Святая война. Глава третья

__________________
Глава третья
_____________

Полтора десятка голов разом обернулись на ленивый скрип двери, с мрачным любопытством уставившись на карлика, мальчишку и закованную в броню девку при мече. Разговоры вдруг стихли, стало словно бы темнее; Мельдин обвел присутствующих коротким взглядом и решительно протопал до барной стойки, на которую с другой стороны облокотился пухлый мужичок в грязном фартуке. Народ решил, что ничего интересного новоприбывшие толком из себя не представляют, и вялые разговоры возобновились, наперемешку с хлюпающим чавканьем.

Сорра встала слева от карлика, опершись спиной на стойку, и ненавязчиво изучая лица присутствующих. Руфф уселся на пустой табурет справа, умостившись локтем на ту же стойку, и поправил едва не соскочившую сумку для припасов.

Трактирщик лениво протирал немного поржавевшую снаружи железную кружку, отрешенно рассматривая их скромную компанию. Вид у него был не просто усталый – казалось, он спит на ногах, а глаза открыл разве что приличия ради.

Впрочем, он, как и немаленькая часть здешних, украдкой приковал свое внимание именно к карлику. Как и предрекал Руфф. Самого коротышку это дико злило, но виду он старательно не подавал, ибо знал, что станет только хуже. К такому обращению он, как можно догадаться, за много лет крепко привык. Было бы как раз странно, если бы его здесь игнорировали.

- Что слышно в последнее время? – Мельдин достал из мешочка на поясе цельный серебряник, игриво перебирая его пальцами. Хозяин тут же ожил, даже отложил кружку.

- Всякая молва ходит, мил сударь, - осторожно протянул тот. - Болтают много, все ж не запомнишь… Уж не обессудьте, человек я не молодой, так что много так сразу не скажу…

Мельдин пожал плечами и спрятал монету в накладной карман своей кожанки.

- Оу, хотя знаете… Я кажется таки немало интересного слыхивал последними днями, сударь. Если только славный господин поможет взбодрить мою память…

Мельдин подкинул серебряник. Трактирщик ухватил его обеими руками.

- Нам нужен провиант на две недели пути, на три брюха. Получишь еще две такие же, если я решу, что ты рассказал все, что могло бы меня заинтересовать.
А ведь карлик не дурак, признал Руфф. Еды им и на неделю было бы с головой – в Марн-Суле уж точно найдется чем поживится. А вот говорить, что их не трое, а пятеро, было бы просто глупостью. Сам Руфф делал вид, что перебирает и раскладывает что-то в полупустой сумке, не показывая, насколько все-таки ему важны эти сведенья.

Толстяк удовлетворенно попробовал серебро на зуб, запрятав монетку куда-то под передник.

- Всякое, значится, нынче люди говорят. Великие лорды – чтоб им пусто было – собирают свои армии, готовя новую войну на севере. Вот уж они не видывали что у нас тута творится, не повадно было бы войны воевать! Вчера Риквил, охотник с Серых земель заходил. Так вот он много всякого понарассказывал. С его слов, на востоке граф-лорд Азарин Тернийский уже подвел войско и штурмует Дальний рубеж, а дым оттудова валит в небо похлеще, нежели те костры, что пожирают Марн-Сул.

- Костры? – переспросил карлик.

Трактирщик кивнул:

- Неделю, али полторы уж не гаснет пламя посред Стального города. Кто из города сюда, к нам бежал, так те говаривают, огонь валит прямо из земли, рушит целые дома, один за другим. Медленно так, по кусочку, с каждым днем расширяясь. А главное, что он ночью слабеет, и его не толком издали не видно, отседова, например, только поднявшуюся над стенами светящуюся дымку и можно-то разглядеть.

Мельдин задумчиво покривил лицом, потом посмотрел на трактирщика, как бы веля продолжать.

- Так вот, Риквил ж только мельком-то рубеж и видел, когда из Серых земель ноги уносил. Там, говорит он, сейчас Хаос знает, что твориться: мертвяки из земли полезли, выслеживают всех живых людей и… короче, в небе еще странные птицы появились. Громадные, больше человека, и Риквил вчера… нет, то позавчера было – так он пол ночи клялся, что они и сами с людьми схожи. Он потом в часовне у нас до следующей ночи просидел, молился и исповедовался. А еще ведь зверье всякое из лесов побежало в степь, топча посевы да на обычных людей нападая…

- Где, ты говоришь, этот твой охотник сейчас? – перебил Мельдин.

