7. Эрик Кремень и Юрий Ройтберг

НА СНИМКЕ: Люба Штерн со своими друзьями Мулей (фамилии не помню) и Володей Вайсбургом. Фото 1953 года.


На институтских вечерах выступала наша художественная самодеятельность. Я никогда не ходил ни в один кружок, но не потому что считал, что у меня нет никаких талантов. Напротив, я полагал (еще со школы), что мог бы быть чтецом-декламатором, потому что определенные стихи я читаю неплохо. Просто я считал, что это потеря времени.

А вот участвовать в постановке спектаклей мне никогда не хотелось. Петь же я никогда не умел.

Но я всегда с большим пиететом относился к участникам этих кружков и студий. Именно они всегда выступали на факультетских и институтских студенческих вечерах. Оплачивал труд их педагогов и стоимость реквизита студенческий профком.

Здания клуба в институте не было, все вечера проводились в Актовом зале, в Главном корпусе.

Часто вначале мы должны были выслушать какой-нибудь доклад, например об очередной годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Он длился минут сорок, а то и больше. Преподаватели, служащие и студенты, составляющие т.н. актив, вынуждены были «слушать» этот доклад, хотя на самом деле, кто дремал, кто был погружен в свои мысли. Конечно, новогодние вечера обходились без официальной части. Но концертная часть вечера была всегда.

Политехнический институт в те годы славился своими конферансье. Ими были студенты старшего курса какого-то (не помню какого) факультета Кремень и Ройтберг. Мне кажется, они сами писали себе репризы, причем они всегда были злободневны и вызывали бурные аплодисменты у зрителей. Репризы не могли быть и не были антисоветскими, но они так тонко критиковали нашу действительность, что придраться было не к чему. Я познакомился с ними, и иногда прибегал к их советам, когда трудно было принять какое-нибудь решение. Чего-чего, а здравого смысла у них было много. На всю жизнь остались они в моей памяти, молодые, высокие, красивые ребята, талантливые артисты.

Недавно нашедший меня Марк Лабок, когда-то учившийся в 183 школе классом раньше меня сообщил мне, что он знал Юрия Ройтберга и Эрика Кремня:

«Мы стали друзьями с авторами студенческого обозрения ЛПИ "Липовый сок" - Юрой
Ройтбергом и Эриком Кремнем. Юра женился, стал Аксеновым (по фамилии жены),
окончил режиссерский факультет Театрального института и ушел в искусство.
Одно время он был вторым режиссером в БДТ у Товстоногова, потом стал главным
режиссером Театра комедии имени Н.П.Акимова».

А вот, что Марк Лабок написал в очерке История создания песни «Наш сосед» :

"... Именно в Ленинграде пятидесятых годов, сразу после смерти Сталина, еще за три года до «оттепели» появились первые в стране cатирические студенческие спектакли и обозрения - прообраз будущего КВН, такие, как «На Лоцманской, 3» (Институт водного транспорта,авторы - В. Розенцвейг и Б. Ройтман), «Липовый сок» (Политехнический институт им.Калинина, авторы - З. Кремень и Ю. Ройтберг), «По этажам ВМИ»(Военно-механический институт, авторы - А. Кац и О. Томсинский), «Мы из ЛИИЖТа» (авторы - М. Лабок и Л. Буланов) и, наконец, первый в стране спектакль-мюзикл «Весна в ЛЭТИ», снятый Ленинградской студией телевидения и показанный на весь Советский Союз".

вернусь к Политехническому институту. В концертах, которые проводились в актовом зале Института, принимали участие пианисты, скрипачи, танцоры с высоким уровнем подготовки. Да и сами концерты были срежиссированы всегда весьма добротно. Комитет комсомола к этому не имел отношения, – все это были клубные кадры, оплачиваемые профкомом и частично институтом. Председателем профкома тогда был Шлыков, высокий худой парень лет двадцати восьми, очень деловой и вечно чем-то озабоченный.

А вот культорга профкома совсем не помню. Мне кажется, он ничего не решал, потому что по всем вопросам я обращался к Шлыкову. А, может быть, такой был стиль его работы?

После лекции и выступлений самодеятельных коллективов стулья отодвигались к стенам, и начинались танцы, на которые иногда приглашался какой-нибудь недорогой коллектив музыкантов из 3-4 человек.

Джаза тогда все еще не было, поэтому ни фокстрота, ни танго не было и в помине. Я научился кое-как примитивно танцевать бальные танцы, а вот вальсировал с удовольствием, правда, только в одну сторону.

На Новогодний вечер я пригласил Любочку. На этот вечер пришли и ее друзья, вежливые хорошие спокойные ребята, с которыми она меня решила познакомить. Один из них Леша Давыдов был весьма красив, в нем было что-то цыганское.

Они все, как оказалось, тоже учились в Политехническом, причем даже на мехмаше, но на старших курсах – Володя Вайсбург, Саша Интриллигатор (вот это фамилия!), Муля (а вот его фамилию я не помню), Леша Давыдов. Я видел, что они внимательно изучают меня, стараясь не подать виду, и о чем-то переговариваются между собой. Мне это было все равно. У меня не было комплексов, и я не нервничал и не ревновал Любочку тогда ни к кому. Наоборот, я оценил ее компанию.

– Мне понравились эти ребята, – сказал я Любочке, когда мы ехали домой на трамвае.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2013/09/21/581