Отчёт для National Geographic

  Я подрядился выгуливать собаку одного знакомого, бесшабашного путешественника, и за это получил возможность пользоваться его компьютером. Благодаря этому я получил доступ к его записям, которые с его позволения и публикую. Далее идут его авторские заметки, с лёгкой обработкой.
   Лёгкая увеселительная прогулка с подругой на черноморское побережье подготовлена по ускоренному плану, за два дня. Отречёмся от старого мира с его тесными автобусами, выматывающими долгими стоянками у жутких полевых сортиров, отряхнём его прах с наших ног!
Для исполнения замысла берётся легковое авто, где по очереди на заднем сиденье можно возлежать в своё удовольствие, совершать остановки в любой момент, любуясь красотами невысказанных пейзажей и проверяя укромные уголки в кустиках. Какой же пилот не любит выездки по утреннему холодку, чувствуя каждой жилкой железного коня, имея впереди целый световой день и тысячу вёрст новых впечатлений.
   Заметим сразу, что наивного рейдера ожидает горькое разочарование: по просторам Родины нужно путешествовать ночью, как беглый каторжник, когда гайцы спят в своих постелях, а дорожное движение приближается к нулю, чтобы не попасть в затор где-нибудь посреди калмыцкой степи.
   Калмыцкие степи… Пребывание среди них по меньшей мере несерьёзно, можно двигаться с любой скоростью, на колёсах или пешком, но холмы по обе стороны лишь плавно меняют свою конфигурацию и в перспективе никогда не заканчиваются. Нет ни одной резкой черты на лике земли, которую можно было бы признать за морщинку, характерную зацепку для физиономиста. В степной стране, где всё выглажено ветрами, едва лишь крыши огромной пагоды, мелькнувшей в Элисте, смотрятся естественно завихрёнными.
Изредка мелькающие по бокам островки построек выглядят подставными и угловато геометрическими, немногочисленные бараньи стада заброшены сюда случайно из другой жизни. Одинокий орёл грозно ступает по обочине, не имея совершенно на то причины, вокруг ни единого сайгака или суслика, а сбитый машиной корсак брошен за несколько километров от этого места.
   После Элисты в жёсткий переплёт путешествия заложено несколько километров разбитой грунтовки, они становятся бесконечными от тряски и густой пыли. Это прах нового мира, другой дороги на сегодня нет. И до, и после этого отрезка дороги Калмыкии  настолько кривые в плоскости, что на современных скоростях свыше 110 машину бросает во все стороны, срывает с полотна трассы, если только водитель не цепляется за руль обеими руками. Строители забыли про теодолит, а нефтяные боссы игнорируют стандарты, заправляться в этой республике нельзя, иначе двигатель придётся выкинуть, во избежание этого в багажнике припасена канистра приличного бензина.
   В Ставрополье первая заправка произведена на бензоколонке роснефти «Подсолнух», другие попросту опасны. Дороги по всей стране – однополосные, как в каменном веке, зато появились видеокамеры, поэтому ты вынужден плестись караваном за каким-нибудь дедушкой русского автодора, косясь левым глазом рысака на запретную «сплошную», чтобы через пару миль рвануть в обгон, как только предоставится кусок «прерывистой», как всегда слишком короткий. В этой бешеной гонке с препятствиями участвуют автомобили разной мощности и качества-цены, старые жигулёвские «лохматки» при этом развивают нелепую прыть, нещадно «подрезая» добротные машины. Примечательно, что водители бездарных отечественных аппаратов самые безбашенные в транспортном потоке.
   В этом с ними равняются дорогие иномарки, презирающие дорожную разметку и дорожное братство. Впрочем, автомобильное сообщество прекратило своё существование в девяностых, сейчас никто не остановится на трассе у заглохшей машины.
   На Кубани дорожное покрытие становится вконец отвратительным. Последствия «ямочного ремонта» бьют по колёсам, аки по сердцу, все дороги в разгар курортного сезона разворочены, там, где выложен свежий асфальт, не поспевают с разметкой. Тракторы с плантаций мощно пылят навстречу, не забывай: ты в крае - житнице. В полях полудня мы тормознулись и освежевали на пробу початок кукурузы, трава травой. Вдоль обочины высятся развалы арбузов на продажу, доподлинно известно, что в июле натуральная ягода не способна вызреть без химподкормки, учитывая холодную весну и лето 13-го года. Дорожные указатели городов установлены для отвода глаз, на ключевых развилках присутствует пустота, а спросить дорогу можно не у каждого. Встречаются кадры, которые в ответ на вопрос легко отворачиваются.
   Бывают моменты, когда думаешь: «Всё, хорош! Такого не бывает!» Эти мысли возникают не сразу. Вот, к примеру, прямо под колёса кинулась речка Абин, кафе «Абинка», через какое-то время, словно произошла езда по кругу, речка Убин, кафе «Убинка», и ожидаешь только каприз топонимики на букву «Ё».
   Рытвины, колдобины, ухабины, язвины, щербины, буераки, барранкосы – выберите сами, чего тут только нет!
   Краснодар – единственный крупный населённый пункт на пути, который не имеет объездной дороги, и в часы окончания рабочего дня центр города забит пробками в обе стороны. Вырвавшись из столицы края, попадаешь в объятия дальнобойщиков, стремящихся ввечеру попасть на новороссийский терминал. Страшнее теснящих и обгоняющих на серпантине фур может быть только концерт Филиппа Киркорова в коммунальной квартире.  Тут понимаешь, что щемящей бывает не только тоска по утраченной вере в духовность, а и когда щемятся к боку закрывающие небо, нависающие борта скрепящих на все лады кузовов.
   Окончательно стемнело в окрУге на момент достижения цели – посёлок Кабардинка под Геленджиком, шестнадцать часов за рулём вызывает отторжение у любого Шумахера.
Весь круиз был справочно совершён по «Атласу дорог СССР» выпуска 1970 года, за пятьдесят лет ничего не изменилось.
   Существует такая человеческая раса – кубаноиды, отличается особой меркантильностью и порошковым виноделием. Алкогольная продукция в подавляющем большинстве поддельная, но и в этом качестве нейтрализует отравляющее действие пищи в многочисленных кафе и столовых. Стреляные воробьи знают наперечёт надёжные точки общепита и продажи домашнего вина и чачи. В пику кубаноидам на благодатной земле поселилась «пятая колонна», цикады в самый зной издают чудовищный треск, который превосходит гусиный гогот динамиков, зазывающих в бесчисленные ларьки и пивточки. Наверху в пушистой хвое знаменитых пицундских сосен словно работают десятки крошечных бензопил, и неискушённому пешеходу кажется, что исполинские ветви вот-вот рухнут на голову.
   Кубаноиды чувствительны к общественному мнению, как и к ценообразованию. Держать нос по ветру здесь значит, что «быть здешним» немодно, поэтому все представляются приезжими, год-два, ну десять назад, и приватно охаивают аборигенов. Скрыть своё происхождение всё-таки сложно, у хозяина нашего гостевого дома стоимость жилого номера менялась дважды в день в сторону увеличения.

