Почему?

     За окном сгущались сумерки. Молодая женщина поднесла руку к свече, чтобы погасить ее пламя и вскрикнула от неожиданного прикосновения. Ни от расплавленного воска или самого пламени, а чьих-то горячих пальцев.
     - Ах, это вы, Френсис! - воскликнула она, оборачиваясь. - Как же вы меня напугали!
     - Нам надо поговорить. - вошедший был уже немолодым мужчиной, но выглядел еще достаточно статным и привлекательным.
     - О, конечно. - откликнулась женщина, смерив его взглядом достаточно далеким от готовности. - Однако, не кажется ли вам, мой дорогой, что уже поздно... А я так устала! Этот вчерашний бал в честь отъезда его светлости в Лондон, был таким утомительным.
     - Поэтому вы и не спали после него?
     - Я не люблю спать днем, вы же знаете. И с вашей стороны, не хорошо забывать об этом и приходить ко мне, зная, что я устала и не в состоянии вести долгую беседу.
     - Не думаю, что наша беседа будет долгой, моя дорогая Анна. - мужчина улыбнулся, причем настолько странно и натянуто, что женщина сразу же насторожилась.
     - О чем вы хотите поговорить? - спросила она, отходя от окна.
     - Я хотел бы поговорить о вас. И о милорде Бекингеме.
     - Френсис, помилуйте! Если до вас дошли какие-то слухи, то уверяю вас, они совершенно беспочвенны и боюсь, несколько стары.
     - Значит, поэтому вы плакали сегодня из-за его отъезда?
     - С чего вы взяли, что я плакала? - женщина резко вскинула голову. - Я никогда не плачу!
     - Я вижу, как покраснели ваши глаза и как вы расстроены. - мужчина шагнул к ней.  - Я так же знаю о том, что слухи о вашем романе отнюдь не беспочвенны. А что касается срока давности, то не далее, чем за три дня до отъезда его светлости, вы были у него в кабинете и провели там почти три часа. Надо полагать, за дружеской беседой?
     - Вы следили за мной? - женщина бросила на своего собеседника растерянный взгляд.
     - Да, следил. - подтвердил мужчина. - Вы моя жена, Анна! Вы забыли об этом?
     - То есть, вы шпионите за мной и полагаете, что имеете на это право?
     - А чего вы ожидали? - мужчина улыбнулся все той же пугающей улыбкой. - Я хочу знать где вы бываете, и что делаете, если вы, в последние полгода, так стараетесь избегать меня.
     - Френсис, я вовсе не...
     - Анна, прошу вас, не лгите! Мне это невыносимо. Я знаю ваши доводы наизусть: вы недавно родили ребенка, вам нездоровиться из-за этого и из-за наших постоянных переездов, светские обязанности и приемы утомляют вас настолько, что вы чувствуете себя усталой и разбитой, хотя я не могу припомнить, чтобы во Франции, в пору вашего первого замужества, нечто подобное вас так утомляло. Я конечно, не говорю о ребенке. Хотя вам не мешало бы вспомнить о нем как нибудь иначе.
     - Иначе?
     - Я не припоминаю, чтобы вы изъявляли большое желание его увидеть. Но, пожалуй, именно это вам и нужно сделать. Через неделю я увезу вас в Шеффилд и больше ноги моей не будет в Лондоне.
     - Как? Вы намерены жить в этом захолустье? - вспыхнула женщина. - Вы хотите, что бы я никогда...
     - Вот именно. Я хочу, чтобы вы никогда не видели вашего любовника.
     - Я... Вы...
     - Оставим это. - мужчина отвернулся. - Я больше не намерен говорить о том, что было. К тому же, как видите, я обращаюсь с вами отнюдь не так, как обычно обращается с неверной женой обманутый муж.
     Молодая женщина смертельно побледнела.
     - Значит вы твердо решили увезти меня в Шеффилд? - спросила она.
     - Анна, я думаю, вам тоже следует какое-то время провести в тишине и покое. - мужчина по прежнему стоял отвернувшись и она не видела, что в его глазах блестят слезы. - Возможно, тогда вы поймете, что ваша любовь к герцогу была прискорбной ошибкой. Возможно, что ради сына, вы вспомните, что у него есть отец... Который любит и его и вас. Неужели вам мало этого? Неужели вы ничего не чувствуете ко мне, даже благодарности, за то, что я для вас сделал? Анна, опомнитесь! О, боже, да неужели вы не видите, что я люблю вас, люблю как никто и никогда не будет любить? Так почему вы не любите меня, Анна?
