Проклятый клинок. Наемник

Благодарю всех тех, кто вдохновлял и подсказывал,
критиковал и просто не мешал.
LF

Аннотация:
К чему снятся кошмары из прошлого? А если вдобавок они начались как раз в начале пути нового задания, от которого отказаться не позволила клятва? Что это? Напоминание? Предупреждение? Или все вместе взятое? Судьба объединила компанию из трех наемников, мага и писателя не просто так. Это было новым испытанием для Аридары, воина с тысячелетним стажем, в котором должна доказать что прошлое осталось в прошлом и она готова искупить все свои грехи спасая будущие.

***

  Старый мир умер.
  Новый мир родился. Родился из грязи, крови и ненависти. Без нравов и чести.
  Я сижу, смотрю на Новый мир через пыльное стекло окна, и сердце сжимается от боли.
  Старый мир. Ты был не идеальным, но ты был дорог мне. Я принимал тебя со всеми недостатками как должное. А всё почему? Потому что ты был для меня родным. Именно поэтому я, отозвавшись на твой зов, пришел к тебе на помощь.
  Старый мир ты величаво шел сквозь время, войны, голод и болезни, не обращая на них внимания лишь иногда отмахиваясь как от надоедливых мух. Ты уверенной походкой шел к развитию. Ты ценил силу Знаний.
  Я, с трудом сдерживаю слезы, вспоминая твои Великие города с чистыми улицами и фонтанами с прозрачной водой. С академиями и их громадными библиотеками. С возделанными полями за городскими стенами и ухоженными садами. С реками, из которых можно пить, не боясь, отравиться. С лесами полными диких зверей.
  Я вспоминаю музыку.
  Её легкие звуки, всегда отражались в моем сердце и звонким эхом проносились в душе, унося в другие миры.
  Но сейчас величие Старого мира в прошлом.
  Сейчас здесь, в Новом мире, царят деньги, насилие и бездуховность…
  Мир. Старый мир. Ты больше никогда не вернешься. Ты покинул меня. Оставив сам на сам с грязью, продажностью и алчностью Нового мира. Оставив абсолютно беззащитным перед раскинутыми соблазнами.
  Эй, Старый мир, неужели ты думаешь, что я смогу выстоять в Новом мире без старых привычек? На что ты надеялся, бросая меня в омут возлюбленной войны, зная о моём черном прошлом? Ведь ты же знал, чего мне стоило отказаться от него....
    Но Старый мир умер, оставив меня одного. Мне некого стало защищать, мой смысл жизни исчез. Мне незачем стало жить.
  Жить…
  Таким как я дается очень долгая жизнь, если её не прервать преждевременной смертью в бою. Мимо, таких как я, пролетают столетия. столетия эпох…
  Эй, Старый мир, скажи, зачем ты тогда позвал меня на свою защиту, если сейчас покинул меня? Зачем призвал из Вечного сна? Зачем?
  Этот вопрос я задаю каждый раз, когда просыпаюсь.
  Зачем меня призвали в Старый мир, когда он умирал? Зачем тянули с призывом так долго, что даже я не смог его спасти? Зачем? И главное: что мне теперь делать?..
***
  - Слыхала? - обратился ко мне верзила в доспехах по имени Либка, - у нас пополнение.
  Я в ответ только хмыкнула, стягивая через голову тяжелую форму наемника и убирая её в отведенный для меня шкаф, где уже покоились доспехи и темно-серая накидка с нашитым черным медведем на груди, отличительный знак указывающий на род занятий носителя.
  - Слыхала? Да, я его еще вчера видела, - ответила я, закрывая дверь на замок, за обмундирование отвечали головой, - И у меня лишь одно слово промелькнуло в голове когда я их увидела - дети.
  - Рида, ты себя в зеркале давно видела?! – воскликнул ухмыляющийся напарник.
  Я улыбнулась в ответ. Либка был один из немногих работающих сейчас наемниками, кто знал, как я на самом деле выгляжу. Несмотря на свой почтенный возраст, которому мог позавидовать любой из эльфов, на вид мне давали не больше двадцати лет. И то двадцать когда я очень злилась. И именно поэтому я ходила с полускрытым лицом, в маске, за которой были видны два хищных золотисто-зеленых глаза. А хрупкость девичьей фигуры скрывало обмундирование наемника. Благо ростом была не обделена.
  - Ну что пойдем, прополощем горло? – предложил Либка, - заодно и придумаем, как завтра новичков поприветствовать.
  - Пойдем, - согласилась я, дома меня никто не ждал, значит, и спешить не было нужды.
  Стояла промозглая погода поздней осени. Деревья давно сбросили золотистую листву, и теперь она грязно-коричневым мусором валялась под ногами. Затяжные ливни “радовали” почти ежедневно, гремя на всю округу и озаряя небо яркими вспышками молний. Дожди лили сплошной стеной, превращая городские улицы в полноценные реки, глубина в которых доходила на две, а в низинах и все пять ладоней выше щиколоток. Ливень старательно смывал с городских улиц все нечистоты, неся их к стоку, который вел за городские стены. А если дождей не было, то затянутое тяжелыми, серыми, почти черными тучами, которые плохо пропускали солнечные лучи, небо слабо способствовало хорошему настроению. Вдобавок ко всему холодный северный ветер приносил с моря, покрытого тонким первым льдом, первые снежинки, весточки от зимы: мол, не сегодня, так завтра вступлю в законные права.

  Неказистая на первый взгляд корчма называлась просто “У Трёмы”. Первое, что бросалось в глаза, была вывеска с давно облезлой краской, второе - низкая дверь, в которую, чтоб войти нужно было, пригнуться, и третье – это пять крутых ступенек вниз за дверью. Кто не знал или забывал об их существовании “желал” Трёме “крепкого здоровья” и “долгих лет жизни”.
  Лет так десять назад когда Трёма оставил службу и решил заняться более спокойной работой ему как раз пришлась, кстати, оставленная в наследство почти разваленная харчевня. Отремонтировав здание на заработанные честным и не очень трудом, новый хозяин решил заодно и пол вкопать, чтоб в низком помещении клиентам не приходилось подпирать головой потолок. Целую неделю трудились строители вынося горы земли, и результат того стоил, даже Либка мог спокойно подпрыгнуть не боясь стукнуться макушкой.
  Внутри корчмы, несмотря на нелестные отзывы о таких заведениях, всегда было чисто и тепло зимой, а летом прохладно. Над огромным, в человеческий рост, грубым камином, в котором полыхало пламя, висела медвежья голова с открытой пастью, выставляя напоказ клыки, по бокам от неё расположены были два птичьих чучела. Низкий балочный потолок украшали вязанки из сухих трав и цветов, вперемежку с чесноком, якобы отпугивающем нежить. На беленых стенах - масляные лампы, но их света едва хватало, а от крошечных окон затянутых бычьими пузырями, проку было еще меньше, и поэтому в корчме царил ненавязчивый полумрак.
  Таковым было любимое место всех наемников человеческой столицы Дахтаринии Лоара-Дары.
  За высокой стойкой стоял сам Трёма, розлив напитков он редко доверял кому другому. Сам хозяин этого заведения был невысоким, в меру упитанным мужичком, с короткой, ровно подстриженной бородкой, горбатым носом и лысиной на макушке. Завидев нас, он приветливо кивнул, и мы подошли поздороваться, клиентами были постоянными.
  - Что-то у тебя с каждым днем всё меньше и меньше народу собирается, - начал разговор Либка, бросая взгляд на полупустой зал.
  За несколькими, непокрытыми, грубо сколоченными столиками уже сидели компании наемников. Отбыл дежурство, можешь расслабиться и позволить себе кружечку пива или чего-нибудь покрепче. Но большая часть зала пустовала.
  - Так похолодало, я сегодня даже камин растопил, чтоб согреть помещение. Да и ливни тоже вносят свою лепту. Большинству лень в такую погоду грязь мести ногами. Никакая ж обувь не выдержит, поэтому чуть ли не каждый второй сейчас греется в уютных объятьях, других заведений, а не у меня пиво попивает.
  Я лишь покачала головой, при этом закатив глаза, мол, много ли для мужика счастья то нужно: выпивка да баба. Трёма этот жест заметил.
  - А ты что, так и живешь до сих пор одна? И не холодно самой? Вон, какие ливни зачастили, а скоро и настоящие морозы ударят. В таком доме, как твой, прохладненько будет. Никого не присмотрела, чтоб долгими ночами согревал? – спросил корчмарь, хитро улыбаясь, уж не себя ли он имел ввиду?
  - За меня можешь не переживать. Дом только кажется холодным, мои привидения не дадут замерзнуть, уж поверь мне. Такую ночку могут устроить, что даже без отопления жарко станет, - ответила я в тон корчмарю. На похабщину я не обиделась вовсе, работая наемником, мне и не такое выслушивать приходилось. От скользких намеков, до открытых предложений провести совместно ночку другую.
  - Эй-эх. Вы присаживайтесь, я к вам сейчас Люру пришлю, - разочаровано сказал Трёма, он то ожидал другого ответа. Например, что я разоткровенничаюсь о своей личной жизни и расскажу о головокружительном романе с каким-нибудь аристократом, а еще лучше, чтоб тот был женатым.
  Не успели мы занять один из дальних столов, уж очень не любила быть в центре внимания, и к нам тут же подскочила Люра, деваха с толстой русой косой, которая как змея спускалась по неизмеримому бюсту, и мы заказали пиво и горячее вино. Пиво Либке, вино мне.
  - Надо будет завтра зайти к Одлу и закупить у него наконечников, - начал разговор Либка как только наш заказ был поставлен на стол.
  Я от удивления даже рот открыла, неужто он собирается по новобранцам из лука стрелять?
  - На днях поеду с тестем, на оленей охотиться, - продолжил он.
  У меня аж от сердца отлегло. Стрелы не для новеньких.
  Лук у Либки был большой, тяжелый и стрелы под стать ему. И ими не то, что оленя, ими даже дракона убить можно, если такого встретишь в наши дни.
  Либка с наслаждением начал рассказ о прошлой охоте, а я, с не меньшим наслаждением потягивала горячее вино (оно тут было отменное в отличие от других заведений такого пошиба), старалась слушать внимательно и с участием, хоть уже не единожды слышала эту историю. Напарника я уважала.
  Корчма, не смотря на жалобы Трёмы, постепенно стала заполняться, сказывалась полученная сегодня зарплата, а сидевшие вокруг нас наемники создавали столько шума, что я почти не разбирала, о чем говорит Либка, и постоянно переспрашивала. Постепенно гам, раздражал все больше и больше, и мне уже давно хотелось покинуть оное заведение. Но Либка вдохновленный такой благодарной слушательницей и не первой кружкой пива не спешил его покидать. Я уже и так, и этак стала намекать на то, что пора бы и домой собираться, но Либка мои намеки не замечал, поэтому я решила напрямую ему об этом сказать. И только открыла рот, как за соседним столом сцепились как собаки двое наемников. И нужно ж было начать драку именно возле нашего столика?!
  Бородач и Шрам, так я их прозвала про себя, каждого наемника поименно даже Либка не знал, что уж говорить про меня с моей “девичьей” или уже “старческой” памятью, сначала, как и положено, больше рычали ругательства в адрес друг друга и хватались за грудки. Потом Бородач хорошенько двинул кулаком в челюсть Шраму. Тот в долгу не остался и добре приложился Бородачу в ухо. Бородач пошатнулся и зацепился ногой за опрокинутый табурет, на котором до этого сидел, и недолго думая, схватил его и со всего размаха запустил в Шрама. От удара Шрам попятился назад и наткнулся на меня сидевшей к ним спиной. А я в этот момент держала в руках полную до краев склянку с вином. Хорошее было вино. Красное, немного сладкое и терпкое одновременно. А вот отстирывается оно плохо. А я ненавижу стирку!!!
  От моего удара Шрам пролетел над столом и брякнулся на оторопевшего Бородача. А я потерла зашибленную ногу, немного не рассчитала удар.
  - Аридара, миленькая, успокойся, - пел прыгающий вокруг меня на некотором расстоянии, из горького опыта боясь подойти поближе, Трёма, поглядывавший на Либку в поисках поддержки. Но напарник не спешил меня вразумлять, знал - себе дороже.
  Гудевшая корчма погрузилась в тишину, даже стало слышно как на кухне сало на сковородке скворчит. Все ожидали представления – бой двух мужиков против одной девицы, хотя исход всем был известен заранее. Слава всегда бежит перед человеком - это как раз про меня.
  В два прыжка преодолев разделяющее нас расстояние я сначала прошлась кулаком по морде Шрама, предварительно подняв того с пола, а потом досталось и Бородачу, чтобы никого не обидеть.
  Немного выпустив пар и глядя на недоумевающие лица двух побитых наемников, я успокоилась, во всяком случае, попыталась и вернулась на своё место.
  - Эх, пора домой, - сказал Либка, смотря на хоровод из кружек стоящих на нашем столе, так будто драки и не было вовсе.
  - Тогда пойдем, - обрадовано согласилась я, помогая встать на ноги перебравшему напарнику. Взяв его под руку, шатаясь, мы, направились к выходу, где нам любезно уступали дорогу, боясь попасть мне в немилость. Но выйти так же беспрепятственно из корчмы у нас не получилось.
  Я прятала лицо по трем причинам. О первой я уже говорила – возраст, а вторая уж слишком по местным меркам я была красива. А о третей я просто промолчу.
  Так вот внешность. По мне так ничего особенного. Высокая, стройная, почти плоскогрудая девушка с миндалевидными желто-зелеными глазами, которые подчеркивали густые ресницы. Нос прямой, тонкий, рот маленький. Лицо с до воли широкими скулами, зауживалось к подбородку. Единственное что мне всегда нравилось – это волосы, черные как сама тьма, долинные, мягкие. Еще была в моей внешности одна особенность – зубы. Их было ровно тридцать шесть, все здоровые, ровные и белоснежные. Так что скалить угрожая мне было что.
  В первый же день работы мне не давал, прохода, чуть ли, не каждый второй. Пошлые намеки, на приятное времяпровождение вместе, пресекались сразу же враждебным взглядом. Этого хватало, чтобы отбить охоту у всех кроме одного.
  Вирьена.
  Высокий светловолосый мужчина лет двадцати пяти, младший сын одного из местных аристократов, по неизвестной мне причине работающий наемником, всегда пользовался успехом у всего женского пола. Всего, кроме меня. Пришлось разбить его симпатичную морду, чтоб дошло быстрее. Помогло, но не надолго. Пока синяки не сошли.
  Аристократ считал ниже своего достоинства посещение таких мест как корчма “У Трёмы”, предпочитая заведения в Благородной части города, огражденной от кварталов простолюдинов высокой стеной и воротами которые постоянно охранялись, днем стражниками, а ночью еще и запирались на замки.
  Заведения в Благородной части были обставлены роскошной мебелью на тонких позолоченных ножках, которые казались только присядь на них, и они рассыплются под тяжестью твоего веса. Столы всегда покрывались белоснежными скатертями, а на высоких окнах с витражами висели тяжелые портьеры из серебреной или золотой парчи. Повсюду горели восковые свечи, от которых не было удушливого чада, а паркетные полы натирались до зеркально блеска ежедневно, так что на них можно было, катятся как на льду.
  Еда всегда была свежей, а вина элитными, и все это подавалось на дорогом фарфоре и в дефицитном хрустале, с серебряными столовыми приборами, разнообразной формы и размера.
  И господа, посещавшие такие места, всегда были одеты в самые роскошные наряды, щедро украшенные тонкими кружевами,  драгоценными камнями и дорогими мехами.
  Мне как-то пару раз доводилась бывать в таких местах. Тихая музыка, опрятная обслуга, вкусная еда и… драки, к которым я не имела никого отношения, как прямого, так и косвенного.
  Дуэли вспыхивали в таких заведениях не реже чем “У Трёмы”, где пьяные наемники вдруг не с того ни сего решались выпустить пар. Драчунов в корчме успокаивали быстро, два-три подзатыльника или хороший пинок, и те успокаивались, после чего как ни в чем не бывало, продолжали дружно поглощать выпивку.
  У аристократов так не заведено. Если тебе нанесли оскорбление, то смыть его можно было только кровью. Дуэлянтов никто и не подумывал останавливать, ведь это было делом чести, поэтому не редко такие стычки в лучшем случае оканчивались тяжелыми ранениями. А худшем, дорогой в другой мир.
  Простой наемник не станет доставать меч: не приведи небеса затупится еще, аль того хуже сломается. Качественным оружием мог похвастаться не каждый. Тьху-тьху-тьху, чтоб не сглазить. Да и драгоценное время будет упущено, противник не будет ждать пока ты в пьяном угаре вытащишь меч из ножен, он просто кинется на тебя с кулаками и хорошенько пройдется по твоей роже. Как следствие смертельные исходы реже.
  Но именно сегодня Вирьену почему-то показалось, что корчма “У Трёмы” достойна его светлости, и он вместе с дужками-наемниками шумно ввалился в корчму, в дверях которой мы и столкнулись.
  Настроение у меня всегда было не ахти, но при встрече с Вирьеном испортилось окончательно. Я громко выругалась, на что мужчина слащаво улыбнулся и сказал:
  - Аридара, - в лицо мне ударил запах перегара, похоже “Трёма” не первая остановка аристократа и он уже успел набраться где-то еще, - свет моих очей. Такой нежной особе как ты, не пристало выражаться как уличной девке.
  И это я то, нежная?!! Та, которая слома ему пару ребер, выбила челюсть и поставила красивый разноцветный синяк под глазом?!! Хорошо, что это произошло наедине, и Вирьен никому не пожаловался, а то пришлось бы опять сниматься с насиженного места, чтобы избежать смертной казни.
  - Отойди по-хорошему. У меня сегодня больше нет желания, кулаками махать, - сквозь зубы процедила я, Либка безвольно висел на мне, значит, придется тащить его до самого дома, а там выслушивать нотации от его жены, дородной бабы.
  - А зачем сразу кулаками, есть и другие способы выпустить пар, - никак не унимался аристократ.
  Но тут мне неожиданно пришла “помощь” от одного из его дружков.
  - Вир, оставь девушку в покое, - громко сказал тот, - видишь, у неё сегодня Либка.
  Все скабрезно рассмеялись пьяным смехом, а мне оставалось лишь скрепя зубами вытащить горе напарника во двор, радуясь такому повороту событий, а то я уже приготовилась второй раз за сегодня бить морду.
  С ночного неба моросил противный дождь, обещая вскоре, перерасти в полноценный ливень, с громом и молниями. Холодный воздух и дождик немного протрезвили Либку и тот сам со второй попытки смог запрыгнуть в седло. Я провела напарника до дома, дабы убедиться в его сохранности, после чего осторожно постучала в дверь, и тут же вскочив на своего коня, ускакала прочь, чтобы не быть втянутой в семейные разборки.