   Собак на курорте заведомо быть не может, исключён ареал их обитания: каждая пядь земли занята под нужды отдыхающих. Кошек нет заодно с собаками, как показывает срез нашей жизни, эти враждующие в древности кланы ныне объединились для выживания. Войну за место под солнцем они решительно проиграли человечеству, и там, где им пока удалось сохраниться, они питаются бок о бок людскими объедками и греют друг друга телами под ступенями подъездов.
   Ночная жизнь откровенно кипит, игнорируя «сухой закон» во всех регионах страны, народ запускает в небо китайские фонарики, на пляжах достаточно чисто, а море неожиданно освежает. На юго-западном углу стадиона «Олимп» продают гарантированно съедобную чурчхелу, на рынке она предлагается в стадии сапожной подмётки, а под горячую отварную кукурузу изобретены передвижные котлы, наподобие полевых кухонь. Достаточно экзотично поставленное на широкую ногу предложение чипсов на шампурах.
   К сожалению, дельфиокеанариумы мы упустили, канатными дорогами со зверинцами и чахлыми летом водопадами в горах не успели восхититься. Популярны и джиппинги, где наши отдыхающие наряжаются в белоснежные рюшечки, а главный фокус программы состоит в том, что  «уаз» должен заглохнуть в самом гиблом месте, и вся публика будет толкать «козелок» по колено в грязи.
   В этой связи возможно упомянуть, что День рождения Кабардинки вполне заслуживал феерического зрелища уровня кремлёвского праздничного салюта. Здешней жизнью можно жить замечательно долго, а добираться сюда лучше самолётом, поездом, автобусом.
   Обратный путь порадовал отсутствием задержек на густонаселенных интервалах, освежающим ливнем, и вызвал некоторую шалость, Прогон Доблести памяти Великого Айртона*, когда на щебёнке под Элистой захотелось обойти  несколько различных единиц, и сзади из клубов пыли возникла чёрная «Хонда», жаждущая реванша. С  «Хондой» сделано неприлично несколько раз, оставляя её далеко позади, а подруга из штурманского кресла избегала взгляда на спидометр, в лучшие минуты знавший цифру 160, превыше этого ожидался неуправляемый полёт. Смоляная «японка» неизменно появлялась в зеркале заднего вида, вырастая в размерах, пока мы плавали в очередных кавалькадах грузовиков. Где-то, как-то «Хонда» менялась местами с неугомонным серебристым «Киа», принявшим посильное участие в забаве.
    В довершение, неожиданным талисманом оказался взятый в дорогу сельский хлеб, сделанный по старой рецептуре, он остался нетронутым всю неделю путешествия, вернулся съедобным домой и благополучно был уничтожен в сухариках после духовки.

* А. Сенна – «Формула-1»