это какая-та ошибка.
- Я с тобой…!
- Нет, милая, ты останься дома. Вдруг твоя мама позвонит.
- Хорошо. Но только ты недолго. И слышишь, Артем, позвони мне из аэропор-та. Обязательно позвони! – Светлана надела халат и прошла на кухню.
Артем уехал. Светлана ходила из комнаты в комнату, не находя себе места. Она боялась почему-то войти в комнату к Настеньке. Ее что-то настораживало и не дава-ло туда войти. Ее мысли были полны тревоги. Она присела на диван. Воспоминания о Настеньке полностью поглотили ее. Светлана и Артем поженились, будучи еще студентами. Светлана заканчивала последний курс, когда появилась на свет Настенька. Она почему-то боялась рожать, хотя страсть иметь ребенка, была выше, чем эта боязнь, откуда-то проникшая в ее сознание. Ей казалось, что она может умереть при родах, или еще того хуже – ребенок может родиться мертвым. И вот появилась на свет Настенька, нежная и хрупкая, с белокурыми волосенками, и как бездонное море, голубыми глазками. Ручки розовые, складочки…. Она не плакала, а почему-то улыбалась. Светлане казалось, что она даже что-то пыталась сказать. Наверное, это был плод ее воображения. Светлана часто перебирала свои детские фотографии и находила в них полнейшее сходство с дочерью: «Да это ж я – маленькая! Ну, точная копия!». И в действительности они были так похожи: и ямочки на щеках, и пальчики на ручках. Да много чего общего было между ними! Только вот характер у Настеньки был особенный, собственный. Ни Артем, ни Светлана не были такими лидерами, такими задорными в своем детстве. Настеньку отличал крутой нрав, она была непоседой. Ей до всего было дело. Она переживала за каждую мелочь и никогда не давала себя в обиду.
Воспоминания о дочери прервал телефонный звонок. Светлана сняла трубку.
- Артем! Артем! Мама…!? Что случилось? Ты откуда звонишь? Из аэропорта? Не прилетел…!?
Светлана опустилась в кресло, судорожно сжимая трубку телефона в руке. В ее душе творилось что-то непонятное: то сильная боль давила на сердце, то отпускала, голова шла кругом. Она не знала что делать, что думать, как поступить в этой ситуа-ции? И в тоже время она постепенно замыкалась в себе, какое-то безразличие и опустошение надвигалось на ее сознание. Она опустошенными глазами смотрела ку-да-то вперед, не видя выхода из сложившейся ситуации. Она была на грани, на грани срыва до истерики от отчаяния и безысходности. Ее душа заполнилась печалью и пустотой, безмолвием и одиночеством. Она уходила, уходила собственным рассудком в себя, в потайные уголки своего одиночества.
7
Экипаж самолета боролся за жизнь пассажиров. Технических неполадок на борту самолета при экстренной посадке избежать не удалось.
- Командир, перебои в работе первого и четвертого двигателей. – Сообщил бортинженер.
- Какая высота полета?
- Две тысячи двести метров….
- Вряд ли дотянем. До запасного аэродрома восемьсот километров, нужно сроч-но менять курс. Запрашивай повторно диспетчеров, пусть ведут нас на самый бли-жайший аэродром. Отказ двух двигателей – это еще полбеды. Километров пятьсот, думаю, протянем. Я эту машину знаю, как свои пять пальцев.
По радиосвязи диспетчера наземных служб сообщили координаты запасного аэродрома. Им предстояло долететь всего каких-нибудь четыреста километров…. А в это время пассажиры спали или просто безучастно предавались каким-то земным воспоминаниям. Кто-то мечтал, мечтал о счастье, о детях. Да мало ли о чем можно мечтать! Мечты, они и есть мечты, чтобы оставаться на недосягаемой высоте или просто воплощаться в реальную действительность. Это уж как бог на душу положит!
- Командир! Входим в зону сильного тумана. Видимость нулевая…. Высота во-семьсот….
- Это плохо! Не было печали – черти накачали! Ориентируйся по приборам. Еще чуть-чуть! Ну, милый, покажи, на что способен! Не уж-то не долетишь? Доле-тишь, родимый! Как пить дать, долетишь!
- Командир! Загорелся первый двигатель, четвертый отказал. Высота триста….