  Мой дом был построен на холме, что за городскими стенами, уж очень не любила запах нечистот, что сопутствовал каждому человеческому городу, излишнее любопытство соседей и что самое важное: неожиданные визиты посыльных от начальства, после которых следовала неурочная смена или поручение.
  Старинный одноэтажный дом с башенкой, мансардой и привидениями, из окон которого открывался прекрасный вид на город, мне сразу приглянулся и именно из-за слухов о приведениях, что отпугивало от него суеверных воришек. Приведений же в доме не было, вместо них, тоскливо завывал сквозняк сквозь щели. Зато в доме был огромный, украшенный красивой лепкой, камин, расположенный в гостиной и занимал почти треть стены.
  В самом доме было холодно так, что пар шел со рта. Не снимая верхней одежды, я подошла к камину, и сразу же разожгла огонь, после чего с наслаждением протянула к теплу руки.
  Есть не хотелось, спать тоже. Поэтому я просто села на застеленный толстым ковром пол и смотрела на огонь.
  Я поселилась в Лоара-Даре, три года назад и сразу же устроилась наемником в охрану города. Правда и охранять то было почти нечего, так как почти весь город состоял из трущоб, таверн и борделей. Знать жила в самом центре за отдельной высокой стеной, в Благородном городе, так что в основном наемники занимались тем, что охраняли территорию аристократов от воров и грабителей.
  Платили не много, но достаточно, чтобы жить не голодая. Правда многие из наемников сами иногда промышляли грабежами, чтобы было, что спускать в тавернах и борделях.
  Я усмехнулась, вспомнив тот день, когда пришла устраиваться на работу. В Лаоре, так называлась наша страна, было два вида войск: регулярные и вольнонаёмные. В задачу регулярных входило охрана городов и важных стратегических объектов. Служба эта была обязательной для всех юношей, но некоторым всё же удавалось избежать её, прячась от вербовщиков. В наемные же войска шли или бывшие солдаты вышедшие в отставку по истечению срока службы или недоучки рыцарских гильдий. Наемники также в основном занимались охраной городов, но иногда им поручали и другие задания, как к примеру охрана каравана или просто важной персоны в дороге, где часть деньг уплаченных за эти услуги шла в казну короля.
  Так вот у работодателей было несколько требований: наличие коня, оружия и умение сражаться.
  На меня тогда посмотрели как на сумасшедшую. Тоненькая, как тростиночка, молодая девушка претендует на грубую мужскую работу. Женщины-наемники, конечно, тоже были, но все они были крепкими здоровыми бабами, чьи руки в обхвате толще, чем моя талия.
  Бросив на меня несколько скептических взглядов, посоветовали поискать работу в “другом” месте и под дружный хохот указали на дверь.
  Я не обиделась, для меня такая реакция была привычной. После стольких столетий однотипной работы, может мне действительно стоило поискать её в другом месте, и не обязательно в том, на которое пошло намекали наниматели, но ничего другого кроме как воевать я не умела. Поэтому легким движением я скинула плащ, который скрывал не только изящную кольчугу, но и увесистый полуторный меч в простеньких ножнах.
  Неожиданно смех стих и повисла гробовая тишина, так как лезвие моего меча оказалось у шеи одного из мужчин. Мой вызов выглядел как пощечина и не мог пройти незамеченным. Наемник быстро сообразил, что к чему и вскоре мы покинули тесную комнатушку и вышли в узкий коридор, оканчивающийся крутой лестницей ведущей вниз.
  Мне немного мешал размер моего меча, будь он чуть короче, было бы намного проще устроить красивый показательный бой в ограниченном пространстве. А так пришлось попотеть, чтобы и не убить и выиграть одновременно.
  Меч моего противника валялся на полу вместе со своим хозяином, которого всё же пришлось оглушить с кулака, а наемники, наблюдавшие нашу схватку, с окаменевшими лицами стояли чуть поодаль.
  После такого конечно же меня приняли, но мне пришлось сочинить красивую легенду, о том, что я якобы выросла среди эльфов, дальнее родство с которыми я имела (сразу списав на него хрупкость телосложения), чтобы хоть как-то объяснить моё умение сражаться на мечах. В Эльсонаре было слишком скучно среди высокомерных эльфов и поэтому я, как только дождалась совершеннолетия, покинула этот народ, отправившись в путешествие, мир посмотреть. Но денег на долго не хватило, а еда на дороге просто так не валялась, и поэтому решила пойти в наемники. История и выеденного яйца не стоила, но наниматели в неё поверили, или сделали вид что поверили, что мне было, несомненно, на руку.
  В охране ходили по двое, и мне в напарники достался Либка, здоровый мужик выше меня почти на голову и со шрамом на щеке. Но, несмотря на его устрашающий вид, в душе Либка был добряком, любящим свою семью и охоту. Семья у него была большой и состояла из жены, тестя, дочери, внучки и внука, которая с радостью приняла меня как родную, поэтому я часто у них гостила.
  Я любила смотреть на огонь, на дикий танец “перьев” пламени и размышлять о жизни, предаваясь воспоминаниям. И еще долго так просидела, если бы не услышала возню во дворе.
  Чтобы разобраться, что там происходит, мне не надо выходить наружу, даже подниматься с пола не было нужды. Достаточно было сосредоточиться, объединить разум с расставленными вокруг дома охранными зеркалами, спрятанными от посторонних глаз.
  Я видела все так, если бы сама находилась на улице.
  Дикие, голодные звери, пришли из леса в поисках пропитания.
  Стая…
  Как и у всех зверей у меня тоже когда-то была стая. Большая, злобная и кровожадная.
  И мне как вожаку, слабые всегда заглядывали в пасть, а сильные пытались доказать что достойны занять моё место.
  Глупцы…
  Все сильные как один покинули мир поднебесный и отправились на вечный покой в мир духов к своим предкам, в борьбе со мной за власть. А те жалкие единицы слабых, что стояли за моей спиной и от страха топтались на месте, не достойны моего внимания. Хотя стоять к ним вот так тоже небезопасно, ибо только трус может ударить в спину.
  Но я не боялась их, хоть уже не единожды в последний миг перехватывала руку предателя.
  Твари…
  Да разве можно было убить меня?
  Того, кому заранее ведомы ваши мысли? Того, кто с рождения стоял над вами? Того, к чьим ногам упала не одна империя? Того, у которого не дрогнула рука, убивая самое дорогое сердцу? Того – кто был рожден для войны?
  Вот так, постепенно, одного за другим стая теряла очередного своего члена, а я.… А я осталась одна.… Одна…
  Хм…
  Мои мысли снова вернулись к реальности. Незваные гости ни в дом, ни в конюшню прорваться не могли, но во дворе нашкодить запросто. Убирать после них мне не хотелось, да и их завывания не особо нравилось моему слуху. Представляю, что сейчас чувствует Эбон. Рвет и мечет от злости, что его заперли в конюшне, не дав вволю поиграть в игру - того, кого поймаю на своей территории, порву на части.
  Что ж, приступим, тянуть время не было смысла, того и гляди мой “конь” вышибет двери.
  Расставленные зеркала, купленные у третьесортного мага, служили не только для слежки, но и для защиты.
  Ничего не ожидавшие волки, поджав хвосты, стремительно сбежали в лес. И не удивительно. Стоишь посреди двора, в ночной тишине и вдруг, резкий яркий свет, сопровождаемый грохотом и дымом от которого слезились глаза, и першило в горле.
  Против обычных воров, людей то есть, такая защита слабо действовала. Вор отбежит недалеко, переждет пока вся показуха не окончится и вернется, для людей у меня были уготовлены привидения. Но на дикого зверя действовало безотказно, волки редко возвращались раньше чем через две-три недели, а, то и месяцами их было не видать.
  Я потянулась как кошка, выгнув спину. Осмотрела скромно обставленный зал. Большой диван, два глубоких кресла и низкий столик на трех ножках вот и вся мебель. Скромненько, но мне больше и не нужно. И поднявшись на ноги отправилась спать в спальню, которая находилась в башне. Гостей больше сегодня не предвидится. Надеюсь не предвидится.
***
  Либка шел рядом, поминутно зевая и жалуясь на голову, которая у него болела ни то от похмелья, ни то от скалки жены.
  - Может, заскочим в “Трёму” за лекарством? - предложила я, глядя на опухшее лицо напарника.
  - Было бы не плохо, но мы сегодня не одни, - отклонил моё предложение Либка, указывая на двоих новеньких прикрепленных за нами на испытательный срок, плетущихся за нами следом, - негоже молодняку подавать плохой пример.
  Я лишь фыркнула и пошла дальше по узким, улочкам города, старательно обходя лужи, немного радуясь лишь одному – плохая погода спугнула большую часть попрошаек и карманников с улиц.
  - Здесь находится знахарь, тут булочник, там молочник, а за ним мясник, - рассказывала я, показывая город нездешним подопечным.
  - А вот там корчма такая-то, а тут бордель такой-то, - дополнял мои объяснения Либка, заодно и советовал куда лучше ходить, чтоб не подцепить заразу.
  Я в такие моменты равнодушно поглядывала в небо, которое как зеркало отображало мое настроение, тоскливое и угрюмое.
  Утром я проснулась, не смотря на ночной эпизод, в сносном настроении. Наскоро съев яблоко, ни как не могла себя пересилить и приучить свой организм к более сытному завтраку, вскочила в седло и отправилась в город.
  Дорога раскисла под нескончаемыми дождями настолько, что тонкие ноги Эбона увязали в грязи. Я с ужасом представила, как сегодня придется бродить по городу с экскурсией для испытуемых, прыгая через лужи.
  Но не это мне испортило настроение. Настроение мне испортили на распределении.
  Распределение производил сотник Вирьен, который мстительно ухмыляясь специально отобрал для меня самого дохлого, самого неуклюжего, самого забитого новенького, в облезлом полушубке по имени Дитор, который и шагу не мог ступить, дабы не споткнуться на ровном месте. Аристократ, наверное, дурак, раз думает, что для меня так уж важен внешний вид вверенного мне на время мужчины. Либке же к слову достался не высокий, но крепко сбитый парнишка с резкими чертами лица в обязанность коего на сегодня входило следить дабы мой подопечный не растянулся на дороге. Вот такое у меня было утро и поводом для хорошего настроения даже не пахло.
  Когда солнце было в зените Либка, не смотря на всё еще плохое самочувствие, вспомнил и об обеде и о моём предложении посетить “Трёму”. И мы дружно зашлепали в сторону корчмы.
  - А что, Марьена сегодня не снабдила тебя обедом? – зло пошутила я, когда Либка заказал себе, чуть ли, не всё меню на сегодня.
  - Со вчера не разговариваем, - подтвердил наемник, - последнее, что она мне сказала так это то, что тебе лучше в ближайшее время у нас не показываться.
  А вот это мне настроение улучшило. Марьена, жена Либки, всегда так говорила, после попоек её мужа, в которых отчасти была виновата и я, но стоило мне оказаться у них на пороге, как все угрозы забывались, и я ставала самым дорогим и желанным гостем.
  И пока Либка перечислял, что желает скушать на обед, Дитор неуверенно смотрел на Люру, которая с нетерпеливым видом слушала наши пожелания.
  Неуверенность молодого человека была мне понятна без слов. Недостаток, а возможно и полное отсутствие денег, о чём говорил его внешний вид, одет он был в чужие обноски, и голод который он не мог себе позволить утолить в этом, хоть и недорогом, заведении.
  - Два куска жареной свинины, сыра побольше нарежь, хлеба белого, свежего, и легкое вино, только подогрей его, согреться хочется. Тарелку каши с маслом еще принеси, да капусты квашенной, - сделала я заказ, - и кружек захвати на всех.
  Когда заказанная еда была принесена, я поставила перед Дитором тарелку с кашей, сверху положила мясо, сыр и кусок свежевыпеченного хлеба.
  - Ешь не стесняйся, - сказала я подопечному, который в смешанных чувствах смотрел на предложенное ему изобилие. – Сегодня я тебя угощаю, как старшая. Рассчитаешься с первой зарплаты. А то ты такой дохлый, что рискуешь до неё просто не дожить. И как мне потом за тебя отчитываться.? Сейчас мало кто идет в наемники. Платят мало, а риска много. Каждый новый на вес золота. В стражники берут только “зеленых” крестьянских парубков, которые кроме лопаты и топора ничего другого в руках и не держали. Какие из них вояки?
  Но Дитор уже слушал меня в пол-уха, с наслаждением уничтожая еду на тарелке. Мне оставалось лишь ухмыльнуться и тоже приступить к столь не хитрой трапезе. Тем более что обед единственное время суток, когда я действительно хотела есть.
  - Я сегодня слышал от тех, кто дежурил на стенах, что на рассвете к городу прибегала целая стая чудищ, - начал разговор Либка, есть молча он не мог, - Отпечатки от их лап, больше чем от моих сапог.
  - Это откуда такие сведенья? Ночью ж лило как из ведра, - спросила я тщательно пережёвывая капусту.
  - То ж ночь. А под утро ливень стих, вот тогда их, похоже, и оставили. У тебя вчера всё спокойно было, ты ведь живешь за городскими стенами?
  - Ко мне они не забегали, - честно ответила я, волки в счет не брались, - наверно лень было на холм подыматься.
  - Ты бы переселилась в город, хоть на время зимы. Целее будешь. А в целях экономии можешь и у нас пожить, если казармами брезгуешь.
  - Я люблю одиночество. А если чудовища ко мне всё же наведаются, то запрусь в башне, туда они точно не доберутся.
  - Как хочешь, моё дело предложить. Решать тебе, - сказал Либка, и стал дальше рассказывать собранные им с утра сплетни.