- Так нету его. Уехал, сдается, еще сегодня утром, когда и ночь еще была.

Прям как они. Их троица двинулась в путь, когда еще и дороги не было видно, отколовшись от войска и двинувшись строго на север, под началом карлика. К этой деревне они выехали только часа через три или четыре, когда утро уже обращалось днем.

Мельдин выругался.

- Ходят еще более странные разговоры, мол, некто из слуг Тьмы объявился в наших краях. Я-то в это не верю… но как подумаешь, что смертный человек из плоти и крови творит такие зверства, и подымает целую орду упырей… Не для людей такая сила, еще мой дед говаривал. Ему прадед рассказывал, а тот видел Великую Войну своими глазами, когда пешком еще под стол ходил. Тогда энтих Темных было как нонче всех магов в этой их смердючей Академии. Кстати, еще ведь один мужик на днях захаживал… даже не на днях, а только вчера – так вот он, как мне сказал Малыш Пентри, и сам из той Академии. А Малыш Пентри в таких вещах толк знает: он полвека прислуживал там самому… этому… главному ихнему, короче. Так этот лысый – тот магик был лысый, с бородкой, по-моему – так вот он как раз у нас тут и выпрашивал об этом Темном – мол, не видел кто, может, слыхивал. Выходит, правду люди говорят? Эх, темные нынче времена, скажу я вам, настали, темные… Сердцем чую – крови будет, что сами лорды на пару с магиками в ней захлебнутся.

Мельдин устало изучал деревянный орнамент, покрывающий внешнюю сторону стойки. Узор был весь залапан и залеплен непонятно чем, темным и, на вид, плесневелым.

Руфф взял у карлика протянутые свертки с вяленным мясом и хлебными лепешками. Трактирщик, растормошенный такой щедрой суммой, наполнил их бурдюки водой, предложил свежих лошадей за скромную цену. Мельдин отказался, поблагодарил за еду. Когда они уже были на полпути к выходу, он вдруг попросил их подождать еще минутку, а сам кинулся назад к трактирщику.

Неужели надурил? – подумал Руфф. Впрочем, ленивый, слегка ожиревший трактирщик интеллектуально был ближе к дебилу, чем более-менее способному жулику.
Руфф осторожно обвел ближайшие столы долгим взглядом. Парень прямо рядом с ним ел только что отваренную лапшу с грибами. Как много бы Руфф отдал за лапшу с грибами! Как же она пахла… И почему они не могут остаться здесь еще хоть на четверть часа и позавтракать?

Он обернулся к Мельдину. Недомерок высыпал в распростертую длань трактирщика горсть медяков, и привязал к поясу еще один небольшой бурдюк.
- А вот это лично мне, - объявил он, приблизившись, и первым вышел на воздух.

Этот воздух можно было назвать как угодно, но уж точно не свежим. Штиль завис в долине, осеннее солнце угрюмо светило черт знает где, скрывшись за одинаково темными тучами. Дома в этой деревне были расположены без всякой надежды не то что на систему, а хотя бы на здравый смысл: например, переулок, только что мелькнувший справа, упирался в угол из двух домов, и расположенная там же дверь одного здания, наверное, благодаря этому, не могла даже открыться до конца. Окна так же само упирались чуть ли не в самую стену.

Лошадей они оставили на конюшне, так же заплатив втридорога за их сбережение. Аборигены, как видно, не работали, а сидели в таверне, и сдирали последние гроши с каждого проезжего. Акар велик, и побережье его плодородно, но Руфф сильно подозревал, что с посевами точно случилось что-то нехорошее. Это бы как раз дополнило общую картину. Мельдин не спорил и торговал без особого рвения, платя больше, чем совесть здравомыслящих людей позволяла бы просить – то ли он понимал, что без денег эти люди не проживут и до конца месяца, то ли помнил, что деньги-то и не их вовсе. Это серебро мертвецов, погребенных под камнями и завалами в Карандиме. Если разгрести руины, можно и десятка три таких мешочков насобирать, и то если не стараться.
Руфф особо не негодовал по поводу того, что все их припасы несет он. Во-первых, было бы глупо, если бы с этой сумкой тащился карлик или женщина. Во-вторых, еда совсем легкая, но если этот мерзкий недомерок взъерошится на него, Руффа, то не позволит купить вожделенное оружие. Деньги-то у карлика, Тьма бы его побрала.

