Закон бутерброда. Глава 1

«Ну вот. Опять дождь будет. Закон бутерброда какой-то. Всю неделю жара, на работе духота страшная, а к выходным непонятно откуда приползают тяжелые, полные влаги тучи и выливают на город тонны воды», - подумала я, глядя в окно.
 - Миша, так мы поедем или нет?! – вопрос был обращен к мужу, минут пять назад открывшему глаза и все еще валяющемуся в постели. Суббота все-таки. Имеет право.
 - Поедем. Даже если дождь пройдет, все высохнет. К тому же сегодня возвращаться не надо. Заночуем. С утра в лес сходим. Говорят, земляника поспела.
 - Часа за три доедем?
 - В прошлый раз доехали.
 И мы стали готовиться в дорогу.
 Следует сказать, что прошлой осенью мне достался в наследство от бабушки большой бревенчатый дом на краю деревни Белозерки. Сначала хотели его продать. Чисто городские жители, не всегда имеющие в летний период три-четыре недели законного отпуска, мы не планировали заниматься грядками или цветами, не знали, как правильно ухаживать за смородиной или клубникой. Но побывав в Белозерке в майские праздники, узнали, за какие смешные деньги продали соседский, вполне крепкий дом новым хозяевам. Стало обидно. Места красивые. С трех сторон вокруг деревни поля, в основном заброшенные, кое-где возделанные. А с одной стороны за околицей большое озеро, заросшее у берега камышом, чуть дальше - березовая роща.
 Проблемы две. Из местных жителей вряд ли наберется два десятка человек, в основном преклонного возраста, круглый год проживающих в Белозерке. Другая проблема - отсутствие хорошей дороги. Лет семь назад от районного центра до соседней Ольховки асфальт положили, и на этом, видимо, деньги закончились. Потом губернатор сменился. Про дорогу забыли. В сухую погоду еще ничего, проехать можно. А в дождь вполне реально было увязнуть в колеях, и вытащить некому. Бабушка Дарья в последние годы жила в городе у своей младшей бездетной сестры, где мы их и навещали. Дом пустовал, но сохранил свою былую стать. Половицы, конечно, скрипели, с паутиной и пылью пришлось в первый приезд полдня воевать, но в целом ничего, крепкий был дом.
 От мыслей о бабкином жилище меня оторвал Михаил.
 - Ириша, триммер брать будем? – спросил он.
 - Конечно, возьмем, - я была рада приобретению, хотя ни мне, ни мужу раньше не приходилось им пользоваться. Ничего, инструкция есть, бензин и масло тоже. Разберемся.
 Ехать пришлось, опустив стекло, иначе агрегат не убирался. Ну, ничего. В прошлый раз, побывав в Белозерке, я прикинула силы и поняла, что нам ни за что не выполоть за один день траву, которая вырастет после дождей на участке вокруг дома. Хорошо, что теперь можно будет скосить.
 - Давай в Ольховке в магазин заедем, - предложил муж. – По-моему, мы соль не взяли.
 - Помню, бабушка рассказывала, как они жили в детстве большой семьей и ездили в лес прямо с бочкой. Собирали грибы, чистили и складывали в нее, пересыпая солью. Потом клали сверху листочки какие-нибудь, крышку и камень большой. Представляешь, как здорово. Грибы в бочке.
 - Это грузди, наверное, так солили, - поделился познаниями супруг, чисто городской житель.
 - А дождь все-таки будет, - успела сказать я перед тем, как на капот машины упали первые тяжелые капли.
 Последние пару километров мы ехали, что называется, по приборам. Дворники не успевали справляться с потоками воды. У самой деревни чуть было не застряли, но внедорожник поднатужился и выбрался из глубокой, темной лужи.
 Дом показался менее приветливым, чем в прошлый раз. Помню, после смерти бабушки он снился именно таким: черные, мокрые от дождя бревна, высокое крыльцо, куст сирени под окном. И какое-то неясное чувство, что больше никогда не войти мне в этот дом. Бабушки Даши нет. Ни к чему.
 И вот я здесь. Пришла и хозяйничаю. Печь топить, конечно, не научилась. Да и не надо. Лето все-таки. Муж принес воды из колодца. Включила в сеть электрический самовар, подаренный бабушке по поводу какой-то из юбилейных дат. Может, на семидесятилетие? Точно. Именно тогда она и ушла на пенсию. Долго работала, а потом решила, что хватит. И правильно.
 Я заварила чай, достала бутерброды. Попили с Мишей чая, разглядывая друг друга в выгнутом, пузатом боку самовара. Именно так я и делала в детстве, когда гостила у бабушки. Строила себе рожицы, смеялась в ответ на бабушкины комментарии.
 Остатки горячей воды вылила в большое ведро, добавила туда же холодной, колодезной и вымыла пол в комнате и на кухне. К тому времени дождь прошел, выглянуло солнышко. Чуть позже мы принесли триммер, изучили инструкцию и занялись наведением порядка возле дома. Сначала получалось не очень. Скосили вместе с травой низко склонившиеся крайние ветки смородины, не заметили в траве незнакомые желтенькие многолетние цветы, но постепенно «присноровились». Стало получаться.
 Вечер пришел незаметно. К моему недовольству (не успела приготовить ужин) часов в восемь отключили свет. Пришлось опять довольствоваться бутербродами. Мы с мужем сдвинули кровати, стоящие у противоположных стен комнаты. Получилась одна большая. Я достала из машины постельное белье. Ничего, вполне можно спать. Муж, «умаявшись» с непривычки, быстро заснул, а я лежала и вспоминала детство.
 Кстати, бабушка перед сном редко свет в комнате включала. У дома был фонарь, который освещал комнату. Лежали мы с ней, каждая на своей кровати, и разговаривали о всяких мелочах, или она мне о прошлой жизни рассказывала, спокойной и неторопливой. По утрам бабушка топила печь, пекла пироги, а ближе к обеду варила похлебку. Так она называла супы вне зависимости от наполнения. Хорошее было время.
 Я присмотрелась к темным углам. Неуютно как-то от того, что свет отключили. «Интересно, я лежу на бабушкиной кровати или на своей?» - вдруг подумалось. Гоня от себя подобные глупые мысли, обняла мужа, прижалась к теплой спине и незаметно заснула.
 Под утро мне приснилась бабушка. Она стояла у порога в цветастом длинном платье и молча смотрела, как мы спим. Увидев, что я открыла глаза, сказала:
 - К Веруньке зайди.
 Веруньке, подружке бабушки, было далеко за семьдесят. Жила она через три дома от нас, зимовала в Белозерках, летом трудилась на собственных грядках, и уезжать ей было не к кому. Хорошо, что здоровье не особенно подводило. Никакой больницы или фельдшерского пункта в деревне давно не было. Захвораешь - поезжай за двадцать километров в районный центр. Там решат, что с тобой делать.
 Помню, я бабке во сне ответила, что нехорошо без гостинцев к ее подружке идти. Может, с утра в Ольховку съездить за сладостями, а потом уж бабу Веру навестить?
 - Обязательно зайди, - строго посмотрела на меня бабушка. От этого взгляда я и проснулась.