Сказка взрослых Двадцать два желания в подарок от

ДВАДЦАТЬ ДВА ЖЕЛАНИЯ В ПОДАРОК ОТ РУСАЛКИ

Динь – дон... динь – дон... динь – дон...

Чистый звук тихой мелодией поднимался ввысь и лопался хрустальным звоном, вызывая желание склониться и поднять несуществующие осколки... перламутровый блеск дразнил и искрился перед глазами, излучая притягательное сияние ускользающей радуги...

Идеально круглые, необыкновенно крупные жемчужины бились одна о другую, послушно следуя за движением его пальцев...

Динь – дон... динь – дон... динь – дон... двадцать две жемчужины были нанизаны на нитку из китового уса и составляли самое прекрасное ожерелье, которое он когда-либо видел.

- И что, каждая жемчужина исполнит моё любое желание?

В голосе не было радости. Горечь невосполнимой потери перекрывала все чувства и мысли.

- Любое.

- Двадцать две жемчужины – двадцать два желания - двадцать два года моей жизни... без неё...

- Да. Это её подарок тебе на день рождения. Она просила вручить его, когда тебе исполнится двадцать два года. С сегодняшнего дня это ожерелье твоё, сын. Ты сможешь стать очень богатым и известным человеком. Весь мир склонится к твоим ногам! Только пожелай.

- Без неё!

- Без неё.

Пальцы ласкали гладкие бусинки, перебирая одну за другой, не в силах остановиться. Когда-то их держали её руки...
- Расскажи о ней. Расскажи всё!




Его отец, совсем ещё не старый, мужественный и красивый, тихо вздыхает и устремляет задумчивый взгляд через открытое окно вдаль. Родительские глаза не скрывают тоски и на мгновение наполняются такой любовью, что делается больно.

Шум моря доносится глухо и ненавязчиво, словно монотонная роковая неизбежность. Он давно открылся этим звукам... вырос вместе с ними... впитал их... окутал ими себя, словно второй невидимой, но чувствительной кожей…привык к ним. Привык также обречённо, как и к ощущению не проходящей тягучей тоски по матери, которую никогда не видел. Её ему заменил отец, став вместе с ним их единственной маленькой семьёй - семьёй из двух человек.

- Расскажи о ней. Пожалуйста.

Отец медленно переводит на него взгляд, словно возвращается из таинственных глубин тщательно скрываемого прошлого... и улыбается...




Ещё ни разу он не слышал ответов на свои вопросы. Стена молчания, воздвигнутая отцом, всегда казалась непреодолимой. Так неужели время настало?

Волнение захлестнуло удушливой трясиной, не позволяя расслабиться и вздохнуть, разум затмило ощущение бездонной пропасти под ногами. Рука непроизвольно сжала ожерелье так сильно, что судорога острой стрелой скрутила запястье. И тут... вдруг тёплая волна невиданной ранее нежности пронзила сознание, струясь из сжимаемых пальцами жемчужин.

Мир взорвался яркой вспышкой жаркого зноя и горького запаха морской соли... Перед глазами поплыли мелькающие образы, постепенно превращаясь в яркую картину:




Его отец, молодой и сильный ловец жемчуга, изо всех сил боролся с огромными волнами бушующего моря. Крохотная лодка казалась брошенной на произвол судьбы беззащитной скорлупкой, попеременно взлетающей на гребень очередной волны и стремительно падающей вниз. Бугрящиеся мышцы рук и спины отчаянно сражающегося пленника неуправляемой стихии делали его похожим на опытного воина, знающего толк в опасном сражении. Гримаса злости исказила упрямое лицо, крик ярости перекрыл шум воющего ветра и бьющихся друг о друга неизмеримых тонн воды:

- Не испугаешь! Слышишь?! Не боюсь!!!!!

Одно весло сломалось, будто тонкая щепка, и разлетелось мелкими осколками среди клокочущей пены.

Лодка крутнулась на месте и исчезла в диком водовороте неизвестно откуда взявшейся воронки. Налетевшая следом волна сгладила провалившуюся впадину, мгновенно убрав все следы страшного происшествия. Море поглотило строптивого бунтаря, довольно чавкнув напоследок... и тут же возмущённо взрыгнуло - грохот падающего неба отбросил веер пенных брызг над показавшейся из глубины рукой...




