Военно-морская база Литке

 Военно-морская база «Литке». (Стажировка в Кронштадте, май – декабрь 1956 г.)

Фото: Торпедные катера на параде в честь Дня ВМФ на Неве. Ленинград, 1957 г.

В мае 1956 года на остров Котлин был высажен очередной морской десант из десятка курсантов в мичманских погонах и белых офицерских фуражках. Предстояло оккупировать базу Литке, где дислоцировался отдельный дивизион торпедных катеров Балтийского флота.
В майские дни, правда, более 250 лет назад, сюда же высадился Пётр 1 и заложил крепость. Возведённая перед Невской губой, она надёжно прикрывала подходы с моря к столице российского государства. Мичманам-стажёрам предстояло включиться в жизнь дивизиона, постараться показать себя с наилучшей стороны, и заслужить путёвку на флот в туманные дали тех лет. Начальник штаба дивизиона расписал вновь прибывших мичманов по боевым катерам. Калининградцы оказались не первыми: раньше нас сюда были направлены стажёры училища имени М.В.Фрунзе Перов Алексей, Кельсерман(?) и Раздольский Эдуард. Мы оказались в разных подразделениях (звеньях) и на разных типах торпедных катеров.
Меня назначили на головной катер звена, которым командовал капитан-лейтенант Казанский Михаил Михайлович, среднего роста крепыш с обветренным загорелым лицом бывалого моряка. Двумя другими (ведомыми) катерами командовали старший лейтенант Семибратов – отличник учебы, недавний выпускник училища имени М.В.Фрунзе, и лейтенант Кузнецов, вероятно, из мичманов военного времени (он был старший по возрасту). Знакомство с историей и структурой дивизиона, состоявшего из нескольких звеньев торпедных катеров 183 проекта и типа «Комсомолец».
Первые торпедные катера типа «Комсомолец» вступили в строй в августе 1944 года и уже весной 1945 г. провели успешную операцию в Данцигской бухте на Балтике (журнал Моделист-конструктор, 1984, № 10). Это были реданные катера новой конструкции, существенно отличавшиеся от своих собратьев типов Г-5 и Д-3 по целому ряду боевых качеств. В отличие от старых, деревянных, новые имели дюралюминиевый (из сплава AL – Cu – Mg) корпус длиной 18,7 м и шириной 3,4 м, разделённый на 5 отсеков водонепроницаемыми переборками при шпации 20-25 см. Стандартное водоизмещение 20,5 и полное – 23 т. По всей длине корпуса проходила полая кильбалка, выполнявшая роль киля. Два авиационных двигателя типа «паккард» мощностью по 1200 л.с. обеспечивали катеру скорость хода до 48 узлов. Моторы располагались в корпусе один за другим так, что длина левого гребного вала составляла 12,2 м, а правого – 10 м. Для уменьшения качки на подводной части корпуса были предусмотрены бортовые кили. Максимальная мореходность торпедоносца составляла 4 балла. Вооружение: 2 пулемётные установки («спарки») крупнокалиберных ДШК. (На катерах более поздней постройки их заменили на спаренные 20-мм автоматы ШВАК). 2 торпедных аппарата калибра 450 мм и шесть больших глубинных бомб. Торпеды (две) образца 1938 г имели массу 950 кг и несли по 200 кг взрывчатого вещества. Дымовая аппаратура – баллон ёмкостью 40 литров, рассчитанный на давление 200 атм. Боевая автономность составляла 36 часов. В отличие от остальных катеров отечественной постройки на «комсомольцах» была бронированная (7 мм) рубка. Экипаж – 7 человек.
Со времени боевых атак этих катеров прошло 11 лет. Катера продолжали плавать, отрабатывая  боевые приёмы. Совершенствовалась и техника: так замена двигателей на более совершенные (М-50) позволила увеличить скорость катера до 51 узла. Во время выхода в море я постоянно находился на мостике и выполнял обязанности штурмана. Это связано с тем, что по штатам мирного времени на катере не предусмотрена должность помощника, который нужен хотя бы на головном (звеньевом) катере.
Выходы в море были редкими, в основном по тревоге (для дежурного звена), во время флотских учений и некоторых праздников. Так в день ВМФ, два звена «комсомольцев» (6 катеров) участвовали в морском параде на Неве, где на большой скорости пролетели под мостами, рискуя на своей волне мачтой и антеннами задеть балки центрального пролёта моста.
Сдерживающими факторами редкого плавания были лимит топлива и плохая погода. Район плавания ограничивался на западе островом Лавенсари (Мощный), на юге – Лужской губой, где располагалась маневренная база (место рассредоточения катеров с началом боевых действий или учений). В этой губе использовалась небольшая бухточка с заброшенными деревянными причалами, где можно отстояться в непогоду.