  Остаток дня я провела в заботах, и мне некогда было думать о химерах у городских стен. Но по окончании смены, они снова дали о себе знать, подогревая моё любопытство. В “Трёму” самой идти не хотелось, Либка из-за вчерашнего спешил домой, без напарника там было скучно, а выпить в одиночестве могла и дома. Поэтому, как только смена была окончена, я отправилась домой. Но стоило выйти за ворота, как неведомая сила заставила меня посмотреть туда, где были найдены следы.
  Сплетням про волмедов, так в простонародье называли химер, я не очень-то верила, поэтому самолично решила их или подтвердить или опровергнуть.
  Днем дождя не было, даже солнышко несколько раз боязливо выглядывало из-за туч, поэтому следы хоть и плохо, но все, же сохранились до моего визита к ним. Сравнила со своими следами. Хмыкнула. Следы оставленные в размокшей земле впечатляли, и размером и количеством, этих тварей было десятка два, не меньше. Химеры пришли со стороны гор и направлялись на север к морю. Интересно, кого они выискивали?
  Я бы оставалась у городских стен и дольше, может тогда, и нашла еще что-нибудь, дабы удовлетворить своё разыгравшееся любопытство, но неожиданно небо озарила молния, и разразился гром, после чего пошел дождь, который в считанные минуты смыл следы. Мне ничего не оставалось, как вскочить в седло и отправится домой, в город возвращаться не хотелось из-за такого пустяка как ливень.
  Домой приехала насквозь мокрая и злая до бесов. Хотелось как можно быстрее снять с себя мокрую холодную одежду и окунуть своё тело в горячую воду, пахнущую травами.
  Но!
  Всегда существует – но. Переохлаждение мне не грозило заболеваниями, как ровным счетом и Эбону, но я о себе могла позаботиться самостоятельно, а мой конь – нет. Поэтому первым, что сделала, так это привела в порядок Эбона. Расседлав и вытерев того насухо, после чего покормила, всыпав чуть ли не двойную порцию. И только после этого провозившись предварительно с входным замком, который давно пора было заменит да лень, вошла в дом.
  На ходу, снимая мокрую одежду и бросая её где ни попадя, я поднялась в мансарду. Небольшую комнатку, с единственным окном, почти полностью занимала огромная деревянная лохань, которая с легкостью вместила бы и двоих. Одно движение моей руки и вода в ней наполнилась до краев, еще одно движение и от воды пошел пар.
  Хорошо-то как. Расплескав оказавшуюся лишней воду я с наслаждением погрузилась в неё по самую шею, чувствуя, как согревается мое озябшее тело.
  Немного понежившись в воде, я мысленно снова вернулись к химерам.
  Волмеды были новым видом, нечто среднее между волком и медведем. Большие, поджарые звери с острыми когтями и зубами, с огромной силой, жаждали крови и плоти. Их вывели лет пять назад одни незадачливые маги. Химеры, выйдя из-под контроля создателей, уничтожили творцов и вырвались на свободу. За эти годы твари сильно расплодились. Летом они питались дичью, а зимой не брезговали и людьми. В стаи вообще не слышала, чтоб сбивались, даже зимой. Ну кроме брачного периода. А тут. Организовано и целенаправленно. Как будто ими кто-то управлял, шевельнулась не хорошая догадка у меня в голове. Но кто? И зачем?

  Проснулась оттого, что вода в лохани успела остыть, а греть её уже не было смысла, так как небо за окном окрасилось в розовый цвет восхода. Я и не заметила когда уснула. Похоже на протяжении всей ночи неосознанно подогревала воду, что не давало мне проснуться раньше, и лишь к рассвету, когда крепкий сон сморил меня окончательно, перестала это делать. Хорошо хоть не утопилась. То-то бы моя родня порадовалась, если б узнала об этом, небось, весь клан вздохнул облегченно, радуясь моей кончине.
  Собрав, разбросанные накануне вечером по дому вещи, я стала в спешке их сушить, так как сваленная комьями одежда не успела высохнуть в холодном доме. Первым делом я высушила плащ и сапоги, то чего не было сменного. С рубашкой, как верхней, так и нижней, бриджами и прочей одеждой возиться не стала, а лишь просто сложила все в корзину для грязного белья и достала нужные вещи из шкафа. Хорошо хоть их было в достатке.
  От неправильного положения во время сна тело жутко ломило. Но времени обращать на боль не было. Не завтракая, я вскочила на Эбона, отправилась на работу, последний день перед выходным и опаздывать ой как не хотелось.
***
  Я предстала пред своим подопечным в том же виде, в каком вчера был Либка, только по другой причине, все тело болело, а голова просто распадалась на части и поэтому ходила мрачнее тучи. Даже Дитор забеспокоился, уж не подхватила ли я жар, оттого что вчера попала под ливень.
  Осень - сезон дождей, с этим я и не спорила. Но уж больно зачастили они. Да и несло от воды не то магией, не то еще какой-то дрянью, от которой бросало в неприятную дрожь.
  - Рида не спи, - отвлек меня от размышлений Либка, меч которого прошел в миллиметре от моего лица, я даже почувствовала холод металла, - от тебя сейчас проку ни какого. Ты же спишь на ходу.
  Сегодня у нас по плану после обеда была тренировка, которая в связи с погодными условиями была перенесена со двора в полутемный цоколь замка. Сначала мы с Либкой решили размяться, а уж потом проверить на что способны наши подопечные.
  - Извини, - сказала я, присаживаясь рядом с Дитором на лавку. Занятая мыслями голова не давала сосредоточится на поединке, поэтому я решила передохнуть, тем самым дав мыслям устаканиться, чтоб в следующем спарринге ненароком не ранить, а то и не приведи небеса убить, соперника, - займись лучше Баргом.
  Каждый рабочий день у наемников начинается с собрания. Его как всегда проводил Вирьен, старший по должности. Говорил он долго и нудно, от чего моя голова разболелась еще больше. Дальше следовали отчеты дежурных, которые лишь усыпили меня. На этих собраниях я всегда старалась стоять позади всех, а по возможности и за широкой спиной напарника, где я спокойно досыпала, но именно сегодня меня вытолкали на передний план. Теперь у меня непременно будет синяк на ребрах, от толчка локтем Либки, который разбудил меня таким образом.
  Что же это за неделя такая? Невезучая.
  Дитор сидел рядом, молчаливо наблюдая за Либкой с Баргом, крепко сжимая свой меч обеими руками как самую дорогую вещь. Я удивлено уставилась на его оружие и мои брови постепенно переползи не то что на лоб, а, пройдя его, перебрались на затылок.
  Одет Дитор был не просто в обноски, а обноски обносков, дырявые и перелатаные. Слишком большие для его худых плеч или короткие для его длинных ног. А ножны меча были просто произведением искусства. Если их продать, то можно безбедно прожить с десяток лет. Вчера они были обвернуты в грязную тряпку, на которую я даже не обратила особого внимания. Мне тут же стало интересно, что за клинок внутри них.
  - Чего расселся? Подъем, - скомандовала я, откинув на второй план мысли о дожде и плохом настроении, - тренировку никто не отменял.
  Дитор аж подскочил на месте от радости и быстро извлек меч из ножен, приготовившись к бою. Тут мои брови вернулись на положенное им место, по причине отвиснувшей до пола челюсти.
  Какой же затейливый рисунок покрывал лезвие меча. Цветы шиповника и жасмина сплетала ивовая лоза в букет. А возле самой гарды была расположена эмблема, состоящая из голов льва и змеи, смотрящих в противоположные стороны. Мой подопечный даже смутился, при виде моего растерянного вида.
  - Он мне достался от деда, а тому от его отца, - сказал Дитор, как бы объясняя у себя наличие столь дорогого и необычного меча. – Дед как-то мне рассказывал, что его предки ходили с такими мечами против порождений тьмы.
  Да я и так знала, без его объяснений, что это за меч!
  Головы льва и змеи, были гербом последнего ордена рыцарей, которые до последнего, бок о бок со мной, защищали Старый мир. Но нас было слишком мало, какая-то жалкая сотня против сотни тысяч низших тварей, призванных тьмой. Так значит Дитор потомок одного из моих соратников? И не просто соратника, а Его потомок, ибо этот меч без сомнения принадлежал Ему. Эх, Вирьен, знал бы ты как угодил мне, поручив присматривать за Дитором! И как вчера этого не почувствовала?
  - А не рассыплется? – спросила я, хоть и знала ответ заранее, такие вещи проходят сквозь птысячелетия и не теряют своих изначальных качеств, таких как прочность и острота.
  - Не рассыплется, - ответил Дитор, выходя в центр зала.
  Я достала свой меч. Лезвие моего клинка было сделано из темно-серого материала, который при плохом освещении казался черным. Украшением служили одна единственная пентаграмма в кругу из древних рун у самой гарды и ели уловимый, если не знаешь и не заметишь, тонкий рисунок паутины покрывавший лезвие, отчего меч казался еще более зловещим.
  Фехтовал Дитор очень даже хорошо, в его навыках четко ощущалась чья-то суровая школа. И эта школа не была Вургерской, выпускники которой хоть и могли похвастаться своим превосходством над другими военными школами людей, но все же сильно уступали в сравнении с представителями данной профессии других рас. В движениях Дитора я улавливала старую школу Доосанцев, которую моему подопечному, скорее всего, преподал его дед. Я настолько увлеклась, что напрочь забыла и о головной боли и о тревожных мыслях, которые к вечеру, хоть и временно, но покинули мою голову.
  - До послезавтра, - попрощался Либка уже сидя на гнедой кобыле.
  - А горло промочить? – спросила я, - конец недели отметить? Завтра ж выходной перед ночными сменами?
  - Не, сегодня никак. Обещал Марьене быть пораньше.
  - Тогда до послезавтра, - попрощалась я.
  Барго тоже отклонил предложение, сославшись на усталость. Так что с Дитром мы остались наедине, что меня вполне устраивало.
  - А ты чем сегодня занят? – спросила я у подопечного.
  - Да у меня тоже были кое-какие планы на сегодня, - неубедительно соврал Дитор.
  - Я угощаю. Уж больно хочу послушать о твоём мече и его первом обладателе, - уговаривала я, так как мне захотелось узнать, действительно ли Дитор связан с Ним кровными узами или мне только показалось?
  - Ну, разве что ненадолго, - с плохо скрываемой радостью согласился он.
  Мне даже заказывать не пришлось, к нам сразу же подошел Трёма собственной персоной и принес горячее вино, сгорая от любопытства поближе рассмотреть моего спутника.
  Вот новость! Аридара пришла в корчму с кем-то кроме Либки!!! Я тяжело вздохнула. Завтра об этом будет знать каждая собака столицы.
  - Дальше я сама, - сказала я, чуть ли не вырывая из рук Трёмы кувшин с вином, тем самым, прогоняя корчмаря.
  Трёма вместо ответа фыркнул и неохотно вернулся к себе за стойку, через которую, перевалившись едва ли не полностью, стал внимательно за нами наблюдать.
  Разлив вино по кружкам я с неподдельным интересом стала слушать рассказ Дитора о его предках и историю его меча.
  Молодой человек не мог назвать имя первого хозяина клина, знал лишь, что меч переходил из поколения в поколения как семейная реликвия, пока не достался ему от деда. Я внимательно наблюдала за парнем, пока тот рассказывал. Как похож, а как похож! Тот же разрез глаз, тот же нос, и как я в первый день этого не заметила? Да, и хорошо что он не заметил схожести. Вот только мимика Дитору досталась Его. Первого обладателя заговоренного меча, главы рыцарского ордена “Аодио килла” на эльфийском или “ДоОсан” на аэланском, что в переводе означало – “Защитники небес” или “Небесные защитники”, который смог с достоинством воспитать своих потомков, не смотря на всеобщий упадок когда-то технологически развитого, высококультурного мира.
  - У деда не было наследников мужского пола. Когда моя бабка была на сносях, то дед с не терпением ждал сына, который бы стал его наследником, а родилась моя мать. Роды были тяжелыми, бабка их не пережила, а дед второй женой обзаводиться не стал. И поэтому когда у матери родился я, дед лично взял меня под своё крыло, - так вот почему его фамилия другая. – Он меня и на мечах биться научил, и на кулаках, и из лука стрелять и в седле держаться, в школе равных мне не было.
  - А из-за чего из неё выперли? – я просто не могла себе представить, что школа могла так просто выгнать лучшего ученика.
  - Из-за аристократа, - Дитор произнес это так, будто бы не хотел об этом не то что говорить, но и вспоминать. Видать обида была глубока. Но, взглянув на выражение моего лица, точнее, выражение глаз, лицо он не мог рассмотреть из-за маски, тяжело вздохнув, продолжил. – По глупости. Ученикам раз в месяц положен был выходной, в который разрешалось покидать крепостные стены школы. В один из таких выходных я со своими друзьями направился в ближайший портовый город, который был расположен недалеко от Вургура. Молодые, дурные, мы любили посидеть в одной из таверн расположенных почти у самой кромки воды. Туда же любили заглядывать, а может, и жили там, девчата конкретной профессии. Наша компания никогда не была обделена женским вниманием в такие дни. Причем абсолютно даром, денег с нас не брали. Гориньер, наследник графа, на чьих землях был построен город, учился со мной в одном классе и в этот вечер тоже был свободен. Он со своими шавками тоже решил заглянуть в упомянутую таверну, только вот на него никто внимания не обратил, даже не помогло ни имя, ни тяжелый кошель, что всегда был при нём.
  Я про себя смекнула, каким бы ни было тяжелым материальное положение девиц, но общество Дитора им было дороже, чем деньги аристократа.
  - Гориньеру это жуть как не понравилось и разозлившись чуть пеной не изошел, отправил к нам одного из своих псов с предложением убраться нашей компании отсюда по добру по здорову, а то нам хуже потом будет. Но нас это лишь повеселило. Завязалась драка, оружия при нас не было, но были ножи, которыми мы резали пищу. В крови играл не только азарт, но и выпитый алкоголь. Аристократу тогда сильно повезло, был бы трезвый, убил на месте, а так только ранил.
  - И за это тебя выгнали? – удивленно спросила я. В действиях Дитора легко могли рассмотреть умышленную попытку убийства лица аристократического происхождения и приговорить к смертной казни через пытку.
  - За это, - подтвердил подопечный, - сначала хотели голову отрубить, но мой учитель истории возмутился по этому поводу. Потом был совет за закрытыми дверями, в результате чего было решено меня просто исключить из школы.
  Интересно, какой именно аргумент спас жизнь Дитора? Не-уж-то учителю истории было действительно ведомо, кем являлся его ученик, и это спасло жизнь горячего мальчишки? Или что-то другое?
  Дитор еще много чего рассказывал не только о своем деде, но и забавные истории из своего детства и юношества, тем самым, подымая мне настроение, а вина в кувшине тем временем становилось все меньше и меньше, пока полностью не окончилось.
  - Ну что, посидели, пора и домой? – предложила я. Заметив что язык у моего подопечного стал заплетаться, забеспокоилась, как бы он не напился до потери сознания, а мне не пришлось, потом с ним возиться, ведь это была частично и моя вина.
  Но недаром говориться в народе, что наши страхи нас чувствуют и приходят в самый неподходящий момент.
  Дитор сам встал из-за стола, и даже прошел почти через весь зал, но, не дойдя до выхода буквально пару шагов, замертво рухнул на пол.
  Да, друг мой, пить ты не умеешь. Так упиться да еще и с полбутылки? Это талант. Мне бы так, искренне позавидовала я.
  Я еле выволокла Дитора на улицу в надежде, что в сравнении с корчмой свежий воздух улицы хоть немного протрезвит его. Но всё было безрезультатно. Я стала бить его по щекам в попытке привести его хоть на время в чувство и выпытать где он живет. В казармах жили лишь те, кто прошел испытательный срок и подписал договор о найме, а значит, тащить его туда не было смысла. Пощечины не помогли, Дитор даже не возмутился по их поводу
  Бросать его посреди улицы в грязном закоулке было нельзя, снимут последнее. Можно было оттащить Дитора в конюшню к его кляче, да вот только боюсь, там он тоже рисковал не дожить до утра, прирежет еще кто-нибудь. Еще возник вариант притащить его к Либке, вот тот повеселится от души. И будет, потом еще месяц вспоминать, как я напоила мужика, а потом не знала, куда того деть и что с ним делать.
  Оставалось лишь одно.
  Вывив из конюшни клячу Дитора, я привязала ее поводья к седлу Эбона. Самого же Дитора с огромным трудом усадила на своего коня впереди себя, и недовольный дополнительным грузом Эбон не спеша, побрел домой.
  И когда это я так ослабнуть успела? Мой меч в активном состоянии был намного тяжелее Дитора, но клинок я подымала не особо утруждаясь, а вот с человеческим телом пришлось изрядно повозиться. С чего бы это? Может это первое предупреждение – мол, бросай пьянствовать, а то хуже будет?

