Кастинг

    Очередь буквально дышала ненавистью к самой себе. Правда, для непрофессионального взгляда это было незаметно: девицы, удобно расположившись в креслах и на диванах, щебетали о чём-то своём, хвастались косметикой, новыми телефонами и сумочками или накладывали последние штрихи макияжа. Внешне всё выглядело более чем пристойно, но девушки выступали здесь, как конкурентки и люто ненавидели друг друга.
    В прямом смысле слова и очереди не было. Периодически благообразная дама в очках обращалась к одной из претенденток на роль, и счастливица с победной улыбкой скрывалась за заветной дверью. Кастинг шёл полным ходом, и этому очень способствовали три камеры видеонаблюдения, открыто установленные в комнате. Вполне вероятно, что лишь благодаря камерам здесь до сих пор не пролилась кровь…
   
    – Петрович! – Кругленький режиссёр поправил гарнитуру телефона на ухе и ткнул пальцем в экран монитора. – Дай-ка мне крупный план этой мышки!
    Изображение дёрнулось в сторону объекта, увеличилось. Девушка на фоне соперниц действительно не блистала ни одеждой, ни радугой макияжа. Вызывающее выражение лица было густо сдобрено растерянностью и толикой страха, пальцы судорожно сжаты на ручке сумочки…
    Петрович скользнул взглядом по экрану и чуть подправил контрастность. Он был уверен, что кастингом, да и самим режиссёром, кто-то руководит по телефону, а информация с его компьютера куда-то утекает. Можно было легко установить – куда, но кому оно надо? Вон и режиссёр только что мёд не источает! Кивает мелко и угодливо, бормочет еле слышно, но вполне разборчиво:
    – Понял вас… Уже сделали! А можно мы работу продолжим, так сказать? Вы же студию оплатили на весь день, так мы бы парочку сюжетов ещё сняли… Спасибо! Для вас всё готово. Обязательно… Обязательно…
    Режиссёр снял гарнитуру телефона, глубоко вдохнул и тут же заорал:
    – Татьяна! Эту козу на заклание срочно! И работаем дальше, работаем!
    Он похлопал Петровича по плечу и счастливо улыбнулся:
    – Халява, сэр! Классная халява!
   
    Вопросы сыпались на неё один за другим.
    – Фамилия, имя, отчество? Где живёте? Телефон? Курите?
    Она старалась отвечать точно и быстро, а потому нервничала.
    – Верочка, вы раньше снимались в порнофильмах?
    «Верочка»… Так называл её отец, одноклассники, потом – сокурсники… Даже тот длинноногий парнишка, бросивший её, слегка «поматросив». И никогда, никто не замечал в ней того неистового огня, что пылает в настоящей, прирождённой актрисе! А Верочка точно знала, что создана для кино с большой буквы и однажды, как гадкий утёнок, превратится в Веру Станиславовну Карлову, звезду… Или лучше взять псевдоним? Но это можно отложить на потом – продюсеры тоже должны работать…
    – Верочка?
    – Что? – встрепенулась она. – Нет! Я никогда ещё не принимала участия в съёмках.
    – Хорошо…
    Чего ж хорошего?! Закончила чёрт знает что, а теперь работает чёрт знает чем! То ли артистка массовки, то ли «Кушать подано!» без текста… А ведь она пишет великолепные сценарии, правда, доверяет их лишь бумаге и целыми вечерами разыгрывает сцены, создавая декорации из домашних вещей и являясь центром этого удивительно гармоничного мира.
    Раньше надо было ломиться на съёмочные площадки! Кем угодно! Но и порно может быть стартовой площадкой к звёздному будущему… Она это точно знала – изучила биографии многих актрис и знала…
    – Хорошо. Справки у вас в порядке… Раздевайтесь.
    Этот момент не стал для Верочки неожиданным. Она начала снимать одежду, стараясь делать всё без суеты и вульгарности. Но главное, надо было позабыть о зрачках двух видеокамер…
    Толстенький режиссёр пожевал губами, поморщился, кивнул неизвестно кому и сказал:
    – Одевайтесь. А какие у вас предпочтения в сексе?
    – В смысле? – не поняла она.
    Режиссёр успокаивающе улыбнулся:
    – Ну, какие мужчины вам нравятся, Верочка? Худые, крепкие? Такие красивые, как я? Или, – он хлопнул по заднице стоявшую рядом ассистентку, – такие, как Танечка?
    – Нет, нет! – затрясла она головой. – Женщины… Я не пробовала…
    – Негры?
    – Нет!
    Господи! Только бы начало выдержать! Дальше, как и в любом деле, должно быть легче… Надо держаться и стараться! Главное – застолбить это место! Да и деньги нужны, как никогда, – долгов полно. Ни поесть вкусно, ни одежды новой прикупить…
    – Какие виды секса?
    – Не знаю…
    – Я потому спрашиваю, что исполнение всего сценария стоит дороже…
    – Сколько? – спросила она, глядя прямо в глаза режиссёра.
    Толстячок прижал ладонь к уху, кивнул пару раз и взмахом руки приказал ассистентке выйти.
    – Тысяча долларов. А это Валерий, – разулыбался режиссёр вошедшему через другую дверь мужчине. – Он у нас звезда!
    – Да бросьте вы…
    Ну, хоть не урод какой… Сколько ему? Лет тридцать? Может, чуть больше… Звезда! Чёрт! Интересно, что же у этой звезды в штанах?! Страх и стыд снова всколыхнулись внутри, но она смогла победить. Хотя и на самом краешке возможного…
    – А Валерий…
    Режиссёр понял её по-своему:
    – Валерий на договоре! И вообще, все финансовые дела – тайна коммерческая! – Вопросительно посмотрев на Валерия, режиссёр продолжил: – Вычитывать сценарий вам, Верочка, некогда. Да и снимаем мы по-новому, в особом режиме. Ни осветители, ни операторы вас смущать не будут, а Валерий поможет и советом, и…
    – Ладно! – оборвал партнёр Верочки толстяка. – Справимся. Да, Вера?
    Ей оставалось только кивнуть…
   
