Мурлов. Эпилог
ЭПИЛОГ
Сколько же он длился, их путь? Длинный был туннель, пустынный и длинный, как жизнь. Как жизнь, в которой не знаешь, где находишься — в начале, середине или конце. Как жизнь, реальность которой кажется умозрительной, поскольку умом ее не постичь. Как жизнь, бесконечность которой стянута в нуль и напоминает дельта-функцию — то ли прозрение, то ли поясничный остеохондроз.
И, как в жизни, в пути к ним то приставали люди, то покидали их. И не было людям числа. И никто не считал их. Зачем?
И был путь, и не было времени. Не было времени на раздумья, ибо все время забрал этот путь. И люди, в конце концов, как мысли, как пыль или свет, растерялись в безвременье, и собрать их вместе уже нельзя было ни усилием воли, ни силой воображения.
Если даже и собрать людей вместе, как пыль или свет, — чем сцементировать их, если цементирует отнюдь не воображение или воля? Цементирует одно лишь время. Весь фокус — во времени. А время — это атрибут Бога, в котором Он может быть убит или снова возрожден. В зависимости от того, пошлет Он в этот момент людям разум или безумие.
Как всегда, все определилось само собой.
Был рассеянный свет, как на заре нового дня, но достаточно яркий для глаз, привыкшим к тьме.
— А где все? — спросила у Рыцаря Сестра.
Ей наплевать было, где все, — впереди шагал Боб!
— Всех спасти — нелепи... Пардон, оксюморон, — важно произнес Рассказчик.
Борода галантно подал Сестре руку.
— Не оступись, Сестра, тут камушек.
«Где все? — подумал Рыцарь. — Кто ж его знает, где? Все они где-то». И он ничего не ответил Сестре.
Рядом с Рыцарем шла босоногая девушка. Жилка билась на ее шее.
Их было (или осталось?) шестеро: впереди Боб — казалось, он опять уловил носом запах близких перемен и поспешал им навстречу, за ним следом шли Борода с Сестрой, потом Рассказчик, Рыцарь с девушкой позади. Дева примкнула к ним где-то в пути. Счастье светилось в ее глазах, то и дело сменяясь тревогой. Впрочем, за недостатком света об этом можно было только догадываться.
Боб внезапно остановился.
— Здесь проход, — сказал он. — Дует и капает вода.
— Рыба, — одобрил его Рассказчик. — Рыба обязательно выведет всех на чистую воду.
— К утопленникам, — уточнил Борода.
— Пустите меня, — Рыцарь мечом стал расширять проход.
Воздух и свет приняли их.
Боб и Борода взялись за руки и побежали навстречу солнцу. Сестра крикнула: «Эй! Эй! Вы куда — без меня?!» — и припустила за ними.
У Рыцаря перехватило дыхание и потемнело в глазах. Он отбросил меч, скинул перчатки и сел на землю, опершись руками. Земля была теплая!
Рассказчика охватило более сильное, чем словоизвержение, чувство — молчание.
У девушки на глаза навернулись слезы.
Пылая в лучах солнца, показалась белая лошадь. Из-под копыт ее сыпалась каменная россыпь и прыскали кузнечики. Она шумно дышала, глаза слезились от старости и печали.
— Конь-огонь, — прошептал Рассказчик.
Рядом с лошадью бежал пес, и золотисто-шоколадная шерсть его вспыхивала на солнце. Пес восторженно и громко лаял на лошадь. А та, словно успокаивая и соглашаясь с ним, кивала головой и скалила желтые стершиеся зубы.
Сердце Рыцаря вздрогнуло и долго не могло успокоиться.
— Дюк! — крикнул он вглубь самого себя. — Верста!
И слова эти отозвались в нем, как горное эхо, громкими ударами сердца.
— Вот я, кажется, и привел вас, ребята, куда хотел, — сказал он.
Боб, Борода и Сестра не слышали его. Они ушли вперед и с высоты каменистого холма, поросшего бессмертником и шиповником, любовались тихим хутором, утонувшим в зеленых садах, залитым синью неба и золотом солнца.
Рыцарь взглянул на Рассказчика. Тот смотрел вниз, в балку, и молчал, будто потерял дар своей нескончаемой речи. По дну балки бежал ручей, а над ручьем раскинулся огромный куст с необыкновенно яркими желтыми цветами. Откуда взялся он тут? Из Китая или из самой Австралии?
