Другое Солнце. Часть 3. Точка 21

Часть первая, Точка 1: http://www.proza.ru/2013/08/07/230
Часть вторая, Точка 11: http://www.proza.ru/2013/08/11/1743


ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДЕМОН.


«Зло всегда связано со страданием, с попыткой понять, что является его причиной. Когда нам кажется, что мы эту причину поняли, мы наклеиваем на нее ярлык «зло». Но очень часто мы понимаем эту причину неверно».

Виктор Пелевин

«Ад и рай в небесах, уверяют ханжи
Я, в себя заглянув, убедился во лжи.
Ад и рай не круги во дворце мирозданья —
Ад и рай — это две половинки души».

Омар Хаям



21. Смена дислокации. Исходная Точка: Северо-Запад, Улицы.


Был солнечный день.

Всё-таки зима, подумал я. Всё-таки зима…

И, словно в подтверждение моих мыслей, на нашу маленькую компанию налетел порыв ветра, заставивший Рику зябко поёжиться. Зато что Саня, что Лёнька, даже будучи довольно легко одетыми, казалось, не чувствовали холода вовсе.

— Значит, вы хотите снова собрать всех тех, с кем были в Аду? — спросил Лёнька.
— Ага, — я кивнул. — Мне кажется, так будет правильно. Всё-таки легче, когда нас много, правда, ребят? (Санька и Рика согласно кивнули) Как говорится, одна голова хорошо, а две… Ну ты понял.
— И что, есть соображения, где искать?
— Кое-какие есть. Вон, смотри.

Там, куда я показывал, над полотном дороги висела растяжка.

«Первенство России по Кёкусинкай среди юношей, девушек, юниоров и юниорок. 29–31 марта, Москва, Дворец Спорта Лужники»

— И что? — непонимающе спросил Лёнька.
— Ну, мы думаем, что там могут быть, возможно, двое из наших, — ответила Рика.
— Да, Ирка — наверняка, а может, и Маса тоже, — добавил я.
— А это далеко? — осведомился Лёнька.
— Метро «Спортивная», тринадцать остановок с пересадками. Правда, сейчас день, по идее, народу много не должно быть…
— Метро… — задумчиво протянул Лёнька. Рика поёжилась. Я приобнял её, и девушка посмотрела на меня с благодарностью. Да уж, ей в метро не очень хочется, после встречи с двойником, подумалось мне.
— Может быть, попробовать верхним транспортом доехать?
— Да нет, Ли, не стоит, — она улыбнулась, — ну что у меня теперь, фобия что ли?
— Хуже то, что верхом куда сложней добраться, чем на метро, — отозвался Саня. — Если только не на такси. Но такси, думаю, дороговато встанет. На четверых, да ещё и через пол-Москвы.
— Твоя правда, Сань. Ну что, на метро — значит на метро.
— А до метро? — спросил наш сельский житель. Кажется, он беспокоился даже больше, чем Рика, хотя виду старался не подавать.
— Да тут пешком идти минут десять, — беспечно отозвался я. — Не волнуйся, Лёнь, с нами не заплутаешь.

Он улыбнулся:

— Я знаю.

Ветер сметал снежинки с крыш и бросал их нам в лицо.

— Сань, ты как вообще? Какой-то ты непривычно тихий сегодня, — с улыбкой спросила Рика.

Призрак Коммунизма пожал плечами:

— Ну а что? Рика, я же философ, а не юморист. Разве я не могу побыть серьёзным?
— Да можешь, можешь. Чёрт, как же всё-таки непривычно…
— Что — непривычно? — спросил я.
— Да всё почти, — она неопределённо покачала головой. — После Ада… Как после кошмарного сна. Но у меня отчего-то нет того облегчения, какое бывает, когда просыпаешься. Не знаю…
— Ну, мы теперь на всё смотрим немного иначе, а? — я задумчиво пинал ногами сугробы. Я прекрасно понимал её. Меня тоже не покидало ощущение… Зыбкости происходящего. Чем был этот мир? Конечно, я знал, что он не может быть иллюзией Хантера, например. В конце-концов, ведь это я должен был создать его буквально дня три назад. Судя по всему, создал и продолжаю делать это каждую секунду. Однако во всём этом была какая-то странность. Хорошо: мы прошли через Стену и оказались в том самом Новом Мире, который мне предстояло создать? Или нет? Дедушка Луу, кем бы он ни был, сказал, что место, в котором мы оказались — Эта Сторона, Мир Людей. Значит, всё получилось? Может, я создал его, как только прошёл через Стену?.. В конце концов, за Стеной же должно было быть хоть что-нибудь… Но тогда как же Чистые Земли? Я думал, что сперва мы окажемся в них, а потом уже я создам Мир, и… Хотя Мир сам должен был переродиться, а мне нужно было только помочь ему… Так? И тогда Чистые Земли — не более чем абстракция, точнее, Другая Сторона, на которую я ещё ни разу не смотрел? Кажется, я накрепко запутался в этих Кураторских штучках. Надо бы расспросить Лёньку, но что толку, если я знаю то же, что и он?