- Планировать! Планировать! Выпускай шасси! Еще успеем….
Но что это? Сопка. Командир делает резкий поворот, чтобы избежать столкно-вения. Самолет кренит, вытянуть вверх уже не удается. Самолет задевает кроны ве-ковых сосен. По всему салону раздается неимоверный скрежет металла. Обшивка фюзеляжа разрывается как бумага. В салоне паника. Ветер мгновенно сметает вещи, людей, срывает с места кресла вместе с… пассажирами. Самолет рушится, рушится на части. О, боже!
Никто, наверное, не в силах передать то состояние людей, которое они испытывали в момент крушения. Этот панический страх. Отчаяние и мгновенное прощание… с жизнью, после чего наступает безмолвная пустота.
8
Артем вернулся из аэропорта домой и застал Светлану на полу рядом с креслом с телефонной трубкой в руках.
- Очнись же ты, наконец! Я не мог до тебя дозвониться. В чем дело? – Артем смотрел на Светлану и видел перед собой каменное лицо. Такое безучастное, одино-кое. – Я связался с Павлом, ну ты должна помнить его, сосед по нашей даче. Так вот, он обещал по своим каналам все выяснить и нам позвонить. – Артем взял из ее рук трубку телефона и положил на аппарат.
Светлана, не обращая никакого внимания на Артема, продолжала сидеть на по-лу и безучастно смотреть куда-то вперед. Глаза ее были холодными, она казалась беспомощной. Она молча корила себя за произошедшее: «Доченька, моя милая, про-сти меня. Нет мне без тебя жизни».
 Наконец Светлана встала с пола, вытерла рукой уже давно засохшие слезы и спокойно сказала.
- Артем. Нам нужно быть готовым ко всему. Даже к худшему. И знай, я больше никогда не буду иметь детей. Я – мать-убийца. Я убила свое дитя….
- Ты что несешь?! Опомнись! Слезы тебе разум затмили?! Ты думаешь, я не считаю себя виноватым?! Но ты пойми, нельзя хоронить то, о чем еще не знаешь окончательно.
- Я знаю, поверь мне, я – мать. Я чувствую беду раньше, чем она наступит.
- Успокойся, Светлана. Возьми себя в руки. Давай не будем опережать события. Дождемся звонка от Павла. Тогда и будем….
Артем не успел договорить, раздался телефонный звонок. Он подошел к теле-фону и снял трубку.
- Алло! Да, это я. Секундочку. – Артем повернулся к Светлане и сказал. – Это Павел звонит. Да, я слушаю. Что!? Раз… бился? Как раз…. Постой, постой…. Где? Это ошибка, слышишь! Этого не может быть!
Артем истерично кричал в трубку. Затем бросил ее на пол. Он метался по ком-нате как раненый зверь не находя ни слов утешения для Светланы, ни успокоения самого себя. Он не знал, что сейчас ему делать, кому звонить, куда бежать…. Боль переполняла его сердце, он стонал, взывал к пощаде, молил о том, чтобы Настенька выжила в этой ужасной трагедии. Светлана безмолвно стояла в застывшей позе как восковая фигура. Казалось, она еще жива. Но это только казалось. Ее мир рухнул, рухнул и опустошил ее душу окончательно. Она уже не терзает и не корит себя. Она сгорела в этой трагедии. И нет ни слов, ни рыданий, лишь только слезы, мате-ринские слезы беспощадно текущие по ее лицу, обжигая горечью душу, память о самом сокровенном и дорогом.
Артем нервно выхаживал шаг за шагом по комнате, затем остановился и поло-жил руку на плечи Светланы.
- Я думаю, что она жива. Слышишь, она жива, наша девочка. По-другому и быть не может! И я запрещаю тебе думать о ней как о погибшей! Слышишь? Она умница…. Она жива! Я верю в это, и хочу, чтобы ты тоже верила. Нам так будет легче, слышишь? Мы победим наше горе, нельзя сдаваться…. О, господи! Что я говорю?!
- Артем, я буду верить. Но ведь себя не обманешь….
- Да пойми ты, наконец! Катастрофа – это еще не смерть. Нужно верить, нужно надеяться. Я лечу в Барнаул.
- Я с тобой. Так нам вместе будет легче. Иначе, иначе я… уйду. Я так решила.