Рыцарь поднялся с земли, взял девушку за руки, что-то сказал ей. Она спросила. Он ответил. Она с отчаянием глядела на него. Он кивнул головой. Пышный павлиний султан качнулся пару раз и замер. Рыцарь помахал девушке рукой и стал спускаться с бугра, оступаясь на съезжающих камнях.
И он сделал шаг вниз. И словно удалился на два. И сделал еще несколько шагов…
«Ручей пригоршню серебра швырнул на камни. Зазвенело. Как две змеи, два гибких тела скатились вниз к ручью с бугра. О, как пленительно любить, с разбегу, губы в кровь, и дико, и с белой кожи землянику потом раздавленную пить. Раскинув руки в синеву, глядеть, молчать, когда словами...»
Огромный камень свалился у Рыцаря с души, покатился вниз, подпрыгнул пару раз и врезался в яркий желтый куст.
Рассказчик видел, как вспыхнул вдруг Рыцарь не то синим, не то лиловым пламенем, будто живьем сгорел в небесном золотом огне. «А где же она, черноглазая? — подумал Рассказчик. — Куда она делась?»
Девушки нигде не было. Но она должна была видеть это! Она видела это! «Снова никого, — с тоской подумал Рассказчик. — Опять один. Одни лишь слова вечно пребудут со мной…»
Боб с Бородой обернулись и почти одновременно воскликнули:
— Видел? Стекло вспыхнуло на солнце! Может, бутылка?
А Сестре показалось, что мимо глаз ее промелькнула золотая (но не из золота!) стрела самого Купидона.
(1970—2000)
Свидетельство о публикации №213081500015
повсюду север,
холмы, туман, тоска в груди,
ковыль да клевер.
И что в России ни скажи:
в глаза, на ветер —
вернется сторицею лжи
уже под вечер.
И правда есть всего одна —
у сбивших ноги,
она валяется в ногах,
да на дороге."
Виорэль, добрый вечер. Очень много эмоций вызвал роман: где-то грустно, где-то смешно, но в основном мудро. В каждой главе – подтекст, в каждой главе – зерно. Читать одно удовольствие: найдёшь это зёрнышко и ахнешь. Не люблю мистику и страшилки, местами хотелось бросить, но читала, так как собирала «зёрнышки», боялась их пропустить. Для меня было очень полезно прочитать роман ещё в плане того, что я выискивала в интернете то, что мне мало знакомо: я прочитала всё о галерах от сооружения до экипажа наёмников и каторжан – волосы дыбом…Узнала, от чего осталась уязвима пятка Ахилла. Чуть-чуть заглянула к Сократу : «Всё, что человек говорит не из собственного опыта, то недостойно доверия. Даже если он цитирует меня.“
Виорэль, я в восхищении!
«Снарядов нет. Патроны на исходе.
Вдали лес черный. Рядом черный снег.
Одни лишь трупы в нашем бывшем взводе.
Их души в рай идут. Я их прикрою всех.
Еще мгновенье, может быть, другое
Мой палец скрюченный гашетку будет жать
И в мясо ненавистное чужое
Свинец свистящий с силою вгонять.
Еще мгновенье — о, как это много —
Я вспомню всё, и всё похороню,
И долг исполнив, в долгую дорогу,
Не торопясь, пойду и наших догоню.»
Спасибо Вам огромное: мифы и фантазии тесно переплелись с действительностью. Стихи отображают роман. И Слава Богу, что он оканчивается светло, с надеждой:
«Ручей пригоршню серебра
Швырнул на камни — зазвенело,
Как две змеи, два гибких тела
Скатились вниз к ручью с бугра.
О, как пленительно любить
С разбегу, губы в кровь и дико,
И с белой кожи землянику
Потом раздавленную пить,
Вновь слушать, как звенит ручей,
И ежиться под чьим-то взглядом,
Хоть нет его, хоть он ничей,
Но постоянно где-то рядом.»
С уважением и наилучшими пожеланиями,
Людмила Алексеева 3 16.02.2020 20:41 Заявить о нарушении
Вы осилили такой огромный роман. Очень рад, что "собирали зёрнышки", это дорогого стоит.
Здоровья Вам и душевного спокойствия.
С признательностью и глубоким уважением,
Виорэль Ломов 21.02.2020 19:39 Заявить о нарушении
Людмила Алексеева 3 23.02.2020 17:53 Заявить о нарушении