Айзек азимов. практическая юморология

 Мой знакомый автомеханик имел обыкновение рассказывать анекдоты, когда я навещал его для очередного ремонта. Хотя механик делился со мною в основном плоскими шутками, я, проявляя осмотрительность, хохотал во все горло, поскольку в руках рассказчика находилась жизнь моей машины. И все же один раз он развлек меня следующим образом.

- Слушай сюда, док… (Механик всегда обращался ко мне по-дружески, без лишнего пиетета). Один глухонемой, значит, приходит в магазин, где продаются разные инструменты. Он, глухонемой, кладет вот так два пальца левой руки на прилавок, а правой рукой махает, будто что-то приколачивает. Продавец, конечно, принес ему гвозди. Глухонемой мычит и головой вертит – мол, не то даешь. Тогда продавец приносит гвозди. Глухонемой выбирает себе гвозди нужного размера, оплачивает покупку и уходит.

- А вот теперь, док, представь, что следом в ту же лавку является слепой на оба глаза. Слепой хочет приобрести ножницы. Вопрос: как, по-твоему, он это сделал?

Я снисходительно улыбнулся, поднял правую руку вверх и двумя пальцами изобразил, будто стригу воздух.

Механик зашелся хриплым смехом.

- Дурачок ты, док. Он просто открыл рот и сказал: “Можно мне у вас купить ножницы?”

Можно сказать, что эта шутка – самая необычная из тех, что известны мне.  Во-первых, я повторял ее бесчисленное количество раз на лекциях при большом стечении публики. Когда я доходил до того места, где нужно было показать стригущие движения двумя пальцами, в аудитории воцарялась мертвая тишина. Никто не перешептывался и даже не хихикал. Когда же я произносил ключевую фразу, стены зала сотрясались от хохота. Эффект всегда был стопроцентный. Заканчивал я эту репризу вопросом, который обязательно задавал в паузе после всеобщего веселья. Вопрос звучал так: “Согласитесь, здорово я вас купил?”

Во-вторых, я вставил эту шутку в небольшое эссе, начинавшееся словами “И все же, что такое интеллект?” По неведомым причинам редакторы разных изданий десятки раз просили у меня разрешение перепечатать эссе об интеллекте, и я всегда брал с них гонорар, составлявший пятьдесят баксов. Иногда я гадаю: что сказал бы мой знакомый автомеханик, если бы узнал, что его анекдот уже принес мне чистую прибыль в размере симпатичной тысячи долларов.

Лично я считаю, что миром правит великий бог по имени Лицемерие.

Недавно мне довелось слушать одного оратора, который так “объяснил” необходимость атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки: дескать, эти акции помогли быстро закончить войну, спасли бесчисленное количество жизней и, следовательно, ядерное оружие было применено правильно.

Я поднял руку и спросил оратора:

- Предположим, японцы первыми изобрели атомное оружие и сбросили бомбы на Нью-Йорк и Вашингтон. Получается, что и в этом случае война была бы успешно закончена, и были бы предотвращены новые бесчисленные жертвы. Считаете ли вы  такую  бомбардировку правильным решением?

 Оратор замялся, но потом ответил:

- Все зависит от того, на чьей вы стороне.

- Вот именно, --- согласился я. – А посему впредь не решайте за других, что правильно, а что нет.




Рассказывают, что у английского художника Джеймса Уистлера была горячо любимая им собака. Когда у нее заболело горло и ни один ветеринар не смог помочь животному, Уистлер обратился к самому лучшему в Лондоне отоларингологу.

Врач прибыл, удивился, что лечить надлежит пса, затем провел надлежащую процедуру и предъявил счет на кругленькую сумму.

На следующий день этот врач пригласил Уистлера срочно явиться к нему в дом. Полагая, что речь опять пойдет о здоровье его собаки, живописец помчался на вызов со всех ног. Доктор приветствовал его словами:

- Добрый день, мистер Уистлер. Я позвал вас, поскольку нуждаюсь в ваших услугах. Не могли бы вы покрасить дверь моего любимого кабинета?



Еще в 1950 году я в одном из своих научно-фантастических рассказов  предсказал изобретение карманных калькуляторов. Однако в 1965 году мне пришлось написать и напечатать пособие по использованию обыкновенной логарифмической линейки, поскольку мне хотелось помочь тем бедолагам, которые не умеют пользоваться линейкой так же мастерски и без усилий, как это делаю я.
Все бы хорошо, но через несколько лет появились первые настоящие карманные калькуляторы. Мое пособие полетело на помойку вместе с устаревшими логарифмическими линейками.

Как это грустно осознавать, что тебя поимела какая-то штуковина, изобретение которой ты сам же спрогнозировал…



Есть старинная индейская легенда о студеном озере высоко в горах. Озеро разделяло территории двух племен. С одного берега на другой можно было попасть по длинным и опасным горным тропам, известным только избранным. Попытка добраться вплавь до противоположной стороны сулила верную гибель в ледяной воде, а удобные каноэ в ту далекую пору еще были неизвестны.

