Противоестественное

Мир, сделанный из пустоты, ею полон до краев. Она заполняет его, разрывая тонкие нити, тянущиеся от маленьких частиц жизни, осколков «есмь» друг другу, тянущиеся в неосознанном порыве воссоединения в нечто, которое имеет что противопоставить окружающему ничто. Пустота холодная, она обжигает, и когда рвется очередная ниточка, тянувшаяся от жизни к жизни, где-то под сводами купола мироздания бесследно тает эхо очередного одинокого, судорожно-беспомощного крика. И маленькое, обожженное, но живое «я» снова остается наедине с пустотой, смотреть, как она смыкается со всех сторон стеной – гладкой и неприступной. Если бы она могла любить, она бы любила причинять боль, но пустота не знает чувств – она просто есть, она даже не существует. Она не отражает звуков – не для того, чтобы нельзя было поговорить даже со своим эхом, хотя это одно из печальных последствий, но потому что она принимает их в себя и поглощает – как свойство. Чтобы позже выбросить прочь, не разбирая как, куда и зачем, – и вот кто-то просыпается среди ночи, услышав во сне чужой плач, которому, может быть, не одна сотня лет. И чтобы успокоить себя, он включит телевизор и пролистает каналы, пока не наткнется на комедийный сериал и не начнет смеяться вместе с мертвецами за кадром – ведь те, кто смеется на записи, мертвы так же давно, как и та, чьи слезы ему сегодня приснились. Не дождавшись конца рекламного перерыва, он взглянет на часы, вспомнит о том, что завтра нужно рано вставать и непременно куда-то бежать – чтобы не замечать пустоты вокруг, он, как и все другие, придумал себе много дел – и, выключив телевизор (или просто уменьшив громкость), ляжет спать дальше. А звук вырвется из его и снова утонет в пустоте. А за окном будут лаять собаки. Они всегда будут жить, пока они живые. Животные не терпят пустоты, и потому не нарушают главный закон жизни – не впускают пустоту в себя. А мы с вами где-то повернули не туда…