Он уже было решил отпроситься и отправиться за своим – хотя пока еще совсем не своим – кинжалом, когда Мельдин резко крутанул в сторону от направления на конюшни.

- Вот эта башня, небось, и есть часовня… - пробормотал карлик.

Выходит, он хочет переговорить с монахами. А они, вероятно, могут многое рассказать об охотнике, который проторчал здесь вчера целый день. Руфф не мог позволить себе это пропустить.

Часовня, под стать всей деревне, выглядела жалко. Доски, их которых были сколочена вся конструкция в целом, давно прогнили и держались, что называется, на честном слове. Потолок был низкий, хоть и вполовину выше того, что в трактире. Само здание было вытянутым, продолговатым, внутри было темно, не было окон, лишь кучка свечей у стен и над вырезанными деревянными тотемами богов в дальнем конце. Тотемов было всего шесть, расставленных полукругом, и еще один в центре.

С порога их встретил пожилой монах в серой, почти черной, рясе. Руфф отвернулся. Едва ли не как у их командира-некроманта.

- Все дороги праведных ведут к вратам Цитадели, - приветствовал их старик. Глуповатое приветствие с детства только раздражало Руффа.

Мельдин, как видно, не особо часто захаживал в святые места, так что ответила Сорра:

- Покой тебе, святой Хранитель, твоему дому и твоему очагу.

Монах мрачно кивнул. У него была сухая, морщинистая кожа, впалые глаза, блестящие из-под накинутого на голову капюшона. Нос большой, как картошка, решил Руфф. Неулыбчивые губы узкой бледной полоской пересекали нижнюю часть лица, расположенные как будто бы слишком высоко.

- Вы опоздали на утреннюю службу, - заметил он, с подозрением осматривая пришельцев.

- Мы не на молитву пересекли порог святого места, - признался Мельдин.

– Трактирщик говорил, что здесь вчера целый день…

- Уходите, - перебил Хранитель.

- Что?..

- Уходите. Нам не дозволено выносить секреты прихожан к чужим ушам. Коль вы не молитесь, не оскверняйте святого места бренными речами.

- Разве мы можете выгнать одних прихожан из-за других? – опешила Сорра.

- Верно, я не смею. Я и не выгоняю, а предупреждаю. Злой след тянется за вами; так и вы не смейте задерживаться здесь, иначе навлечете беду на невинных людей. Темные сердца следуют за вами в своих темных помыслах.

Карлик фыркнул и обвел взглядом семь тотемов. Потом медленно повернулся к монаху.

- А куда этот охотник двинулся ты хоть можешь сказать?

- На север, - нехотя сказал Хранитель. – Туда, откуда за вами идет зло. Впрочем, куда более могущественная сила таится и на юге. Вам некуда бежать, и я только прошу не тянуть живущих здесь добрых людей за собой в бездну.

Стало ясно, что ничего он больше не скажет. Хранитель повернулся к ним спиной и встал перед тотемами, тихо бормоча молитвы себе под нос.

Могущественная сила на юге? Не о крылатых ли он? Выходит, он знает о них больше, чем весь здешний люд вместе взятый. А вот что за зло с севера?

Ответ был очевиден.

Лысый маг с бородой. Мало ли таких в Академии и за ее стенами? Десятки, может, сотни. Но Руфф не сомневался, что речь о Рикке. Магистра Рикку Руфф помнил хорошо. Его лысую, блестящую башку, густую темную бороду, смуглую кожу и опасный взгляд пронзительных, соколиных глаз. Мерзкий взгляд, который вызывал дрожь, когда его вспоминаешь. Выходит, он был здесь. И монах его видел. И знал, что это значит.