Один юный красавец из племени, обитавшем на западном берегу, без ума влюбился в прекрасную молодую индианку из племени, чьи вигвамы стояли на восточной стороне озера. День за днем влюбленные выходили на два противостоящих берега, печально выкрикивали нежные признания в любви и эхо разносило их крики над водной гладью.

Храброго юношу все больше одолевала тоска и, наконец, он не выдержал этой безнадежной разлуки с любимой. “Будь что будет”, сказал он, поднялся на утес и бросился вниз, чтобы по кратчайшему пути доплыть до своей любимой. В одно мгновение он оцепенел от адского холода, и его бездыханное тело тихо опустилось на дно озера, ставшего его могилой.

Индейцы обоих племен горько оплакивали гибель молодого храбреца и переименовали озеро в его честь.

И по сей день это высокогорное озеро на всех картах обозначено как Чиппеханагонка, что в переводе с индейского языка означает “Озеро Несчастного Идиота”.




Умный человек никогда не свяжется с двенадцатилетним. Я как-то забыл это правило на лекции в средней школе и поднял одного юного слушателя, предложив ему задать любой вопрос.

Мальчик спросил:

- Доктор Азимов, как называется вторая звезда, наиболее близкая к Земле?


Я снисходительно улыбнулся. Понятно: поскольку ближайшую к нам звезду знают все, малыш решил проверить мою эрудицию.

- Вторая ближайшая к нам звезда – одиночная звезда Барнара, расположенная на удалении 5,9 световых лет.

Малыш был озадачен и, помолчав, уточнил:

- А как называется самая близкая к Земле звезда?

Я расплылся в улыбке.

- Ближайшая к нам звезда это Альфа-Центавра, тройная звездная система, находящаяся на расстоянии 4,3 световых лет от нас.

- Чудно, - хмыкнул отрок в свою очередь. – А я-то всегда считал, что ближайшая к нам звезда – это Солнце…

Хотя вундеркинд был абсолютно прав, присутствовавшим пришлось применить физическую силу, чтобы удержать меня от смертоубийства.

…Поверьте мне на слово, рассказчик получает неизмеримо большее наслаждение от смешной истории, чем любой слушатель или читатель (конечно, при условии, что анекдот рассказан правильно). Если после вашего анекдота стекла в окнах дребезжат от долгого и безудержного зрительского  хохота (а вы делаете то же самое, ибо нет греха в смехе над собственной шуткой, когда она уже рассказана), вас охватывает ни с чем не сравнимое блаженство.

Каждый человек в одинаковой степени способен слушать и читать анекдоты, но способность поведать анекдот варьирует в весьма широком диапазоне у разных индивидуумов. Таланты, умеющие развеселить окружающих, составляют пренебрежимо малый процент в общем народонаселении.

Я не претендую на то, что смогу научить вас искусству рассказывать анекдоты на профессиональном уровне. Не уверен, что и сам отвечаю наивысшим требованиям. Можно всю жизнь брать уроки музыки и все равно не достигнуть тех высот мастерства, которые демонстрировал восьмилетний Моцарт.

Но кто сказал, что все обязаны быть Моцартами? Можно, например, научиться играть на пианино достаточно хорошо, чтобы доставлять удовольствие себе и своим близким, и это уже будет большим достижением.  Аналогичным образом, можно научиться рассказывать анекдоты так хорошо, что они утешат ваших друзей и тем самым преумножат радости бытия.

Фонтаны юмора порой бьют из самых неожиданных источников. Вот всего один пример, как удачная шутка может отвратить гнев.

В начале 70-х годов у меня был офис в мрачной гостинице на северо-западе Манхэттена. Кроме прочего эта гостиница находилась в процессе перестройки, что означало постоянный стук и прочий дикий грохот.

Обычно я могу спокойно работать, не обращая внимания на шум – иначе жить и работать в Манхэттене просто невозможно. Однако в данном случае кто-то сначала протопал по коридору прямо к двери моего офиса, а потом принялся стучать, не делая перерывов. Чаша моего терпения переполнилась.

Я распахнул дверь, чтобы выяснить, что тут творится, и увидел в холле работягу на стремянке, который возился с плафоном, предположительно пытаясь заменить старые лампы на новые и более яркие и сталкиваясь с какими-то трудностями демонтажа.

  Злыми шагами я приблизился к злодею и произнес:

- Послушайте, как долго, по-вашему, будет продолжаться этот тарарам, при котором я совершенно не могу заниматься? Незнакомец в комбинезоне замер, посмотрел на меня сверху вниз со своей стремянки и задал встречный вопрос:

- А как долго Микеланджело заканчивал роспись Сикстинской капеллы?

Я рассмеялся и махнул рукой на шум и раскардаш. В конце концов, приятно пообщаться с рабочим, который свое дело сравнивает с творениями Микеланджело.