    Верочке повезло. Валерий оказался не каким-то озабоченным секс-животным, а вполне нормальным человеком. Он закурил, как только ушёл режиссёр, предложил партнёрше присесть и посвятил её в особенности сценария.
    – За этой дверью находится как бы квартира. Не шикарная, а так… Средней паршивости. Мы с тобой – молодая страстная пара, но с уже устоявшимися отношениями, возвращаемся домой и начинаем заниматься сексом. Учти, что скрытые камеры установлены везде, начиная с прихожей. Даже в ванной. Кстати. По сценарию всё в ванной и начинается, а перед этим – страстный поцелуй при входе…
    Слушая Валерия, Верочка расслабилась и успокоилась. Вот ведь как оно бывает! Без всяких: «Я нагну тебя, детка, и разорву всё, что у тебя там есть!», «Быстрее, шлюха!» или «Хватит болтать! В позу!». Прямо не мужчина – мечта! Хотя… Как там оно ещё выйдет во время съёмок…
    – Ты, Вера, главное, не напрягайся зря. Если что-то не так для тебя будет – скажи сразу. Но не забывай, что звук пишется. Значит – страстным или капризным шёпотом… Ну, или как получится. Эксцессов нам не надо. Что-то спросить хочешь?
    Верочка кивнула.
    – А сколько вы получаете?
    – Безобразно много! – засмеялся Валерий и тут же очень удачно скопировал голос режиссёра: – Тайна коммерческая!
    Верочка улыбнулась.
    – Вот и молодец! У тебя очень красивая улыбка. – Валерий поднялся на ноги и строго добавил: – Только никаких «вы»! Мы очень давно знакомы.
    – Хорошо…
    – Готова? Тогда начнём.
    Страстный поцелуй в прихожей, по мнению Верочки, удался. Вот только её удивило, что какая-то властная сила сладко шевельнулась внутри живота и уже не ушла… «Вроде бы на работе не положено», – подумала Верочка и сама удивилась этой мысли.
    В ванной Валерий неторопливо раздел её, поцеловал в плечо и тихо спросил:
    – Ты будешь кричать во время оргазма?
    – Не знаю… – почти всхлипнула Верочка в ответ.
    – Я постараюсь…
   