Надо заметить, что район плавания катеров мелководный и в навигационном отношении довольно сложный. Плавание возможно только по строго определённым и узким фарватерам, требует большого опыта и мастерства, особенно на максимальных скоростях.
Острова в Финском заливе Лавенсари, Сескар, Соммерс, Нерва, Гогланд и некоторые другие отошли к СССР по мирному договору с Финляндией, подписанному 12 марта 1940 года после окончания советско-финской войны, и отодвинули государственную границу от Ленинграда и Кронштадта.
Из-за ограниченной операционной зоны для плавания и большой скорости катера переходы морем были непродолжительными, и особенно в хорошую погоду летом для курсантов доставляли удовольствие. Правда, в плохую погоду крохотный корабль захлёстывала солёная вода, и такой душ для команды был малоприятен. К тому же, на большой скорости при волнении моря свыше двух баллов катер ведет себя, как на стиральной доске. Резкие удары по обводу катера на каждом гребне волны через ноги передаются всему корпусу человека, стоящего на мостике или палубе, и отшибают его внутренности и мозги. При увеличении волнения моря приходится значительно снижать скорость, а значит, и эффективность боевого использования торпедных катеров.
Предпочтительным местом временного базирования был остров Мощный, подходы к которому обеспечены более широким и безопасным фарватером. Когда временная стоянка у причала затягивалась на несколько дней, появлялась возможность побродить по красивому ещё нетронутому цивилизацией сосновому бору острова, собирая ягоды и грибы.
Высокие скоростные качества катеров использовались и в случаях чрезвычайных происшествий. Так, наше звено катеров участвовало в эвакуации личного состава аварийной подводной лодки. На «малютке» проекта «А 615» произошел взрыв в дизельном отсеке, когда лодка отрабатывала учебные задачи в подводном положении на полигоне в районе острова Мощный. Мы первыми подошли к всплывшей лодке и сняли больше десятка сильно обгоревших подводников. На обратном пути в районе маяка Толбухина нас встретила флотилия санитарных катеров, куда были пересажены раненые, и доставлены в госпиталь Кронштадта.
Подводные лодки этого проекта, получившие название «зажигалки», имели т.н. единую энергетическую установку, которая в подводном плавании получала дозированную порцию кислорода, смешанного с отработанным газом дизелей. В случае нарушения этой определённой пропорции могла образоваться взрывчатая смесь. Такой случай был не единичным и повторился в сентябре 1957 года, когда на полигоне Таллиннской вмб в результате взрыва и последующего пожара затонула подводная лодка М256, погибла большая часть экипажа.
В конце сентября – октябре летняя кампания заканчивалась, и наша неопределённого срока стажировка из-за отсутствия дела стала вообще бессмысленной. Достопримечательности небольшого города-крепости – памятники Петру 1, Беллинсгаузену, Пахтусову, Макарову – многократно осмотрены. Новые кинокартины в матросском клубе, размещённом в Морском соборе, просмотрены. Больше пойти некуда. Для выезда в Ленинград необходимо получить разрешение у командира дивизиона и оформить отпускной билет или командировочное предписание. Город закрытый и для въезда-выезда требовался пропуск. Правда, через какое-то время выяснилось, что по нашим командировочным, выданным в училище, можно ездить беспрепятственно. Стажёры воспрянули духом и стали пользоваться этой возможностью. Я стал ездить домой почти каждый выходной, не спрашивая разрешения у командования. Сами переезды из Кронштадта и обратно занимали немало времени и были утомительны: сначала на тихоходном буксире до Ораниенбаума, а далее на электричке до Балтийского вокзала.
Однажды, слоняясь по Кронштадтским улицам, встретили незнакомого курсанта-мичмана в изрядно потрёпанных брюках и шинели, напоминавшего медведя-шатуна, очнувшегося от зимней спячки. Познакомились. Он оказался выпускником Тихоокеанского училища, отправленного на годичную стажировку. Причём на такой длительный срок стажировки не было не программы, ни материального обеспечения.
К этому времени (конец 1956 г.) было очевидно, что необходимости в таком количеств новых офицеров явно не было, но и увольнять в запас ещё не решались. Мы знали, что часть выпускников нашего училища прошлого года были направлены переучиваться на курсы штурманов авиации и на разведчиков.
Осенью и зимой, когда акватория Финского залива покрывалась коркой льда, повседневная жизнь на базе Литке замирала. Часть катеров (проекта 183) вытаскивалась на берег для просушки, «комсомольцы» ставились в эллинг. Большинство офицерского состава оформлялось в отпуск. Стажёры свою программу выполнили и оформили необходимые документы.

