Кое что о птичках

Сижу в очереди на прием к врачу.Люди тихо разговаривают друг с другом – о теплой зиме, об отставке министра, о том, кто и чем лечится. Обращаюсь к женщине, сидящей рядом, спрашиваю, где поблизости можно купить сырых семечек. Знаю, что ими торгуют на Центральном рынке, но ехать в центр не хочется.

-- Да на углу, на базарчике должны быть, -- считает соседка. – А зачем вам?

-- Синичек на работе подкармливаем. Просили семечек привезти, обязательно не жаренных.

-- О, птички быстро привыкают к месту, если их подкармливают, -- включилась в разговор еще одна пациентка. – Вот у нас был случай! Пенсионерка одна, Петровна, пристроила кормушку на балконе, и каждый день в одно и то же время сыпала крошки, крупу. Тоже для синичек. Но стала прилетать и ворона. Петровна её не гнала – пусть ест, не жалко. Ворона оказалась очень дисциплинированной – прилетала к балкону всегда загодя и ждала, пока бабушка выйдет её кормить. Не нахальничала, поест – и улетает, освобождая место для других. Как-то Петровна заболела, слегла с температурой, и кормушка осталась пустой.  Ворона прилетела в урочный час. Не дождавшись ежедневной порции, удивилась, попрыгала по перилам и улетела. Когда и на следующий день кормилица не вышла, ворона забеспокоилась. Запрыгнула на подоконник, стала заглядывать в окно, пару раз даже стукнула клювом в раму. Петровна потом говорила: «Если б не ворона, не встала бы с кровати – Божья тварь есть просила. А как поднялась -- шажок туда, шажок сюда – и оклемалась». И что самое интересное, ворона-то её за доброту отблагодарила! Петровна как-то насыпала корм, а потом разглядела щель в раме. Решила законопатить, достала ватин и отверткой стала его в щель заталкивать. Ворона заинтересовалась её действиями и стала внимательно наблюдать, кося то левым, то правым глазом. А потом спикировала с балкона и улетела. Даже поесть забыла. Теперь уж удивилась Петровна – «обед» ворона никогда не пропускала. А спустя несколько минут удивилась еще больше – ворона вернулась, принеся в клюве комок ваты! Петровна, чтоб не обидеть птичку, протянула руку, и ворона этот комок ваты аккуратно положила ей в ладонь! Так и натаскала, хватило все окно утеплить.

-- Да-а, вороны – умные птицы, -- согласился мужчина средних лет. – У меня знакомый у озера живет. Вот так же прикормил и приручил одну ворону. Она даже несколько слов научилась говорить. Потом они на пару рыбаков разыгрывали. Представляете – сидят рыбаки на озере, у лунки, ловят рыбу. Рядом приземляется ворона, доковыляет поближе, глазом сверкнет, и, картавя, здоровается: «Привет!». А потом вопрошает: «Рыбки хочешь?» Видели бы вы реакцию! Некоторые с ящика падали. Но вороне потом обязательно рыбку давали.

-- А я раз видела, как вороны мясо воровали! Ездила в Россию к сестре, а у них на открытом базаре и продуктами торгуют. На прилавках с навесом. Зимой дело было. Продавщица выложила мясо, стоит, пританцовывая от холода. На навес справа прилетела одна ворона, а слева – три уселись. Посидели, оценили обстановку. И тут та ворона, что справа, перелетела на прилавок. Продавщица, естественно, стала её гнать и потеряла бдительность. Чем тут же воспользовались те вороны, что слева караулили – подлетели разом и каждая по внушительному куску мяса «отклюнула»!

Очередь стала вспоминать другие случаи сообразительности пернатых, а я вспомнила Дуську, ворону, жившую в палаточном лагере спортсменов-подводников. Их лагерь располагался на берегу небольшого озера в Лиласте. Спортсмены-студенты жили в лагере, а те, кто работал – приезжали во второй половине дня. Дуську – птенца, вывалившегося из гнезда, кто-то нашел по дороге на станцию и принес в лагерь. Она широко открывала желтый рот и истошно орала. Как кормят птенцов, никто не знал, поэтому испробовали несколько способов. Наиболее удачным оказался такой: Дуська сидит на пальце левой руки, кормящий правой рукой отламывает кусочек хлеба, делает из него катышек, и, крутя им перед клювом вороны, приговаривает: «Дуся-дуся-дуся-дуся!» Дуська издает громкое «арррр!» и в это время надо исхитриться и забросить катышек ей прямо в глотку. Так и выкормили ворону.

Процесс кормления птицы нравился всем, желающие даже в очередь становились. Все, кроме Лени. У них с Дуськой была взаимная антипатия – Лёня её никогда не кормил и каждый раз гнал от себя общительную ворону. А она за это постоянно гадила ему в кроссовки, безошибочно выбирая именно его обувь среди остальных пар. Причем ухитрялась делать это даже в закрытой палатке! А потом Дуська научилась развязывать шнурки – не нравилось ей, когда люди утром покидали лагерь. Представляете ситуацию: утром каждая минута на счету, до электрички еще бежать два километра, а Дуська, пока ты завязываешь шнурок на одной «туфле», на другой – развязывает, и бежать уже не получается. Но, не взирая на Дуськины проделки, ворону любили. Она так и прожила в лагере до осени, стала совсем ручной. Думали, зиму перекантуется где-нибудь поблизости. Но на следующий год весной на призывное «Дуся-дуся!» ворона не отозвалась.

Ольга МЕЙРАНЕ