Академия отправила за некромантом карательный отряд. Что ж, разумно. Но они едва ли имеют хоть малейшее представление о реальной силе этого малефика.

Им ничего не оставалось, как удалиться. На улице словно бы стало еще темнее, хотя солнцу к этому времени положено находиться примерно в зените. Проклятые тучи застелили целиком все небо, стало даже немного холодно.

- Тьма бы побрала всех вас с вашими Абсолютами, - Мельдин выругался, за что заслужил неодобрительный взгляд от Сорры. Сама она заговаривала не так уж часто, от чего было еще интереснее узнать, что творится у нее в голове. Руфф знал, что она не дурра, но не представлял, что она реально из себя представляет. А это ведь только подогревало его к ней любопытство.

- Это все, что ты собирался здесь сделать? – спросил Руфф.

Карлик кивнул.

- Тогда, если никто не против, я вооружусь, - он передал Мельдину сумку. Оставалось надеяться, что недомерок сможет хотя бы повесить ее на лошадку. Он был все же выше, чем обычно бывают карлики, так что вместо пони или осла спокойно ехал на маленькой лошади.

Мельдин внимательно на него посмотрел, подумал несколько секунд, и все-таки дал три серебряника.

- Взял бы меч в северном Оплоте, не пришлось бы трынькать деньгами… - пробурчал он. – Мы поскачем вперед и будем ждать тебя у того холма, - он кивнул куда-то на юго-запад.

- Я быстро, - пообещал Руфф.

Они вместе вышли из переулка на основную улицу – такая широкая улица была здесь всего одна – и Мельдин с Соррой двинулись к старому частоколу, огораживающему деревню только с юга и востока. Руфф отправился в противоположном направлении.

Оружейную он приметил еще по пути в таверну, но действовать все равно надо быстро.

Знать бы, что станет делать карательный отряд вместе с Риккой, когда смекнут, что некромант со всех сторон окружен неподкупной, практически не убиваемой армией? Им уж никак не подобраться к нему незамеченными, ни днем, ни ночью. Малефик практически не спит, хотя и бодрый похож на мумию. Даже сойдись они с ним в чистом поле, если некромант каким-то чудом отколется от собственного войска, у него были неплохие шансы. Руфф видел, как бьется некромант, как убивает крылатых. Если уж не одолеть их, то продержаться до прибытия своего войска он точно сможет. Как мертвые умеют бегать Руфф тоже повидал во время взятия Дальнего рубежа. А ведь этот сумасшедший сжег крепость дотла! Тьма одна ведает, на что еще он способен.

Карательные отряды предназначены для борьбы с мятежными магами, но их не учат бороться с нежитью и они не представляют, что за сила кроется в некроманте. Они не рискнут напасть, пока не будут знать наверняка, что способны убить мага. Да и руководящий ими Рикка не знает, что станет с нежитью после смерти малефика, и не рискнет так просто обезглавить шесть тысяч вооруженных мертвецов. Или рискнут? Руфф слишком хорошо помнил темные, залитые смоляной темнотой подземелья под стенами Академии. Там нет солнца, хотя его отблески видны в трещинах наверху, под потолком, в сотне футов над головами, давая ложную надежду. Показывая, что где-то есть жизнь. Где-то, но не здесь.

Специальные отряды карателей выводятся годами, поколение за поколением. Руфф не знал, откуда маги берут мальчишек. Не знал, как сам там оказался. Знал только, что из двадцати невинных детей до пятнадцати доживут всего трое. Потому что на сотню им давали еды, как на пятнадцать. А еще специально подкидывали в те холодные, голые камни под ногами острые ножи. Их учили убивать с детства.

А после пятнадцати выживших забирали. Много легенд ходило среди мальчишек о том, что с ними делают. Но назад их уже не приводили, и только ради этого и стоило выживать. Умереть где угодно, но не в проклятой богами яме – вот о чем они мечтали все эти годы.

Вывеска над высокой дубовой дверью изображала тривиальные молот и клещи, а из трубы каменного – одного из немногих каменных в округе – здания валил густой дым. Внутри были ступеньки, спускавшиеся в темный подвальчик, еще темнее, чем часовня. У противоположной стороны были еще ступени, которые вели в жилые комнаты или кузню.