Но, так или иначе, моя неуверенность, очевидно, отражалась на мире. Наверное, Рика чувствовала именно это: мои сомнения в мире и в себе.

«Эх, Лёнька, и когда я научусь быть настоящим Куратором?..»

Я посмотрел на Учителя. Тот брёл по тротуару, погружённый в свои думы. Сегодня все и впрямь какие-то молчаливые, подумалось мне.

Но тут показалась станция.

Я улыбнулся и поглядел на своих спутников:

— Итак, дамы и господа, кто готов спуститься в неадское метро?

Это было небольшое прямоугольное здание, на первый взгляд совершенно безобидное.

Они улыбнулись.

— Придётся рискнуть, очевидно, — сказал Лёнька.

И мы рискнули.


…


Станция была светлой, чистой и почти пустой. Несколько человек ждали поезд. Мы огляделись, и я увидел на лицах ребят заметное облегчение. Судя по всему, они убедились, что здесь им ничего не угрожает. И действительно: Адом тут и не пахло.

— Вот оно какое, это ваше метро, — весело сказал Лёнька. — А что, даже красиво. Хоть и под землей.
— Да, — отозвалась Рика. — Я вот сейчас вспомнила, как оно выглядит, это метро — настоящее, а не адское. Разница всё-таки колоссальная.

Я смотрел на них и радовался: друзья заметно повеселели. Хотя Санька по непонятной мне причине всё ещё витал в каких-то своих облаках. И о чём он думает, интересно? Может, о Рике и о той пощёчине? После неё парня будто подменили.

Неожиданно он перехватил мой взгляд и улыбнулся. И почему-то от этой улыбки мне стало не по себе. Не его это была улыбка, не того Сани, которого я знал, с которым вместе выбирался из Ада. Те улыбки были радостные, щенячьи, восторженные, во весь рот, совершенно искренние и открытые.

Эта… Губы растянулись в улыбку, но он не улыбался. И глаза его не улыбались. Мне на ум пришёл подброшенный Лёнькиной памятью рассказ об улыбке его деда, которую он в детстве боялся.

«Что же с тобой случилось?»

Но тут, прогрохотав, подошёл поезд, и я отвлёкся от Сани.

Народу на станции заметно прибавилось, люди грузились в поезд; я вдруг заметил в Лёнькином взгляде странную решимость. Внезапно он схватил Саньку под локоть и буквально втащил в вагон. Там уже было здорово тесно, и Рика, нахмурившись, потянула меня за рукав, в результате чего нам удалось втиснуться в соседний вагон, в котором место ещё оставалось. Двери закрылись, и она улыбнулась мне: ей просто хотелось побыть со мной вдвоём. Угадал ли Лёнька её мысли, или же у него была своя причина — этого я не знал. Но этот парень знает, что делает, — в этом я никогда не сомневался.

Колёса загрохотали по рельсам — путешествие началось.


…


Людей было много, да. Но я отчётливо понимала разницу между Адом Вечного Часа Пик и тем, что видела теперь, пусть даже и не могла подобрать точных слов для того, чтобы её выразить.

Я понятия не имела, что задумал Лёнька, но была ему безмерно благодарна. Все эти люди вокруг не обращали на нас никакого внимания, мы были предоставлены друг другу. Редкая возможность побыть вдвоём, пусть и в толпе.

Колёса стучали, поезд ехал от одной станции до другой, люди входили и выходили, но я ничего этого не замечала. Я так устала от Ада, от всех этих окологероических поступков и исторических событий, даже от команды. Я думала о том, что больше всего на свете хочу просто побыть человеком, обычной девчонкой — влюблённой, счастливой, не думающей ни о чём поту- и поэтустороннем. Я стояла, прижавшись к Ли, уткнувшись носом в его куртку, а он гладил меня по голове, зарывшись в моих волосах, и, казалось, тоже совершенно забыл обо всём на свете.

Внезапно… Поезд остановился, людская волна схлынула и вновь накатила, и неожиданно руки Ли замерли, а пальцы довольно сильно сжали мои плечи. Я поморщилась и посмотрела на него, желая выяснить причину такого поступка…

Но увиденное меня озадачило. Ли стоял, уставившись куда-то назад, за меня, словно увидел там нечто, не поддающееся объяснению. Его рот открывался, словно он хотел что-то сказать, но не мог. В попытке выяснить, что же так привлекло внимание моего китайца, я не без труда обернулась (народу в вагоне было по-прежнему много), и в тот же самый миг сердце моё остановилось.

А там, у дверей, неотрывно глядя на меня остекленевшим взором, стояла вторая я.


(Читать дальше: Точка 22. http://www.proza.ru/2013/08/23/2008)