  За время дороги Дитор так и не пришел в себя, а лишь разморенный тряской крепче уснул.
  В дом я его затащила тоже с трудом, щуплый, а какой тяжелый. Диван в гостиной был большим, там его и определила. Сначала стащила с него дырявые сапоги, потом сняла примятый шлем, который сама же и одела ему на голову еще возле корчмы, чтоб не занимал лишним руки. После отстегнула ремень, на котором крепился меч, и сняла с него полушубок, который просвечивался насквозь.
  “И правда, дитё, - промелькнуло у меня в голове, смотря на умиротворенное лицо Дитора, который спал безмятежным сном, - хорошенькое дитё”.
  Я внимательно прочла личное дело Дитора, когда его закрепили за мной. Возраст двадцать два года. Женат не был. Детей нет. Постоянного места жительства не имеет. Родственники, которых нужно уведомить в случае его преждевременной смерти, нет.
  “Одним словом: сирота бездомная, - подумала я, убирая с лица темно-каштановые давно не стриженые волосы, - который и не догадывается кем является на самом деле. И мне даже зубы пересчитывать не пришлось дабы удостовериться в этом”.
  Из спальни я принесла подушку и запасное одеяло. Устроив поудобней дитё, я с чистой совестью отправилась пристраивать его клячу.

  В спальне у меня тоже был камин, правда, не такой большой, как в зале, но его тепла было достаточно, чтобы согреть воздух небольшой комнаты.
  Я зажгла толстую восковую свечку и села за небольшой секретер писать письмо старому знакомому. Особо ничего писать не хотелось, лишь несколько вопросов грызущих меня еще с прошлой ночи. Но мне всё же пришлось кратко описать как я жила последние сто лет, в протяжении которых не давала о себе знать.
  Когда окончила писать, было уже глубоко за полночь. Запечатав письмо в конверт, и закрепив его восковой печатью, я осторожно спустилась вниз с ним.
  Входная дверь тихонько скрипнула, выпуская меня во двор.
  - Патда! – тихо позвала я, и через минуту мне на руку сел сокол, к лапе которого привязала письмо, которое в мгновение ока уменьшилось в размерах.
  И как только письмо было закреплено, сокол сорвался с места, спеша доставить послание адресату. Проведя птицу взглядом, пока та не исчезла из виду, вернулась в дом.
  Заглянув в зал, я аккуратно сложила перед камином стопку дров. И чтоб не отвечать на ненужные вопросы Дитора подбросила пару деревяшек в огонь, после отправилась в спальню спать до утра.
***
  Утро у меня наступило за несколько часов до рассвета и началось с истошного крика. Я как можно быстрее спустилась в гостиную, на ходу завязывая пояс халата.
  Дитор сидел на полу и в замешательстве оглядывался по сторонам.
  - Ты чего так орешь посреди ночи? – недовольно спросила я.
  - А ты кто? – спросил Дитор.
  У меня аж челюсть отвисла от заданного вопроса.
  - Ты чего? – спросила я, смотря в упор в глаза парня, которые выражали полнейшую растерянность, уж не помутился ли он рассудком? Но тут до меня дошла причина, по которой тот имел такой потерянный вид, - Я Аридара, твой наблюдатель.
  - А где твоя маска?
  - На тумбочке у кровати.
  - А. Ясно. Я без неё тебя не признал. А где я? – задал следующий вопрос Дитор.
  - У меня дома.
  Похоже, протрезвевший мозг Дитора требовал как можно больше информации от своего хозяина, но сам Дитор не смог ничего ему выдать, поэтому молодой человек снова спросил:
  - А что я тут делаю? – выражение лица моего подопечного было столь страдальческим, что мне его стало даже немного жалко.
  - Приехали. Пить надо меньше, а если не умеешь, то хоть предупреждай об этом заранее. Не на улице же было тебя бросать, когда из тебя и двух слов было не вытащить. Так что скажи спасибо, что тебя там не бросили. И хватит сидеть на полу, подымайся на диван. Нечего задницу на моем полу отмораживать, потом еще на ней чиряки повыскакивают, а я виновата в этом буду.
  - И всего-то, - облегченно вздохнул он, перебираясь на диван.
  - А что еще? Твоя кляча в конюшне с Эбоном. Ты мне теперь за приют должен.
  Дитор тяжело вздохнул.
  - Этак как получу зарплату, то ничего и не останется после раздачи долгов.
  - А чего ты себе не найдешь еще одну работу? – спросила я присаживаясь рядом, - ты же молодой и здоровый мужчина.
  - Не хочу я так зарабатывать! – выкрикнул он как ошпаренный.
  - Как так? – не понимая, спросила я, - ты о какой подработке?
  - А ты о какой? – вместо ответа спросил Дитор.
  Я пристально посмотрела на него, и хоть света от полузатухшего камина было мало, но его мне вполне хватило, чтобы заметить, как покраснело лицо подопечного. И до меня постепенно дошло, какую подработку он имел ввиду.
  Если этого горе-пьяницу вымыть, подстричь, приодеть и выпустить в таком виде в город, то Вирьен в мгновенье будет забыт всеми его воздыхательницами, если они увидят Дитора.
  Да аристократ, тут ты снова промахнулся, Дитор был красавчиком и не удивительно, это при такой то родословной. Его предок Рэнтьер Нонский, первый обладатель магического меча, смог завладеть сердцем самого сильного демона того времени.
  - А что не понравилось? – искренне поинтересовалась я. Мне было сложно представить себе мужчину, который добровольно отказался бы от жарких объятий доступных красоток.
  - Понравилось?! Может и понравилось, если бы они не висли на мне как на вешалке, куда бы я ни пошел. Вначале я терпел все их выходки, но после нескольких бессонных суток я сказал себе: хватит, иначе никакого здоровья на них не напасешься. Потом я подсыпал им снотворного и, схватив из своих вещей только меч, в чем мать родила, сбежал от них.
  - А от кого от них? Если не секрет? - спросила я, с трудом удерживая смех.
  - От принцесс, - с содроганием ответил Дитор, - с их фрейлинами.
  Дочерей у нашего правителя было семеро, все они были хорошенькими и с первого взгляда казались кроткими как овечки. Но это было только с первого взгляда, при более близком знакомстве становилось ясно, что это далеко не так. И это было известно, каждому в этом городе. Но приезжий Дитор об этом ясное дело не знал и попался на удочку одной из дочерей, а когда он оказался в её цепких коготках, то и другие сестры к ним присоединились, прихватив с собой всех своих фрейлин.
  - И много у них осталось твоего? – спросила я, уже без стеснения смеясь вовсю.
  - Одежда, кое-какие деньги и портрет матери в медальоне. Эй, это не смешно, медальон был мне дорог как память.
  - Ой, прости, ни как не могу успокоиться, - сказала я, пытаясь сдержать смех, - ладно, попробуем вернуть тебе твои вещи. А за меня можешь не переживать. Я не принцесса и набрасываться на тебя не стану. Так что спи спокойно и дай мне поспать, если хочешь, чтобы я придумала, как вернуть твои вещи.
  - А с чего ты взяла, что они еще их не выбросили? – неожиданно спросил Дитор.
  - Я просто уверена, что они хранят их как трофеи, - ответила я, – Кстати, а где ты раздобыл эти вещи? – спросила, указав на обноски.
  - Нашлись добрые люди, помогли, чем смоги, - ответил молодой человек, отворачивая от меня лицо.
  - А где ты снял угол?
  - Нигде. Мне не было чем внести предоплату, поэтому я жил на улице, - честно ответил наемник. Я немного удивилась, вшей, которые сопутствуют всем бродягам, у Дитора не было, да и сам он был относительно чистым. Скорее всего, жил у того кто ему с вещами помог. И этот кто-то вполне мог оказаться молодой вдовушкой, а то и не одной, шевельнулась мысль у меня в голове.
***
  Когда проснулась во второй раз, Дитор еще спал. На всякий случай, вдруг он умеет читать, я оставила записку на столе рядом с едой, а сама отправилась за вещами к принцессам. Сегодня у меня по графику был выходной, а так как Дитор был моим подопечным, значит у него тоже, хоть выспится в тепле.
  Дворец нашего короля я знала как свой дом и могла найти в нём любую комнату даже с закрытыми глазами, так как часто там бывала. Тайно конечно, нагло и средь белого дня. Ведь именно днем меньше всего ожидаешь появления воришек. Проникала я во дворец из-за библиотеки, которая хранилась за ненадобностью в подземной его части. Книги, которые брала, никогда не возвращала, и совесть по этому поводу меня совсем не мучила. А вот сердце болезненно сжималось при виде слоя пыли и плесени на страницах древних и не очень рукописях. А когда-то я ненавидела читать и с легким сердцем отправляла книги в огонь. С верхними этажами дворца я познакомилась еще в прошлом столетии, когда работала личным телохранителем тогдашнего монарха.
  Комнаты принцесс находились в южном крыле. Чтобы пройти незаметно, мне нужно было зайти во дворец через кухню. Во двор попасть было не проблемой даже через центральный вход, я всё-таки наемник, охраняющий порядок этого города. А дальше подняться по служебной лестнице до чердака и по крыше спокойно пройти в нужном направление.
  Чердак дворца всегда был необитаем, чему свидетельствовали: свисающая с потолка до пола паутина, толстый ковер пыли, и брошенная где попало рухлядь. Идти нужно было тихо, каждый раз внимательно смотря куда ставишь ноги ибо малейший шум и меня могли услышать внизу. И я мысленно ругала нерадивых хозяев, когда задевала очередной хлам.
  Добравшись до места, осторожно приподняла крышку люка и заглянула вовнутрь. Небольшая потайная комната с отдвижной стеной вела в покои старшей сестры. Я осторожно спустилась вниз и прислушалась, нет ли никого за стеной. Никакого движения  не уловила, до обеда было далеко, значит, принцессы сейчас коротают свой досуг в комнате матушки за вышиванием или другой чепухой, и в спальни поднимутся только после обеда для дневного сна. Осторожно отодвинув стену в строну, я вошла в спальню. Два часа как минимум у меня было в запасе, но и на них не сильно приходилось рассчитывать.
  Большая кровать с балдахином, куча сундуков, тяжелые, ярко-красные портьеры, разбросанная повсюду одежда, и редкостное зеркало на полстены, вот и все, что было у принцессы в спальне.
  Моё обоняние отличалось от человеческого тем что было острее его на несколько пунктов. След взять вряд ли получится на открытом воздухе, а вот в закрытой комнате, где влажную уборку делают в лучшем случае раз в полгода, не составило особого труда уловить слабый, еле отличимый нужный запах. Дитор не соврал, он действительно был тут. Оглянув комнату еще раз, я решила начать поиск с сундуков.
  Принцесс было семеро, и все погодки. Самой младшей было пятнадцать, а старшей на днях исполнилось двадцать два. Король с каждой рожденной девочкой впадал все сильнее в отчаянье, ведь он так мечтал о наследнике, пока королева не родила ему долгожданного сына.
  На всех дочерей короля достойных женихов не было, вот и сидели они в девках и от нечего делать дурью маялись. Да кто их теперь такими возьмёт? Разве что, какой-то старый извращенец, на мой взгляд. Хотя, может я действительно слишком старомодна, как сказал Либка заметив, что я уж чересчур излишне сторонюсь сильного пола.
  Я уже обыскивала третью комнату и всё безрезультатно. Лишь чихать стала чаще из-за скопища пыли. Чистотой комнаты принцесс не блистали. Даже я, работая сутками, умудрялась содержать свой дом в чистоте, обходясь своими силами, а не огромным штатом дармоедов слуг.
  В четвертой комнате меня ожидал заслуженный приз.
  Устав копаться в чужих вещах я облокотилась об стену, нечаянно зацепив при этом подсвечник, висевший на стене. Дубовая панель стены, задребезжав, отъехала в сторону. Я осторожно заглянула вовнутрь. Запах стал сильнее.
  Из всей этой гаммы запахов я выделила два знакомых. Один принадлежал Дитору, а второй, я даже нос поморщила как от навозной кучи, хотя сам запах был не плох, запах Вирьена.
  Похоже, аристократик тут частый гость, чьё благородное происхождение уберегло от пленения принцессами и открыло двери в их покои в любое время суток.
  Долго искать не пришлось, вещи Дитора нашлись быстро. Осенние и зимние сапоги, кожаная куртка, подбитый мехом плащ и мешок с одеждой, а в нём мешочек поменьше с горстью серебряных монет и медальоном. Не удержавшись, я открыла украшение и оттуда на меня уставилась черноволосая красавица с невероятными, желтыми глазами, прямым носом и тонкой линей губ. Дитор на неё не очень походил, но это точно была его мать.
  Собрав незамысловатый скарб моего подопечного, я стала выбираться из дворца.
  На кухне никто из работников и не подумал меня останавливать, даже все дружно сделали вид, что не заметили. Я часто ходила через них, и их молчание было куплено заранее.
***
  Дома меня ждало два сюрприза: хорошо протопленный камин и горячий обед. Может мне стоило нанять Дитора домохозяйкой? Промелькнула у меня в голове дельная мысль.
  - Заходил Либка, был удивлен застав меня одного у тебя в доме, - чуть ли ни с порога объявил Дитор. – Хотел тебя позвать с собой.
  Я мысленно выругалась, теперь Либка навыдумывает бес знает чего и будет хитро лыбиться при встрече. Ладно. Лишь бы не трепался об этом при посторонних.
  - А ты чего еще здесь? – спросила я, заглядывая в кастрюлю, в которой обнаружила суп.
  - Ты же сама в записке просила дождаться тебя, - немного обиженно ответил Дитор. - Ну и почерк же у тебя, должен признаться не ахти, прямо как в древних рукописях. Еле прочел, что ты там нашкрябала.
  Замечание насчет почерка пропустила мимо ушей, не объяснять же ему что я как раз в этот период и научилась писать, а тогда так все “шкрябали”, и с бесстрастным видом продолжила исследование остальных кастрюль.
  - А ты где была? – спросил Дитор, насыпая мне в тарелку густого овощного варева.
  - Во дворце, - ответила я, садясь за стол, приятно, когда за тобой ухаживают.
  - Ты была во дворце?!
  - Была, - просто ответила я, - твои вещи лежат в гостиной.
  Скорость, с какой Дитор выбежал из кухни, можно было сравнить лишь со скоростью молнии.
  - Моё, моё, и это моё! Всё моё! - послышались радостные крики из гостиной.
  Я улыбнулась. Вот дитё. Великовозрастное дитё.