Стеллажи у трех небольших – самая длинная была в четыре широких шага – стен были редко закиданы клинками, топорами, несколькими булавами и кучей дубинок. На двух манекенов возле прилавка были надеты комплекты не самой качественной, но все же стальной брони.

Мужик за прилавком поигрывал кинжалом, подкидывая его в воздух. Заметив Руффа, он едва не выронил оружие – а кинжал, между прочим, был самым приличным в этой комнате куском железа, и идеально подходил Руффу. Его намеченный глаз сразу это определил, но виду он не подал и отвернулся, осматривая снаряжение у ближайшей стены.

- Чего-то подсказать? – осведомился спустя полминуты бряцанья и лязгов металла оружейник.

Руфф обернулся к нему.

- Да, пожалуйста… Я не особо разбираюсь в оружии, но ищу что-то мне по руке. Мне говорили, вы единственный во всей округе, кто сможет мне помочь.

Продавец удивился:

- Единственный?.. А как же Руссо… А хотя да, верно ведь говорили. Этот скряга на металле экономит, вот видно тебе и попались умные люди, у которых его мечи уже переломались в руках, - он вышел из-за стойки, вбив в нее кинжал. Дерево было все в зарубинах и следах от таких вот ударов. – Так-с, посмотрим… Что предпочитаешь? У меня есть клинки, секиры, метательные ножи. Вооон в той куче, - он тыкнул в груду железа на стойке у самой двери, с другой стороны от Руффа, - есть отличный лук, как раз тебе по руке… Хотя нет, что я несу, с твоими-то плечами… Ну так как насчет короткого меча?
- Короткого меча? – переспросил Руфф.

Оружейник крутанулся, со звоном перебрал кучку клинков возле себя и протянул Руффу рукоятью вперед меч в полтора локтя длинной. Парень неуверенно обхватил обтянутую кожей рукоять.

- Сталь двойной закалки, из самого Дарн-Таратора. Я помню этот меч – он, как и все здешнее оружие, еще не пробовал крови, но когда я ковал его, сразу ощутил в нем твердость и решительный нрав.

Руфф выставил клинок вперед. Рука, дрожа, медленно опустилась.

- Он тяжелее, чем кажется. А вы хорошо разбираетесь в оружии?

Кузнец смущенно пожал плечами:

- Я их кую, а значит, обязан в них разбираться. Иначе выйдет такая белиберда, как у Руссо, - он хмыкнул. – Хотя вот был у меня помощник, смышленый такой парнишка по имени… как же его звали? Верн… али Вейг, Тьма его знает. Так вот он со сталью, как говорится, на «ты»!

Оружейнику явно нравилось послушать свой голос, да и покупатели, как видно, забредали сюда не так часто.

- Вот он славно управлялся, и с молотом у наковальни, и с мечом у тренировочной куклы. Да вот последнее, ему, видать, пришлось по душе больше, и прошлой весной малец ускакал на север, к мильтвудцам. Видите ли, у него там вдруг какие-то родственички нарисовались. Вот, теперь я сам здесь, один-одинешенек, всем заправляю… О, между прочим, вот! – кузнец потянул Руффа за руку к стойке и выхватил кинжал. Руфф рефлекторно напрягся, но тут же расслабился. Он-то все никак не мог найти слов, чтобы ненавязчиво намекнуть о своем интересе к этому клинку. – Вот, прощальная работа парня! Лучшая, я бы сказал.

- И почем такой славный кинжал? – наконец, спросил Руфф.

Кузнец обернулся к нему и окинул сомнительным взглядом.

- Этот-то? Он тебе по руке как раз, да не по карману.

- И все-таки?

Он пожал плечами.

- А сколько бы ты дал?

Серебряник ему цена, и мы оба это знаем, вонючий ты хрыщ.

- Два серебряника, - вместо этого ответил Руфф.

Кузнец потер бороду. Он явно решил, что у мальчишки вроде него водятся деньги, да не мозги.

- Пять серебряных монет.

Руфф едва удержался, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Он медленно отвернулся и двинулся к другим стеллажам.