- Не говори ерунды. Мы найдем, мы обязательно найдем нашу Настеньку. Она смелая, она сильная….
9
Настенька проснулась от яркого луча солнца, пробивающегося сквозь кроны вековых деревьев и светящего ей прямо в глаза. Она огляделась по сторонам, но в округе никого не было. Ей стало тоскливо и грустно. Она все также сидела пристег-нутой в кресле, а в руках сжимала своего плюшевого медвежонка. «Странно, - поду-мала она, - никого нет: ни Людмилы Борисовны, ни Марины. Где все? Куда они по-девались? И где моя бабушка? Почему она меня не встречает?».
Настенька расстегнула ремень и встала с кресла. Она не знала куда идти, кого кричать, звать на помощь. Она просто шла, шла вперед к своему спасению сквозь бурелом, колючую траву, цепляющуюся за ее нагие ножки. Она не знала, что про-изошло. Да и не могла знать. Она только подумала, что взрослые просто покинули ее. Но она смелая, она сильная. Она найдет дорогу к родному дому. Ведь папа когда-то учил ее: чтобы не заблудиться в лесу, нужно идти по проторенной дорожке или тропинке, которая обязательно приведет к людям. Так и шла Настенька по лесу в по-исках этой заветной тропинки.
Долго она шла по лесу в поисках желанной тропинки. Но силы постепенно ее оставляли и она все медленнее и медленнее шла вперед, перебирая шаг за шагом. И, наконец, она уже не в силах была идти. Она присела на корточки, облокотилась о дерево и постепенно заснула. Очнулась Настенька от холода, озноб катился по ее еле прикрытому ситцевым платьишком телу. Ноги ныли от мелких ран, разодранных колючей травой. Она потихоньку всхлипнула и заплакала, уткнувшись личиком в своего плюшевого медвежонка, которого все сильней и сильней сжимала в руках. Вдруг, Настеньке послышался шорох. Она открыла глаза и оглянулась. Впереди, метрах в десяти стояла серая собака с недружелюбным оскалом. Настенька приподнялась с места и направилась к зверю. Она его не испугалась, нет, она просто хотела найти в этом звере защиту.
- Собачка, собачка! Иди ко мне. Как тебя зовут? На, хочешь конфетку? – Она развернула конфету и протянула ее зверю.
Это был волк. Скорее волчица. Она своим хищническим взглядом осмотрела Настю, затем стала принюхиваться, вытягивая морду вперед. И, наверное, не почуяв угрозы, опустила голову вниз и потянулась огромной пастью к руке девочки. Она ткнула нос в конфету, затем отвернула морду и огляделась по сторонам. После чего приблизилась к Насте и упала у ее ног и стала елозить по земле. Она раскинула в стороны лапы и начала поочередно их то сгибать, то выпрямлять, при этом катаясь по земле у самых ног Насти. Она, по всей видимости, таким образом, призывала На-стю к игре. Настя присела на корточки и стала осторожно поглаживать волчицу по брюху. Затем она тоже легла на спину и, подражая волчице, стала перекатываться на спине из стороны в сторону. Настя смеялась. А волчица скулила, наверное, тоже ра-дуясь такой редкой встрече с человеком. Но вдруг волчица резко вскочила на ноги и насторожилась. Она потянулась вперед мордой, пытаясь распознать угрозу. Волчица внюхивалась в струи прохладного воздуха, еле слышно завывая на свой лад. Но вот ее шерсть вздыбилась, хвост поджался, она к чему-то готовилась.
- Да что ты, серенький, там же никого нет. Я столько прошла по лесу и никого не встретила. Не бойся.
Настя гладила волчицу и успокаивала. Но волчица стояла неподвижно и лишь изредка глазами озиралась на Настю. Она действительно почуяла опасность. Но эта опасность была не за себя, а за ребенка, за человеческого ребенка, такого маленького и беззащитного. Настя в очередной раз посмотрела вперед, куда устремила свой взгляд волчица, и увидела метрах в тридцати от себя медведя. Он был огромен. Мед-ведь встал на задние лапы и шел прямо на них. Он ревел, издавая рык, который ка-тился по всему лесу и звучал со всех сторон. Испугавшись, Настя прижалась к вол-чице и закрыла глаза. Тем временем, медведь приближался к ним все ближе и ближе. Он уже не шел на задних лапах, а передвигался вперед прыжками. Волчица, пред-чувствуя приближение схватки с могучим соперником, выпустила наружу свои ог-ромные клыки, шерсть на ее загривке вздыбилась, словно морской гребень. Она из-дала угрожающий рык, слегка присела на передние лапы, готовясь к прыжку, а мо-жет быть, и к самой смертельной схватке.
