Чёрно-белая фотография

     Жара, палящее солнце, беспощадное летнее солнце. Горячий воздух, поднимаясь и стелясь над каменными мостовыми, создаёт обман, как буд-то вокруг всё плывёт, в знойной дымке. Ожидаешь увидеть мираж, как в пустыне. Только шелест листьев возвращает в реальность. Кроны вековых деревьев склонились над озером и набережной. От пристани отходит прогулочный пароход, разрезая воду и создавая волны на зеркальной поверхности озера. От набережной вверх уходит широкая каменная лестница, до улицы, проходящей параллельно набережной и берегу озера. По улице проезжают экипажи и повозки, создавая грохот и шум, перемешивающийся с окриками ямщиков и возничих.
     Вниз, по ступенькам, спускается девушка в белом платье, от яркости отражённого света солнца, хочется зажмуриться. Может это само солнце спускается ко мне? Спускаясь вприпрыжку, она поддерживает платье, видны её белоснежные колени красивых ножек. Чёрные локоны блестят под солнечными лучами, обрамляя нежные плечи. Она улыбается мне, только мне одному. В её голубых глазах с зелёным отливом светится счастье. Губы слаще винограда и опьяняющие сильнее чем любое вино. Её лучезарная улыбка манит, заставляя забыть обо всём, потерять ощущение реальности. В её взгляде судьба целого народа и вся мудрость Книги.
     Она коснулась меня, взяла за руку и повела к ближайшему ларьку. Попросила купить нам сельтерской воды. "Ведь ты никогда не пробовал, вот и попробуешь". Вкус минеральной воды. До этого пил только боржоми, чем-то похоже. Утолив жажду, мы пошли дальше по набережной. Проходя мимо афишной тумбы, она обратила внимание на афишу балета, и стала рассказывать, как однажды побывала на балете "Спящая красавится" в Александринском театре. Она с родителями гостила у дяди в Санкт-Петербурге, и дядя повёл её на балет. Они сидели на самом дальнем балконе, на ужасно скрипящих стульях, и она зачарованно, боясь пошевелиться, смотрела на танец семи фей и финальный танец принца. До этого она только читала сказку Шарля Перро и не представляла, как выглядят феи и принцы. На следующий день после балета, они поехали в Петергоф. Из всех фонтанов в её памяти запечатлелись только фонтаны-шутихи. Она с азартом рассказывала, как бегала по камням, пытаясь определить, как работают и на что реагируют фонтаны, а дядя и родители посмеивались над ней, они знали секрет.
     Мы шли по набережной, и она расспрашивала меня, чем я занимаюсь, где бывал, что видел. И неожиданный вопрос: "А ты был в Иерусалиме? Я не верю Марк Твену, Иерусалим не может быть мрачен, угрюм и безжизнен, там не может быть убожества, грязи и нищеты. Я уверена, что Иерусалим должен быть самым прекрасным городом на свете".
     Она глубоко вздохнула и сказала: "Летом хорошо на Байкале. Представляешь, там живут нерпы, они отдыхают на прибрежных камнях у скалистых мысов или на редких льдинах. Удивительны огромные глаза нерпы".
     В конце небольшой набережной, оказался маленький ресторанчик. Мы зашли и сели за столик у самой воды озера. В прозрачной воде видны беспечные рыбки: амнун (рыба св. Петра). Эта рыба носит своих мальков во рту. Как только самец подплывает к самке с едой во рту, та в свою очередь открывает рот и мальки выплывают для принятия пищи. Закончив трапезу, возвращаются в ротик самки.
     "Чего изволите?" - спросил подошедший официант, одетый в чёрный пиджак с металлическими пуговицами, чёрные жилет и брюки, чёрные ботинки без каблуков, подвязанный под жилет белый накрахмаленный фартук, белые перчатки и перекинутая через руку салфетка. Она заказала нам торт "Наполеон" и зелёный чай. Она аккуратно ела торт, запивая чаем, и с незабываемым счастьем в глазах, смотрела на меня, хитро прищуриваясь.
     Очнулся за письменным столом, несколько исписанных страниц, открытый ноутбук, выключенный мобильный, недопитый стакан с тёмным горьким пивом и чёрно-белая фотография, с которой на меня смотрит девушка в белом платье. Черты её лица я вижу каждый день в зеркале. Она живёт в моей памяти и моих генах. Нас разделяет не время, нет, нас разделяют революция, несколько войн, репрессии, голод, погромы, концлагеря. Нас разделяет не время, а смерть. Её светящийся умный взгляд запечатлён фотографом, художником, увидевшем будущее в её образе. Её взгляд всепрощающий, знающий истину. Ласковые и любящие глаза, смотрят на меня с надеждой и верой, с нежностью неподвластной времени.