  Я ела не спеша, не потому что боялась обжечься горячим или было не съедобно, просто хотелось дать Дитору возможность разобраться с вещами, и как только была съедена последняя ложка супа, Дитор предстал предо мною в своей одежде.
  - Сияешь как начищенный медный таз.
  - Так я уж и не думал получить свои вещи. Распрощался с ними. Спасибо тебе.
  - Не за что. В следующий раз будешь осторожней с принцессами.
  - Я надеюсь, следующего раза не будет, - ответил Дитор и постучал по дереву.
  - Раз так, то бери меч и пошли во двор.
  - Ты ж только что поела.
  - И что?
  - Вредно ж.
  Я набрала побольше воздуха в легкие, чтоб успокоится и не рассмеяться наивности Дитора.
  - Вредно жить без головы, умереть можно. Во время войны противник никогда не станет интересоваться, а не пообедал ли ты только что? Он просто возьмет и убьет. Так что прошу вперед.
  Дитор недовольно засопел на мой ответ, но возразить было нечего. Молодой человек направился к выходу, но на полпути остановился, чтобы уступить мне дорогу, мол, дамы вперед. А еще я уловила еле ощутимое облегчение, скорее всего оттого что я не стала его гнать из дома.

  Удобно расположившись перед камином с трепещущим от разгулявшейся бури огнем, мы провели остаток дня за игрой в шахматы. Как оказалось Дитор вполне прилично играл в отличие от меня.
***
  - Как там твоё дитя поживает? – спросил Либка на следующий день, после того как у меня окончательно поселился Дитор.
  В течение предыдущей недели с лишним, мой подопечный делал отчаянные попытки в поисках жилья, но все они оканчивались крахом. То арендная плата слишком высока, то муж ревнивый, то бабка вредная, то еще что-нибудь. Оставалась одна надежда перетерпеть все это, а потом, если возьмут на постоянную службу делить жилплощадь казарм с клопами, вшами, прусаками, крысами и другими наемниками. Я посмотрела-поглядела на его мучения и ненавязчиво предложила ему пожить до весны у меня, пока к работе не привыкнет и денег не подсобирает. Причины такого неожиданного предложения с моей стороны были, но ведала о них только я. Дитор вначале отклонил столь заманчивое предложение, но после очередного “недоразумения” с хозяином гостиницы всё же решился, уж лучше диван в гостиной и вменяемая хозяйка, которая не вешается ему на шею и томно не вздыхает, чем тесная комнатушка и споры с хозяином которому приходилось доказывать что жена, или дочка, сама пришла к нему в комнату среди ночи, и то, что она голая он в этом совсем не виноват. А я обрадовавшись дармовой рабсиле, денег с Дитора не брала, спихнула на парня готовку еды и больше не обжигала руки, пытаясь её приготовить, за что Либка обозвал меня эксплуататоршей. Когда мой напарник узнал о моем решении завести квартиранта, то сразу поинтересовался, как ему лучше обращаться к Дитору: зятек или внучек, и почти каждое утро у меня начиналось с новой шутки по этому поводу. Но за истекшую неделю глупые шутки наемника полностью себя исчерпали, и поэтому сейчас он просто интересовался, как мы там уживаемся.
  - У Дитора сегодня распределение, а вчера целый вечер метался по комнате, нервничал сильно. Меч из рук не выпускал, так и уснул с ним в обнимку, хорошо, что тот в ножнах был.
  - А ты я вижу, вместе с ним переживала. Нет что б парню помочь расслабиться и не думать о предстоящем, небось, весь вечер, просидела, запершись у себя в башне.
  - Свежая шутка? – сказала я, глядя на улыбчивое лицо напарника. Чтобы это сделать мне пришлось запрокинуть голову, от чего я перестала смотреть под ноги и не заметив замерзшую лужицу, присыпанную первым снежком, поскользнувшись на ней упала на свою тощую пятую точку, гремя костями и доспехами на всю округу. Напарник сразу же протянул руку, помогая мне встать.
  - Хотя, знаешь что? Это он тебя удочерил, и мне стоит обращаться к нему - брат, - снова пошутил Либка, глядя, как я отряхиваю с себя снег.
  Зима. Она пришла чуть раньше, чем я ожидала, и сразу захватила власть не только над городом, но и той частью материка, что была расположена между Северным морем и Корданными горами, не забыв прихватить Гальцию, когда-то единую с материком, но в следствии сильного землетрясения превращенную в огромный остров.
  Не успела я привести себя в порядок, как меня снова кто-то толкнул в снег.
  - Эй, а поосторожней?!! И где твое – извините?!! – подымаясь с земли, крикнула я в след, спешащему куда-то Мирдию. Надо же, моя память соизволила запомнить имя широкоплечего коротконого наемника.
  - Буду должен! – не останавливаясь, крикнул тот через плечо, - там возле Северных ворот такое творится!
  Мы с Либкой переглянулись и, обменявшись молчаливым согласием, последовали за Мирдием в сторону ворот.
  А посмотреть действительно было на что. Ворота, которые обычно закрывались только на ночь, были заперты, а на стенах не было свободного места от столпившихся наемников вперемежку с “зеленой” стражей, которую так называли наемники и за возраст и за цвет накидок. Кое-как растолкав зевак, я тоже перегнулась через стену посмотреть, что там происходит. Видно зима действительно будет лютой, ибо колдовские монстры пришли к стенам города днем в попытке пробраться вовнутрь в поисках поживы.
  - За каждую их голову даю пять сербника, - громко объявил Жадка, наш казначей.
  - А как ты их пересчитывать будешь? Откуда тебе знать, кто сколько срубил? – задала я практичный вопрос. - С нами пойдешь, дабы лично каждую засвидетельствовать?
  - Мне и отсюда хорошо видно будет. А там, свои вы сами принесете, - невозмутимо ответил Жадка.
  - А что это ты такой сегодня щедрый? Пошли лучников, - предложил кто-то из наемников.
  - Я что-то не пойму. Вы постоянно жалуетесь на нехватку денег, а тут отказываетесь. Что, уже деньги не нужны? Так щас дармовых стражников отправлю, дешевле будет.
  - Так и скажи: зрелищ захотелось, - сделала я вывод, дерзко смотря ему прямо в глаза.
  - Захотелось. Решил немного вас погонять, а то вы от безделья скоро жиром обрастете, - съязвил Жадка, поглядывая на круглые животы некоторых наемников, - зря вам только деньги платят.
  Эх, ладно, чего зря спорить. Деньги сейчас нужны, зима на носу, а кушать иногда хотелось и мне.
  Показушничать на глазах у всей толпы я не стала, поэтому, воспользовавшись шаткой лестницей спустилась вниз, и уже вместе с Либкой, вышла через ворота, одну половину которых специально приоткрыли для таких добровольцев как я.
  Либка такой заработок не любил, но бросить мою открытую спину тоже не мог, совесть не позволяла отсиживаться здоровому мужику в кустах, пока девка лезет на рожон. А то, что эта самая девка туда лезет за деньги и добровольно, в счет не бралось.
  Волмеди при виде нас перестали скрести обледенелые стены, которые каждое утро специально поливались водой в целях повышения безопасности, и оскалив здоровенные зубы, устремились к нам.
  Взять нас в кольцо с первого раза зверям не удалось, наши спины, надежно охраняли городские стены. Но спустя некоторое время все же пришлось покинуть не совсем удобное прикрытие, на покрытой льдом земле под стенами ноги скользили, не позволяя сохранить равновесие.
  За три года, что проработали вместе, я с Либкой научились понимать друг друга без лишних слов и работать как один, хорошо налаженный, механизм. Волмеди были очень сильны и с легкостью могли одним ударом лапы перебить человеку хребет, а зубами сломать лезвие меча, поэтому у нас с Либкой была выработана против них целая стратегия. Я отвлекаю, Либка нападает, или наоборот. Зверь при таком раскладе терялся (это мы заметили еще на одной из охот, когда неожиданно столкнулись с ними в лесу) и с ним становилось проще справиться. Правда, их тогда было двое, а нас трое, сейчас же их было больше сотни, а добровольцев-самоубийц всего семеро.
  - Посторонись! – раздался за спиной неожиданный крик.
  Обернувшись, я увидела Дитора одетого в форменную темно-серую накидку. Новоиспеченный наемный солдат королевства с первого удара ухитрился оттяпать голову первого попавшегося волмедя.
  - Что, подзаработать решил? – спросила я, когда бывший подопечный подошел ко мне впритык, по пути параллельно лишив лапы еще одного чудища.
  - Надо же как-то долги отдавать. Лихо ты его, чур, две монеты мои, - похвалил он, когда я лишила головы раненой им твари.
  - Хитрый какой. Тут лишь головы оплачиваются, а не лапы, - шутливо осадила пыл свежеиспеченного коллеги.
  Много голов нарубить не успели. Химеры, быстро сообразили, что добровольно на корм им мы не дадимся, тем более что со стен посыпались стрелы поддержки, поджав куцые хвосты, убежали в лес. Догонять их никто не рискнул. Хватило двух раненых с нашей стороны. У одного была ранена рука, а второй лежал без сознания.
  Стали подбирать трофеи, в виде голов. Больше всего оказалось их у Либки, аж восемь штук. Моих было шесть, одной из которых я обязана Дитору. У самого Дитора, в связи с опозданием, их было всего три, наименьше количество, среди всех. У тех чудищ, которые были убиты стрелами, голов рубить не стали, пусть с ними лучники разбираются, чья стрела попала в какую цель.