10
- Проклятье! Сплошной туман. Ничего не видно! – Выругался Артем. Он летел на вертолете в составе поисковой бригады. – А нельзя ли спуститься пониже? А то совсем ничего не видно, мы так можем ничего не найти.
- Опасно! В таком тумане можем задеть за кроны деревьев, и сами рухнем…. Здесь ведь сопка на сопке, глазом махнуть не успеем, и – хана!
 - А мы правильно летим? То есть в том направлении?
- Сомнений нет, это где-то здесь. Но радиус разброса останков очень большой, километра три, а то и все десять! Нужно выждать, когда туман рассеется. – Ответил военный пилот вертолета.
Туман постепенно отступал. Уже через лобовое стекло было отчетливо видно кроны деревьев и изгиб таежной речушки. Артем безутешно вздыхал и томился ожи-данием. В голове его то и дело проносились мысли: «Только бы живая, только бы выжила. Держись, милая! Держись, моя девочка! Я найду, я обязательно тебя найду! Только бы живая…!». Артем увидел внизу какие-то яркие куски. Это был металл. По всей видимости, обломки самолета.
- Что это? Вон там слева…. Командир, спустись пониже, не могу разглядеть. Похоже на обломки самолета.
- Сейчас посмотрим. Нужно развернуть машину, чтобы спуститься ниже.
Сомнений не было. Они обнаружили останки частей самолета. Командир поис-ковой группы сообщил о находке и передал координаты в штаб.
- Все, возвращаемся на базу! – Сообщил в заключении командир поисковой группы. – Топливо на исходе.
- Да вы что! С ума сошли? Я за тысячи километров прилетел сюда, чтобы чаи гонять на вашей базе? Ну, уж нет! – Артем кипел от злости и отчаяния. – А ну давай снижайся! Не то я выпрыгну из кабины, слышишь?
- А, черт с тобой! – Выругался командир.
Артем настоял на своем. Вертолет снизился на максимально допустимую высо-ту, чтобы избежать крушения. Затем Артем по веревочной лестнице начал спуск на землю. Еще мгновение и он на… земле. Что она принесет ему, эта земля: радость или горькую невосполнимую утрату….
В это время Светлана томилась ожиданием вестей от поисковых групп. Она на-ходилась в воинской части, где был разбит штаб по спасению и розыску самолета рейса Москва – Барнаул. Слова Артема о том, что нужно верить и надеяться, что На-стенька жива, немного ее привели в чувства. Она постоянно интересовалась ново-стями, поступающими в штаб, и ни на шаг не отходила от дежурного офицера. И вот, узнав о том, что останки самолета обнаружены, ее неожиданно посетило предчувствие, что Настенька жива. Она где-то там, в лесу. Одинокая и голодная. Она идет, идет по лесу, идет к своему спасению. Ее найдут, обязательно найдут. Она стала верить в это. И это была вера, основанная не на интуиции, а на материнском чувстве, таком еще непонятном и необъяснимом. И это предчувствие давало ей новые силы. Но эти материнские слезы все также по-прежнему застилали ее лицо. Но самое главное, это то, что она начала верить, верить в лучший исход во всей этой ужасной трагедии.