    Отсчитывая её первый в жизни съёмочный гонорар, режиссёр прибавил две сотни, пояснив:
    – Премиальные. Валерий сказал…
    – Можно рублями? – перебила Верочка толстяка заготовленной фразой.
    – Можно… – растерялся режиссёр. – Половину попробую наскрести…
   
    Пружина, которую она так долго сжимала в себе, сорвалась посреди пешеходного перехода. Верочка остановилась и не шевельнулась, даже когда водители машин крыли её грязными словами, среди которых «идиотка», «психопатка» и «шлюха» выступали как самые мягкие. С дороги её буквально стащил какой-то сердобольный старичок. Он, пристроил Верочку на скамейке в скверике, вытер руки носовым платком и удалился, бормоча себе под нос.
    Всего этого Верочка не видела и не слышала. Внутри неё поселился холод, напрочь забивший все ощущения и подавивший сознание. Мозг Верочки защищался от её личности…
    Лишь через час рядом с Верочкой присел неприметный мужчина, участливо заглянул в её пустые глаза и скорбно покачал головой. Открыв бутылку минералки, он налил до половины пластиковый стаканчик и резко плеснул в лицо своей соседке. Верочка зажмурилась, тряхнула головой и уставилась на мужчину широко распахнутыми глазами.
    – Дождь, – пояснил мужчина, поднялся и ушёл.
    – Я стану звездой, – пробормотала Верочка.
    Метрах в двадцати от скамейки мужчина негромко и отчётливо произнёс:
    – Обычная истерика. Работаем дальше.
   
    Верочка отправилась по магазинам. Самые дорогие её не интересовали – не по Сеньке шапка – но и лавчонки, где торговали китайскими шмотками, сегодня были не для неё. Вещи Верочка покупала, ориентируясь не на лейблы и фирму, а учитывая практичность, сообразованную с ценой. Уделила она внимание и недоступным ранее вкусностям…
    Она и понятия не имела, что каждая её покупка, каждый взгляд фиксируются беспристрастными наблюдателями.
   
    – Что это, профессор? Какое-то психическое заболевание?
    – Ну что вы, дорогой! – профессор протестующее поднял руку. – Ни в коем случае! Но по секрету, и только вам, скажу – психика для специалистов, даже сегодня, тёмный лес. А уж женская…
    Профессор перевёл взгляд с собеседника на экран ноутбука, поправил очки и сказал:
    – Я не спрашиваю вас, молодой человек, какие испытания выпали на долю этой милой девушки, но шок налицо. Скорее всего – это обычная истерика. Да и состояния эти легко купируются медикаментозно. Тем не менее, я считаю, что связываться с любой женщиной весьма опрометчиво…
    – Но вы-то, профессор, женаты.
    – Да… Но когда я женился – всего этого не знал.
   
    Режиссёр позвонил Верочке вечером через неделю. Он долго распинался по поводу несомненного артистического таланта, блестящего будущего и перспектив, а потом заявил:
    – Несколько эпизодов пошли насмарку. Как творческая личность, вы не можете не понимать, что это означает – фильм, пусть и короткометражный, уйдёт в корзину. Я, от имени студии, предлагаю вам разовый контракт на повтор съёмок или хотя бы эпизодов. Мы очень заинтересованы в вас!
    Верочка думала о Валерии. Его руки… Настойчивые, уверенные и в то же время тактичные, нежные…
    – Вы слушаете меня, Верочка?
    – Да. Простите, а какой гонорар?
    – Вот это уже по-деловому! – явно обрадовался режиссёр. – Когда вам удобно? Хорошо бы, конечно сегодня…
    – Хорошо, – спокойно ответила Верочка. – Я приеду.
    – Ни в коем случае! – зачастил режиссёр. – За вами прибудет машина! Наши звёзды пешком не ходят! Через час вас устроит?
    – Да.
    Верочка положила сотовый на журнальный столик, посмотрела в тёмные стёкла окна и со вздохом произнесла:
    – Звезда…
   