  Вечером втроем сидели “У Трёмы” обмывая первую зарплату Дитора.
  - С кем в пару поставили? – спросил Либка.
  - С Гредором Матским, - ответил Дитор с набитым ртом.
  - Повезло то как! - одобряюще сказал Либка, - прошлый его напарник на днях скончался. По пьяни свалился с лошади и сломал себе шею. А сам Гредор мужик спокойный, выпивающий только по праздникам, в драки без особой нужды не лезет, и самое главное честный и надежный. Никогда еще меня не подводил.
  - А ты откуда его знаешь? – полюбопытствовала я, ибо пока Либка перечислял достоинства Гредора то только вздыхал, глядя на меня: ведь его напарник был пьющий, неуравновешенный любитель мордобоев.
  - Так он же живет через два дома от меня, да и выросли мы вместе.
  - Я сперва думал, что не возьмут, - сказал Дитор, - такие суровые и злые были они.
  - Еще бы не взяли. С такими рекомендациями, да еще и от меня.
  - А что они у тебя особенные?
  - Конечно, - ухмыльнулась я, вспоминая лицо Жадки, когда я отчитывалась за вверенного, будто бы кислым вином угостила нашего казачея.
  Жадке его имя очень подходило, ибо был он до денег жаден, как дракон до сокровищ. Это про таких как он в народе говорят, что зимой снега не выпросишь, не говоря о добавке к зарплате или премии. Сегодняшнее его расточительство было всем в новинку и у меня возникло подозрение что под шумок он и себе приписал несколько голов, дабы отяготить и без того переполненный карман. Как-то Либка пошутил, что у Жадки в роду наверно драконы были, оттого тот такой ласый до денег.
  Чуть позже в корчму заглянул Барго со своим напарником, которого я сразу узнала. Высокий долговязый Сарка Литый лишь недавно отбыл срок обязательной службы и теперь решил поработать на самого себя. Барго при виде нас кивнул в знак приветствия, а потом они с напарником заняли столик недалеко от нас и о чем-то оживлено стали беседовать.
  В корчме сегодня яблоку негде было упасть. Почти все наемники, кроме тех, что были на дежурстве, собрались “У Трёмы”, обсудить сегодняшнее происшествие, даже кое-кто из стражи решился заглянуть на огонек. Не молодняк конечно же, а те чей срок службы подходил к концу и будущее свое видели в рядах наемников.
  Неофициальное собрание затянулось до полуночи, и мы с Дитором не смогли покинуть город. Все ворота согласно городскому закону закрывались с наступлением темноты. Я часто покидала город далеко за полночь и для меня всегда была зарезервирована калиточка, но в связи с неожиданными “гостями” даже золотой не смог заставить её отвориться, выпустив нас из города.
  - И что, в казарму теперь идти? – спросил Дитор, хорошо, что он сегодня почти не пил, пару глотков пива не считается, - аль лучше в гостиницу?
  Я съежилась. Кормить казарменных, а уж тем боле гостиничных клопов-вшей не хотелось. Придется тащиться к Либке, с которым всего лишь полчаса назад расстались, пожелав удачной дороги и спокойных снов.

  В одиноких окнах горел свет, городские жители засиживались до глубокой ночи в попытке изготовить побольше товара, даже где-то наковальня бухала молотом, что абсолютно не мешало соседям спать. Но большинство окон чернели на фоне белых стен, и я молила небеса, чтоб поздний гость не застал хозяев за десятым сном. Нужно было сразу вместе с Либкой ехать, а не тащится к воротам, да еще и торговаться с охраной полчаса.
  Дитор ехавший позади почти дремал в седле, полностью доверив мне выбор дороги. И поэтому когда я неожиданно остановила Эбона, в последний момент успел увести свою клячу в сторону.
  - Ты чего? – спросила он, зевая во весь рот.
  - Тс-с, - и жестом указала на темный закоулок впереди. Осторожно вытащив меч из ножен не спеша поехала вперед. Дитор последовав моему примеру, и приготовив свой полуторник, стал оглядываться назад.
  Чувство опасности меня не подвело. Стоило подъехать к закоулку поближе, как оттуда вышла компания давно не бритых и не мытых мужиков, от которых в добавок несло еще пивом и кислым вином.
  - Эй, ваша милость, не подскажете, где здесь можно быстро заработать? – спросил один из них, явно главарь этой шайки, хватая Эбона за поводья.
  - На кладбище, - процедила в ответ, улавливая боковым зрением как напрягся Дитор, следя мужиками которые зашли с двух сторон, отрезав нам путь к побегу. Одного даже на крыше заметила, небось засел с арбалетом. Только они не учли одного - я могу и по трупам пойти, советь мучить не будет, даже голоса не подаст.
  - А поближе нет? – спросил все тот же ухмыляющийся тип.
  - Нету, - ответила я. Насчитав впереди пятерых, сзади еще трое с легкостью соскочила с Эбона, а тот, почуяв свободу, встал на дыбы и с одного удара копытом проломил череп ватажку. Не дав грабителям время опомниться и тех уже шестеро, на крыше пока не в счет. Хотя нет пятеро, Дитор тоже заметил арбалетчика и метнул в него ножом, а еще один лежит на земле без головы.

  - И что у вас тут происходит? – спросил молодой стражник, глядя, как я об одежду убитого, вытираю меч.
  - А то ты не видишь? Улицы убираем за вас, - огрызнулась в ответ.
  - Аридара, а что вы так поздно делаете в городе?
  - Тебя жду, - глупые вопросы мальца меня раздражали, откуда он знает моё имя не интересовало. – А вот где вы были? – спросила я в ответ.
  - Тут недалеко, - промямлил стражник в ответ, - вам нужно будет завтра зайти и объяснительную написать. А то слишком много трупов у вас получилось.
  - Зайду, не переживай. На вас не повесят. Спокойной ночи, - и вскочив на Эбона, поскакала вперед.

На наше счастье в доме у Либки еще не спали. Марьена завидев нас заляпанных кровью, театрально закатила глаза, мол, сейчас упаду в обморок.
  - Где ж это вас так деточки? – всплеснув руками, запричитала женщина.
  - По дороге к вам, - ответила я, передавая Марьене заляпанные кровью плащи.
  - И где ты их находишь только эти неприятности? – спросил Либка, он тоже ехал этой дорогой домой.
  - Это не я их нахожу, это они меня находят, - ответила я, глядя как женщина засуетилась на кухне.
  Не став обращать внимание на наши заверения по поводу голода, Марьена, пока я с Дитором смывали кровь с лиц и рук, стоя над ведром, где нам сливала Светра, дочка Либки, быстро поставила на стол полуостывшие пирожки с мясом и грибами.
  Поужинав еще раз мы завалились спать. И вот тут я была непреклонна. Отказавшись от спальни, мы с Дитором легли спать прямо в кухне, расположившись на широких лавках застеленных меховыми кожухами, которые вполне могли, заменит собой лежаки. Уж больно мне не понравился плотоядный взгляд Светры, которым она смотрела на Дитора. Нет, наемника я не ревновала, а вот лишних проблем с Либкой не хотелось.
  Уснуть сразу не получилось. Мне не давала покоя одна мелочь. Мелькнувшая, не далеко от места драки тень. Сначала я не обратила на неё внимания. Но сейчас, в ночной тишине (посапывание Дитора не в счет) восстанавливая цепочку событий связанных с грабителями, тень всплыла в памяти.

  Утром я проснулась от запаха свежего молока, которое стояло на столе в небольшой крынке. Похоже, вчера я устала сильнее, чем казалось, ибо мучавшая изначально бессонница отпустила в самый не подходящий момент. Что ж проснется Дитор, попробую у него выяснить, может он, тоже заметил тень. Главное на забыть это сделать.
  - Уже проснулась? – не оборачиваясь, спросила Марьена, суетясь возле печи готовя завтрак на большую семью. И услышала же, как я зашевелилась.
  - Так чего спать когда солнце уже встало? – ответила я, довольно потянувшись на лавке.
  - Солнце только-только выглянуло. Говорила, иди в спальню, нет, в кухне лягу, вот сама и виновата, что так рано тебя разбудили, - бурчала Марьена, параллельно выбирая сковородку для жарки блинов. Выбрав самую большую, одобрительно кивнула головой и поставила на огонь, плеснув золотистого масла.
  - Я привычна рано вставать, - сказала я, как бы извиняясь перед хозяйкой за доставленные неудобства, связанные с моей персоной.
  - А когда ж ты спишь? Ночью то поздно легла.
  - Мне много не надо. Организм молодой, требует мало, вот состарюсь, тогда и буду отсыпаться.
  - Будешь мало отдыхать “состарюсь” придет намного раньше, чем ты ожидаешь, - продолжила нравоучать женщина под звук скворчащей сковородки, на которую налили тесто.
  Я ничего не ответила. Хоть тон хозяйки и быть резок, но я знала, что в душе Марьена переживает за меня как за родную. И не было нужды ни в ласковых словах, ни тревожных взглядах. Я это просто чувствовала, вот и всё.
  - Дальний родственник? – спросила Марьена, кивая головой в сторону спящего Дитора.
- Что-то вроде того, - ответила я, про себя отметив, наблюдательность хозяйки. Например Либка до сих пор этого не заметил. А специально обращать его внимание не собиралась.
***
  В небольшой комнатке с единственным окном мы с Дитором сидели напротив друг друга и писали объяснительные, как и обещали стражникам. Я постоянно сбивалась с мысли из-за мельтешения Вирьена, который все никак не мог понять: что я так поздно ночью делала на улице в обществе “сопляка” Дитора.
  - Я всё, - сказал Дитор, протягивая бумагу Вирьену.
  - Я тоже, - эта писанина далась мне тяжело.
  - Ну-ка, ну-ка. И что ж у нас тут? – оживился аристократ, чуть ли не вырывая из рук документы.
  - Мы можем идти? – спросила я, посчитав свою работу выполненной.
  - Да, да, конечно, - быстро ответил Вирьен так углубившись в чтение, что, скорее всего, даже не расслышал моего вопроса. А мы, воспользовавшись этим, не замедлив, покинули кабинет сотника.

  - Фу-у-у, - громко выдохнул Дитор, когда мы оказались на улице. – Я думал нам устроят выговор или того хуже, посадят на суток трое.
  Я усмехнулась. При наёме всех предупреждали сразу: за превышение полномочий будут сажать под арест, срок которого зависел от масштабов проступка. Но на моей памяти еще ни одного наемника не постигла эта участь.
  - Мы же не на мирных жителей напали, так что зря переживал.
  - Я вот думаю, о том, что видел еще одного человека, который прятался, нужно было писать или нет?
  - А ты о нём писал?
  - Нет. Забыл. Только что вспомнил.
  - Тогда это к лучшему. Ты его хорошо рассмотрел?
  - Нет. Он кутался в плащ, поэтому я его не смог разглядеть. Но могу сказать точно – это был мужчина.
  - С чего взял?
  - Он был высоким. Женщин такого роста редко встретишь. Ты исключение.
  Еще бы, я была с Дитором почти одного роста, а человеческие женщины едва доставали мне до плеча.
  - Наверно один из этой банды, - предположила я.
  - Нет. Не из них. Он шел за нами, а когда грабители вышли из укрытия, спрятался. А как только с бандюгами было покончено, он быстро ушел обратно. Ему вчера просто повезло, что мы первыми ехали, а не то мог и погибнуть.
  У меня аж челюсть отвисла. И когда это он успел, спал же в пути?
  - Да уж, - теперь стало ясно, что тень мне не привиделась.
  - Я еще подумал: а не ждали ли грабители именно его?
  - А-а-а?
  - Со стороны казалось, что он знал об охоте за ним, уж больно часто оглядывался по сторонам.
  Я внимательно посмотрела на Дитора, тот говорил вполне серьёзно. А мне тоже приходила эта мысль в голову, но тогда я её сразу откинула как глупость.
***
  Волмеди вернулись снова. Жадка не был сегодня так щедр, как вчера, и поэтому химер отпугнули горящими стрелами.
  Такой настырностью эти чудища никогда не отличались, и я никак не могла понять, что же их приводит снова и снова к городским стенам. В том, что это не голод я убедилась самолично, когда на следующий день, по дороге на работу, бросила до воли увесистый шмат мяса возле стен. Химеры к нему ни то, что не притронулись, а даже не обратили внимания, хотя его запах я усилила полив зельем, заранее купленным в лавке у знакомого мага. Как будто бы зверь приходит за чем-то. Или за кем-то. И снег выпал как раз накануне их первой осады. И грабители не здешние устроили засаду. О том, что они были не из Лаоры мне сообщили при встрече стражники дежурившие в ту ночь в благодарность за объяснительные.
  По моему телу прошла нервная волна, которая бывает в предчувствии большой беды.
***
  Химеры обнаглели до бескрайности. Сквозь сон я услышала, как во дворе началась возня, а через зеркала увидела и самих “гостей”. Их визит не стал для меня неожиданностью. Я лишь обрадовалась, что они заявились, когда Дитор крепко спал внизу, и надеялась, что он не проснется, до того пока не разберусь с химерами без лишних свидетелей. А разобраться с ними собралась особенно, не так как с волками, потому что была не просто зла, я была в дикой ярости, близкой к припадку безумия. Да как они посмели разбудить меня среди ночи, вырвав из сладких объятий сна!!!
  “Разъединись”, - была дана мысленная команда, и вот моё астральное тело оказалось среди озлобленных тварей. А я стою среди них и с нескрываемым злорадством наблюдаю за их реакцией: жертва есть, но не пахнет.
  Чем хорошо астральное тело, так это своею неуязвимостью. Чем плохо – ограниченны магические способности. Астральному телу передаётся лишь четвертая часть моих сил - это при условии, что в нынешнем материальном теле половина от возможных. Но и этого сейчас достаточно, чтобы справится с непрошеными гостями.
  Неважно обычный это зверь или магический, он всё равно боится огня.
  “Танец первый. Танец огня”, - дала я мысленную команду и в секунду вокруг меня образовалась стена пламени. Хоть бы лес не спалить.
  Химеры насторожились, а я придав огню форму птицы, стала разгонять тварей.
  Не прошло и двух минут как начала, а уже никого и не было.
  Я постояла еще немножко, хорошо что астральное тело не чувствует ни холода, ни жары, чтобы убедиться что гости не возвратятся и вернулась в своё тело, которое по-прежнему лежало на мягкой перине кровати под толстым теплым одеялом.
  Визит ночных гостей напрочь отбил охоту спать. Я осторожно спустилась вниз и, убедившись что Дитор не проснулся, тихо проскользнула мимо него на кухню.
  Ни есть, ни пить не хотелось, я просто без толку переставляла с места на место пустую посуду.
  Мне хотелось одного, что-нибудь разбить или сломать, чтоб заглушить злость на химер и саму себя.
  Магией в быту я пользовалась лишь тогда, когда полностью была уверена в том, что за мной никто не наблюдает, и только в пределах стен своего дома. Огонь разжечь, ванну набрать, воду согреть, вещи передвинуть. За ворами я наблюдала через зеркала-амулеты, расставленные по периметру двора, какие можно было встретить в любом мало-мальски зажиточном дворе, так что если их и обнаружит посторонний, то не предаст им особого значения. В бою же лет четыреста я полагалась только на свою физическую силу и выносливость, к которым прилагались звериный инстинкт выживания и жажда крови.
  И вот теперь эти твари заставили меня применить силу вне стен дома, тем самым, повысив риск моего разоблачения. Если бы это было мелочное заклинание, я б так не сердилась. А так они заставили применить меня высшую магию, не доступную даже для многих архимагов.
  И где носит Патду, когда я так жду ответа?
***
  - Вино с утра - признак проблем, - сказал Трёма ставя предо мой дымящуюся кружку. Я отвечать не стала, лишь “одарила” злобным взглядом, мол, не суйся в не свое дело.
  Ночным сменам я радовалась не больше дневным. Что за удовольствие бродить по темным, занесенных снегом выше колен, улочкам, распугивая воров, коими как блохами собака кишел ночной город?
  Утром Либка без меня пошел сдавать отчет о ночном дежурстве, а я отправилась в корчму сама, где мы договорились встретиться, чтоб позавтракать-пообедать, а заодно обсудить-поругать новшества, введенные нашим монархом.
  Время было еще ранее для обеда, но уже позднее для завтрака, поэтому в корчме кроме меня сидело всего два человека. Хотя нет. И как я его сразу не заметила?
  Незнакомец сидел за соседним столиком вполоборота ко мне с надвинутым на лоб капюшоном темно-серого зимнего плаща, который мешал рассмотреть лицо.
  Неожиданно у меня возникло скверное чувство, что он за мной наблюдает.
  Наемников было немного, но всех их лично я не знала, так как совсем недавно набрали новых. Но в одном была твердо уверена, сидевший ко мне спиной незнакомец к данной профессии не имел никакого отношения.
  Так что же он тогда тут делает в излюбленной корчме всех наемников в которую простой человек если и заглядывал, то лишь на пару минут? Почему так спокойно сидит и пьет вино?
  Меня это насторожило. До коликов в животе захотелось пролезть в его сознание и узнать что ему нужно. Но незаметно это сделать даже при таком небольшом количестве посторонних не могла. Проседи еще мнут десять в ожидании Либки, и я от догадок точно сума сошла. Но на мое спасение в корчму заглянул Дитор с Гредором. Мне стало не так тягостно ждать своего напарника. Вскоре появился сам Либка, принеся новость, которая никому радости не прибавила.
  С визита химер на мой холм прошла неделя. У меня они больше не появлялись, а вот у городских стен чуть ли не жить устроились. И поэтому согласно последнему указу короля городскую охрану было велено усилить, особенно ночью, тем самым, увеличив количество смен. Наш правитель до обмороков боялся нападения на свою персону в темное время суток. А это означало лишь одно, что наш правитель не сможет под покровом ночи тайно покидать дворец, дабы навестить очередную любовницу.
  Возмущаться не было смысла, легче от этого не становилось, оставалось, только молча выполнять распоряжение, в конце концов нам за это платили.
  Долго засиживаться в корчме не стали, а, наскоро перехватив пару горячих оладий с медом, собирались домой. К тому же в рот кусок не лез, так как я всем нутром ощущала, что во мне скоро будет прожжена дырка от пристального взгляда незнакомца. И я бы не  узнала как тот выглядел, если бы он со мной не заговорил, когда проходила мимо него, направляясь к выходу.
  - Как прекрасна огненная птица Феникс, не правда ли? – неожиданный вопрос незнакомца заставил меня остановиться возле него.
  Я от растерянности даже дар речи на мгновение потеряла, мне оставалось лишь молча рассматривать говорившего. Чужак был молодым, где-то на пару лет старше Дитора, не больше. Из-под капюшона выбилось несколько длинных, серебристо-белых прядей волос, но не седых. На груди у него висел средних размеров медальон с выграненной головой орла.
  - Не могу ни согласиться, ни опровергнуть ваше предположение, ибо никогда не видела этих птиц, - собравшись с духом ответила я, глядя в светло-серые, как расплавленное серебро глаза в которых не было и грамма безумия.
  - Жаль, - ответил тот. – А я вот могу поклясться, что неделю назад видел одного недалеко отсюда, - многозначительно произнес он, не отрывая от меня взгляда, и добавил, - за городскими стенами, в леску.
  - Да ты друг перепил, - встрял в разговор Либка, - Фениксов уже лет пятьсот не существует. Вымерли они, видите ли. Одни легенды о них и остались. Рида идем, нам еще сегодня в ночь, нужно успеть отдохнуть до смены, - и потащил меня к выходу.
  Я, молча, плелась за напарником, но до самой двери остро ощущала на своей спине взгляд серых глаз чужака.

