20 12 13. 07

Через три наслаждения друг другом и двух часов молчания она села и попросила помощи. Я пропустил все мимо ушей, опьяненный ею, ее милой, лишь набирающей женскую округлость точенной фигуркой.  Из бедер все так же торчали косточки таза.
Она опустила руку и достала из валявшихся на полу джинс пачку сигарет, и без смущения закурила.
- Ты куришь? – глупо удивился я.
Она отрицательно покачала головой и стряхнув пепел в пыльный бокал села по-турецки, закинув ноги на ноги.
- Ты поможешь мне?
Я понял что я откровенно все пропустил. Ее небольшая речь прошла сквозь меня, оставив лишь отпечатки слов, но ни одной мысли,  которая могла бы объяснить, что ей надо.
И меня начинало бесить ее поведение. Я натянул свои джинсы, и, забрав сигарету облокотился на подоконник. Открыл форточку и пустил в нее струю сигаретного дыма, желанного и пьянящего.
Меня бесила ее наглость, самоуверенность, с которой она врывалась в мою жизнь, уверенная что ей всегда будет открыто. Что я буду вечно терпеть ее, ради редкой возможности любоваться ею, сидящей лишь в подаренной мною (на какую-то глупую круглую дату) цепочке на загорелой шейке.  Что она будет без смущения шарится в рабочем столе и, соблазнительно покачивая бедрами, будет опять зарываться в рукописи, еще толком не отредактированные, и едва сложенные по порядку.
- Тебе что-то было нужно? – спросил я, пытаясь остановить просмотр очередной страницы, исчерканную в муках поиска слов.
Она отвлеклась, и сложив все в ящик задумалась.
- Извини, я все прослушал…
Она молчала. Молча села на кровать, и укутавшись в одеяло проронила:
- Надо поговорить с моими родителями…
Я молча затушил в пепельнице окурок, не понимая смысл ее слов. Говорить с ее родителями мне было просто не о чем.
- О чем? Я же не знаком с ними.
Она куталась в одеяло и молчала. Ее хитрые, озорные глазки разглядывали мой обшарпанный линолеум.
Сигарета истлела. Я выкинул бычок в форточку и постояв полминуты закурил вторую. Всем своим видом она показывала я должен ей помочь и это лишь вопрос времени.
- Я рассказывала им о тебе когда мы встречались… Правда, - она подняла глаза и казалась старалась выдавить слезинки для большего эффекта.
Я верил. Я понимал, что мне придется лгать. И лгать много и на ходу. Наверное, поэтому она обратилась ко мне. Или все-таки я был для нее самым близким человеком.
Наверное, все же первое.
- Ты беременна? – озвучил я один из своих ночных кошмаров эпохи измен с ней моим друзьям и очередной пассией.
- Ох нет! – рассмеялась она. – этого не может быть. У меня давно никого нет