Балабол

Его звали Балабол! Эзотерические фантазии этого человека были бескрайними и формы выражения их людям выражались для слушателей реальностью. Балабол гипнотизировал своими рассказами, можно сказать завораживал будто чистый поп на службе и люди к нему тянулись ища очищения от свои заблудших мыслей. Балабол врал, но в душе у него от его же рассказов складывалась его же жизнь. Со временем у Балабол родилась вера в себя и то что рассказывал другим как бы материализовалось и создало параллельный его существованию мир. Любой другой потерялся бы в такой круговерти осмысления реальности и фантазий, но Балабол приспособился к такому существованию иногда лишь на йоту ошибаясь в своих рассказах людям. Всё было у Балабола хорошо, но всегда приходит момент, когда жизнь настоящая берёт верх, и такой момент у Балабола наступил. Как-то излагая людям ход своих внутренних мыслей Балабол наткнулся взглядом на глаза девушки и от этих глаз ему в переносицу ударила горячая искра. Он пошатнулся, но глаз с девушки не спускал, Балабол будто сам попал под чьё-то влияния, но этим влиянием было не сила слова, а сила глаз.  Балабол видел только глаза, и они его поглощали будто бездонный колодец. Люди заметили это и зашушукались в наступившей темноте, а через полчаса скрип стульев от первого до последнего очистил залу и в нём остались только девушка и Балабол. Эта тишина была самой длинной в жизни Балабола и она его разъедала будто демона чистыми водами. Балабол слегка улыбался и это было результатом выскользнувших внутренних слов, «Я будто проглотил язык!», настоящих слов человека которого звали Веня. Балабола звали Веня, много лет назад балабольство заштриховало это имя и вот теперь пораженное искрой девушки это имя ожило постепенно выбираясь наружу будто младенец из капусты. Первыми наружу выбрались глаза Вени и они увидели не только бездонные глаза, но и саму девушку и она предстала перед ним без всякого клейма, слушатель.
- Ё! Нифига себе! – сказал проявившийся после глаз Венин рот.
Веня тогда выбрался полностью и увидев в девушке не только глаза, женился на ней. Девушку звали Виола, и через несколько лет она рассказала моей жене про тот день. Жена мне в точности ничего не сказала, но только указала на лоб Виолы, где полоской сантиметров в пять выделялся шрам, да ударила ладонью об кулак