  - Не обращай внимания на слова колдуна, - сказал Дитор, когда мы вышли из корчмы.
  - Какого еще колдуна? – спросила я. Голова от разговора с незнакомцем разболелась несносно и была неспособна разумно думать.
  - С которым ты только что разговаривала. У него еще на шее защитный амулет-орден висел, от чужой магии.
  - А ты уверен, что он колдун? – спросила я, не сильно доверяя в этом вопросе Дитору.
  - Уверен. Это орден Рамирских магов. Их крепость находилась не далеко от места, где я вырос.
  - А что теперь с их крепостью? – настороженно, спросила я. Мне не понравилось слово “находилась”, вроде бы она до сих пор стоит там же, где и до этого стояла.
  - Ничего не стало. Стоит себе, как и сто лет назад. Это моего селения больше нет. Его уничтожило землетрясение, случайно вызванное одним из магов, - немного с печалью в голосе ответил наемник.
  Мой мозг стал лихорадочно переваривать услышанную информацию.
  Амулет-орден?! Неужто такие штуки бывают столь мощными, что я не почувствовала в чужаке мага? Похоже, пока я тут отдыхаю, маги не сидят без дела.
  Меня маги и их дела вообще-то никогда особо не интересовали, лишь бы новых чудовищ не сотворили, или еще чего-нибудь похлещи. А вот амулеты, скрывающие силу, заинтриговали…
  “Стоп! - дала я сама себе команду, - Магические твари, дождь со снегом отдающие магией, маг с охранным амулетом. Что вообще происходит? И как так получилось, что я об этом ничего не знаю, а они обо мне похоже хорошо осведомлены? Надо будет написать письмо сразу же по возвращению Падты. Я хочу получить четкие ответы на мои вопросы”.
  По приезду домой я сразу же прошлась по территории окружающий мой дом, но никаких следов не обнаружила. Всю неделю шел снег, которым небо заменило дождь. “Раньше надо было проверять, раньше”, – мысленно ругала саму себя.

  Злая и невыспанная я брела следом за Либкой. Отдохнуть днем у меня так и не получилось из-за мыслей о колдуне. Пытаясь хоть как-то решить очередную задачу с радостью подкинутую мне судьбой, которая знала что логика мое слабое место.
  Я не могла отказаться от мысли, что химеры начали активно осаждать город как раз накануне появление чужака. А вдруг это он их привел специально, чтобы выследить меня. Да еще и этот незнакомец которого якобы поджидали грабители. Не удивлюсь если это один и тот же человек.
  Но зачем ему это нужно? Связываться с такими как я было опасно.
  Нас боялись. Нам преклонялись. Нами клялись, и эти клятвы были не рушимы.
  Так что же ему было от меня нужно, если он действительно знал кто я такая?
  - Дю-дю-дю, - стуча зубами, протянула я.
  - Чт-то, дю-дю? – спросил Либка, так же стуча.
  - Холод-д-дно, - пояснила я, не вдаваясь в подробности.
  - На, хлебни, - сказал напарник, протягивая мне флягу.
  Отпив из неё, я закашляла. Горьковатая жидкость обожгла горло и горячей волной пронеслась по всему телу, даря не долгое обманчивое тепло.
  - На травах настаивал? – спросила я, возвращая флягу с самогоном.
  - На оных, - подтвердил Либка, смотря, как я кривлюсь, крепкий алкоголь не любила.
  - До утра не протянем. Нужно где-то хоть часик погреться, - сказала я, глядя на растущую луну. Зима только началась, а уже кусалась во всю.
  - И где? Всё уже закрыто давным-давно.
  - А может ну его это дежурство, и домой пойдем? – снова предложила я, глядя на пустынные тихие улочки.
  - Не выйдет, - отклонил идею Либка, хотя сам уже не единожды об этом подумывал, - нас проверяют.
  И как подтверждение его слов из-за угла показался Фурд, один из наших десятников, который тоже был выгнан на ночное дежурство.
  - Чего замерли на месте? – спросил он, нависая над нами на своей кобыле.
  - Мы не замерли, видишь наши следы, мы только пришли оттуда, - сказал Либка, указывая на хорошо протоптанную за день дорожку, - и вот теперь стоим на перекрестке и решаем куда дальше идти, где наши еще не были.
  - Цветочную, Сарка с Барго патрулирует. Идите на Персиковую, там никого нет, - отдал приказ Фурд, и, пришпорив лошадь, отправился дальше.
  - И как у него ничего не отмораживается сидя в седле? – Спросила я, когда надзиратель отъехать на приличное расстояние, дабы не смог меня расслышать.
  - А у него такой слой жирового запаса, что никакие холода не страшны, - серьезным тоном ответил Либка.

  Фляги Либки надолго не хватило, она опустела чуть за полночь.
  Бесцельно побродив по улочкам Благородного города и распугав своим видом мелких воришек и бездомных бродяг, мы наткнулись на неприглядную изначально дверь с интригующей вывеской “Весёлая пастушка”, над которой слабо горел масляный фонарь. За дверью обнаружили вполне обычную корчму, чем-то похожую на “Трёму”, хотя они все между собой похожи, единственное отличие, чистотой она не блистала.
  Внутри было тепло и пустынно, лишь в одном дальнем углу сидела небольшая компания, с внешностью располагающей к промыслу на большой дороге. Что-то часто мне стали попадаться на глаза представители данной профессии.  А в противоположном от компании углу сидел кто-то неопределенного пола и расы с надвинутым на лоб капюшоном, приглушенно перебирал тонкими пальцами струны бандуры, выводя тоскливую мелодию мурлыча песню под неё. И только по голосу поняла, что это мужчина.
Ты была для меня той звездой
Что горит в темном небе.
Ты была для меня той тропой
Что вела из тьмы к свету.
  Ловил слова любви мой слух. Этой балладе была не одна сотня лет, а из моды все не выходила.
  - Чего изволите? – спросил корчмарь, проснувшись от звона колокольчика привязанного к двери, чтобы оповещать о прибытии клиентов.
  - Вина, горячего, - сразу заказала я, пристраиваясь возле стойки, так было удобней наблюдать за компанией в дальнем углу.
  - К нам не часто такие гости как вы заходят, - защебетал корчмарь, вытирая насухо только, что сполоснутые кружки. Видно не хотел ударить лицом в грязь, подавая вино в немытой посуде, боясь такого серьезного клиента, как наемник.
  Вино было горячим, с пряностями, которые забивали вкус не слишком качественного напитка. И откуда в Благородном городе взялось это захудалое заведение? Неужто для прислуги?
  - Вы к нам просто погреться аль по делу? Ищите кого-нибудь? – спросил корчмарь, внимательно рассматривая меня и Либку, стараясь запомнить каждую деталь нашей внешности, дабы потом вдоволь посплетничать о нас с другими посетителями.
  - Погреться, - ответил Либка, надпивая вино, - а то ты не знаешь, что взбрело в голову нашему королю?
  - Как же, как же. Слыхал.
  Я в разговор не спешила вступать, предпочитая подслушать, о чём шепчутся типчики в укромном углу. Разобрать о чём они говорили, было сложно, мне мешали корчмарь с Либкой и музыкант в углу, поэтому до меня долетали только обрывки фраз. Из всего услышанного я смогла лишь четко отделить два понятия - рамирский колдун и оуданский орден. О том, что рамирский колдун, о котором говорила компания и колдун, которого встретила у “Трёмы” был одним и тем же человеком, я была твердо уверена. Что же такого он натворил, что за ним послали охотников-ликвидаторов из оуданской обители западных островов? Не позавидую я ему, когда они его найдут.
  Неожиданно в корчме стало тихо. Смолкла музыка и разговоры. От двери потянуло холодом и мертвечиной.
  Я отвлеклась от созерцания кружки и своих раздумий. Либка белее снега смотрел на дверь, туда же смотрел и корчмарь, который прибывал в состоянии близком к обмороку. Осторожно повернув голову, я поняла причину страха своего напарника.
  Будь мои нервы не такими крепкими, корчму наполнил бы дикий, неистовый вопль принадлежащий мне. И никто не поставил бы мне его в упрек. На своем веку я много чего повидала и всегда могла хладнокровно оценить ситуацию, не теряя голову. Но это! Это было слишком!!!
  Магам что заняться не чем, как выводить новый вид химер?!! А потом их убивать и воскрешать. Фу! Ну и запах! Прежде чем оживить это счастье они наверно держали его труп несколько дней в тепле, чтоб тело слегка разложилось.
  Меня мутило от запаха, и я старалась дышать через раз. В основу этой химеры вошли медведь, тигр (не поленились же на юг смотаться), но что самое ужасное - человек. Мертвый человек.
  Может его, вывел мой знакомый колдун и за это его и ищут? Мелькнуло у меня в голове, прежде чем эта тварь кинулась на нас.
  Отреагировав по-звериному быстро, я извлекла меч раньше, чем химера достигла меня. Убивать её методом отсечения головы было не лучшей моей идеей. Чудище, замертво рухнувшее на и без того не слишком чистый пол, заляпало его темной кровью, от вони которой я чуть не хлопнулась в обморок рядом с трупом.
  - Папаша, ты лучше вытащи её наружу и закрывай свое заведение, если хочешь жить. - Посоветовала я, переступив через труп, стараясь дышать через раз.
  Корчмарь, обрадованный и раздосадованный одновременно (обрадованный тем, что в его корчму зашли наемники и спасли от гибели, а раздосадованный тем, что всё-таки придется вымыть пол), по-молодецки лихо перескочил через стойку, стал прикидывал, как бы половчее избавится от трупа незваного гостя.
  Компания в углу быстро о чём-то зашепталась и, не став долго задерживаться, покинула корчму. Музыкант наоборот, отложив в сторону бандуру, предложил свою помощь в выносе тела.
  - Бери его за ноги, а я за руки, - сказал музыкант корчмарю. Капюшон его плаща был откинут назад, высвободив копну рыжих волос, которые теперь падали на лицо молодому мужчине, пряча его наподобие вуали, - и вынесем его на двор, а то воняет до рвоты.
  - Рида идем, - позвал меня Либка, - надо наших предупредить. Если есть, кого еще предупреждать.

  Предупредить всех мы не успели. Волмеди вперемежку с новым видом химер прорвавшись в город, начали с беззащитных бездомных, а окончили нерасторопными стражниками, окровавленные тела которых наподобие сломанных кукол в неестественных позах лежали в залитом кровью снегу.
  Столько ругательств и проклятий сразу я за три года ни разу не слышала от Либки, обычно из нас двоих ругалась только я.
  Утро было тяжелым. Хоронить мертвых не стали, замерзшая земля никак не поддавалась, поэтому все тела сложили вместе, обложив сухими ветками и хорошо полив маслом. Костер получился высоким, жарким и скорбным.
  Всех раненых доставили к местным магам на лечение, кто знает этих новых тигмедов, так новых химер уже успели прозвать в народе, может их слюна заразная как у оборотней или вампиров?

