Записки и рассказы армейских лет. Запись первая

Моя армейская служба, начавшаяся в 1973 году,  растянулась на семнадцать лет и прервалась перестройкой. Кое-какие отзвуки остались на бумаге – мне осталось, по-сути, только переписать их и предложить для прочтения. Желающим.
Запись первая.
Толстые и розовые, как новорожденные младенцы, журналы регистрации расчетно-платежных ведомостей перепали мне от щедрот нашего начфина, Василия Сергеевича Веселко. Судьба журналов решалась силой следующих обстоятельств:
во-первых, Василий Сергеевич по натуре человек добрый и казенных журналов ему совсем не жалко;
во-вторых, формой №7 – а именно к этой форме документов относились журналы – он давно перестал пользоваться, а заботами снабженцев скопилось их множество, переходящее в излишек. Когда-нибудь преемник Василия Сергеевича получит ненужные ему талмуды и поделится с моим преемником – так мне отчего-то подумалось – и преемственность сохранится. Сохранилось бы качество бумаги в талмудах – вот задача! Кстати, слово талмуд здесь и намеком не нацелено обидеть знаменитую еврейскую книгу – просто так принято говорить о толстых тетрадях. И каждый интендант знает, что так называют любую военно-хозяйственную канцелярскую книгу – главный инструмент всех хозяйственников армии;
в-третьих, Василий Сергеевич, твердо решил уволиться в запас и добирался до заветной черты – всего-то год остался до выслуги – и сопровождал своё ожидание страшным обещанием: «Лучше кочегаром в нашу котельную пойду, чем ещё раз свяжусь с бумагами»! А уж истинную цену бумагам он знал куда лучше нас!
Но даже последний год готовил ему суровое испытание: ожидали КРИ. Кри – контрольно-ревизионная инспекция – приезжала раз в два года, но способна была испортить служебную карточку на много лет вперед. Искусство КРИ – не анализировать и помогать устранять недостатки, а их фиксировать, будь они размером с пресловутый гулькин нос. Нельзя сказать, что Василий Сергеевич боялся КРИ – комиссии приезжают и уезжают, а мы остаёмся – но будучи человеком сведущим в своём деле, он хорошо знал слабые места.
Другой особенностью работы КРИ было умение растянуть  недельную работу на 21 день, не смущаясь при этом полной парализованностью служб части. За такое время можно извести кого угодно. Правда, истинные пороки и их духовные отцы все равно останутся где-то выше и правее кадра благодаря безжалостному уничтожению скудных дефицитов военторговской точки на многие месяцы вперед.
В результате  работы КРИ увидит свет монументальный итоговый документ: Акт КРИ! Для всех второсортных персонажей Актом резервируется богатейший выбор дисциплинарных взысканий, нареканий и просто душевных травм.
В предчувствии этого Василий Сергеевич был тих, ясен; мысли его складывались в грядущие словосочетания объяснительных записок.
Вот при таких обстоятельствах и достались мне отставные гроссбухи. Подрывая их престиж, я первым делом вымарал фломастером угрожающую надпись «Секретно при заполнении» и стал использовать их  для записей мыслей и наблюдений, не представляющих для криптографов ни малейшего интереса. Я писал по вечерам, иногда ночами. Домочадцы относились к моим опытам снисходительно: все-таки вечерние записи лучше популярного пьянства. И намного безобиднее.