Лихов переулок гл. 4

Глава 4. ПОЛЕВАЯ ГЕОЛОГИЯ


– Слева – антиклиналь, справа – синклиналь. Пришка сидит на горе, золотишко совком ковырят, в карман складыват. Геологи на горе сидят, про геологию разговариват. Вот, грят, черные граниты, а вот розовые. Потом наоборот. Здесь черные, а там розовые. Здесь, грят, антиклиналь была, а теперь синклиналь. Возникла. Создалась. Образовалась. А Пришка знай себе копат. Геологи смотрят: ба! Здесь было рудное золото, кусками валялось, да ничего не осталось, Пришка всё выкопат! Они и пишут: месторождение слабое, промышленного значения не имеет. А вы что думали?
И идут к себе в лагерь, чифирь пить. Чифирь пить, медвежатину есть. На следующее утро Пришку с тремя рюкзаками на лошадь взваливат, ну, чтоб до цивилизации доехать; лошадь падат. В автобус местного значения ее впихиват, буряты выпучи глаза смотрят: как это так, девушка с тремя рюкзаками в автобус не проходит? Застрят. Буряты ее изнутри тащат, геологи сзади пихат, чтоб в автобус проникла, ничего не помогат. А в Министерство идет телеграмма: промышленного значения новооткрытый рудник не имеет. Ни значения, ни смысла.
– Юрочка, вы отдохнете наконец? – спросила племянница католикоса.
– Спасибо, старичок маленький, далай-лама плюгавенький, святое слово сказал, автобус смог закрыться. Пять часов едет, шесть едет, наконец развалился. Буряты ее до города, до аэродрома на руках несут, думат, может, это како священное животное едет, старичок сказал. Самолет сразу в Москву улетат, геологи пьяные в Чите лежат, чифирю нажрат. У них еще полевой сезон продолжат. Еще не все рудники обследоват. А Пришка всё в иностранный банк на Ордынке поклат, все три рюкзака. Под проценты. Я всё знат, – сказал князь. – Давай делись! Делись давай!
 – Нет, этому конца-краю не будет! – сказала Ида.
– Утомляешь, Юрий, – сказала я.
– Я еще не всё сказат.
– Приша, дайте ему чифиря, Боже мой, кофе!.. – сказала Ида. – Хотелось бы мне знать, что такое чифирь?
– Как, вы не знат? – поразился Юрий.


               
                Никарагуа
               
                Камило,
                Перед тем, как его убили,
                Вот так же держал автомат,
                Так же уверенно и небрежно,
                Привычно,
                Как гитарист – гитару,
                Как мать – непутевого сына;
                И он улыбался;
                А его черные волосы развевались по ветру.



__________________________________________________ 


Камило сюда затесался. Да просто листочек один болтался, некуда деть.