Есть люди, читающие книги

    Алевтина Егоровна, восьмидесятилетняя, летним днём бродила по своей усадьбе и вспоминала прошлое. Дети её давно стали взрослыми, имеют своих детей и внуков,  живут в городах. Значит, она — прабабушка. Муж её недавно умер от старости. Тоска сжала сердце сельской пенсионерки, в прошлом учительницы местной школы. Старушка пошла к соседке, лишь бы не быть одной.

    Среднего возраста доярка Зинаида Васильева, приземистая, ширококостная, увидев подошедшую к ней учительницу-пенсионерку, вытирая руки подолом рабочего халата, начала пронзительным голосом жаловаться: «Муж мой пьяница, и не просто пьяница, а — глухая тёмная пьянь. Разгар рабочей поры в полях, а он с дружками то пьёт, то похмеляется. И чем мы будем зиму кормить корову и бычка — сена  мой двуногий тупой баран не заготовил!» И в таком духе она визгливо затараторила. Алевтина  Егоровна смотрела в её тёмные глаза, на жестикулирующие грубые руки и подметила, что доярка каждый раз с одним и тем же выражением лица, с теми же словами и жестами четверть века выражает возмущение по поводу пьянства мужа.

    Пенсионерке стало противно, скучно. Она зевнула, вежливо попрощалась и поплелась к другим людям. Шестидесятилетний пенсионер Виктор Игнатьевич и  ещё работающая жена Настя в обеденный перерыв отдыхали на лавочке в тени своего гаража. Они пригласили  Алевтину Егоровну присоединиться к беседе. Старушка охотно подсела к ним. Седеющая Настя, аккуратно одетая, с горечью в сердце  заговорила о неудачной судьбе старшего сына, который на прошлой неделе оформил развод с третьей женой. Теперь у её сына от трёх бывших жён по одному ребёнку, и ему придётся всю жизнь платить большие  алименты. «Ну, завелась», — возмутился Виктор Игнатьевич, поднялся и ушёл в дом. Жена без остановки рассказывала о проблемах сына. Учительница-пенсионерка не любила слушать ругань в адрес отсутствующих людей, торопливо встала,  попрощалась с Настей, поспешила домой, твёрдо решив ни с кем не общаться, так как у всех одно и то же на языке — домашние неурядицы.

    Она заметила на противоположной стороне миловидную женщину Катю, сидевшую  на табуретке в тени дома и читавшую книгу. Старушка издали поздоровалась с ней и хотела пройти мимо, так как не желала и от неё услышать какую-то жалобу. Катя попросила её подойти. Пенсионерка неохотно перешла улицу под палящим солнцем и подошла к молодой женщине. Та одарила её одухотворённым умным взглядом и оживлённо поздоровалась. Алевтина Егоровна спряталась в тени, присела на завалинку и спросила:
    — Что читаете?
    — Я расскажу вначале, почему именно это читаю, — охотно заговорила женщина. — В школе у нас преподавала литературу и русский язык замечательная пожилая учительница Мария Владимировна. Она несколько раз нам, ученикам, с восхищением рассказывала, что у неё имеется набор любимых книг. Эти произведения она читала в юности, второй раз — лет через двадцать, в возрасте  за сорок лет. И перечитала в третий раз, когда ей перевалило за шестьдесят лет. С годами человек всё больше познаёт жизнь и совершенно по-новому воспринимает то, что читал когда-то. Сейчас мне тридцать восемь лет. У меня в руках томик Пушкина, в котором имеется его гениальный роман в стихах «Евгений Онегин». В школьные годы мы изучали данное произведение  и учили наизусть отрывки из него. Мне тогда было что-то около пятнадцати лет. Для меня Пушкин был непререкаемый авторитет. Я без сомнения верила каждой его строчке. Но теперь, когда у меня семья, когда я познала жизнь не по книгам, а на своём опыте, я, конечно, лучше стала понимать, в чём гениальность романа.  Читаю, обдумывая каждое слово. Я поняла, что творческое совершенство произведения в том, что заостряется внимание на проблемах, которые раньше стояли перед людьми, сейчас стоят и всегда будут стоять перед человечеством. Послушайте, я прочитаю Вам часть стиха 22,из главы 4  романа «Евгений Онегин»:

«Кого ж любить? Кому же верить?
Кто не изменит нам один?
Кто все дела, все речи мерит
Услужливо на наш аршин?
Кто клеветы про нас не сеет?
Кто нас заботливо лелеет?
Кому порок наш не беда?
Кто не наскучит никогда?»

    Я сделала для себя ошеломляющее открытие: эти строчки — своеобразная анкета из восьми вопросов! Если честно отвечу, то приду к выводу: была ли я счастлива в браке? Я внимательно отношусь к мужу, люблю его, никогда не изменяла. Соседи постоянно ругают за глаза своих супругов. Я  же ни одного плохого слова о нём никогда не сказала, хотя он — далеко не идеал. В этом стихе имеется ещё 6 строчек для глубокого размышления:

«Призрака cуeтный искатель,
Трудов напрасно не губя,
Любите самого себя,
Достопочтенный мой читатель!
Предмет достойный: ничего
Любезней, верно, нет его».

    Мне такая моральная позиция Александра Сергеевича не по нраву. Я, повторяю, люблю  детей, мужа и не могу любить саму себя, так как не имею для этого времени…
    Пенсионерка жестом руки прервала монолог словоохотливой женщины и предложила:
    — Сделаем мысленный логический эксперимент. Предположим, в вашей семье был целый день праздник. Дети скушали много сладости, в том числе и шоколадных конфет. Поздним вечером, перед сном вы пьёте чай. У вас осталось всего две шоколадные конфеты. Вы отдаёте их свой любимице, младшему ребёнку Зиночке. Что она сделает?
    — Моя пятилетняя нежная, милая крошка очень любит сладкое и немедленно затолкает конфеты одну за другой в свой ротик.

    — Вот вам и двойка за воспитание детей. Девочка обязана поделиться последними сладостями, в первую очередь, с мамой. Поэт прав: надо любить так же и саму себя, постоянно ненавязчиво воспитывать любовь к себе со стороны детей. В противном случае, они вырастут эгоистами. Вас ждёт сиротливая, одинокая старость, — убеждённо сказала пожилая женщина.
    Катя и Алевтина Егоровна долго воодушевлённо, эмоционально  спорили на нравственные темы. Молодая женщина ещё не один раз читала отрывки из стихотворного рома Пушкина. Солнце переместилось по небу и осветило ту сторону дома, за которой была тень.  Щурясь от лучей яркого светила, пенсионерка сообразила, что ей пора уходить и распрощалась, с удовольствием сказав: «Как хорошо, что есть люди, читающие книги!»