- Я еще подумаю, - сказал он.

Кузнец уселся на свое место у прилавка.

- Ну думай, малец, да смотри, чтобы я его не успел продать, - он снова хмыкнул.

Руфф тянул время, несмотря на всю свою спешку. Он ненароком увлекся собственными мыслями, осматривая блестящий металл. Мысли вдруг устремились к Сорре. К ее светлым локонам, которые она прячет под шлемом, и которые он так хочет погладить. К смуглой коже, нежным румяным щекам. Провести хотя бы пальцем по немного пухлым губам…

Он одернул себя. Эти отвратительные фантазии когда-нибудь доведут его.

С Соррой он познакомился, когда сам состоял в дворцовой страже. Их иногда ставили в смежные посты у ворот акрополя. Когда он впервые увидел ее, то только посмеялся – женщина в городской страже! Дожили! Но потом он успокоился. Их «встречи» стали происходить все чаще, и ему стало казаться, что он ей не безразличен. Это тогда его еще больше позабавило.

А потом… потом все вдруг перевернулось с ног наголову. Сорра говорила немного, хотя он чувствовал в ней силу живого ума. Ее уж никак нельзя было бы назвать красавицей, да что-то в ней его влекло, да так сильно, как не влекло еще никогда в его короткой, свободной от треклятой ямы, жизни… Он и сам не понял, когда это началось, и до последнего отказывался это признать хотя бы самому себе.

Карателям запрещено не просто иметь жен – еще лет десять назад всех пятнадцатилетних мальчишек делали евнухами. Сейчас такого не было, но если женщина помешает заданию и об этом узнает Академия, убьют обоих.

Он долго пытался убить в себе это чувство, но получалось не ахти. Порой ему казалось, что она для него – ничто. Что он переборол себя, обуздал зверя. Он чувствовал себя свободным.

Но потом Руфф встречался глазами с Соррой. У нее были темно-карие глаза. Тогда он понимал, что это он – ничто перед ней. Он не мог устоять, за что становился сам себе отвратителен. Ну что он в ней нашел? Тьма бы побрала все эти чувства. У карателей не должно быть чувств. Никаких и никогда!

Но потом он стал их проявлять. Пытался показать Сорре, что она для него многое значит. Тогда она, как ему кажется, и потеряла к нему всякий интерес.
Сейчас они не были скованы оковами службы и были вольны быть вместе. Но с тех пор, как пал Карандим, она с Руффом заговаривала раз или два.

Руфф вернулся к прилавку и взял кинжал в руку. Провел пальцем по блестящему лезвию.

- Пять серебряников? – переспросил он.

- Это я еще продешевил, - кузнец откинулся на спинку стула. Тот нервно заскрипел от его тяжести.

Руфф был по идее волен – вернее, обязан - возвратиться в Академию, в вонючую яму, по колено в дерьмо и разложения. Но сейчас он с некромантом. Он знал, как смотрит на Сорру. И как она смотрит на мага в черном, спасшего их всех в Карандиме. Карательный отряд с ним не совладает.

- Эй, ты в порядке?.. – кузнец озабоченно наклонился, всматриваясь в Руффа.

- Что?.. О, нет, прошу прощения… Задумался, - он расплылся в приветливой улыбке.

О некроманте Руффа предупреждали сразу, но не о Герче. Однако именно первый представлял из себя реальную угрозу. Он начал что-то подозревать, когда Руфф убил ярла Бартланта. Тем вечером Руфф был рядом, и нес тело в Некрополь. Он всегда был рядом. И теперь он знал, что станет с армией, после гибели черного мага.

Он потянулся к мешочку на поясе, куда сунул Мельдиновы деньги. Там не было пяти монет, а торговаться нет времени.

Кузнец протянул руку, облизнувшись в предвкушении такой легкой наживы.

Руфф улыбнулся еще шире, даже немного оскалившись.

Левой рукой он перехватил руку кузнеца, а правой поудобнее перехватил кинжал. Скоро ли люди почуют смрад, если сунуть тело в горн? Руфф придумает что-нибудь получше.

Ему надо спешить. Ведь впереди еще долгий разговор с монахом-Хранителем.

А потом будет черед некроманта.