  К моему облегчению свежих следов тварей возле своего дома я не наблюдала. Зато обнаружила человеческие следы, оставленные тяжелым мужским сапогом. В том что эти следы оставил не Дитор была полностью уверена ибо их уже успела хорошо запомнить.
  Войдя в дом, я обнаружила безмятежно спящего наемника. Хорошо, что сегодня не его смена.
  - Что-то случилось? – поинтересовался проснувшийся от создаваемого мной шума Дитор.
  - С чего ты взял? – удивленно переспросила я.
  - Ты громко ходишь, - и видимо выражение моего лиц говорило красноречивей всех слов так как молодей человек уточнил. - Если тебя что-то угнетает, то топаешь громче медведя.
  Верно подметил, наблюдательный ты мой.
  - Никто не приходил? – спросила я, в надежде, что следы оставил кто-то из знакомых.
  - Нет. Не было никого. А что должен был кто-то прийти?
  - Не должен, - ответила я, опускаясь на пол рядом с диваном.
  - Может расскажешь что все же произошло? – сова задал свой вопрос Дитор, сползая с дивана и устраиваясь рядом.
  Таить было не чего, и я всё рассказала как было.
  - Либка в порядке?
  - Да, телесно. Мы были в Благородном городе, туда только один и забрел. Но когда Либка увидел окровавленное тело Гредора, как с цепи сорвался. Я его таким ни разу не видела... Но это всё было ночью, а сейчас мыться и спать. Спать, спать и еще раз спать.

  Я лежала без сна и сверлила взглядом балдахин над кроватью. Стоило мне только закрыть глаза, как кошмар ночи возвращался.
  Когда мы спустились в нижний город, перед нами предстала картина достойная рассказам у ночного костра.
  Толпища чудищ заполнили улочки. Наемники в отчаянной попытке пытаются остановить их нашествие. Вокруг слышны предсмертные стоны и ругательства. Зверь мечущийся от одного наемника к другому. Кто-то пытался отпугнуть их огнём, и этот кто-то теперь лежит мертвый, а огонь, вырвавшийся на свободу, “танцует” по соломенным крышам трущоб. Запах крови смешался с запахом гари.
  В первые мгновения мне показалось, что я вернулась домой. Настолько в родной обстановке я себя почувствовала. Но голос Либки вернул меня к действительности.
  А дальше как я любила когда-то. Клыки, звериный рев и кровь. Повсюду. На снегу, на мече, на одежде, на губах.
  Спиной ко мне стоял Либка, разозленный смертью друга Гредора он, одержимый чувством мести, одного за другим убивал чудищ не щадя себя при этом.
  И я. С трудом удерживающая свою сущность, чтобы не нанести разрушений больше самих химер, где-то уголком остатков души радуясь, что маска скрывает частичную трансформацию лица от окружающих.

  Солнце клонилось к горизонту, и мне пора было возвращаться в столицу. Дитор увязался за мной. Да оно и к лучшему, страшно было его оставлять одного на холме, вдруг эти твари надумают заглянуть ко мне на огонек. Против волмедов двери бы выдержали, а вот против тигмедов не уверенна.
  Первым делом я отыскала Либку. Он с опущенной головой бродил по городу чернее тучи. Но при виде нас немного просветлел и сразу выложил последние новости.
  Оказывается днем наемники обнаружили лазейку, по которой пробрались в город химеры. Начало её было у южной стены, а оканчивалась, на удивление, в подвале дома одного из магов, нанятых для защиты столицы. Для чего это ему было нужно, он не успел сказать, так как умер от одного из наложенного на самого себя заклинания, сгорев на месте оставив по себя лишь горстку пепла.
***
  Еще две недели подряд мы патрулировали город в усильном режиме не только ночью, но и на всякий случай днем (для того чтобы удостовериться, что звери не вернутся). Но после смерти мага химеры возле городских стен больше не появлялись даже днем.
  Столица успокоилась. Приближались зимние праздники, и народу хотелось веселиться, а не скорбеть.
  Пострадавшие дома были починены, свежий снег скрыл кровавые следы, а король по случаю зимних праздников решил устраить “десятидневные балы”, которые должны были закончиться в День зимнего солнцестояния, последний день года.
  На эти балы знать съезжалась со всей округи, слухи о недавних событиях не стали помехой в столь рискованном путешествии. Наемники, принимавшие активное участи в “кровавой ночи” так же были приглашены на оное мероприятие, но все как один игнорировали его, ничуть не боясь вызвать гнев короля.
  Король в свою очередь смотрел на это сквозь пальцы, но на бал в честь уходящего года разослал всем приглашения (конечно же не сам лично, этим вопросом занимался его секретарь), где уже в приказном порядке было указано явиться во дворец.
***
  Либка злился, и всячески демонстрировал это. Приходить во дворец он был неманерен, как ровным счетом и остальные наемники, включая меня. Но приглашение было приказом, и нарушить его было нельзя.
  Все наемники, как договорившись заранее, были одеты в черный, траурный цвет, который резко выделялся на фоне пестрой аристократии.
  Зато я увидела, на что идут бешеные налоги, которые платили крестьяне и ремесленники, отдавая последние копейки, оставляя семью без средств на существование.
  Главный зал был безвкусно роскошен. Огромные во всю стену, редкостные зеркала в золотых рамах. Хрустальные люстры, свисавшие с потока, грозились свалиться на головы танцующим. Пол из разноцветного мрамора. Столы с деликатесами. Портрет правителя во весь рост за троном, на котором восседал сам Фиорьен Второй в завитом парике и с напудренным лицом. По левую от монарха руку сидела королева со следами увядающей красоты, а по правую наследник, четырнадцатилетний подросток, вальяжно развалившись в кресле, глазами пожирал низкие декольте присутствующих дам. Принцессы шумной стайкой стояли недалеко от трона, поглядывая по сторонам в поиске очередной жертвы. Не семейка, а рассадник разврата.
  Король дал знак рукой, и зазвучала музыка, приглашая всех танцевать.
  - Можно вас пригласить? – раздался у меня за спиной голос.
  - Нет, - ответила я, так как по голосу распознала Вирьена.
  - А почему так категорично?
  На удивление Вирьен, как и все наемники, был одет в черные одежды.
  - А потому что я не настроена на празднества.
  - Твой наряд слишком скучен, - сделал он не лестный комплемент в адрес моего черного наглухо закрытого платья без кринолина, - а твоя прическа? Она старит и портит твою красоту.
  - И как это ты рассмотрел мою красоту то за маской? – и дернула нечистая меня вступить в перепалку, промолчала, глядишь аристократу надоело моё безразличие, и свалил бы к своим “ненаглядным” принцессам и их фрейлинам.
  - Тебе здесь не интересно? – не став себя утруждать ответом, спросил Вирьен.
  - Здесь интересно только таким как ты.
  - То есть наемникам?
  - Аристократам, - этот словесный поединок мне не нравился, я слишком устала за прошедшие недели, чтобы спорить по пустякам.
  На удивление после этих слов Вирьен оставил меня в покое. Дошло, что ли что он меня не интересует?
  Через несколько минут ко мне подошел Либка, и с не скрываемой радостью сообщил, что мы можем расходиться по домам. Я отыскала глазами Вирьена, тот стоял позади короля и когда наши взгляды встретились, он приподнял руку с бокалом. Ну, хоть за это спасибо. Ведь когда хочет, может быть полезным.
***
  Первый день нового года мы с Дитором отмечали наедине, как и положено порядочной семье.
  За окном шел густой снег, скрывая черноту ночи. Обледенелые деревья трещали в лесу, а огонь в камине вздрагивал с каждым порывом ветра, который тоскливо завывал за окном.
  Скромный ужин при свечах, прервал неожиданный стук в дверь. И кого это принесло на ночь глядя? Я насторожилась, так поздно ко мне никто из знакомых не приходил, даже Либка. Открывать не спешила, и поэтому стук повторился снова, но уже более настойчивый.
  - Мне открыть? – спросил Дитор, видя мою нерешительность.
  - Нет, сиди на месте, сама разберусь, - сказала выходя из-за стола, - я быстро.
  А в дверь продолжали настойчиво стучать, в попытке ускорить нерасторопного хозяина. Не став спрашивать “кто там” я с ходу резко распахнула дверь, и нос к носу столкнулась с колдуном из корчмы. После той встречи я его больше не видела, но ходили слухи, что колдун всё еще в столице.
  Мы стояли и растерянно смотрели друг на друга прямо в дверях, выпуская во двор драгоценное тепло дома. Колдун был растерян тем, что я резко открыла дверь, я в свою очередь, оттого что не ожидала увидеть его у себя на пороге. Так стояли мы наверно долго, потому что из столовой вышел Дитор узнать, что меня задержало.
  - Аридара, ты чего держишь дверь открытой? Снега в дом намело уже по колено, - сказал наемник как полноправный житель этого дома.
  - Чего тебе надо? – наконец я решилась спросить у колдуна, молча смотреть на него действительно не было смысла, а тот разговор не спешил заводить.
  - Может, впустишь в дом, а то я замерз, пока к тебе добирался? – спросил колдун.
  Мне захотелось захлопнуть дверь прямо перед его носом, в знак отказа, но вместо этого отошла в сторону, впуская мага в дом.
  - Так чего тебе надо? – повторила я вопрос, проводив незваного гостя в гостиную.
  - Я пришел тебя нанять, - не став тянуть время выдал цель своего визита колдун.
  - И что ты хочешь, чтобы я сделала?
  - Мне нужно доставить в Триград одну вещь, и я хочу, чтобы ты сопровождала меня в качестве охраны.
  - А почему ты решил, что я справлюсь с этим? – слухи, ходившие об этом колдуне, мне не нравились.
  - Ты справишься. Я уверен в этом, - и немного помедлив, добавил. - Потому что я знаю кто ты на самом деле.
  Моя и так бледная кожа стала белее снега. Всё приплыли. Сейчас он скажет, кто я на самом деле и такое начнется. Такое начнется!!! Мне аж страшно стало. Я с ужасом посмотрела на Дитора. Ох, не зря мне колдун не понравился еще тогда в корчме.
  - И кто я? – решившись спросила я. Эх, будь что будет.
  Колдун, обернувшись, посмотрел на Дитора. Наемник нахмурив брови стоял облокотившись об косяк двери и недоброжелательно глядя на гостя. Маг, подошел ко мне как можно ближе, и почти шепотом ответил:
  - Ты ведунья.
  У меня прямо камень с души свалился. А ты маг-недоучка, раз принял мою магию за человеческую! Но дышать стало легче, раз он так считает, то так тому и быть. Переубеждать не стану.
  - Сколько платишь? – сразу перешла я к делу.
  - Плачу десять золотых винок, поэтому тебе должно быть достаточно. Пять вначале, пять в конце пути.
  “Ого!!! - подумала я, - одна золотая винка, это почти что моя годичная плата, а тут целых десять. Богато живешь колдун”.
  - А от чего так много? Боишься кого-то?
  - Разбойников, - не раздумывая, ответил колдун.
  - А может, ты боишься химер?
  - И их тоже.
  - А еще охотников из оуданского ордена?
  - Похоже, ты обо мне много что успела разузнать.
  - А то. Ты же у нас просто местная знаменитость.
  - Но к большинству неприятностей я не имею никакого отношения.
  - Конечно, - подтвердила я с издевкой.
  - Так берешь заказ или нет?
  Стала взвешивать все “за” и “против” этой сделки. “За” было больше, но “против” по значимости превышали все “за”. И я уже хотела отказаться, как где-то в глубине меня что-то шевельнулось, давая о себе знать.
  - Но когда за тобой идет столько преследователей ехать только вдвоем опасно, даже если ты и сильнейший из магов, - неожиданно для самой себя предостерегающе выдала я.
  - Вообще-то думал нанять тебя и твоего напарника. Либка, если я не ошибаюсь? К тому же по дороге нам придется заехать в Бригин, за Старшим.
  Хм. Либка до денег не жаден, даже такая сумма его не прельстит, тащиться ведь, придется через весь материк. Да к тому же он вообще подумывал об отставке после давешнего.
  - Ну, он, думаю, вряд ли согласится, - приняла я решение за напарника, - но если ты разрешишь у меня есть подходящая замена?
  - И кто это? – с разочарованием в голосе спросил колдун, Либка как воин был одним из лучших.
  - А он стоит позади тебя. Дитор. Тоже наемник, я за него ручаюсь.
  Колдун обернулся и оценивающе стал рассматривать предложенного мною кандидата. Дитор, от неожиданности замер с глупым выражением лица, и я едва сдержалась дабы не рассмеяться.
  - Других вариантов нет? – разочаровано спросил колдун.
  - А чем тебе этот не подходит? До выпуска Вургерской школы недоучился всего год. К тому же без него я не поеду, - поставила ультиматум.
  - Тогда завтра в обед вчетвером и выдвинемся, - сказал колдун, собираясь уходить.
  - А есть еще кто-то? – спросила я.
  - Еще один наемник. Которого так же выбрал я, - без лишних комментариев ответил колдун.
  Что ж, четвертый так четвертый. Расспрашивать не стала, надеясь лишь на то, что он окажется толковым и мешать не будет.
  Закрывая за колдуном дверь, я заметила на пороге следы от его обуви, которые раньше уже встречала возле своего дома. Так вот кто их оставил. Интересно, что он еще успел вынюхать обо мне?
  Заперев дверь на замок, я вернулась в гостиную, где сидел нахмуренный Дитор.
  - Будешь, лоб морщишь, постареешь раньше времени, - сказала я, обращаясь к нему.
  - Не нравится мне он.
  - Колдуны никому не нравятся, - ответила я, - Ты не хочешь ехать с нами?
  - Чего не хочу? Хочу. Вот только рамирских колдунов на дух не переношу.
  - А не всё ли равно кто платит. Деньги ж не пахнут. Кстати твоя кляча тебе сильно дорога? Она такую длинную дорогу вряд ли выдержит, – спросила я, сменив тему.
  - Если честно, она взаймы взята. Лишь бы на работу приняли. После первой зарплаты собирался отдать её и купить собственную, да времени всё не было.
  - Тогда завтра же и сдашь её, с самого утра. Зарплата то неделю назад была. Только сначала заявления напишем. То-то Жадка обрадуется. Ему, небось, за нас тоже винками заплатят.
  - Ему?
  - И ему, и в казну. А ты как думал? Если наемник работает на короля, то чтобы нанять его нужно заплатить в государственную казну. А Жадка своего не упустит, свою руку обязательно приложит к этим деньгам.
  - Пошли доедать, а то ужин совсем остынет, - сказал Дитор, немного нервничая. Не привык молодой мужчина к далеким путешествиям и немного побаивался их как неизведанного. Что-то в последнее время я все сильнее стала ощущать на себе чувства и переживания Дитора.