Видение потускнело, пропуская к восприятию тихий голос отца:

- Я не помню, как выплыл на тот остров... не помню, когда закончилась буря... не знаю, сколько спал потом... меня разбудил её крик. Она кричала громко, надрывно, отчаянно. Брызги густой белой пены скрывали её профиль, не позволяя как следует разглядеть, и хлопьями разлетались в разные стороны. Беспорядочные взмахи худеньких рук казались бессмысленными и бессильными. Лишь пронзительный крик пробирал до глубины души, поражая своей мощью и звучностью. Я решил, что она тонет... Не раздумывая, бросился на помощь и лишь в воде понял, что она обороняется от акулы... я и подумать не мог, что она русалка... не успел. Нож был на месте – на щиколотке за кожаным ремнём. Привычным движением выхватил его и провёл серию ударов, удивляясь пассивному поведению зубатой хищницы - акула уже была оглушена сильным русалочьим хвостом. Тот вращался словно механическая турбина, взбивая воду в плотный пузырьковый коктейль. Нет слов, чтобы описать моё изумление, когда я всё понял. Это было что-то невообразимое – как мираж из мира фантастики... Видимо, мой вид слишком явно это показывал - она захохотала! Весело, сочно, заразительно... Белизна её сахарных зубов притягивала взгляд и завораживала... хотелось целовать её... капелька морской воды стекала по алой пухлой губе, дразня вседозволенностью и недосягаемостью одновременно. Юное нежное лицо обрамлялось вьющимися локонами светлых волос, плавно переходящих в шлейф игристой пены. Зелёные глаза искрились смехом и светились любовью... к ветру... к морю... к солнцу...

Она была хозяйкой дрейфующих островов - волшебных островов! Всё дно возле них было усыпано вот этими жемчужинами в розовых раковинах... Никому не было позволено брать их – русалка была строгой и неумолимой стражницей. Составляя единое целое с островами, сердцем чувствовала угрозу или нападение. Её чарующее обворожительное пение лишало разума и воли, заставляя подчиняться любым приказам и действиям. Жить или умереть – это решала она, богиня морской стихии!




Отец устало склонил голову и тяжело вздохнул – дань непосильной ноше, державшей на пределе столько лет, измотала его. Стало страшно, что продолжения не будет, что тайна возьмёт над ним верх, подчинив своей воле.

- Расскажи о ней. Расскажи всё!

Внимательный задумчивый взгляд отца посветлел, таинственная улыбка омолодила лицо.




- Со мной она была милой и нежной... ласковой хохотушкой, любящей жизнь во всех её проявлениях... Каждая бабочка, каждый мотылёк, каждый цветок, подаренный ей – всё вызывало у неё искренний восторг и радость. Как ребёнок плескалась она в прозрачных водах тёплого моря, играя с дельфинами и дикими муренами. Я никогда не видел её грустной, не помню чтобы она сердилась... Её образ до сих пор стоит перед моими глазами, вызывая негодование принятым ею решением.

- Каким решением?

- Ты родился человеком... и она решила, что ты должен жить со мной, пройдя путь, уготованный судьбой.

- Но почему ты согласился?

- У меня не было выбора. Она мне его не оставила... В ней проснулась настоящая русалка, и никакие уговоры не помогли... Напоследок она вручила мне это ожерелье и сказала, что ты всё поймёшь... что ты простишь и будешь сам управлять своей жизнью... что для тебя откроется возможность стать хозяином не только неизмеримых сокровищ, но и повелителем всего мира! Ты...

Отец запнулся и отвёл в сторону виноватый взгляд... неопределённо пожав плечами, тяжело вздохнул...

Жалость неуловимой змеёй заползла в сердце и, укусив, впрыснула очередную дозу жгучей боли. В воздухе повисло молчание...

Жемчужины бились одна о другую, послушно подставляя гладкие блестящие грани. Пальцы ласкали их, бережно касаясь и неспешно перебирая. Музыка завораживала: динь – дон... динь – дон... динь – дон...

Тёплые бусинки стали близкими и родными, словно всегда были его неотъемлемой частью. Решение было принято... уже давно. Заточённым в клетку узником желание билось на свободу и превращалось в слова:

- Мне не нужны сокровища и власть, не нужны волшебство и преклонение. Мне не нужны эти двадцать два желания! Я заберу из них только одно – то, что принадлежит мне по праву! – голос дрогнул, не слушаясь. – Хочу, чтобы моя мама в тот миг, когда я родился, стала человеком!

Счастливый смех отца окутал со всех сторон, становясь всё тише и тише...
Запах моря усилился, перемешавшись с нежным ароматом материнского молока.
Пушистые светлые локоны мамы приятно щекотали щеку, а на её белокожей шее переливалось и сверкало жемчужное ожерелье...
... динь - дон... динь – дон... динь – дон...

- Как мы его назовём, милый? Он такой красивый! Правда?
- Конечно, любимая. Он будет самым счастливым человеком. Мы всё сделаем для этого!
- Да, мы постараемся... Может, Алекс?
- Алекс... Хорошее имя...

Динь – дон... динь – дон... динь – дон...


                К О Н Е Ц