    Большая белая иномарка забрала её прямо от подъезда и доставила в студию. Правда, на этот раз Верочка попала в здание через служебный вход, где её уже ждал режиссёр. Он непрерывно что-то говорил, пока они шли по плохо освещённому коридору, и она даже кивала в ответ, но слова как бы проходили через неё, не оставляя в сознании никаких следов. Собственных мыслей в голове Верочки тоже не было.
    Она ощутила его присутствие и поддержку ещё до того, как вошла в комнату. А Валерий улыбнулся ей добро, как старой и хорошей знакомой:
    – Добрый вечер, Вера.
    – Здравствуйте…
    – Нет! – чуть нахмурился Валерий, и она тут же поправилась:
    – Здравствуй.
    Толстенький режиссёр предложил Верочке подписать какие-то бумаги, но Валерий отстранил его:
    – Не морочьте девушке голову с вашими кабальными договорами! Разовая частная работа оплачивается куда лучше!
    – Как скажете… – пролепетал толстячок и быстро вышел из комнаты.
    – Как твои дела, Вера? Долги раздала? – поинтересовался Валерий.
    – Конечно, – смутилась она. – Денег было очень много…
    – Много… – повторил он за Верочкой и чему-то улыбнулся. – Замечательно, что много. Работаем?
    И всё повторилось. Верочку вновь захлестнуло и понесло по какой-то зыби, не дававшей ей сосредоточиться и рассмотреть ни обстановку, ни партнёра. Не заметила она и того, что камеры в спальне не работали. Впрочем, как и в первый раз.
   