Почему?

     Дворец его светлости лорда Бекингема в Лондоне, поражал своими размерами и роскошью. Даже эта комната, пожалуй самая маленькая и расположенная далеко от покоев герцога выглядела впечатляюще: мраморный камин, персидский ковер на полу и стены украшенные дорогими картинами.
    Женщина в темном платье, подошла к камину и протянула к огню руки. Ее била дрожь, но не от холода, а совершенно по другой причине. И причина эта не совсем не торопилась появляться.
    Наконец, за дверью послышались шаги. Дверь распахнулась и в комнату вошел герцог.
    - Дорогая баронесса, - сказал он. - Я так рад вас видеть.
    - Ваша светлость... - начала было она и умолкла. Вопреки словам герцога на его лице не было и следа радости.
    - Но вам не стоило так поспешно приезжать в Лондон. - продолжал он. - Ваш муж скончался совсем недавно и вам не стоило настолько пренебрегать приличиями и приезжать сюда.
    - Я писала вам. - женщина стиснула руки. - Но, видимо, вы не получали моих писем. И я стала беспокоиться, что возможно... они были перехвачены, чтобы скомпрометировать вас и меня.
    - У вас слишком богатое воображение, баронесса. - улыбнулся герцог.
    - Иными словами - вы получили мой письма?
    - Да.
    - Почему же тогда... Вы не ответили мне?
    - Надеюсь, вы не забыли, что я первый министр? В последнее время я был очень занят.
    - Я полагаю, на охоте и у жены французского посланника?
    - Дорогая баронесса, вы же знаете цену подобным сплетням! Зачем тогда вы их повторяете?
    - Джордж, я не придаю значения сплетням. Но когда вы ведете себя настолько неосторожно, что вас видят все...
    - Надо полагать вы тоже входите в число этих всех?
    - О, прошу вас не говорите так со мной! Вы не понимаете, как мне больно это слышать от вас.
    - Моя дорогая Анна, вы взялись за мной шпионить и еще просите меня о жалости?
    - Джордж, возможно, вы правы, возможно я поступала ужасно и неправильно, но подумайте в каком положении я оказалась! Мой муж узнал все. Он увез меня и намеревался всю жизнь держать в Шеффилде, вдали от Лондона и... Вас. Я уже не говорю о его постоянных домогательствах!
    Герцог усмехнулся, словно услышал довольно забавную шутку.
    - Да, конечно. Я понимаю, насколько это невероятно, когда муж начинает домогаться собственную жену. Тем более в такой глуши, где нет других развлечений.
    - Не шутите так, дорогой! Неужели вы не понимаете, как тяжело воспринимать подобные домогательства если любишь другого?
    - К счастью, дорогая баронесса, эти домогательства вам пришлось терпеть не долго. Ведь ваш муж так быстро умер! Настолько быстро, что у его брата даже сомнения появились, болезнь ли была тому причиной?
    - Я вас не понимаю.
    - Надеюсь, что не понимаете. Но лорд Винтер так настроен против вас, что заявляет об этом направо и налево. Вам следует быть очень острожной, дорогая моя, и заботиться о своей репутации. Если сейчас пойдут слухи о наших отношениях, то вы понимаете, какой это вызовет скандал?
    - Но разве вам не все равно, что о вас говорят?
    - Разумеется, нет! Мне совсем не хочется, чтобы меня называли отравителем или тайным убийцей. И вам бы следовало задуматься - а нужно ли вам, чтобы о вас говорили подобные вещи? Вспомните, что у вас есть сын, и если вы компрометируете себя, то компрометируете и его!
    - Но разве мы не можем вести себя достаточно осторожно? Я понимаю, что нам незачем выставлять нашу связь напоказ, пока жива ваша жена.
    Герцог побледнел.
    - Так значит... Это правда? Ваш муж умер... Не от болезни?
    - Джордж, если вы спрашиваете меня об этом и спрашиваете таким тоном, значит вы меня уже не любите.
    Герцог какое-то время смотрел на нее, потом отошел к окну и стал смотреть на улицу.
    Молодая женщина протянула к нему руки:
    - Джордж, вы единственный мужчина, которого я любила и люблю. Никого я не смогу полюбить сильнее, чем вас и ни одна женщина не полюбит вас, так как я. Так почему же вы не любите меня? Почему?