Вместо заключения на два очерка о Калининградском ВВМУ.

Мне, к сожалению, не удалось из-за занятости по службе побывать в училище  на традиционных сборах выпускников, которые проводятся в юбилейные годы. Однако летом 1972 года с санаторной путевкой в Светлогорск вновь повстречался с Калининградом. Город-сад по-прежнему красив, исчезли развалины, к сожалению, разобран знаменитый Королевский замок, где в 1942году была развернута  я н т а р н а я   комната, украденная немцами из Екатерининского дворца  /под Петербургом/, посетил многие знакомые места, в т.ч. и саркофаг с прахом великого философа  Иммануила Канта., приютившегося у одной из стен Кафедрального собора. Совершил экскурсию по местам ожесточенных боев в 1945 году, когда в ходе Восточно-Прусской операции войска 3-го
Белорусского фронта штурмом овладели городом. По решению Потсдамской конференции 1945 года Кенигсберг с прилегающей территорией /около 1/3 бывшей Восточной Пруссии отошла к СССР/. В 1946г. город переименован в честь М.И.Калинина.
Много узнал нового из истории города, в т.ч. и из ряда книг, посвященных этому краю и городу-крепости, основанному в 1255 году  крестоносцами Тевтонского  ордена.
Ностальгия по этому городу и училищу продолжает существовать. Поседевшие выпускники 1956года, проживающие в Ленинграде-Петербурге, нередко вспоминают юные годы при ежегодных   встречах, о чем свидетельствуют фотографии в домашнем альбоме. В частности, на встрече однокашников в честь сорокалетия выпуска в январе 1997 года присутствовали:  Илюхин Б.А., Черепков А.И., Уваров И.А., Уздовский Н.А., Ляцкий С.В., Катречко А.Г., Илюхина П.М., Катречко В.И., Кашуба Н.И., Кашуба Д.Д., Мисса А.С., Агронский М.Д., Коскин В.А., Болдовский А.А., Винокуров В.В., Скребец Б.С., Лис А.А., Чупилко В.М.

Отрывок из поэмы неизвестного курсантского автора.

Где б не был ты,
Куда б не плыл,
Запомни тех, с кем ты дружил,
С кем вместе ел и вместе пил,
Младые годы разделил.
И в сердце есть пока завод,
Ты вспоминай курсантский взвод.


За  прошедшие годы произошло много изменений на флоте и в курсантской жизни. В соответствии с  Положением о высших учебных заведений внесены кардинальные изменения в учебный процесс и быт курсантов. Впервые декларирована необходимость индивидуализации обучения и развития способностей и творческих начал слушателей и курсантов. Раньше этого не было, всех стригли под одну гребенку. Выпускники в своем большинстве не в ладах с элементарной грамотностью и общей культурой, не говоря уже о плохом знании иностранного языка.
Сейчас начинают вспоминать о традициях флота, появились первые печатные публикации, приподнимающие занавес над прошлым, который был опущен на 70 лет, ликвидируются белые пятна в истории флота. Надо возрождать традиции потомственных военных моряков, отличавшихся сочетанием блестящего домашнего образования и воспитания с заинтересованной профессиональной подготовкой в военно-морских училищах.
В  заключение несколько слов о себе. После окончания  Калининградского ВВМУ получил назначение на Северный флот, первоначально в дивизию  торпедных катеров /поселок Гранитный/, а затем в дивизию ОВРА /г. Полярный/, где в течение 4-х лет плавал командиром сторожевого катера проекта 199. В  начале 1962г. перевелся в Североморск и переквалифицировался в ракетчика, готовил и обеспечивал подводные лодки баллистическими ракетами. В 1965г. заочно окончил Ленинградский институт водного транспорта и получил диплом инженера-электромеханика. В конце 1967 г. перевелся в Ленинград в Военно-морскую академию, где стал заместителем начальника  отдела военно-технической информации. Затем продолжил службу в научно – исследовательском отделе академии. Через 13 лет пребывания в академии закончил службу в 1980 году в звании капитана 2 ранга-инженера.
После увольнения с военной службы более 10 лет работал в ряде проектных организаций городского хозяйства Ленинграда.

Санкт – Петербург, 1995 г.