В своем репертуаре...

Палец – тоже посуда

Одно из приятных мероприятий на охоте – это привал. До него с начала охоты обычно проходит несколько часов, за спиной уже многие километры пути, от приятной усталости гудят ноги, от голода немножко сосет под ложечкой, и рука сама тянется к рюкзаку. Одубелыми пальцами отставляю в сторонку ружье, достаю термос и наливаю горячий дымящийся на холоде чай в подставляемые товарищами кружки. Скворечников тоже достает пластмассовую кружечку и, ни к кому не обращаясь, вполголоса говорит:
- Жена, стерва, чем-то кружку прожгла…
- Где?
- Да вот дно! Чтоб на охоту не ходил…
Все сочувственно покачали головами, так как через недовольство жен почти все проходили. Во мне шевельнулось какое-то сомнение. Показалось, что что-то похожее я уже слышал. Поэтому машинально спрашиваю:
- А когда прожгла?
Скворечников смущенно опускает глаза, но честно признается:
- Давно.
По простоте душевной у меня вырывается:
- А как же пить, если дырка?! Зачем носишь?
- Да я пальцем затыкаю, - был невозмутимый ответ.
Сказать, что компания смеялась – значит, ничего не сказать. Все ржали, как лошади.

Достал!

В любой компании вопрос руководства процессом охоты чрезвычайно важен – удача, бывает, напрямую связана с этим. Обычно есть лидер – лучший охотник, который и руководит: там пойдем, здесь встанем, туда погоним. Все слушаются, все выполняют распоряжения. Но иногда встречается и другое.
Скворечников  несколько сезонов донимал нашу компанию, мол, хватит гонять зайцев по степи – пора переходить на добывание лисиц. Наши слова, что охотимся мы не для заработка, а для удовольствия, вызывали у Скворечникова бурю негодования. И однажды он нас так достал, что лучше было один раз уступить, чем постоянно вести с ним словесную перепалку. Мысль была, что никаких лисиц мы не добудем,  а, соответственно, в назидание лишим его права голоса в нашей компании до самого конца охотничьего сезона.
У Александра, после нашего согласия, словно крылья выросли, даже ростом стал повыше. Указания от него пошли безапелляционно, в жесткой форме. Выбрал участок зарослей, показал нам направления загона, а сам стороной помчался на номер. Мы с ехидцей наблюдали за возникшей суматохой, уверенные, что все это зря затеяно. Немного выждали время, чтобы Скворечников встал на номер и, лениво покрикивая, стали делать прогон. Минут через пять-семь впереди послышался один выстрел, через секунд десять после первого – второй. Еще немного времени - и выходим на Скворечникова. Тот стоит в напряженной позе, ружье наготове.
- Ну что? – спрашиваем.
Александр презрительно пронзил нас сверкающим взглядом, ствол его ружья небрежно колыхнулся сначала в одну сторону, потом в другую:
- Одна лежит там, вторая - вот здесь!
Надо честно признаться – мы не сразу закрыли рты. Лишение Скворечникова права голоса -  откладывалось.

О любви…

В начале двухтысячных годов у Скворечникова с женой были серьезные, на грани развода размолвки. В одних случаях мы ему сочувствовали, в других – были на стороне его не совсем адекватной жены. Историй наслушались – не счесть!
На очередной охоте я наотрез отказался сажать его в свою машину, так как рот у Скворечникова не закрывался ни на секунду. А слушать, зачастую, настоящую чепуху – не хотелось. Но оказалось, что я зря пошел на такой шаг, так как пропустил, как пишущий человек, очень интересное повествование. Началось все с того, что через километр пути впереди идущая машина остановилась (я тоже притормозил) и Слава Крицкий, наш товарищ, открыл дверцу и просто вывалился из машины. Встревоженные, мы тоже выскочили из своей машины и бросились ему на помощь, гадая, отчего ему, летчику, вдруг стало так плохо.
Какое было наше удивление, когда мы увидели, что наш товарищ просто покатывается от дикого хохота.
- Что, что случилось?! – недоумевали мы, надо признаться, заинтересованные до крайности.
- Саня!.. Саня!… - всхлипывал Крицкий, показывая пальцем на Скворечникова, но, из-за смеха, вразумительно ничего так и не смог нам пояснить.
Ясность внес сам Скворечников, невозмутимо повторив свой рассказ:
- Да жена уже больше месяца не исполняет свои супружеские обязанности… ну я и договорился с одной знакомой за триста двенадцать рублей…
- А почему триста двенадцать?! – полюбопытствовали мы.
- Ну, за…это… триста… и еще двенадцать, чтоб приехать-уехать на автобусе.
И с бурей негодования добавил:
- А то, что моим шампунем пользовалась в душе – не учитывает!..
Теперь на снегу валялось трое – мы невольно составили компанию Крицкому…