    Верочке было непривычно ощущать достаток. Казалось бы, она купила всё, что ей надо, и даже лишнее, а деньги всё не кончались. Единственное, в чём она себя укоряла – контракт так не был подписан. Деньги далеко не лишние, но ощущать себя причастной и нужной… Пусть даже и порностудии! Наверняка контракт даёт особое чувство и уверенность в себе.
    Один день сменял другой, а со студии никто не звонил. Может быть, она не подошла? Запорола все съёмки? Или режиссёр попал в автокатастрофу, и теперь всё кончено? Бесчисленное количество раз Верочка брала в руки визитку режиссёра и сотовик и даже набирала номер, но позвонить так и не решилась – не к лицу это восходящей звезде!
    Ожидание измотало Верочку. Она даже наорала на кого-то в театре, чем предельно удивила своих коллег. Результат нервного срыва немало удивил и саму Верочку – молоденький осветитель пригласил её на дискотеку, а за ним определилось ещё два ухажера.
    Однако режиссер всё же пришёл к ней, после предварительного звонка. С порога он, с восторженной дрожью в голосе, заявил:
    – Верочка, одевайтесь! С вами хочет познакомиться наш уважаемый спонсор! Для вас грядёт новое будущее… Машина у подъезда.
    Внутри у неё всё пело: «Звезда!!!», но Верочка ничем не выдала своего состояния. Быстро наложила минимум макияжа. Именно минимум! Спонсор должен видеть, что перед ним актриса, а не какая-нибудь вульгарная девка. Столь же быстро она оделась, ничуть не стесняясь режиссёра, – эта ступенька была пройдена, и её ждало блестящее будущее и другие ступеньки к славе.
    Великолепный автомобиль доставил Верочку и режиссёра почти в центр города. Потом были прекрасно вышколенные охранники, ковровая дорожка на лестнице, лифт с зеркалами… Перед распахнутой дверью их встретил улыбающийся Валерий, и это вселило в душу Верочки уверенность в успехе предприятия. Наверняка она понравится спонсору, заключит контракт и будут съёмки уже полнометражных смысловых фильмов. Конечно! Придётся сменить Валерия на другого, и даже других партнёров… Но такова участь звёзд – без жалости забывать пройденные этапы! И ей никогда больше не придётся проходить унизительных кастингов!
    Верочка переступила порог шикарной квартиры с гордо вскинутой головой, а вот режиссёр замялся:
    – Я, пожалуй, пойду…
    – Ну, уж нет! – категорически возразил Валерий. – Мы всё быстренько решим – и в ресторан. А пока посмотрите на кухне… Там у меня великолепный коньяк!
    Валерий повернулся к Верочке, чуть склонил голову и пригласил её в гостиную:
    – Прошу, Вера!
    Он придвинул ей кресло, подложил под спину подушку, а она вдруг забеспокоилась:
    – А где же спонсор?
    – Подожди, Вера.
    Он прошёлся по ковру, подкатил поближе к ней столик, на котором стояли бутылки и ваза с фруктами, и остановился напротив Верочки.
    – Вот. – На ладони Валерия лежала маленькая бархатная коробочка. – Это тебе.
    – Что это?
    Верочка взяла подарок в руки, открыла и услышала нежный перезвон колокольчиков. Под эту музыку в футляре сияли бриллианты.
    – Это мне?! – всё ещё не верила Верочка. – Какое красивое!
    Колечко легко наделось на палец, и она залюбовалась игрой света на гранях камней. Валерий глубоко вдохнул, выдохнул, и улыбка вернулась на его лицо.
    – Ты согласна? Понимаешь, Вера! Мне, по статусу, давно уже положено иметь жену. Тем более что без наследников и дела передать некому… Лучше тебя женщины мне не найти, да и мать пилит при любом случае…
    Вере вдруг стало зябко, и она поднялась на ноги. Когда-то, еще не зная своего предназначения, она мечтала иметь много детей, но потом поняла – дети и карьера актрисы несовместимы! Может быть потом, на пике славы, когда о её беременности сразу начнут писать все журналы… Но сначала – карьера! И все преграды на её пути должны рухнуть, или она разобьёт их сама!
    – Я актриса, – пробормотала Верочка.
    Валерий не расслышал:
    – Что, дорогая?
    – Я актриса! – громко повторила она. – И я стану лучшим режиссёром и буду снимать фильмы по собственным сценариям!
    – Никаких проблем, – согласился Валерий. – Как только наши дети подрастут, я куплю тебе любую студию.
    Когда подрастут дети, женщина становится старой и ни на что негодной самкой. Но озвучить эту мысль она не успела.
    Холод овладел Верочкой. Но он очень отличался от того льдистого состояния, которое посетило ее после первых съёмок, – сознание оставалось кристально чистым, и в нём хаотично метались обрывки фраз и куски придуманных сценариев… Верочка уставилась на вазу с фруктами и улыбнулась – выход есть! Футляр от кольца полетел под ноги.
    – Подними!
    – Со всем уважением, моя госпожа!
    Валерий нагнулся, и она удивилась – насколько легко в его спину вошёл нож для фруктов. Что-то ещё надо было сделать… Верочка даже нахмурилась от напряжения и, конечно же, вспомнила! Ваза с фруктами полетела на пол и брызнула осколками по ковру. Нож из спины Валерия удалось выдернуть лишь со второй попытки, но она успела и, когда на шум прибежал режиссёр, уже спрятала оружие за спиной.
    – Что это с ним?! – засеменил к Валерию толстячок и нагнулся.
    – А вот что! – воскликнула Верочка, и нож нашёл свою вторую жертву.
    Но в этот раз получилось не совсем гладко – лезвие воткнулось в спину лишь наполовину. Правда, хватило и этого, чтобы он упал. Попытки режиссёра подняться Верочка оборвала ударом ноги по рукоятке ножа и очень удачно попала. Сценарий должен быть соблюдён!
    Полноту картины следовало дополнить деталями. Верочка взяла со столика длинный тонкий мундштук, вставила в него сигарету и отправилась в прихожую. Здесь она проверила, открыт ли замок входной двери, а потом сняла трубку домофона. Как и ожидалось, в трубке немедленно раздался голос:
    – Пост охраны!
    – Здесь убийство! – завизжала она, оставила трубку болтаться на проводе и спокойно ушла в комнату.
    Когда скрипнула входная дверь, Верочка уже сидела в кресле, элегантно придерживая мундштук. Или не Верочка?
    Нет! Не Верочка! Знаменитая Вера Станиславовна Карлова восседала в кресле рядом с парочкой трупов тех, кто опрометчиво встал на её победоносном пути. Вера Станиславовна критически осмотрела ворвавшихся охранников и подумала: «Хлипковаты они для съёмок в этом фильме. Да и на морды совершенно тупые! Разве что вон тот, рыженький? Пожалуй, сойдёт на третий план…» Вслух же знаменитая актриса сказала совсем другое. Величие и опыт позволили Вере Станиславовне заменить слово «мальчики», положенное по сценарию, на более точное, чтобы придать сцене жизненности и язвинки:
    – Мужчинки! Кто даст даме огонька?