11
Увидев взбешенного зверя, Настя испугалась и спряталась за дерево, зажмурив при этом глаза. Огромный, мохнатый, весом почти с тонну зверище приближался к своей жертве все ближе и ближе. До Настеньки оставалось каких-нибудь метров пять. Она, дрожа от страха, невольно открыла глаза и увидела перед собой колючий, кровожадный взгляд. Настенька сжалась в комочек, обхватив нагие коленки. Она даже вскрикнула. В это время волчица, рыча и мотая головой в разные стороны, пы-талась отвлечь внимание медведя от Настеньки, но эта огромная глыба приближа-лась все ближе и ближе…. Но вот волчица, оценив всю ситуацию, решилась атако-вать медведя. Она в молниеносном прыжке ударила медведя лапами в морду. Затем изящно перевернулась в воздухе и очутилась на земле и снова взмыла в прыжке вверх, оказавшись на шее медведя. Она ухватила его своими острыми клыками за ухо и начала рьяно рвать и метать. Оскал на ее морде только сильнее подчеркивал ее стремление, во что бы то ни стало остановить медведя и не дать ему приблизиться к ребенку. Медведь от бешенства ревел в ярости, но скинуть со своей шеи волчицу ему не удавалось. Он пытался достать ее лапами, поочередно закидывая их вверх. Наконец, медведь не выдержал натиска волчицы и повалился на бок. Волчица отпрянула в сторону и тут же вновь набросилась на него с неистовой силой, нанося удары своими острыми клыками то в бок, то в морду. Не ожидав такой агрессии, медведь, ревя и корчась от боли, ретировался и медленно поплел восвояси. Он ревел, но этот рев был уже не так опасен, как с минуту назад. Он ушел ни с чем. Еще долго трещали сучья и деревья под его массивными ногам, создавая шум среди этой безликой таежной тишины. И вот все стихло. Настенька открыла глаза и увидела  волчицу. Она мордой уткнулась в ее ноги и тихо скулила. Наверное, что-то пыталась сказать….
Артем шел по тайге, пробираясь сквозь бурелом. Неожиданно, он остановился и стал вслушиваться в тишину. Ему показалось, что где-то вдалеке раздался рев мед-ведя. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что нужно идти на эти звуки, доносящиеся со стороны поваленных деревьев. И он шел, шел вперед в надежде оты-скать свое единственное и неповторимое чадо – Настеньку, милую доченьку, такую неповторимую и ни с кем несравнимую. Артем ускорил шаг. Рев медведя доносился все ближе и ближе. Артем вынул из-за пазухи толовую шашку, держа ее наготове. «Настя! Настенька!», доносилось со всех сторон. Артем, как бы предчувствуя, что вот, вот найдет ее, кричал, сделав ладонь рупором. Эхо катилось с одной стороны в другую и скрывалось где-то в глуши. И вот… первая находка: плюшевый медвежо-нок, фантики от конфет. А вот и она, Настенька. Съежившись в комочек и обняв от холода нагие коленки, Настенька сидела на корточках, облокотившись о дерево.
- Настенька! Доченька! Милая….
Артем, увидев дочь, бросился вперед, что было сил, слезы нещадно застилали ему глаза. Он бежал, спотыкаясь о сучья, падал. Вставал и снова бежал.
- Папа! Папочка! Папочка! – Плача и радуясь, выкрикивала Настенька.
Так они и встретились в этой таежной тишине. Отец и дочь. Артем поднял на руки Настеньку и крепко обнял. Они еще долго стояли, обнявшись, не роняя ни сло-ва. Они молчали, радуясь своему счастью, такому родному, такому земному счастью – быть вместе.
Волчица стояла метрах в пятнадцати и наблюдала за этой идиллией – человече-ским счастьем. Что она думало о них в этот момент? Наверное, то же, что и они. Она вытянулась вперед, грациозно потянулась, затем расправила грудь и протяжно завы-ла, давая понять, что ей пора уходить. Она в последний раз взглянула на Настеньку, поймала ее пристальный и благодарный взгляд, затем развернулась и в несколько прыжков исчезла в глухом лесу.
И вот, они все вместе, втроем летят домой в Москву. Светлана ни на секунду не отпускает Настеньку с рук. Она целует ее и гладит мелкие кучеряшки на ее голове. Сердце ее успокоилось и наполнилось смыслом, смыслом жизни: верить, во что бы то ни стало верить в себя, верить в своих родных и близких. Какое же это счастье! Быть вместе и не расставаться никогда, никогда!
А Настенька, поняла ли она, что с ней приключилось? Да это уже и не важно. Важно то, что ее по-прежнему любят, ее боготворят. А иначе и быть не может! Такая уж она счастливая! И пусть это счастье длится долго, долго, до скончания веков!
Виталий Гайт. 2002. Москва.
Повесть опубликована в журналах. Авторские права защищены и принадлежат автору - Гай Тано Виали (литературный псевдоним - Виталий Гайт).